«Плохих людей нет, есть обстоятельства», - высеченные в памяти слова отца стали для Агнесс правилом жизни, тем самым спасением от собственной совести и самобичевания. Моргард не принимал таких как её семья, норовил испепелить каждого одарённого до последнего младенца, но как бы ни старалась Инквизиция, в жилах королевства продолжала струиться кровь ведьм и дом Берри тому живое подтверждение. Уяснить кто она такая и почему ей не стоит доверять окружающим Агнесс пришлось уже в раннем детстве, ибо лишённая матери, которая умерла родами, она осталась без защиты. Отец учил её и старших братьев Франсиса и Чарльза элементарной осторожности, долгими вечерами разъяснял нюансы их взаимодействия с остальным дворянством и обучал уловкам, которые в будущем не раз спасали их репутацию. Вовлечённая во всё это Агнесс была вынуждена высечь внутренний стержень и повзрослеть раньше своих сверстников, что в итоге сделало ей медвежью услугу - перспективно открытая и добродушная девица росла холодной и сдержанной на эмоции дамой. Усугубила ситуацию смерть отца и старшего брата - без своей прежней опоры Агнесс замкнулась в себе окончательно. Чарльз, получивший в наследство не только титул и угодья, вступил на должность главы ведьмовской общины «Север», которую некогда возглавлял отец. На почве разительных перемен происходили изменения и в самой Агнесс - как и её брат прежде, она открыла в себе способности к санации - исцелению всего живого. Будучи совсем ещё ребёнком, Агнесс уже осознавала всю тяжесть своего положения и того какая жизнь её ждёт.
Полноправным членом общества младшая Берри стала как только ей исполнилось четырнадцать. Знакомство с другими ведьмами подарило дворянке понимание сложности всей ситуации, связанной с политикой Моргарда по отношению к магам - та часть населения, которая оказалась под гнётом нетерпимости короны выживала практически ежедневно. Тогда же впервые у Агнесс взыграли чувства связанные с ненавистью и гневом, ей стало глубоко обидно, что власть имущие так бессовестно истребляют своих потенциальных спасителей. Уже в то время Агнесс грезила как будет спасать жизни раненым, как будет исцелять целые поселения силой одних рук, как ей будут благодарны дети за то, что не стали сиротами, и взрослые, что не лишились своего наследия. Но как и любые девичьи мечты - все её чаяния очень быстро разбились о суровую реальность. Её брат к тому времени уже достиг высшего уровня безопасного прагматизма, набралась от него этого и Агнесс. По достижению шестнадцати лет она перестала верить в справедливость и человеколюбие. Остались только обыденные дела общины, которая не спешила открывать свой истинный лик и взывать к миру.
Ограниченность Агнесс в действиях, которая была обеспечена и её братом, и положение в обществе в целом оставляли для неё мало шансов на интересную судьбу. Как-никак дворянка, личность публичная, Берри стала центром внимания сразу после вступления в брачный возраст. Тем не менее, Чарльз не спешил устраивать личную жизнь сестры, в опасении, что потенциальный супруг не станет столь терпим к её дару. А в том, что она не сможет его скрывать вечно он не сомневался. Причины отказа женихам и нежелания представлять её ко двору глава дома объяснял болезненностью Агнесс, которая и правда, по своей природе, выглядела вечно изнеможенной и крайне бледной.
Впрочем, долго оставаться в стороне дому Берри было не суждено - началась гражданская война под предводительством графа Олуэна Ардерна. Тогда, в конце 1441 года, моргардский ковен возглавляла Изольда Ардерн, старшая сестра графа. Патронесса всех лесных ведьм была категорична в своих распоряжениях - те из одарённых, которым повезло уродиться с голубой кровью всеми правдами и неправдами должны были либо примкнуть к мятежу, либо отказаться от мобилизации своих войск под предводительством короля, а значит и отказаться выступать против её родного брата. Оказанное давление со стороны самой могущественной ведьмы Моргарда привело Чарльза в замешательство, но ослушаться он её не мог. Прежде всего барон Кловиля нанёс себе серьёзные увечья, дабы оказаться физически неспособным, а затем вовсе отправил на войну самых хилых и неспособных солдат. Такой жест был принят как со стороны короны, так и со стороны Изольды. Всё время пока на юге от Кловиля шли бои Чарльз и Агнесс провели в молитвах Цейне, моля ту подарить победу графу Ардерну. Но их мольбы услышаны не были - уже в феврале 1442 года войска графа Ардерна оказались разбиты, сама Изольда бежала, а предводителя мятежа вскоре казнили. В условиях отсутствия верховной ведьмы Чарльз решил больше не прятать сестру за стенами своего поместья, ведь ближайшие соседи, да и знать в целом, начали подозревать, что тот попросту не выпускает Агнесс из личных соображений. Одни говорили, что сестра барона столь уродлива, что даже слугам запрещено на неё смотреть, другие судачили будто Чарльз вовсе её задушил и пытается скрыть этот факт, но ближе всего оказались те, которые предложили, что Агнесс якобы блаженная. Чтобы развеять все слухи, Чарльз представил свою сестру двору в день крестин новорожденных принца Ориона и принцессы Зары в апреле 1442 года. Но произошедшие в дальнейшем события оставили всю затею барона в тени - сразу после церемонии королеву обвинили в государственной измене и адюльтере. На время судебных разбирательств Агнесс была отправлена домой, впрочем, уже по завершению процесса и оправдания королевы Чарльз срочным порядком призвал сестру обратно. Ранее обвинённая королева была столь зла на своих фрейлин, которые позволили ей испытать публичный позор, что некоторых из них даже казнила в назидание другим, а те, кто не попался под горячую руку были отправлены домой. Был объявлен новый набор в штат фрейлин, чем Чарльз и воспользовался - без особых рекомендаций и стараний он устроил Агнесс приём у королевы, которая впоследствии осталась ею довольна и приняла ко двору.
В новом для себя окружении первое время Агнесс терялась. Незнакомые лица, их разговоры, поведение и манеры казались ведьме чем-то очень далёким от тех идеалов, которые она встречала в книгах. Прагматизм придворных людей её не то чтобы разочаровал, но сильно изменил общее мнение о тех, в чьих руках сосредоточена власть. Теперь они не казались ей Богами, скорее наоборот, Агнесс быстро открыла для себя, что на их суждения легко влияет даже небрежно брошенное слово в каких-то несерьёзных кулуарных разговорах. В дальнейшем это помогло Агнесс не только завоевать доверие королевы, но и отвести от себя любые подозрения насчёт причастности к кругу персон нон грата Моргарда. Но не смотря на столь нелицеприятные открытия Агнесс всё равно находила некоторых придворных интересными и приятными людьми. По большей части причина этого состояла в её ограниченной жизни в Кловиле, где кроме служанок и конюших никого не было. Чистый лист Агнесс быстро заполнился новыми именами и имена эти стали ей дороги. Список близких ей людей вскоре пополнила и королева, которая после всех пережитых ею событий совсем не походила на ту озлобленную стерву как о ней говорили. Агнесс видела как государыня страдает, и страдания эти были столь же искренними, как и само сострадание со стороны Берри. Поддержка новой фрейлины оказалась как никогда кстати - после пропажи короля Дариона в октябре 1443 года и начала новой гражданской войны под предводительством барона Ноттингема Овейна Тиндейла королева Мод совсем разболелась и стала страдать душеявным недугом. Агнесс не пыталась вылечить её посредством своей магии, она не боялась, что её раскроют, нет, но она боялась ещё больше навредить, ей не хватало опыта. Ещё больше расстроили девицу известия от брата о том, что в пропаже короля повинно её ведьмовское племя, которые захватили в плен государя во время его возвращения в родное королевство. Агнесс не понимала чем это поможет делу, ведь столь дерзкий ход только больше разозлит дворянство и разрушит то, чем владел ковен. Впрочем, пока на западе королевства разыгрывались свои страсти, в самой столице всё было далеко не так спокойно - в условиях отсутствия короля мятежные бароны захватили Ардор и созвали Генеральную курию, на которой объявили государя мёртвым. После столь сильных потрясений королева вовсе тронулась разумом и ела только силком, что дало возможность мятежникам объявить её сошедшей с ума. И только Агнесс знала, что причина её страданий на самом деле надуманная - король жив и никто убивать его пока не собирается.
Те месяцы ожидания в захваченной столице стали для Агнесс испытанием. Потеря связи с братом оказалась слишком мучительной, состояние королевы давило на всех её приближенных. Даже юный принц Киан, которого весной короновали мятежники, отказывался заглядывать к матери. Агнесс не кляла свою ведьмовскую общину, но с каждым разом всё больше и больше ненавидела верховную ведьму Изольду, которая покинула своих подопечных и довела ситуацию до неприглядного положения. И только к началу лета, когда до столицы долетели известия, Берри узнала, что короля нашли и он жив. После этого она прорыдала всю ночь - хоть супруг её госпожи и оказался среди верных ему людей, но в то же время это означало, что лоялисты уничтожили поселение её одарённых соплеменников. Она скорбела о них все последующие месяцы вплоть до капитуляции барона Ноттингема и возвращения короля Дариона в столицу. Не тронули её и казни тех, кто пленил её на всё это время. И даже последующее известие о кончине короля не дали Агнесс никакого утешения. Столько чистых душ было погублено ради недостижимой цели признания! Для себя Берри уяснила одно - если хочешь чем-то помочь - начинай постепенно, а не руби с плеча. Кровью и сталью ничего не добьёшься, даже если за тобой целая орда.
Восстановление душевного равновесия Агнесс принесло воссоединение с братом. Тот приехал к сестре с известиями о том, что Изольда соизволила объявиться, более того, именно она добила короля и теперь желает прибыть в столицу, дабы насладиться позорным финалом жизни Мирцелла. Со слов Чарльза Агнесс так же поняла, что в общине и самом ковене много недовольных верховной - та давно уже перестала слушать кого-либо и нашла себе союзников в лице некоего влиятельного орллевинца. Брат не стал намекать сестре о том, что смерть Изольды принесла бы ковену успокоение, но Агнесс всё поняла и без слов. Более того, она сама была настроена против этой спесивой женщины. Решение всех проблем оказалось на поверхности - во время пышных похорон короля Агнесс почувствовала сильный магический след, который исходил от Изольды. С огромнейшим опасением за свою жизнь Агнесс рассказала королеве о присутствии её давнего врага, обставив всё так, якобы ей передали эту информацию запиской. В момент своего триумфа Ардерн была схвачена, но прежде чем её казнили она сумела оставить свой последний подарок - Изольда убила лорда-регента Хоула Гвидеона и повредила память главного врага всех ведьм Моргарда Брайена Хоука. Агнесс буквально ментально чувствовала её предсмертные метания, которые шли от неё столь сильной волной, что будь они материально ощутимыми - снесли бы стены вокруг столицы.
Смерть Дариона принесла в королевство время покоя и мира. Смерть Изольды - усмирила ковен и заставила тот уйти в тень. Благодаря этому совесть не терзала Агнесс. И даже разразившаяся война в Орллее, в которой призвали принять участие и Моргард, не потрясла женщину. Где-то там, далеко, битвы рушили чужие дома и чужие жизни, но здесь, в сердце королевства каждый мог вздохнуть с облечением. Конечно, Агнесс переживала за Чарльза, который отправился на линию фронта, но она прекрасно осознавала, что в случае серьёзного ранения её брат сможет излечить себя санацией. Что беспокоило Берри больше, так это подозрения Брайена Хоука, в народе прозванного Убийцей Дочерей. Он не поверил Агнесс, что та узнала об Изольде из записки. По его словам, врождённое чутье никогда его не подводило, а значит если леди Кловиля не сама ведьма, то как минимум с ними водится. За первым допросом последовал второй, дело практически дошло до пыток, но в самый нужный момент вмешалась королева-мать. Она выругала своего вассала и приказала тому отпустить её фрейлину. По словам государыни, после наложенного Изольдой проклятия Брайену стали видеться ведьмы в каждой женщине, а она этого не приемлет. Тот поступок Мод, та протекция, которую она ей дала, поставила жирную точку в метаниях Агнесс - она поклялась себе, что отныне будет верна этой женщине до конца своих дней.
Агнесс оставалась подле королевы вплоть до окончания войны летом 1445 года. Спустя месяц с фронта вернулся Чарльз, живой и здоровый. Весь двор погрузился в суету, ведь намечались серьёзные изменения в геополитической обстановке материка. Тем же летом лорды Орллеи принесли присягу юному королю Киану I Мирцеллу и ранее бунтующие территории Хельма вошли в состав Моргарда на правах протектората. Пускай это никак не касалось самой Агнесс, но она была счастлива и за своё родное королевство, и за молодого государя, который восславил своё имя ещё до совершеннолетия. Случайно, или так предвидела Лейва, но тогда Агнесс впервые обратила внимание на Киана - в свои небольшие года он уже походил на своего отца: статный, уверенный в себе, благочестивый и мудрый. Этот образ запал в сердце ведьмы, но всё, что она могла - наблюдать за королём со стороны. Тем временем королева полностью поправила здоровье и в личных разговорах всё время сокрушалась, что её лишили былой власти. Агнесс сочувствовала своей госпоже, но вместе с тем была благодарна Цейне, что королева-мать больше не может влиять на положение дел в государстве - её возможность открыто ненавидеть ведьм ушла вместе с Дарионом. Тем не менее, чтобы хоть как-то утешить Мод Агнесс пошла ей на встречу и согласилась организовать несколько тайных встреч с ненавистным ей самой Брайеном Хоуком, которые вскоре стали регулярными. Берри, не осознавая весь масштаб таких действий, поспособствовала новому союзу королевы-матери со вторым человеком в государстве, кто ненавидит ведьм так же как и Мод. Но для официального объявления помолвки между ними не хватало согласия её венценосного сына, который не спешит отпускать родительницу.
На свои двадцать третьи именины Агнесс всё так же оставалась незамужней дамой. За те несколько лет, проведённых подле королевы-матери она получала множество выгодных предложений, но нуждающаяся в ней госпожа не спешила освобождать Берри от службы, и только в 1446 году она согласилась на её возвращение в Кловиль. С выплаченным щедрым пособием Агнесс снова прибыла в отцовское поместье, где собиралась не только отдохнуть от двора и его интриг, но и узнать о делах общины. Чарльз радушно принял сестру, но в его лице читалось беспокойство и Агнесс понимала почему - их время вместе не будет долгим и вскоре они снова разлучаться. Впрочем, до окончательного выбора ей супруга ведьма сосредоточилась на своих умениях, которые приходилось скрывать в столице. Помощь пришла откуда не ждали. К тому времени в Кловиле обосновался новый верховный колдун моргардского ковена Андорр Мирлвуд. Он прикинулся оруженосцем Чарльза, чтобы следовать вместе с ним туда, куда были закрыты двери для простолюдина, и тем более для мага. За тот год до свадьбы Агнесс Андорр обучал её и наставлял, он стал тем, кто впервые полноценно посвятил женщину в дела общины и ковена, а затем дал Берри задание - во что бы то ни стало повлиять на высшее дворянство, если будет такова возможность.
Со словами Андорра в мыслях, Агнесс шла под венец холодной осенью 1447 года. Её супругом стал граф Геланшира Совер Лайтоллер. Калека без одной ноги, с непривлекательным лицом и резкими манерами он не стал объектом вожделения Агнесс, но в то же время, по уверениям брата, он именно тот, кто не станет подозревать жену в тёмных делах. Человек бессердечного утилитаризма, Совер оказался мужем удобным и любящим. Первое время Агнесс ещё пыталась изображать влюблённую супругу, но граф это чувствовал, и после рождения их первенца она перестала стараться. Ребёнок родился болезненным и грозился не прожить и месяца. Материнская любовь, которую Агнесс испытала с первых секунд, не позволила сыну умереть. Графиня Геланшира отослала всех нянек и сиделок и принялась сама выхаживать младенца. Для Совера и слуг это выглядело как отчаяние матери, но сидя у кроватки Агнесс всё время колдовала, вкладывая в жизнь ребёнка свою. Её усилия не остались без отклика - сын выздоровел и окреп. После новости о том, что благодаря молитвам и стараниям супруги наследник будет жить, Совер призвал Агнесс ко двору, где она заняла должность статс-дамы. Тогда, в первые дни её повторного прибывания в Ардоре Агнесс пришло письмо от Чарльза, где его рукой были выведены слова Андорра: «не уступай и не поддавайся». Но не поддаться воле чувств ведьме не удалось - возмужалый, повзрослевший король очаровал Агнесс, и та, сама того не желая, влюбилась в него. Каково было удивление Агнесс, когда о короле заговорил Совер. Уже отчаявшийся добиться от жены искренней любви он решил использовать её в своих личных целях, а именно помочь ему получить пост лорда-канцлера. Для этой нетривиальной затеи он предложил Агнесс сойтись с государем и попытаться завоевать его сердце. Графиня, которая не только испытывала нежные чувства к Киану, но и должна была помочь своей общине, подозрительно быстро на это согласилась. Сам супруг не придал этому никакого значения, что само по себе удивило Агнесс. Но решение было принято, и женщина принялась добиваться внимания короля. Это было несложно, учитывая то, как сам Киан смотрел на графиню. Уже через месяц они возлегли, а ещё спустя несколько недель молодой государь заговорил о безграничной любви к ней. Стараясь быть холодной, но при этом чувствуя столь сильную привязанность к королю, Агнесс стала страдать и душой, и сердцем. Её окружили со всех сторон - её брат, её муж, её чувства. Усугубило ситуацию и прибытие в Ардор невесты Киана фйельской принцессы Мериды Уоллес. Но ни покладистый характер принцессы, ни её нордическая красота не впечатлили короля - тот всё так же исправно наведывался к Агнесс, что терзало женщину ещё больше. Сможет ли она теперь достигнуть намеченных целей или ей помешает любовь?