Вроде твое, а все хочешь зарыть, закутать, запрятать в мох.
Такое бывает счастье, что знай ищи, где же тут подвох.

Сотню раз Анна слышала, как барды поют о вечной любви, но никогда не думала, что подобное произойдёт с ней. Любовь с первого взгляда, истинная, за которой не стоит земных причин, вроде богатства или титула. Королева просто посмотрела в эти голубые глаза, взирающие на неё как-то устало и недовольно, и поняла, что никогда не сможет отпустить это создание из своих рук.
Роды её измучили. Не будучи к ним готовой, она переполошила весь двор паникуя по поводу и без. Повитухи, самые опытные в королевстве, помогли малышке родиться. Мать просто взяла её на руки, буквально на минуту, после чего их снова разлучили, сообщив, что им обеим нужно отдохнуть. Анна буквально слышала, как бьётся маленькое сердце новорожденной за три комнаты от её матери. Больше всего на свете Мирцелл хотелось подняться и забрать её из чужих рук, держать в объятьях крошечную принцессу и не подпускать к ней никого. Но слабость не позволила её этого сделать, поэтому Анна покорилась воле лекарей, выпивая нужные отвары. Королева засыпала с мыслями о маленькой Мод Найтон.
Проснулась она тоже думая о ней. Тот час же приказала принести её в королевские покои, боясь потерять хоть мгновение. будто бы способна забыть её личико. Но лекари, внимательно осмотрев роженицу, заставили её поесть, только после этого принесли сонную девочку. У неё были рыженькие волосики и пронзительные синие глаза. Она казалась Анне слишком хрупкой, слишком лёгкой, будто бы пёрышко. Её братья казались их старшей сестре тяжелее, но она списала это на тогда ещё юный возраст. Когда появился Дарион младший, самой Анне было лет 12, тогда ей казалась тяжёлой даже книга, если брать пухлые фолианты из библиотеки короля Моргардского леса. Мод снова смотрела на мать недовольно, сонно, но не плакала, скорее оценивала. В этом изящном любопытстве Анна узнавала себя, и за каждую найденную знакомую черты любила этого ребёнка ещё больше.
Дочь. Она смогла родить дочь! Конечно, все ожидали мальчика, даже сама Анна, но девочке будет угрожать меньше опасностей - слишком многие люди в Хельме видят в неё и её детях угрозу для принца Эдуарда. Крошке Мод же ничего не будет грозить, кроме материнской любви. Анна полюбила ещё очень давно, и вчера боялась потерять. Она сама не помнила свою мать, не знала, как та относилась к своему ребёнку, но благодарила Отца-Создателя за то, что ей позволили покачать своего ребёнка на руках.
Почему именно Мод? Анна и сама не знала, просто хотела, что бы рядом было хоть что-то родное. Мария скоро покинет её, а держаться только за дядю было неправильно. А тут дочь, у которой каждый звук имени напоминает о любимой мачехе. Мирцелл верила, что имя влияет на ребёнка, может, и эта крошка будет сильной и волевой женщиной, в честь которой она названа? Король позволил жене самой выбирать имя ребёнку, поэтому Анна не раз шептала короткое имя своей девочке, щекоча ей дыханием щёку и вызывая улыбку.
Королева не поднималась с постели, врачи всё ещё требовали покоя для неё, да и сама Анна чувствовала слабость и не желала рисковать. Главное, что бы девочку не уносили, на остальное ей всё равно. Ей не нужны были поздравления придворных, тихий шёпотом за спиной о том, что это просто девочка. Здесь, в родильных покоях, они обе были в безопасности, им никто не мог причинить вред. Отчего-то Анне казалось, что там, за этими дверьми, в этом огромном недружелюбном мире, её ребёнок будет в бесконечной опасности. Королева сама себе напоминала кровожадного дракона, который похитил прекрасную принцессу и не желает отдавать её хоть на секунду, да что там отдавать - даже взгляд от неё отвести не может, будто бы крошка может раствориться или пропасть. Анна настороженным взглядом следила за каждым движением няньки, когда та забрала ребёнка покормить. Грудь королевы ужасно ныла, но ей запретили заниматься кормлением самой - это не королевское дело. Пришлось смириться, с какой-то ревностью глядя на то, как другая баюкает её девочку.
Мод практически весь день спала, но даже в моменты её сна Анна не отдавала ребёнка никому. Ей нравилось смотреть в это безмятежное личико, на девочку, которая ещё ничего не знает. Она не знает, что она принцесса, что у неё есть брат и целая куча родственников, что она надежда двух королевств. Она знает лишь то, что это русоволосая женщина любит её, любит так, что боится дышать. Мод должна была знать это, потому что Анна покрывала её лицо поцелуями, признаваясь в этой любви. Никто не слышал от неё подобных слов, никто больше и не услышит.
Близился вечер. Выспавшаяся Мод играла с прядями волос своей матери, которые выпали из косы. Она сосредоточенно изучала маленькими пальчиками волосы, о чём-то размышляя. Анна молча смотрела на дочь, боясь сбить её с мысли, которая непременно вертится в её голове, но, судя по недовольному личику, постоянно ускользала. Анна не слышала ничего, хотя  комнате всегда кто-то был. Врачи о чём-то шептались, кормилица тихо жаловалась, что ребёнок практически не ест, повитухи качали головами, стараясь не видеть в этом дурным знаком. Анна не замечала никого, спрятавшись в своём мирке, воздушном замке, где правительницей была эта кроха, а сама королева Хельма - просто её преданная слуга.
В своих мечтах, королева не услышала, как к ней пришла королева-мать. Слышала, как хлопнула дверь, но не обратила на это внимание, как игнорировала все звуки, которые не издавала маленькая девочка. Мод же была слишком увлечена волосами, что бы вообще видеть кого-то ещё - она всё пыталась их попробовать на вкус, а Анна не давала, что вызывало у Мод огромное неудовольствие. Она хныкала, требуя желаемое, а Анна уже не могла ей ни в чём отказать.
- Ваше Величество, - кормилица тихо привлекла внимание юной матери, взглядом указывая на королеву Изабеллу. При виде неё Анна расцвела счастливой улыбкой, но неосознанно крепче прижала к себе малышку. Нет, королева не боялась Изабеллы, но заочно ревновала всех людей, будто бы Мод может полюбить кого-то больше, чем собственную мать. Анна хотела, что бы дочь принадлежала только ей одной, хотела не власти над другим живым существом, а чего-то другого, что не могла бы выразить словами. Просто королева знала, что она и только она может защитить девочку от всех бед и невзгод. Она, а не Изабелла, Чарльз, Мария или кто-то ещё. Только Анна.
- Я рада видеть Вас, - Анна говорила искренне. В неё было какое-то ликование, гордость за то, что она смогла. Она будто бы доказала себе и всему миру (в том числе и Изабелле), что не пустоцвет, что может дать жизнь кому-то. Где есть принцесса, там и принц и другие дети. Значит, всё будет хорошо.
- Вы пришли посмотреть на девочку? - Анна практически утверждала, с какой-то неохотой давай королеве-матери взять ребёнка. Мод, которую отвлекли от волос матери, недовольно захныкала, пока её внимание не привлекла игра света на серьгах Изабеллы. Анна прикусывала губу, борясь с желанием забрать девочку себе: ей очень не нравилось, что Мод так спокойно находится на чужих руках.