- Беата, - одна из актрис быстрым шагом направлялась к танцовщице, на ходу хрустя сочным яблоком, - там два каких-то жутких типа тебя спрашивают. Что ты опять натворила?
     Беатрис в недоумении посмотрела на Розу, которая принесла ей эту весьма занятную новость. Она как раз закончила бинтовать напрочь убитые ноги после выступления и с жадностью бросила взгляд на фрукт. Для яблок был уже не сезон, и одному только Создателю известно, где эта шелудивая паршивка раздобыла его. Ее начинающие гнить зубы вновь впились в жесткую кожицу, и сок брызнул ей на лицо, распространяя сладковато-кислый аромат по доброй половине театрального шатра. Зрелище это настолько захватило уставшую и голодную девушку, что она даже позабыла о том, зачем, собственно, Роза пришла.
     - Ладно, я скажу, что ты окончательно отупела и не можешь выйти, - с издевкой подытожила она и дернула плечиком, уже собираясь уходить, как вдруг Беатрис дернула ее за одну из юбок, отчего та едва не слетела с узких и тощих бедер актрисы.
     - Стой-стой, я иду. Что за типы? Зрители? - Беатрис неохотно поднялась на ноги, ощущая как они распухают и ноют. В их с Айнерином номер входили пляски босиком на импровизированной деревянной сцене, и очень часто танцовщица возвращалась после них с окровавленными ногами, полными заноз, мозолей, а иногда даже и вывихов на пальцах. Сейчас она уже подлатала себя и планировала упасть ничком на кровать, чтобы проспать до следующей недели, но кто-то хотел ее видеть, и Грант стало интересно, почему. Вариантов, на самом деле, всегда всего два. Либо кто-нибудь нарвет ей цветов и преподнесет в надежде на поцелуй в щеку или ночь в таверне, либо будут обвинять в том, что она что-нибудь украла. Ну да, иногда это с ней случалось. Но за все то время, что они стояли в этом... Создатель всемогущий, как называлось это захолустье? она не согрешила ни разу.
     - Вряд ли. Одеты как-то... странно, короче. Сама смотри.
     Беатрис Грант с сомнением посмотрела на удаляющуюся Розу, которая продолжала похрустывать яблоком. Ко входу в шатер она доковыляла с большим трудом и немалой болью, но уже спустя пару минут мчалась к своему углу с завидной быстротой и прытью. Члены ее обширной семьи разглядывали копающуюся в сундуке девушку со спутанными волосами, сыпали вопросами, но та лишь отмахивалась, выгребая из своей поклажи платье поприличнее. Как у актрисы, одежды у нее было много, и некоторая даже была похожа на ту, что носят благородные леди. Однако даже такая простачка как Беата понимала, что при близком контакте любой разглядит и ткань, и неумелый пошив. Оставался один единственный выбор - она выудила со дна простое платье из нежного хлопка, которое закрывало ее стоптанные кожаные ботинки, и вернула лицу и волосам свежесть с помощью макияжа и гребешка. Глядя на ее попытки прихорошиться, кто-то из взрослых женщин уже начал отпускать в ее сторону едкие, но добрые комментарии.
     - И вовсе я не расфуфырилась, Изабель! - цокнула языком Беатрис, вставляя в ухо длинную медную серьгу, - к тому же, имею право. Меня позвал к себе граф!
     Словно она и не умирала от усталости, танцовщица выпорхнула из шатра, показав всем напоследок язык и уже более чинно и смиренно проследовала за гвардейцами к месту обитания Адриано Грациани. Имя это было у нее на слуху - когда ты играешь сплошь пьесы про благородных людей, невольно знаешь большинство из них по именам - но что из себя представлял этот мужчина Беата не знала. Она представляла его себе тощим седовласым старцем, чьи пальцы увешены перстнями, а сам он страшнее ее самого жуткого кошмара. Как же удивилась девушка, когда перед ней предстал вполне приятный мужчина, наделенный не только неким особым обаянием (шарм, кажется, это зовется?), но и прекрасными манерами.
     - Благодарю Вас за приглашение, милорд, - танцовщица склонила голову, стараясь вести себя как можно более скромно. Она заметно смущалась и постоянно подыскивала более учтивые слова. Все-таки граф - это тебе не акробат и не деревенщина, и ей определенно хотелось произвести хорошее впечатление. Впрочем, после того, как милорд Грациани выразил свое восхищение, Беата заметно расслабилась и подняла голову, лукаво улыбнувшись. Она даже совсем расхабрилась и приняла предложение присесть, плавно опустившись в кресло и деловито подперев подбородок несколькими пальцами. Она же играла благородную и до этого, может сыграть приличную даму и сейчас.
     - Благодарю Вас. Ваши слова - услада для моих ушей. Я рада, что смогла развлечь Вас этим вечером, - несмотря на то, что от кресла она не отказалась, облокачиваться на спинку девушка так и не решилась. Что там ей завещали старые актрисы? Держи осанку, словно тебе в промежность вставили палку до самого горла. - Буду счастлива. Вы хотите... чтобы я танцевала для Вас снова?
     Не найдя более разумного предположения, Беатрис задала вопрос напрямую. Бывали в ее карьере довольные зрители, которые просили ее станцевать уже для них лично. И иногда они не чурались тем, чтобы в процессе этого танца потребовать от нее (за разумные деньги, конечно!), чтобы она снимала одежду или использовала их в качестве партнеров. Адриано же казался ей мужчиной другого сорта, а потому она даже прикусила губу, сгорая от интереса.

     Беатрис чувствовала себя натянутой струной, такой же прямой и звонкой, готовой лопнуть при любом неосторожном движении. Когда первая эйфория от такого приглашения спала и сменилась волнением, бумерангом к ней вернулись и усталость, и боль в ступнях, и даже легкое головокружение, вызванное, должно быть, приятными ароматами, царствующими в обители графа. Освещение здесь было приглушенное, и все же оно значительно ярче и продуманнее того, какое могла позволить себе трупа театра. А когда внесли еду и фрукты, девушка и вовсе едва не упала в обморок.
     Артисты театра Гранта, конечно, питались не так плохо, как большинство представителей их сословия. Жизнь в разъездах позволяла им часто охотиться и красть с чужих огородов, что не только сберегало их бюджет, но и помогало накормить ту ораву людей, которые выступали, шили костюмы или наставляли в мудрости молодое поколение. Однако некоторых яств из представленных Беата даже не знала, и вид их, запах окончательно вскружили актрисе голову. Она едва успела подавить желание броситься на еду, словно оголодавшее дитя, но все же не удержалась и схватила гроздь винограда, мигом отщипнув одну из спелых ягод и засунув ее в рот. Тонкая кожица легко лопнула под натиском зубов, и девушка с наслаждением прикрыла глаза, чувствуя льющийся в горло сок.
     - Вы так добры, - только и сумела выдавить из себя Беатрис, бросив испуганный взгляд на графа. Будучи по натуре не самой доверчивой особой, она всюду ждала подвоха. Вот и сейчас ей казалось, что ее завлекли сюда едой и напитками, а через минуту выставят, обвинив в краже. Однако этого не происходило, и вместо этого мужчина в своей учтивой манере, наконец, поведал, зачем ему понадобилась Беатрис Грант.
     - Ну какая же я молодая, у меня и дети есть, - игриво хохотнула артистка в ответ на предложение Адриано. Она уже дожевала к этому моменту свою гроздь и напрочь позабыла о том, что она планировала вести себя как леди. Несмотря на то, что на сцене она не раз играла самых разных благородных девиц, она все-таки учила текст, а не придумывала его. На поверку оказалось, что едва ситуация выходила за рамки сценария, как Беатрис терялась. Быстро подтянувшись и мотнув головой, она вернула себе прежний настрой и внимательно посмотрела на графа. Все его движения, манера речи и та лесть, которой он осыпал танцовщицу, говорили о том, что человек этот непрост. Благородные особы если и встречались ей на пути, то все они как правило обращались с ней подобающим образом - как с челядью, неравной себе, служанкой, если угодно Отцу Создателю. Этот же мужчина очевидно осознавал, какие риски стоят за его предложением, и не просто осознавал - своей открытостью и честностью он пытался затуманить разум Беатрис. Она хорошо знала этот прием, потому что часто поступала так по юности, дуря мужчин. Она всегда искренне признавалась, что использует их ради денег, а они в ответ умильно хохотали и мотали головой, какая же очаровательная и юморная артистка им попалась. Люди не хотят знать и видеть правды, и это помогает не слишком чистым на руку аферистам.
     Другой вопрос, был ли таковым граф, или он и впрямь мог предоставить ей защиту и гарантии, вместе с неплохой оплатой?
     - Милорд... - немного помолчав и сделав вид, что она обдумывает столь непростое предложение, а не набивает рот, Беата подняла более уверенный взгляд на Адриано и улыбнулась уголками губ, - я бы не посмела. Но прежде чем довериться Вам и дать свое согласие, мне бы хотелось лучше знать, что именно мне придется делать в роли жертвы... И что, соответственно, для того, чтобы уж точно ей стать.