Апрель ознаменовался для орллевинцев различными громкими событиями, среди которых были две свадьбы эпохального масштаба. Весна вступила полностью в свои права и приносила с собой тепло и радость. Солнечных дней было все больше, зеленые листья робко распускались, пели птицы воздух прогревался до такой степени, что хотелось больше проводить время на улице, нежели в палаццо.
Леди Лукреции Грациани совсем недавно исполнилось 24 года и каждый новый день рождения она встречала уже с опаской. Кто-то воспринимал это как восхождение к мудрости, кто-то считал возраст почтенным, графиня Кьетшира же считала, что так подкрадывается старость. Кто-то умудрялся даже в возрасте выглядеть привлекательно и прослыть мудрой, как ее мать, к примеру, но чаще всего это был отказ от множества вещей из прошлого. Она и так уже увязла в своей семейности и вырваться из этого круга виделось ей чем-то нереальным. Несомненно, это в какой-то степени заставляло ее сопротивляться, пусть сейчас многое в жизни устраивало ее, но некогда бунтующая натура требовала себя проявлять и Лукреция надеялась, что не натворит глупостей.
Они с Мией в сопровождении четырех гвардейцев и двух камеристок гуляли по Морберу близ порта, откуда доносились запахи соленого моря, рыбы и верфи. Солнце ласково касалось двух молодых леди и все благоволило душевной прогулке. От близости моря приходили воспоминания о жизни бывшей герцогини в Авелли, который был морским городом-портом и не все они, увы, были радужными. Но все внимание старшей леди Грациани было сейчас приковано не к собственным проблемам, а к ее сестре.
Лукреция знала о той трагедии, что случилась в семье графа Морбершира и теперь как могла старалась поддержать сестру. Все же похороны новорожденного сына - это ужасное испытание. Возможно, Миа было бы легче, узнай она, что и сестра пережила подобное, но Лукреция не могла рассказать ей об этом. Тот ребенок, которого она потеряла на допросе в Моргарде, мог быть сыном Джулиано и признаваться в своем грехе означало еще сильнее травмировать сестру. Того ребенка она даже не держала в руках и не знала, где его похоронили, он был слишком мал, когда у нее случился выкидыш. А здесь... Мия видела его, держала в руках, уже дала ему имя и вынуждена была расстаться с ним. Подобные смерти были частым явлением, но далеко не каждый понимал, каково пережить это. Особенно ее милой и нежной сестре. Потому Лукреция отвлекала ее совсем другими разговорами, отводя от темы траура.
- Представляешь, священники теперь могут жениться! Мне кажется, количество браков теперь увеличится в несколько раз! Думаю, тот мост в Лирэфии, на котором молодожены завязывают ленты, скоро придется расширять или укреплять, потому что на нем просто не останется места! Или же он, трепеща, взлетит вместе с лентами в небеса, - подобное событие было для нее немного странным. До того леди Грациани считала, что священники полностью посвящают себя вере и для семьи не остается места, новое веяние барончеллизма толковало это по-иному. К этому явлению относились с долей интереса и опасения и в самой Орллее, но кто же будет осуждать властьимущих и попирать требования веры.
- Интересно, что же мой супруг забыл у твоего, раз решил нанести личный визит? Главное нам вовремя вернуться в палаццо, пока они не закатили пир в честь встречи, - Лукреция этим вопросом осторожно попробовала почву, чтобы разузнать о нынешних отношениях в семье Миа. Все же после подобной трагедии супруги могут и разойтись, сколько таких случаев уже бывало в различных семьях. Ей хотелось знать, что несмотря ни на что Джулиано поддерживает ее сестру, в противном случае ему предстоял бы еще один очень серьезный разговор, но уже с леди Лукрецией.

- Пит, не было уговора, что их будет столько! Мы ж не знали!
- Серьезно, капитан, одного-двух гвардейцев уложить еще куда ни шло, но четыре-то...
- Заткнулись все! - Говорить приходилось надсадным полушепотом, но даже этого хватило, чтобы боцман и матрос последовали команде и примолкли. Четверо гвардейцев еще далеко, а свирепый капитан - вот он, ближе некуда. Себе дороже спорить. Все тут, в крытой громыхающей повозке, тёрлись друг о друга коленями, локтями и всем, чем только можно. Телега подскакивала на кое-как мощеной узкой дорожке, и еще до того, как копыта лошади зацокали по портовой мостовой, Пит решил, что время пришло. Он свирепо глянул на соратников, и те не сговариваясь спешились с повозки. А сам пират круто развернулся к еще одной пассажирке, до сих пор молчавшей.
- Прошу на выход, жемчужина очей моих, - он расплылся в ухмылке, показывая почерневший нижний зуб, и бесцеремонно залез пальцем в низкий вырез лифа её платья. Девушка не особо возражала, но для виду зашипела, шлепнула капитана по запястью и спрыгнула с телеги следом за боцманом и матросом. При этом она проявила прыткость, которой не могли похвастаться знатные девицы, носящие вот такие вот платья каждый день, а если присмотреться внимательнее, можно было увидеть, как под пышным подолом вместо изысканных узких башмачков мелькнули стоптанные кожаные ботинки, в которых прелестница удерёт от любой опасности так быстро, что глазом моргнуть не успеешь.
Довольный тем, как идёт подготовка, Пит еще раз глянул в щель между двумя полосами полотна, которым была завешана повозка. Ну да, охрана у баронских дочурок оказалась посильнее, чем он рассчитывал, но и команда "Храбреца" не пальцем делана! Уж его удальцы сумеют с ними справиться, а нет - не сносить им головы и не ходить больше под гордым флагом капитана Пита Гриди! Кара серьезная. Пусть под началом у него пока был только один двухмачтовый бриг, да и ходил он в капитанском ранге только два месяца, в великой судьбе, которая его ожидала, он не сомневался.
Торгуя с орллевинцами, всегда надо держать ухо востро, среди них попадаются ушлые контрабандисты, которые сто очков вперёд дадут самому отъявленному проходимцу с Тиля. Таким оказался и именитый материковый барон, как раз два месяца назад воспользовавшийся суматохой из-за внезапной (и не лишенной, кстати, подозрений) кончины прежнего капитана. Забрав товар и по чистой случайности "забыв" расплатиться в полной мере, он отчалил в Морбершир и благополучно нашёл укрытие под жерлами портовых орудий. Но не будь Пит Гриди славным малым, который не прощает своих обид!
Изыскать способ бросить якорь у морберширского причала не так уж сложно: здесь закрывают глаза на некоторые странности "торговых" судов, снующих по морю под нейтральным флагом, и теперь одним из них оказался "Храбрец". Команда в шестьдесят восемь душ, распущенные паруса и якорь, так и норовящий взлететь вверх из прибрежного ила и покрасоваться перед паршивыми орллевинцами перед тем, как скрыться в клюзе.
Увещевания и угрозы ни к чему не привели: барон наотрез отказался доплачивать за украденный товар. Значит, платить придётся за то, что пираты сами украдут у него!
Пит довольно похмыкал, заранее представляя негодование рыжебородого ушлого старикана-барона. На счастье, память у капитана была отменная, и он превосходно помнил рассказы бывшего партнера о том, как две его дочурки такой же рыжей масти, как он сам, любят прогуливаться в порту Морбера и глядеть, что или кто прибывает в славную Орллею в трюмах чужеземных и местных кораблей. Ну, посмотрели - и хватит, теперь красоткам самим пора исследовать нутро пиратского брига.
- Роджер, Ларс, давайте за ними, - нехотя скомандовал капитан "Храбреца", всё-таки еще раз оценив потенциальные силы четырёх гвардейцев. Абордажники заворчали, но не прекословили. Спешились следом и быстро слились с толпой. Питу и ещё четверым пиратам оставалось только ждать.

Ждать, пока из гущи толпы деловитых торговцев и пыхтящих от натуги моряков, разгружающих корабли, не раздастся душераздирающий вопль. Подкопченное солнцем, заросшее густой светлой щетиной лицо Пита осветила широкая ухмылка - ага, крошка Линда вступила в дело. Эта пиратка могла заткнуть за пояс любую лицедейку из уличного театра, и сегодня ей предстояло сыграть роль девицы в беде или бедовой девицы, которой в толпе нанесли нестерпимую обиду. Вырвали из уха серьгу или сорвали фероньерку - эти детали Пит оставил на усмотрение ряженой пиратки. Главное, чтобы орала погромче и привлекла к себе как можно больше внимания. И с этим Линда успешно справилась, заголосив "На помощь! Стража! Убивают, грабят, аааАА!" так пронзительно, что вздрогнул даже один из палубных матросов. Гриди хрипло хохотнул и пнул того мыском сапога.
- Своё дело знает, шельма, - одобрительно крякнул он. На то и был расчёт: изображавшие нападавших пираты ломанулись как раз в сторону двух рыжих девиц, прогуливавшихся по набережной в сопровождении гвардейцев. А телега, поскрипывая, катила себе с другой стороны от них, но стоило поравняться, случилось сразу два события: лихой боцман сделал выпад в сторону девиц, схватившись сразу с двумя гвардейцами, двое оставшихся загородили девушек спинами от остальных нёсшихся мимо головорезов, и никто не чаял, что в этот самый момент из мирной телеги высунутся две пары сильных рук, которые втащат девчонок в повозку так быстро, что те едва успеют пискнуть. Одна из служанок, которые их сопровождали, успела заорать, словила по башке удар крепкого капитанского кулака и осела на землю, а вторую служанку пихнули в повозку следом за баронскими рыжухами. Лошаденка, прежде уныло тянущая телегу и едва перебиравшая копытами, отведала хлыста, резко встрепенулась и понеслась вперёд так резво, что только ее и видели! Боцман и один матрос успели уцепиться за телегу, пока ещё двое отбивались от стражников, но, вроде, проигрывали. Ну, значит, команда теперь не шестьдесят восемь душ, а шестьдесят шесть - так оно и лучше! Капитан Гриди - дьявольский сынок!
Всех троих девиц держали крепкие моряцкие руки, их рты быстро заткнули тряпками-кляпами. На кочке повозку тряхнуло так, что все кулями повалились на пол, и только капитан устоял, спружинив коленями и упершись согнутой спиной в низкий потолок повозки.
- Привет, сестрички, уж знакомиться пока не будем, погодите, - прогудел Пит, нависнув над перепуганными пленницами и едва не щекоча их лица своими жесткими светлыми волосами. Служанка попыталась взвизгнуть, но после звонкой оплеухи обмякла в руках пирата. - Ваше имечко я знаю, а вам моё пока не надобно. Не будете орать - будете жить. Если ясно, кивайте головками, - он ощерился, сжал в пальцах подбородок той, что была постарше и с щечками покруглее, и смачно причмокнул губами.
[icon]http://funkyimg.com/i/2HfKD.jpg[/icon][nick]Pete Greedy[/nick][status]Take What You Can, Give Nothing Back![/status][info]<i>Капитан брига "Храбрец", контрабандист;</i><br>• • • • • • • • • • • • •<br><b>Пит Гриди</b></a>, 32<br>[/info][sign][/sign]

Телеги, тачки, повозки - всё, что передвигается по земле на колёсах, всегда было Питу отвратительно. Аж до зубовного скрежета и боли. Столько, сколько он себя помнил. Лошадей - своенравных вонючих громадных тварей - он тоже ненавидел от всей души. Потому что душа его с младых лет рвалась в море, призывая седлать не норовистых кобыл, а крутые валы, которые с грохотом рушатся на берег и откалывают куски от гранитных скал. Вот так и получилось. Но к досаде морского бродяги, сходить на сушу ему иногда приходилось. И ездить верхом. И в телегах ездить тоже.
Качка тут была не такой плавной, как на корабельной палубе; шумело так, что оглохнуть можно, да и воняло будь здоров, но тренированные ноги крепко удерживали верзилу в вертикальном положении, и он с широкой ухмылкой превосходства нависал над двумя пигалицами в богатых платьях. Одна из них побелела еще сильнее - хотя куда уж больше, кожа обеих и так походила на скисшее молоко, - и готовилась вот-вот свалиться в обморок следом за служанкой. Закатывала глаза и даже ногами не дергала. Державший её матрос, больше привыкший к визгам и пискам, успел заскучать и решил развлечься, ухватив прелестницу за бок и пройдясь пальцем вдоль по рёбрам. От такого портовые девки с ума сходят и орут не затыкаясь, в перерывах между воплями прося сжалиться и не щекотать, а сразу перейти к тому, зачем пришел.
А вот вторая оказалась побойчее - не зря Пит сразу ее приметил. Глаз-то наметанный. Не только отплевалась от кляпа, но и заговорила, а потом раскашлялась так, что Гриди, глумливо выпучив глаза, отпрянул подальше. Он заговорил на хельмовском - так, слегка картавя, говорят только в Гасконии, и нигде больше на этом свете.
- Ты, часом, не заразная, красавица моя? Кашель нехороший, я такой знаешь где слыхал в последний раз? И знаешь, от кого? Нету уже того молодца, стал кровью харкать и загнулся через пару дней. Так что, смотри, ты мне пока живая нужна. Ты и сестрица твоя обморочная.
Опираясь руками о щелястые стенки, Пит развернулся к пленницам спиной и выглянул из повозки. Людный порт остался позади; теперь лошадь неслась вперед, не разбирая дороги, но возница точно знал, куда править - к потайной бухте, где поджидала шлюпка с "Храбреца". Всё произошло слишком быстро, и погоню пока не снарядили, но Гриди точно знал, что времени у них в обрез. Поэтому стукнул в стенку рукоятью пистоля (который вынул из-за пояса для устрашения и заодно для того, чтобы покрасоваться - мол, не только у вас, знатных девок, есть на что поглядеть).
- Резче давай, гони во весь опор ко всем чертям! - Оглушительно заорал он, и ответом послужил звучный шлепок - хлыст подстегнул лошадь, а та рванула вперед едва ли не галопом. Сам Пит Гриди обернулся к девицам и еще раз глянул на ту, которая попыталась засыпать его вопросами. Капитан залихватски ощерился, опять показывая сгнивший нижний зуб, но ничего не ответил.

Когда телега замерла на берегу секретной бухты, пираты повалились из нее как пьяные. После дорожной тряски шатало еще хуже, чем после месяца в бурном море. Кого-то вывернуло наизнанку, и после булькающих звуков, исторгнутых из нутра бедолаги, до ушей капитана донеслись издевательские смешки более крепких морских собратьев.
- По мешку на башку всем троим, - скомандовал он и не спрыгнул с телеги прежде, чем убедился: каждой из пленниц на голову натянули холщовый мешок. Даже служанке, которая до сих пор не оклемалась и даже при желании не смогла бы приметить место тайной высадки пиратов.
Пит вновь почувствовал под ногами твердую землю, перехватил одну из девок и вместе с собой повёл её к лодке, пришвартованной здесь же, на мелкой воде. Под хлюпанье сапог он запихал красавицу в намокшем платье в шлюпку, перевалился через борт сам, принял ещё двоих и деловито передвинул сестричек веслом, располагая ближе друг к другу, как жареных рыбин на углях. Все трое лежали теперь на спине на дне лодки, одна почти что сверху на другой. Поразмыслив немного, Гриди сдернул со старшей мешковину и многозначительно кивнул на свой пистоль, заткнутый за пояс. Сапоги пирата как раз упирались в дно шлюпки по обе стороны от рыжей головы баронской дочери, и ему не приходилось утруждаться, чтобы перехватить ее взгляд: опустил глаза себе между ног - и вот оно, чудное виденье.
- Попытаетесь заорать, подняться или просигналить кому-то на берегу - хуже придётся вам, а не нам, - четверо матросов и боцман, забравшиеся в шлюпку следом за капитаном, как по команде обнажили оружие - кто достал остро наточенный кинжал, кто - воровской короткий ножик, а боцман - заряженный пистоль. - Мои люди быстрее свиты вашего папаши, моя ты ненаглядная, - пират опустил руку и с удовольствием ткнул пальцем в щеку девушки, а затем провел по ней вниз, пробуя кожу на гладкость и мягкость. - Пока он поднимет свой зад на поиски дочурок, про вас в порту уже никто не вспомнит. Но есть в вашем бате кое-что хорошее, - признал Пит напоследок, берясь за весло и готовясь грести к бригу. Под командованием старпома "Храбрец" отошел от причала и теперь поджидал за ближайшим мысом. - Таких девок видных понаделал, это ж надо. Сам как чума - рыжий, жирный, в бородавках - глаза мои лопни смотреть на такую красоту. А вот дочурки ничего себе получились. Или мать ваша кого получше отыскала, чтобы потомство наплодить? Сама-то ты не в курсе?
Гриди решил, что шутка вышла остроумной. Он довольно хохотнул и принялся грести в одном ритме со своей командой, больше не взглянув на пленниц. Шлюпка отдалялась от суши, а повозка в то же время - от воды, торопясь увести погоню по ложному следу.
[icon]http://funkyimg.com/i/2HfKD.jpg[/icon][nick]Pete Greedy[/nick][status]Take What You Can, Give Nothing Back![/status][info]<i>Капитан брига "Храбрец", контрабандист;</i><br>• • • • • • • • • • • • •<br><b>Пит Гриди</b></a>, 32<br>[/info][sign][/sign]

Море было спокойным, даже слишком. Маленькая шлюпка возвышалась на ровной водной глади как гордый фрегат. Будь волнение чуть сильнее, волны - чуть повыше, тогда несчастную лодчонку сам Марис укрыл бы своей синей ладонью от зоркого взгляда наблюдателей на берегу. Но сейчас пиратская братия в шлюпке была на виду - если, конечно, знать, куда смотреть.
Пит Гриди щурился и прикладывал ладонь козырьком ко лбу, изо всех сил всматриваясь в береговую линию, которая быстро удалялась и превращалась в тонкую полоску. Монотонная работа мышц, слаженное напряжение и надсадное кряхтение делали своё дело, унося пиратов дальше от суши. Скоро можно будет обогнуть мыс, а там и до "Храбреца" недалеко. Капитану уже казалось, что стройные мачты брига виднеются за поворотом. А может, это были всего лишь красноватые мушки и линии, беспорядочно скачущие перед его натруженными глазами.
- Коул, будешь впередсмотрящим. Докладывай, что там на берегу, - наконец, Гриди сдался и поручил задание другому, пока сам вдавливал ладони в веки и остервенело растирал слезящиеся глаза. Солнце отражалось от воды миллионом бликов, и различить на берегу копошащиеся фигурки преследователей было непросто. А упустить их было бы еще и опасно, поэтому без наблюдения никак не обойтись.
Пит снова взялся за весла и подналег вместе с остальными, всё ещё часто моргая, когда одна из пленниц опять напомнила о себе. Он чуть было не забыл о присутствии баронских дочурок и, если честно, совсем не был расположен продолжать болтать с ними. Но та, что покруглее, всё никак не унималась, и капитан угрюмо глянул на нее.
- Ты мне не верещи давай, - буркнул он, поддев локоть девчонки носком заляпанного грязью сапога. Не то чтобы это повредило ее платью - после того, как красавицы повалялись на дне лодки, которое протекало не хуже решета, наряды их больше всего напоминали мокрые тряпки невразумительного цвета. Зато никто из пиратов не взял в руки черпак, а один даже отпустил остроту: мол, такой пышно разодетой барышней и пробоины в корпусе задраивать можно. Не только в шлюпочном, но и в корабельном! "Если папаша окажется не таким сговорчивым, как надо, - с мрачным удовлетворением подумал Гриди, расплываясь в не самой приятной из своих улыбочек, - то мы это проверим".
- Плевать мне с высоченной мачты на то, где твой папаша обитает, ясно? Я знаю, кто он и что он, и чем он навредил мне, я тоже не забуду, уж поверь. Не захотел расплачиваться по-хорошему - вы с сестричкой отдадите его должок. Так, вроде, честно будет? Она же сестра тебе? - Сдвинув брови, Пит глянул на вторую девчонку, которая до сих пор пребывала где-то на грани обморока, но хотя бы молчала, в отличие от этой. - Ну вот и я говорю, что сестра. Где ещё таких рыжих найдёшь? Так что, зубы мне не заговаривай. Всё я про вас знаю. Мужья мне твои без надобности, а будешь дальше визжать - обратно мешок надену, да завяжу потуже. Ясно?
Для пущей убедительности Пит перехватил весло и стукнул им о дно лодки рядом с рыжей головой болтливой девчонки. От глухого удара дрогнуло хлипкое днище шлюпки, зато пленница, вроде, унялась. И то хорошо.
Назначенный капитаном впередсмотрящий никаких следов преследования на берегу не разглядел. Море тоже оставалось безмятежным: ни лодки, ни баркасы, ни корабли не мчались следом за похитителями. Всё шло на удивление гладко, и Гриди, довольно покусывая ноготь, мысленно нахваливал себя. "Храбрец" обнаружился именно там, где его рассчитывали найти: старпом выполнил поручение четко, как всегда. Сбросили веревочные штормтрапы, и пираты принялись ловко карабкаться на палубу. Потом, когда в шлюпке стало свободнее, пришла очередь пленниц. Обморочную девицу прихватил с собой боцман: по сравнению с его могучей фигурой она была совсем тщедушной и почти ничего не весила. Тот просто закинул ее на плечо и вскарабкался вверх по трапу, время от времени отплевываясь от оборок, кружев и рюшек ее платья, норовящих залезть в рот. В процессе ткань затрещала - подол зацепился за какую-то щепку на леере, и на палубу пиратского корабля баронская дочь пожаловала без доброго куска своего наряда. Из-под него торчал еще ворох каких-то юбок, но команде хватило и этого, чтобы с готовностью освистать гостью и отпустить в ее адрес парочку грязных замечаний.
Служанка очнулась, но лицо у нее было такое, словно ее сейчас стошнит. Она была заметно плотнее первой рыжей, поэтому никто не отважился взвалить ее себе на плечо. Спустили конец шкота, обвязали едва живую девчонку вокруг пояса и под мышками и потянули вверх - так иногда грузят упрямую скотину, которая ни в какую не желает подниматься по длинному пологому трапу. Для коров нужны лебёдки, а тут команда справилась своими силами, и вскоре служанка тоже оказалась на палубе брига. Судя по булькающим звукам, там ее всё-таки вырвало на радость юнге, которому предстояло отдраить палубу.
- Ну а ты чего? Сама полезешь или помогать? - Пит поднялся, надежно упираясь ногами в днище пляшущей на воде лодки, ухватил разговорчивую рыжую за плечо и рывком поднял вслед за собой. Рядом с бригом шлюпку болтало и раз за разом прикладывало о борт корабля, отчего устоять было не так просто. Гриди смачно выругался, когда его в очередной раз мотнуло вперед и своей грудью он приплюснул девицу к обшивке "Храбреца". - Хватайся, а то за шею привяжу, а парни вверх потянут, - пригрозил он, всовывая конец каната в дрожащие руки баронской дочери. Капитан крякнул, поднатужился и подсадил девчонку, обхватив за колени где-то под охапкой оборок и подолов.
[icon]http://funkyimg.com/i/2HfKD.jpg[/icon][nick]Pete Greedy[/nick][status]Take What You Can, Give Nothing Back![/status][info]<i>Капитан брига "Храбрец", контрабандист;</i><br>• • • • • • • • • • • • •<br><b>Пит Гриди</b></a>, 32<br>[/info][sign][/sign]