- Я не собираюсь обсуждать этот вопрос с тобой. Голос был холоден, не выражающий никаких эмоций. Слишком многие хотели повлиять на его решения касающиеся обвинения королевы. Большая часть придворных были уверены в ее невиновности и заговоре, жужжали за его спиной словно навозные мухи, но никому из них не хватало храбрости выступить в защиту Мод открыто, каждый боялся за свою собственную шкуру, ведь если она пойдет ко дну, то заберет с собой всех, кто во время расследования и суда был на ее стороне. Наследник Моргардского трона, его храбрый сын Киан стремился защитить мать и его не останавливал ни гнева отца, ни холодность короля.
Дарион стоял возле окна и смотрел как солнце медленно скрывается за холмом. Красное солнце Моргарда. Да, именно такое, освещающее мир перед тем, как наступит кромешная тьма. Не зря именно оно стало символом рыцарского ордена. Повернувшись к сыну, стоявшему не далеко от двери выпрямившись как струна с заведенными за спину руками и высоко поднятым подбородком. Он зачастую копировал манеры своего отца, что вызывало у Дариона лишь улыбку. Он медленно подошел к сыну, тот в свою очередь не опускал глаз, выдерживая тяжелый взгляд отца. - Когда-нибудь, по воле Богов, ты станешь королем и тебе придется принимать множество сложных решений, но я хочу чтобы ты запомнил, раз и навсегда, не жалей предателей и изменников, будь это твоя мать, твои братья, твои сестры, твои дети, не важно. Проявив милосердие к изменнику, ты даруешь ему второй шанс для предательства и вот тогда... он не пожалеет, не проявит милосердие и сострадание. Он сделает то, что должен был сделать ты - убьет. Дарион сделал короткую паузу, положив руку на плече сына. - Я не желаю убивать твою мать, но если ее вина будет доказана... Я сделать то, что должен. Последняя фраза прозвучала без эмоций. - А теперь ступай. И больше никогда не ставь под сомненья мои решения. Он улыбнулся и подтолкнув сына к выходу направился к своему столу. Как только принц покинул стены королевского кабинета раздался глухой стук в дверь. После первоапрельских событий охрана во всем замке была значительно увеличена, в том числе и кабинет, который с недавних пор могли посещать лишь по велению самого Дариона. Прошлый секретарь был отстранен от своих обязанностей и передан на допрос к графу Хоуку, который, в свою очередь, известен своими особыми пристрастиями. Вряд ли Дарион вновь увидит прежнего своего секретаря, но мысли об этом не сильно его и интересовали. Получив разрешение короля, стража пропустила новую жертву этой должности внутрь.
- Ваше Величество, Вы просили осведомить Вас, как только Брайен Хоук вернется ко двору. На против Дариона стоял мужчина средних лет, на вид ему было не больше сорока. Сейчас его жизни не позавидуешь, за каждым его шагом велась постоянная слежка, каждое отправленное им письмо перехватывалось и проверялось, вся его личная жизнь была обнажена и предоставлена королю. - Я желаю его видеть. Немедленно. Засмотревшись в одну точку и разминая пальцы рук, Дарион вслушивался в их хруст и этот звук будто вводил его в состояние какого-то транса, но вдруг он внезапно перевел взгляд на смотревшего в пол мужчину. - Ты чего-то не понял? И тот, засуетившись, спешно поклонился и так же спешно вышел вон. Как только король вернулся ко двору ему сразу же доложили о волнениях во владениях гроссмейтера, но почему для стабилизации ситуации туда отправился Хоук король пожелал узнать лично. Все это было словно звенья одной цепи, он не просто чувствовал это, он был в этом уверен. Внезапно обнародованные письма, скомпрометировавшие королеву, а по прошествии пары недель серия кровавых расправ шайкой безумных бандитов. Пусть в случайности верят глупцы. Он сидел за столом, погруженный в абсолютное безмолвие, временами попивая из стоявшего рядом серебряного кубка, размышляя о том, кто мог стоять за чередой так удачно сложившихся для врагов событий и этот загадочный "кто-то" явно не желает государству ничего хорошего. Вереницу мыслей прервал настойчивый стук в дверь и стражник, оповестивший о приходе Хоука. Отличительная черта Брайена - беспрекословное подчинение и быстрое выполнение всех приказов. Граф, которого Дарион не видел уже около месяца, тихой поступью прошел внутрь. Мирцелл не спускал с него внимательного взгляда и на его слова приветствия ответил лишь жестом руки, позволяющим тому присесть. После нескольких мгновений тишины, Дарион сделал несколько глотков терпкого вина и заговорил.
- Рад видеть тебя... в полном здравии. В разговорах один на один король мог позволить себе легкую фамильярность. Он оперся локтями о стол, скрепив руки в замок, поддерживающий подбородок. - Я возвращаюсь в столицу, а мне докладывают, что граф Боршира без всяких на то указаний направился во владения барона Гвидеона для урегулирования сложившейся на подконтрольных ему территориях ситуации. Он выдержал не большую паузу. - Это безрассудство или благородная инициативность?

Отредактировано Darion Myrcell (2015-03-21 20:00:06)

Вальяжно восседая на широком кресле с высокой спинкой, Дарион внимательно вглядывался в лицо своего собеседника. Он был практически одного возраста с Мод, выросший рядом с ней, родом из Хермшира. Когда-то он знал точное название земель, подвластных Хоукам, но эта информация давно стерлась из памяти. Наверное, он один из тех не многих, кто помнит в королеву Уорчестер ту юную и беззаботную девчонку, которой она была когда-то. А может и не была, Дарион никогда особо не интересовался ее жизнью "до", главное для него было то, кем она стала после. Оставить Хельм позади и вознестись выше кромок самых древних деревьев Моргардского леса. Вот что объединяло этих двоих. Два чужака, умудрившиеся пустить свои корни настолько глубоко, что выкорчевать их вряд ли удастся. Он наделил их властью и одарил своей милостью, а что в итоге получил взамен? Одна ,без зазрения какой бы то ни было совести, предала и вступила в порочную связь с его заклятым врагом, а другой... Сомневался ли Дарион в верности Брайена? Нет. Этого юношу нельзя назвать глупцом, даже наоборот, он имел весьма не заурядный ум с определенными... особенностями, кои не раз демонстрировал на благо Моргарда и Мирцеллов в частности, но слова Бофорта не выходили из его головы. "Он предан сперва королеве, потом ее детям, потом их отцу. Именно в таком порядке." Искать в нем объективности в деле королевы было бессмысленным занятием. Даже под угрозой собственной жизни он не посмеет опорочить ее имя, а при наличии неоспоримых доказательств скорее зайдет вместе с ней на эшафот, нежели поверит в ее вину. Но, с другой стороны это играло на руку Дариону, ведь для блага своей госпожи он готов сделать все, а этим благом, по всей видимости, являлось тщательное расследование, в результате которого честное имя Мод можно посчитать оправданным. Оправдать Мод. Какие же доказательства нужно найти, дабы это свершилось? Неоспоримые. С фактами, свидетелями и головой того, кто стоит за всем этим.
- Ни то, ни другое, Ваше Величество. Отразившись легким эхом, голос графа вывел Дариона из состояния легкой задумчивости. Тон его голоса был серым, не приукрашенным хоть какими-то эмоциями. Вот чему действительно можно было поучиться горячему нраву короля у ледяного спокойствия Хоука, так это скрывать абсолютно все свои эмоции за неприступным фоном безразличия. Но о чем он говорил... Все, что было сказано графом Дарион слышал впервые. До него даже слухов никаких не доходило, не говоря уже о официальных уведомлениях. Неужели он совершил ошибку, поручив управление и контроль государства на своего дядю - Зарина Мирцелла, на время своего отъезда? Мало того, что он не уведомил Дариона о столь важном решении, так он посмел действовать от лица короля. Его эмоции вмиг отразились на выражении его лица: сдвинутые брови, чуть раздутые ноздри и напряженные скулы выдавали в нем не самый лучший настрой.
- О чем ты говоришь? Вся вальяжность прежнего положения его тела давно испарилась, заместо нее пришла напряженность. Он слегка подался корпусом в сторону Брайена. То, в какой форме говорил Хоук, вызывало странное чувство, будто тот шутит или пытается выставить короля дураком, но вещи, о которых он говорил нельзя было назвать шуточными. - Все, что ты только что сказал.. Обо всем об этом я слышу впервые. Какая к черту опала? Кто позволил? Кем был отдан приказ? Голос постепенно прибавлял в громкости, а злоба глубокими волнами раскатывалась по телу. Не должно было королю оставлять государство и возлагать ответственность, пусть и на столь короткий срок, на чужие плечи. - Что здесь произошло? Почему ты сразу не сообщил о творящемся в столице произволе! Что-то не сходилось. Зарин не был из числа тех людей, готовых пойти на столь опрометчивые шаги. Без дозволения Дариона он не посмел бы распоряжаться судьбой его приближенных советников. Быть может, заручившись поддержкой Ордена и оставшихся графов, тому вздумалось поиграть в короля? Будь это правдой, его голова давно красовалась бы на пике.

В то время как в груди короля все больше загорался огонь злобы, Брайен со спокойной уверенностью на лице сидел в нескольких метров от него. Будто он наперед знал его реакцию, знал все то, что тот собирается сказать или сделать. Где-то глубоко, словно острым клинком по коже, пронеслось чувство собственной предсказуемости, которое без следа растворилось в многообразии других эмоций.
- Человек, в обязанности которого входит уведомлять меня обо всем что происходит в столице и за ее пределами, как оказалось с недавнего времени вне милости короля, о которой сам король даже и не догадывался. Голос был резким и холодным. Вряд ли найдется такой человек находящий действия, организованные за его спиной, приятными, а Дарион и подавно не входил в их число. После апрельский событий он стал весьма осторожным и старался пристальней следить за своим окружением.
Приказ был отдан мной… Ох, если бы Брайен не начал следом же рассказывать про "сделку" с бароном Гвидеоном, страшно представить какую картину мог нарисовать разгоряченный разум короля. Уроженец Хельма, к двадцати шести годам дослужившийся до титула графа соседнего королевства, смеет отдавать приказы от имени короля и без его на то согласие... Кто знает на сколько велика его гордыня. Но этим мыслям было суждено кануть в лету, не успев даже сформироваться.
Вся эта ситуация, с самого начала казавшаяся королю сплошным абсурдом, стала приобретать логичность и последовательность. Глядя на его лицо непрерывно, можно было четко отследить как "гнев сменяется на милость". Напряженность в лице, по мере рассказала Брайена, постепенно исчезала. Было очевидно - они действовали лишь на благо короны и по сложившимся в то время обстоятельствам. Отправляя письма вдогонку за Дарионом и дожидаясь ответа на них был бы утрачен главный ресурс - время. Кто знает, что еще могли сотворить те выродки.
Он дал графу возможность в подробностях поведать всю суть сложившейся ситуации, не перебивая того, а лишь пристально смотрел тому прямо в глаза. Говорят, что именно они являются отражением человеческой души, но сколько бы он не всматривался,все равно не видел ничего кроме серой пелены. Означало ли это, что у Брайена Хоука не было души? Если верить слухам, то это была чистой воды правда.
Одно упоминание гнусной фамилии некогда великого, а ныне канувшего в лету рода, служило для Дариона, как красная тряпка для быка. За последний год их стало слишком много в его жизни. Им не нравилось тихо и мирно сидеть в своем замке и благодарить первого короля-Мирцелла за неслыханное благородство, плоды которого пришлось пожинать его сыну, а теперь они все мертвы. Не было больше рода Ардернов, все их мужи мертвы и гниют в земле, а та женщина что осталась... Наверняка она слышит их голоса во снах, слышит как они призывают ее к себе.
- Рано или поздно имя этого сучьего отродья должно было всплыть. Он отвел глаза в сторону, всматриваясь в темноту, держа правую руку чуть приподнятой и перебирая пальцы, хрустел их костяшками. - Эта информация абсолютно точна? Сначала инцидент с письмами, а сразу за ним ряд прокатившихся по Хаафингару бунтов... Ты веришь в совпадения, Брайен? Я - нет. Дарион слегка подался вперед. - Что еще тебе удалось узнать? Я желаю знать все. Кто стоял во главе нападений? Чего они хотели добиться? Если Изольда осмелилась открыто выступить на землях одного из самых преданных людей короны, то за ее спиной определенно стоял влиятельный покровитель.