Поведение Роланда было самым смелым, самым рискованным, какое можно было  на памяти стражников Вианншира. Они повидали множество самых разных пленников, благородных и не очень. Но не один из них не позволял себе подобный тон в присутствии Фосселеров.  Прежний герцог, Флориан Фосселер, был куда более жестоким и консервативным, не ровня своему хитрому и изворотливому, как змея, племяннику. Он хотя бы не охал и не закатывал театрально глаза, когда мученику растягивали конечности на дыбе. Пожилой стражник, что служил Фосселерам верой и правдой уже не один десяток лет, отметил про себя, что милорд Лестер еще не готов брать на себя ответственность за людские страдания, а значит, ему еще предстоит этому научиться. Слишком уж молодой герцог сентиментальный…
Как в подтверждение мыслей стражников, герцог обреченно кивнул головой, будто ему даже жаль своего пленника.
- Бедный, бедный принц Роланд. – решительно перебил он его.
Стоило Роланду коснуться деликатной темы, и Лестер не желал его больше слушать. За долгие годы тишины, лишь недавно он смог вернуть себе некоторые способности, которые он сам, с успокоение, называл «талантом». Мужчина пока еще сам не мог его контролировать в должном порядке, но одна уже сейчас знал наверняка – «талант» становится все сложнее и сложнее скрывать. Он неосторожен, не осмотрителен – непростительная оплошность для человека его положения.  Не так давно он не смог сдержать свой гнев, и Роланд мог что-то заподозрить. А кто же, если не командир Уоллес? Он знал Лестера еще мальчишкой, мог заприметить его странности.
- Всё это явно не по нутру Вам. Только взгляните, господа, он, кажется, бредит… - герцог даже попытался засмеяться, но вовремя себя остановил. Он и так уже слишком привлек к себе внимание.
Пока он собирался с мыслями, граф Баратэон подхватил нить диалога. Нужно отметить, что герцог Фосселер был приятно удивлен способностью Баратэона надавил на больные точки. Однако, они зря метали бисер перед  все еще не сломленным принцем, и стоило завершать этот балаган.
- О, прошу Вас, милорд, не распинайтесь перед нашим гостем. – вдруг обратился он к графу. – К чему Вы призываете? К его благоразумию? Мы ведь уже убедились, что это бесполезно…
Обычно такие щепетильные проблемы Лестер решал через сообщников. Подсылал к камеру к пленнику слугу, который подкупал своей бескорыстностью и сердоболием. И уже через несколько дней пленник выдавал «новому другу» всю необходимую информацию. Но сейчас этот трюк не сработает. Только не с Уоллесом. Сейчас следует действовать хитрее. Для того, чтобы придумать план – нужно время. К счастью, время работает на них с Баратэоном.
- Клянусь Богами, моя гуманность и человеколюбие меня однажды погубят. – лукаво улыбнулся Лестер, направляясь в выходу из камеры и зазывая своих спутников с собой. Там их уже ждали стражники с факелами и мечами.
- Не давайте ему спать. – внезапно тон герцога поменялся, стал более жёстким и командным. – Не на секунду не оставлять в тишине.
Затем он обернулся к графу, и в тот же момент голос Лестера стал всё таким же мягким и галантным.
- Вы согласитесь со мной, граф, что время – золото? А когда человек лишается сна, у меня высвобождается множество свободных минут. Эти дражайшие минуты можно провести в думах. Задать себе сокровенные вопросы: «Всё ли я делаю правильно?» , «Куда ведет моя жизнь?»… Оставим же нашего гостя наедине со временем…
Дверь камеры захлопнулась за спинами господ, что тут же стали подниматься вверх по лестнице. Когда шаги стихли, только пара стражников остались около дверей. Один из них, тот, что постарше, внимательно вглядывался в лицо пленника.
«Ты правильно поступаешь, парень…» - качал он головой, «Мне понятен твой гнев.»