Вино в кубке быстро исчезало и так же быстро появлялось вновь. Моргардского розового, за которым они и ворвались в королевские покои, было в достатке и даже большем, чем могло понадобиться. Его вкус был привычен для Дариона, но мог удивить его спутницу. Легкий, нежный, совершенно не похожий на привычное всем вино, чувство легкости от которого проявляется не сразу, а постепенно, заставляя все тело прочувствовать все оттенки его чудного букета. А быть может эта девочка и не поймет ничего. Кому какое дело до вкусовых оттенков. О них задумываешься только когда на это есть опыт, время или желание. Глядя сейчас здесь, при свете множества свечей ему удалось получше разглядеть лицо девушки, ее фигуру, ее рыжие волосы, в которые будто наспех были вплетены какие-то цветные ленты. Никогда он не видел на знатных дамах подобных причесок, а особенно на фрейлинах его жены, помощницы которой всегда отличались скромными одеяниями в которых сложно было отличить одну от другой. А ведь Лукреция была кузиной Мод. Отец одной был братом матери другой. Волей-неволей Дарион принялся искать меж ними общие черты присущие родственникам, но сделать этого так и не удалось. Две совершенно разные женщины. Красота Мод была с первого взгляда холодной, будто бы не досягаемой и пропитывалась величием. Все это он не чувствовал в Лукреции, один взгляд на которую заставлял улыбаться. Она согревала своей улыбкой, своим голосом, своими жестами. И если придаваться сравнениям, то королева - луна, в то время как ее фрейлина больше напоминает солнце.
- Рассказать о себе? О, я прожила так мало, думаю, вы сможете рассказать о себе гораздо больше и интереснее. И нет, я вовсе не отважная! Пустись он сейчас в невероятно захватывающий рассказ о каком-то удивительно-одаренном рыцаре Дэниэле Моррисоне, которого король столь ценит, уважает, одаривает своей милостью и беспрецедентным доверием. На мгновение Дариону показалось, будто он вспоминает какую-то балладу, ведь такой человек просто не мог существовать.
- Боюсь мой рассказ может вас разочаровать. Я лишь человек, жизнь которого положена на служение Моргарду. Ему не хотелось врать. Будто он исчерпал весь лимит лжи до этого, а поэтому говорил фразами общими и без конкретики. Жизнь короля ведь действительно положена на служение его государству. Как вообще может быть иначе? А дальше девушка с улыбкой на лице и оживленным голосом принялась рассказывать о своей жизни более подробно. Не то чтобы Дариону действительно было интересно то, о чем она говорит, скорее его интересовало как она это делает. Не зря говорят, что женщины любят ушами, в то время как мужчины... Он ухмыльнулся, сдвинув брови ближе к переносице, изображаю заинтересованность.
- Не многие женщины предпочтут седло карете. Сделал быстрый глоток вина. - Знаете, в Моргарде разводят уникальных лошадей. Они совершенно не боятся лесов и идеально подходят для охоты. Сильные, быстрые. Вам нужно обязательно прокатиться на них. Снова он сделал не большую паузу. - Как-нибудь я покажу их Вам. А за одно и здешние леса. Нельзя живя в Моргардском лесу так и не увидеть этот самый лес! А вот тут Дарион, кажется, соврал. На короля ежедневно обращены сотни глаз, как зримых, так и скрытых. Шанс, что вылазка останется не заметной ровнялась нулю, да и мысли эти принадлежали скорее Моррисону, нежели Мирцеллу. Сплошное ребячество.
А девушка тем временем вновь зажглась внутренним светом, увлеченно рассказывая о своем увлечении танцами. Дарион был знаком с орллевинскими танцами весьма не плохо и даже когда-то танцевал их сам, но весьма неуклюже. А годы без достойной практики уж подавно не сделали его лучше. Лукреция со звонким смехом подскочила со своего места и бормоча себе под нос какой-то мотив принялась кружиться. Ее легкое платье развивалось, а вместе с ним и ленты в ее волосах. Девушка смеялась, потряхивая рыжей шевелюрой.
- В танце есть свобода. Он не мог разделить ее мнения, так как не особо был увлечен этой, по его мнению, женской забавой. Но Дарион отчетливо понимал одно: Лукреция Грациани это мятежный дух, бросающий вызов не только сама себе, но и, казалось бы, всему этому миру. Король широко улыбался, наблюдая за своей собеседницей, попутно делая глотки вина все больше и больше. Еще одна особенность розового, эффект от него наступает не постепенно, а в один момент. Отставив кубок на стоявший рядом стол, он резко поднялся со своего места и устремился к девушке, но танцевать ему совсем не хотелось. Наверное, сбив ее с ритма своим столь резким приближением, она слегка споткнулась и чуть ли не упала ему на руки, но Дарион все еще был в сознании для того, чтобы поймать ту, крепко уцепившись за ее хрупкие плечики, с одного из которых так соблазнительно соскользнула бретель платья. - Я не особый любитель танцев. Слишком неуклюж и неповоротлив. Как-то раз я даже оступился и разодрал одной даме весь подол ее платья. Интересно зрелище было, скажу я Вам. Между ними пробежала легкая волна смеха. - Но был у меня как-то один учитель, который показал пару приемов. И король резко взял правую руку девушки в свою, поднял ту над ее головой и несколько раз прокрутил, после сего все так же резко отстранил от себя, не отпуская при этом руки и закрутил ее к себе, на мгновение оказавшись к ней лицом к лица, после чего снова отстранил, все так же резко. Легкий румянец ее щек с каждой минутой разрастался. Их руки расцепились, но Дарион не желал на этом заканчивать. В пару шагов он сократил расстояние между ними и с задорным вздохом попытался обхватить девушку за ту часть ее тела, что находится чуть ниже ягодиц и принялся крутить. Толи это вино придавало ему сил, то ли Лукреция и правда была словно не земной. Она пыталась бить его по плечам, продолжая улыбаться своей лучистой улыбкой. А он отвечал лишь смехом. Дарион был человеком своих желаний и те из них, что появлялись в его голове он, по своему обыкновению, воплощал в жизнь. Ослабив хватку тот позволил девушке спуститься чуть пониже, но не полностью достать ногами земли. Голова девушки все еще немного возвышалась над его. Секундное переглядывание и он оставил все предрассудки позади. Приложив правую руку к затылку девушки, тот притянул ее к своему лицу и крепко поцеловал, одновременно опуская ее на пол и запуская левую руку в копну рыжих волос. Сильного сопротивления он не чувствовал, но некая отстраненность была. Лукреция не смогла прекратит это даже если бы захотела, на столько был силен его хват. Дарион делала то, что хотел, а сейчас он хотел ее.