Киан - третий король из правящей династии Мирцеллов. Рождённый во втором^[1] законном браке короля Дариона I с орллевинкой Мод Уорчестер, он даровал надежду для отца и влияние для своей матери-иностранки. С раннего детства как наследник престола Киан был предметом повышенного интереса не только двора, но и всего королевства. Спокойный, рассудительный, тяготеющий к наукам - юный принц очень походил на своего великого деда Барнарда Мирцелла, некогда добившегося короны огнём и мечом. Уже в свои юные годы Киан превратился в сильную личность: он храбр и отважен, инициативен и ответственен, амбициозен и справедлив. Королю всегда хватит знаний, чтобы поддержать разговор о священной истории и философии, убедительно выступить в Генеральной курии и достойно представить Моргард на международной политической арене. Он - венец творения своих родителей и фундамент для будущего государства.
Столкнуться с реалиями своего времени Киану пришлось уже в отрочестве, тогда же он впервые покинул пределы родного королевства и отправился в Хайбрэй, на свадьбу своей старшей сестры принцессы Анны Мирцелл^[2] с тогдашним королём Хельма Чарльзом I Найтоном. В том же году, в октябре, на западе Моргарда вспыхнуло гражданское восстание под предводительством Олуэна Ардерна, племянника свергнутого дедом Киана короля Гутеирна II. Это была первая война в жизни Киана, пускай и недолгая - в последней битве под Вествуром король Дарион сокрушил армию врага и уже в феврале 1442 года казнил изменника^[3]. Сразу после завершения всех государственных волнений королева Мод разродилась двойней - принцем Орионом и принцессой Зарой^[4], но уже в день крестин новорожденных двор ждало очередное потрясение - королеву обвинили в государственной измене и адюльтере. Причиной выдвинутым обвинениям послужили письма, найденные в королевских покоях - якобы августейшая особа ранее состояла с казнённым графом Олуэном Ардерном в интимной связи, а так же была его верной соратницей в противостоянии законному мужу. Старшие королевские отпрыски, в том числе и Киан, были сосланы со двора в течение недели в поместье Тайрис. На время следствия в монастыре с королевой остались только Орион и Зара, так как их происхождение стало под вопрос. Все последующие события наследник престола воспринимал через призму совершенной отстранённости от происходящего - брак его родителей казался мальчику очень крепким, ему было сложно понять и скорого на расправу отца, и осуждение лесного пэрства. И без того непростые переживания Киана усугубила и внезапная болезнь младшего брата Эбрилла - принцу удалось выкарабкаться, но сразу после выздоровления он был отправлен в Орллею к морю. В последующие несколько лет братья не виделись. Тем временем из столицы пришло утешительное известие - королеву Мод оправдали, но взамен венценосной на скамью подсудимых сел сам государственный обвинитель - лорд-канцлер и архиепископ Ардорский Фридгар Бофорт. В ходе суда мужчина сознался, что именно он организовал подставу королевы^[5]. Фридгара Бофорта тут же сняли с государственной должности и до прибытия легатов от Папы поместили под стражу.
Примирение королевской четы было постепенным - одна сторона была глубоко обижена, вторая - не хотела признавать своих ошибок. Настоящей отрадой для сердца матери стало возвращение Киана и Дариона мл. в столицу, но ни мать, ни дети ещё не понимали, что их семья переживает последние безоблачные дни. Началом конца стал отъезд короля Дариона в Орллею на свадьбу герцога Андреса Найтона и Лукреции Грациани^[6]. Причиной посетить западное герцогство Хельма послужило и желание заключить с бунтующими территориями тайный мир для дальнейшей военной поддержки в вопросе получения независимости Орллеи^[7]. По возвращению короля в Моргард, у самых границ, на королевский кортеж было совершено нападение, итогом которого стало похищение короля неизвестными. О пропаже Дариона в столице узнали не сразу. Спустя всего неделю королеве передали шкатулку, в которой оказался палец её супруга с кольцом-печатью, который Дарион всегда носил. Справиться с первым шоком ей помог Тайный советник Брайен Хоук, который по распоряжению Мод на первое время скрыл факт исчезновения короля. Такое решение было жизненно важным для спокойствия леса - всего через год после восстания Ардерна на юге государства назрел новый мятеж, на этот раз под предводительством барона Ноттингема Овейна Тиндейла^[8]. После того как новость о пропаже короля стала достоянием общественности - мятежные бароны захватили столицу, при этом не пролив ни капли крови. Киана, как первого наследника своего отца, лорд Овейн сразу взял под своё крыло, в надежде, что юный принц станет беспрекословно подчиняться ему. С королевой Мод захватчики поступили гораздо менее мягко - женщину поместили под стражу, а в последствии вовсе объявили умалишённой. Такое положение вещей привело Киана к тому, что ему пришлось очень быстро повзрослеть. Те советники отца, что не были убиты или заключены в казематы, бежали на запад - принц остался один, незащищённый от влияния мятежников. Уже на собрании большого королевского совета в январе 1443 года, во время которого было решено объявить короля Дариона мёртвым, а затем провести коронацию наследного принца, Киан держался холодно и не проявлял никаких эмоций, даже во время пламенных речей матери и оскорблений в сторону дяди Оливара. Это не была ни защитная реакция, ни абсолютное подчинение главе восстания - Киан просто понимал, что своими возражениями сделает хуже сразу и себе, и остаткам своего дома. По этой же причине юный принц отказывался в дальнейшем видеться с матерью, чтобы не навлекать на убитую горем женщину новых проблем.
Тем временем на западе королевства, в графстве Боршир, под предводительством Хоула Гвидеона и Брайена Хоука собрался последний оплот лоялистов. Верные королю люди поклялись отыскать Дариона и вернуть ему законное место на троне. И им это удалось - король был взят в плен ведьмовским ковеном, который и устроил нападение на кортеж несколькими месяцами ранее. После налёта на поселение, которое в итоге было сожжено, лоялисты освободили Дариона. Больному, истощённому пленением королю потребовалось время, чтобы восстановиться и заняться борьбой с мятежниками, но весть о возвращении законного правителя Моргарда быстро разнеслась по лесу, заговорили об этом и в столице. Единогласно мятежники объявили найденного короля лжеДарионом, а уже в мае 1443 года, в Тэллерийском кафедральном соборе прошла коронация Киана I, после которой Овейн Тиндейл провозгласил себя лордом-регентом. Несмотря на то, что юноша никак не проявлял свои эмоции, глубоко в сердце он был опечален этими событиями и с непримиримым страхом ожидал встречи с отцом.
К лету 1443 года лоялисты таки сумели собрать силы для ответного удара, но кровопролитию не было суждено случиться - в дело вмешался герцог Андрес Найтон. Им была предложена идея провести переговоры между обеими сторонами на нейтральной территории. Король Дарион дал своё согласие и в начале июля прибыл в назначенное место. Спустя несколько дней объявился и самопровозглашённый лорд-канцлер Овейн Тиндейл. Итогом переговоров стала капитуляция Овейна и его окончательное помилование. Подписав соглашение, король и его вассал вернулись в столицу.
Встреча отца и сына была лишена сантиментов - Дарион не высказывал своей радости от встречи с Кианом, а затем и вовсе отказался посещать свою уже вполне по настоящему душевнобольную жену. Взамен этому он принялся нарушать условия договорённости - спустя пару дней своего пребывания в столице король распорядился казнить Овейна и его ближайших соратников - дом Бофортов, графов Геланшира. Зная нрав правителя в отношении предателей никто не осмелился перечить Дариону. Овейн и его союзники были казнены уже к концу июля. Казалось бы, всё закончено и в Моргарде снова наступит долгожданный мир, но минуя неделю король снова пропал и на этот раз окончательно. О том, что под личиной короля Дариона находилась Изольда Ардерн - никто из придворных так и не узнал. Именно Изольда присутствовала на переговорах^[9], пообещала Овейну помилование, а затем дала распоряжение казнить и его, и Бофортов.
Тело настоящего Дариона было найдено в начале августа. Королевство облачилось в траур. Были организованы пышные похороны на которых Киан держался кремнем, в отличие от его матери, которая всё ещё не пришла в себя после череды трагических событий. Повторную коронацию Киана проводить не стали, а новым лордом-регентом был назначен Хоул Гвидеон.
Светлым пятном для юного короля была встреча с младшими братьями и сестрой, которые вернулись в Моргард минуя год. С грустью Киан понял, что только своей смертью отец обеспечил безопасность и мир в лесу. Завершающим аккордом стала поимка Изольды Ардерн, которой перед казнью удалось навредить в заключительный раз - она смертельно прокляла Хоула и лишила Брайена памяти за последние пять лет. С невосполнимыми потерями, но дом Мирцеллов наконец-то избавился от дома Ардернов.
Сразу после назначения нового регента Орллея воззвала Моргард к помощи в конфликте с Хельмом: Королевская курия принялась мобилизировать войска для их выступления на север. К тому моменту покойного Андреса Найтона^[10] заменил дядя юного короля Артур Уорчестер. Делами на линии фронта Киан интересовался как и подобает королю, параллельно обучаясь практическому государственному управлению. Впоследствии долгих разговоров король таки добился от регента права присутствовать на поле боя и уже в начале 1445 года юноша своими глазами наблюдал за битвой при Марке. Сражение справило на Киана неизгладимое впечатление и он возжелал принять участие в столкновении, но никто из лесного командования не был готов рисковать жизнью августейшей особы. Король был сопровождён обратно в Моргард, где ему оставалось только дожидаться новостей. Желаемое мирное соглашение было достигнуто летом 1445 года после поражения орллевинских и моргардских войск на суше и огромных потерь хельмовского флота на воде^[11]. Но череда политических перестановок не была закончена - сразу по завершению войны дворянство Орллеи принесло присягу Киану, взамен на что Моргард даровал своему соседу протекцию. Орллея вошла в состав лесного государства на правах протектората. Так, менее чем за сотню лет Мирцеллы возвысили свой дом как никогда прежде.
Дальнейшие годы правления Киана были ознаменованы послевоенным восстановлением. Всё это время король продолжал своё обучение, желая стать для Моргарда тем правителем, который сможет поддержать в государстве мир. Он стал более открыт, смел в своих суждениях, активен на заседаниях Королевской курии. В шестнадцать лет, по букве закона, лишился опеки лорда-регента и остался единоличным правителем. Его мать вдовствующая королева сумела восстановить душевное здоровье и стала для сына одним из ближайших помощников^[12]. Медленно, но верно вокруг Киана начал формироваться свой круг доверенных лиц, и только единицы старой гвардии напоминали о предыдущем короле.
Начало 1449 года отметилось брачным соглашением между Моргардом и Фйелем - уже в марте месяце ко двору прибыла младшая сестра короля Фйеля принцесса Мерида Уоллес. Свадьба между молодыми людьми ещё не состоялась, но помолвка, так или иначе, приведёт и к этому событию. Сам Киан женитьбе хоть и не особо рад, но понимает всю тяжесть возложенной на него ответственности. Основанием прохладному отношению короля к принцессе служит любовная связь между ним и графиней Геланшира Агнесс Берри. Красивая, раскрепощённая графиня стала его первым серьёзным увлечением и Киан делает всё, чтобы женщина не отвергла его. В конце-то концов, мирцелловские корни дали о себе знать^[13]. Ревность молодого мужчины распространилась и на мать, которая не так давно повторно вышла замуж за своего давнего друга Брайена Хоука, графа Боршира и Тайного советника. Киан до последнего препятствовал этому браку, но сдался под натиском упрашивания бывшей королевы. Лишённый былой материнской заботы Киан полностью погрузился в дела государства и протектората, особенный интерес вызвал у него орллевинский флот, и вот, весной 1449 года король вознамерился посетить Орллею и объехать свои владения.

Сноски и дополнения

[1] - первой женой Дариона была Рослин Уркхарт, которая родила супругу дочь Анну, после чего скончалась от родильной горячки.

[2] - первая супруга короля Чарльза была отравлена на рыцарской турнире в Авелли за несколько месяцев до свадьбы. Случилось это в мае 1441 года. Киан не знает и никогда не узнает, что убийство королевы организовали его родители.

[3] - старшей сестре Олуэна Изольде удалось скрыться от руки государственного правосудия, что в дальнейшем послужило череде трагических событий. Сама же Изольда на момент начала гражданской войны уже была верховной ведьмой моргардского ковена.

[4] - на момент рождения двойни королевская чета уже имела помимо первенца двоих сыновей - принца Эбрилла, младшего за Киана на три года, и принца Дариона мл., младшего за Киана на шесть лет.

[5] - на такое рисковое дело лорд-канцлер пошёл из-за шантажа со стороны Изольды Ардерн, которая захватила в плен его горячо любимую племянницу (биологическую дочь).

[6] - Лукреция Грациани является родной тёткой Киана по материнской линии. Именно она какое-то время служила при дворе камер-фрейлиной и в итоге стала крёстной матерью принца Ориона и принцессы Зары.

[7] - Орллея изъявила желание выйти из состава Хельма под предлогом отсутствия помощи от короны, в частности в вопросе пиратства, и нежелания участвовать в войне с Фйелем; также Орллея опасалась эпидемии чумы, которая поглотила всю Атлантию и часть Гасконии. К тому моменту король Чарльз уже погиб на переговорах с Фйелем (был убит фйельским королём Тэмом Уоллесом), а принцесса Анна, сестра Киана, осталась вдовой (условиями её коронации было рождение принца, но уже после гибели супруга она родила принцессу Матильду). Так как условия «вечного мира» так и не были исполнены в полной мере Моргард посчитал себя свободным от обещаний Хельму.

[8] - многие барона королевства были недовольны указами короля, которые последовали после гражданского восстания, в том числе это касалось и присвоение Хоулу Гвидеону титула графа Ноксшира. Хоул был близким другом короля, но сам низкого происхождения. За всю жизнь ему удалось добиться восхождения в дворянское сословие и получения места гроссмейстера рыцарского ордена Красного Солнца. Баронов возмутил тот факт, что какому-то кузнецу достались обширные территории, в то время как за корону сражались многие. Разозлило баронов и дарование титула графа Боршира иностранцу Брайену Хоуку, который славился своей жестокостью.

[9] - за несколько месяцев до этого Андрес Найтон спелся с Изольдой Ардерн и именно он поспособствовал убийству настоящего короля и присутствию ведьмы на переговорах.

[10] - был отравлен при неизвестных обстоятельствах.

[11] - по условиям мира Орллея передала Хельму графство Элшир, часть Элвершира и половину Борромеошира. Плюс ко всему орллевинцы обязались выплатить контрибуцию соразмерную годовой сумме налогов. Моргард согласился выплатить половину. Чтобы укрепить соглашение ко двору Хайбрэя была отправлена младшая сестра Киана Зара Мирцелл для заключения помолвки между ней и юным королём Эдуардом.

[12] - мать хоть и поддерживала сына, но несколько лет добивалась возможности повторно выйти замуж. Её избранником стал Брайен Хоук, граф Боршира и Тайный Советник. Киан долго противился этому браку, так как считал, что место королевы-матери подле него и её новый брак навлечёт на дом Мирцеллов позор. Но в итоге Киан сдался и дал разрешение, но с условием, что свадьба пройдёт в Боршире и он на ней присутствовать не будет. Киан до сих пор не верит в выбор матери - Хоук имеет дурную славу садиста и пыточных дел мастера, что влечёт за собой уже личностный конфликт.

[13] - король Дарион славился тем, что был очень любвеобильным. У него было как минимум три признанных бастарда.

Дополнение #1.
Помимо матери, братьев и сестёр у Киана имеются и другие родственники:
- Мария Уорчестер, тётка, младшая сестра матери. Несколько лет служила при дворе в качестве фрейлины. В 1443 году вышла замуж за Андреса Найтона, который месяцами ранее добился своего развода с Лукрецией Грациани, другой тёткой Киана. После смерти мужа родила дочь. Ныне замужем за хельмовским дворянином.
- Матильда Найтон, племянница, дочь сестры Анны и покойного короля Хельма Чарльза I. Принцесса Хельма. Киан никогда не видел её.
- Кирен Миргард, старший брат, единственный выживший бастард Дариона. Ныне барон Ирнтада и рыцарь ордена Красного Солнца.
- Оливар Мирцелл, дядя, кузен отца. Граф Грайншира, лорд-канцлер Моргарда.
- Ребекка Мирцелл, тётка, кузина отца. Графиня Медоушира.
- Адриано Грациани, двоюродный дед. ???
- Энрико Грациани, дядя.
- Мия Грациани, тётка, графиня Морбершира.

Дополнение #2.
Киан исповедует барончеллизм и поддерживает его распространение на территории своего королевства.

«Не доверяй Мирцеллу», - фраза, которая вертится в уме каждого пэра из окружения короля. Фраза-описание самой личности лорда-канцлера. Такую репутацию Оливар завоевал себе не сразу - долгое время его считали избалованным отпрыском именитого отца, чьё будущее зависело исключительно от удачи в карточных играх. Такую предрасположенность к праздному образу жизни ему обеспечили родители - отец был занят делами графства и помогал в управлении королевством своему племяннику, мать вовсе умерла при родах, оставив своего мужа вдовцом. Первое время Оливар пытался получить одобрение отца - он прилежно учился, старательно тренировался и рано начал интересоваться управленческим делом. Но Зарин оставался слеп к успехам своего сына, убивая в последнем всякое желание к саморазвитию. Отраду для сердца Оливар нашёл только после повторного брака отца и рождения сестры Демельзы, которая так же потеряла мать сразу после родов. Их нежные отношения в детстве стали основой для прочной привязанности в более зрелом возрасте, такой, которую Оливар не испытывал к другим детям Зарина. Первопричина прохладного отношения к брату Адриа и сестре Ребекке состояла в личности третьей жены и второй мачехи первенца - немногим старше Оливара, Эстер Доусон оказалась женщиной честолюбивых взглядов. Она не любила ни пасынка, ни падчерицу, мечтая передать наследство их отца именно своим детям. За всем женским коварством и пленительной красотой Зарин не замечал остроты взаимоотношений между ними, а Оливар к тому возрасту уже охладел к отцу.
Проявить себя кузен короля смог только на рыцарских турнирах - после его дебюта на турнирном поле об Оливаре заговорила добрая половина женского дворянства. Такая слава быстро вскружила голову Оливару: он погряз в череде развлечений, в разъездах по манорам, в азартных играх и транжирстве денег. Гоняясь за любовной славой своего венценосного родственника, Оливар заводил множество интрижек, впрочем, так и не решился на женитьбу. Но, как ожидалось, подобный разгульный образ жизни не привёл Оливара к последствиям неприятного характера, наоборот, позволил наследнику графа завести большое количество полезных знакомств, изучить слабости и уязвимости отдельных личностей, и даже научить молодого мужчину тонкостям психологии.
Вспыхнувшее в октябре 1441 года гражданское восстание стало для Оливара боевым крещением. Турнирное копьё сменилось на меч, а увеселения в замке на строгую дисциплину шатрового лагеря. Оливар участвовал во всех трёх крупных сражениях и стоял рядом с кузеном, когда мятежный граф Олуэн Ардерн дал команду своим людям к отступлению. В решении вызвать Олуэна ко двору якобы за помилованием, а затем казнить - Оливар поддержал короля Дариона. В глазах мужчины авторитет его венценосного родственника вовсе окреп, когда тот без тени сомнений организовал суд над своей супругой, которую обвинили в адюльтере и государственной измене. Именно уверенность Дариона в своих решениях заставляла Оливара тянуться к нему и наблюдать за его управленческой линией поведения. Не изменило мнение о кузене и оправдание королевы Мод - оказалось, что ту банально подставили. Тогда ещё Оливар не знал, что суровые испытания ждут и его.
В октябре 1443 года, в момент возвращения Дариона и отца из Орллеи - на королевский кортеж напали неизвестные. Все люди короля были перебиты, а сам правитель и его дядя похищены. Об этом Оливар узнал только спустя три недели, когда новость о пропаже короля более не могли скрывать. Полученные вести расстроили наследника Лиделла в первую очередь исчезновением кузена, но в условиях назревающего нового мятежа Оливар не мог позволить себе заниматься поисками короля, как это сделали другие его верные соратники. Вследствие такой бездеятельности Оливар оказался в западне, когда столицу захватил предводитель восстания барон Ноттингема Овейн Тиндейл. Присутствуя на собрании Генеральной курии в январе 1443 года, Оливар стал объектом издёвок мятежников. Но в попытке не довести дело до греха, мужчина стойко вытерпел череду оскорблений, благодаря чему его не казнили и не заточили в казематах как остальных лоялистов. Барон Овейн дал распоряжение заключить Оливара и его близких в фамильном замке, где он отсиживался вплоть до казни мятежного лорда. Прежде этому чередовало освобождение короля Дариона из плена ведьмовского ковена (именно они были теми неизвестными, кто совершил нападение на кортеж), гибель его отца Зарина от тех же похитителей и смерть горячо любимой сестры Демельзы. К сожалению, немногим позже погиб и сам король - его смерть и в нынешнее время остаётся загадочной даже для близких.
После полноправного восхождения на престол старшего сына Дариона Киана I Оливар таки оформил своё наследство и стал графом Грайншира. Получение титула и угодий положило начало политической карьере Оливара. Прошедший через унижения и неуверенность в завтрашнем дне, граф решил укрепить своё положение и заставить моргардское дворянство бояться его, чтобы впредь ситуация не повторилась. Добиться первых результатов Оливару удалось уже в войне Моргарда и Орллеи против Хельма - граф возглавил лёгкую кавалерию и находился на линии фронта почти год, пока не получил серьёзное ранение и не был отправлен обратно в Моргард. В том же месяце на поле битвы пал его младший брат Адриа. Слёгшая от подобных известий мачеха Эстер быстро зачахла и умерла от чахотки. Из самых близких у Оливара осталась только сестра Ребекка.
Завершившаяся летом 1445 года война принесла Орллее значительную разруху. Пострадал и Моргард, чьи войска ощутимо поредели. В том же году орллевинские пэры принесли присягу королю Киану и Орллея вошла в состав Моргарда в статусе протектората. Оливар вернулся к управленческим делам, в том числе и к своему тёплому месту в Королевской курии. Возраст, положение и отсутствие детей дали о себе знать - в 1446 году Оливар женился. Мясорубка войны, о которой мужчине отныне напоминал внушительный шрам на бедре, заставила графа пересмотреть все свои приоритеты и заняться возвращением младшей ветви Мирцеллов былой славы. Именно в эти годы Оливар начал понимать своего отца и его постоянную занятость. Сам того не ведая, он принялся постепенно походить на родителя. Такая перемена в поведении послужила его быстрому политическому взлёту, что привело к назначению графа Лиделла на пост лорда-канцлера в декабре 1448 года. Второму человеку государства пришлись по душе условия, дарованные племянником и его первыми советниками. Завоёванное ранее доверие Киана открыло для Оливара множество дверей, которыми пользоваться вчерашний картёжник намерен очень осторожно. 

Главным человеком в жизни Совера всегда была мать - умная, лишённая абстрактных сантиментов она лепила из сына своё утилитарное подобие. Отец же, который был больше занят благосостоянием собственной души, даже не пытался повлиять на методику воспитания своего отпрыска, что в итоге привело к весьма естественным последствиям - вместо набожного служителя народу вырос практичный и расчётливый спекулянт. Когда отцу стало вдомёк, что единственный выживший сын совсем на него не походит - он попытался исправить ситуацию ревностными воззваниями, но сформированная личность Совера не поддавалась никакой критике. Уже в свои пятнадцать лет молодой наследник разбазарил последние остатки совести и рассорился с отцом. Спустя год после смерти матери Совер вовсе покинул баронский манор своего зачинателя и нанялся на службу оруженосцем. Выступления на турнирах, путешествия по королевству и ближайшим соседям определила желаемое будущее Лайтоллера. Первым судьбоносным событием в жизни Совера стал турнир в честь Дня Свободы на котором юного оруженосца неудачно ранили. Спустя несколько дней рана загноилась и уже через неделю Совер очнулся от лихорадочного бреда без левой ноги по колено. Тогда ещё перспектива остаться калекой на всю жизнь внушила страх Лайтоллеру, но слова матери, намертво застрявшие в голове не дали молодому мужчине отчаяться: «ты есть ты пока разум твой не затуманен».
Завершение рыцарской карьеры Совера припало на кончину отца. Вернувшись в родовое поместье новоиспечённый барон занялся развитием того, что у него осталось - своего ума. В последующие годы Лайтоллер учился не только у управляющего манора, но и у собственных слуг и горожан. Заводил полезные знакомства, навязал свою дружбу шерифу и графу Бофорту. Женился Совер тоже не по велению сердца - девицу молодой барон выбрал с наибольшим приданым. Некрасивая, толстая девица из дома Хиршфелдеров стала всего лишь ещё одним ключом к парочке дверей. За несколько лет брака Гленис родила Соверу троих детей, но все они так и не прожили и года. В отчаянии женщина ударилась в религию, чем окончательно отбила у мужа всякое желание даже находиться с ней в одной комнате. Чтобы раз и навсегда избавиться от надоевшей жены барон сдал её Инквизиции, но Гленис оправдали, а дом Хиршфелдеров взъелся на Совера. Итогом неудачного брака был уход женщины в монастырь.
Перестановка в личной жизни никак не повлияла на стремления Лайтоллера - он всё так же жаждал чего-то добиться и избавиться от славы одинокого калеки. Первым толчком к желаемому стало восстание графа Олуэна Ардерна в октябре 1441 года. Сам Совер участвовать в битвах не мог, но он собрал для короны столько людей, сколько позволяли все финансы до последней копейки. Со стороной в противостоянии барон не прогадал - законный государь Моргарда разбил графа и на время вернул королевству спокойствие. Но после мятежа начали зреть очередные недовольства, в том числе и у самого Совера - за заслуги перед короной были отмечены только ближайшие друзья короля, в то время как многие, кто проливал кровь за дом Мирцеллов не удостоились и простой благодарности. Сам барон понимал, что личная жизнь государя не дала в полной мере рассчитаться со своими поданными - сразу после казни мятежного графа королеву обвинили в измене и адюльтере. Но далеко не все представители моргардского дворянства оказались столь же рассудительными - против короны назрел новый заговор, на этот раз под предводительством носкширского барона Ноттингема Овейна Тиндейла. Поддержал Тиндейла и непосредственный сюзерен Совера - дом Бофортов. Сам Лайтоллер всеми силами и хитростными отговорками остался в стороне от конфликта, так как впервые в жизни не подозревал кто одержит победу в этом противостоянии - король пропал, а мятежники вели себя слишком самоуверенно. Но долго в подвешенном состоянии Соверу находиться не пришлось - всё разрешилось летом 1443 года когда объявился король. Взамен капитуляции Овейна Дарион даровал тому помилование, но уже по возвращению в столицу отдал приказ того казнить, как и его ближайших соратников - дом Бофортов. Сразу после казней король исчез снова и на этот раз окончательно - уже в начале августа в Ардор прибыло тело Мирцелла. Новым полноправным королём Моргарда стал старший сын Дариона - тринадцатилетний Киан I.
Едва королевство успокоилось после восстания лорд-регент отдал приказ мобилизировать войска леса для их участия в войне Орллеи против Хельма. Но на этот раз Совер не стал вкладывать в вооружение своих людей последние гроши - завоевать себе место под солнцем он намеревался другим путём. После отбытия на войну львиной доли дворянства Лайтоллер принялся подбивать клинья к Королевской курии, но в силу возраста и отсутствия нужных связей его попытки были безуспешны. Надежду Соверу принесли результаты войны, а именно её человеческие потери - многие лорды и их сыновья сложили головы под Марке. И снова барон обратил своё внимание на Королевскую курию, но на этот раз не с пустыми амбициями. Совер разработал и предложил совету административную реформу, которая бы улучшила систему управления королевством и позволила многим домам возвыситься. На этот раз курия ответила притязательному пэру взаимностью - с изменениями, но всё же проект реформы был принят. За службу короне Лайтоллеру был дарован титул графа Геланшира, который некогда носили казнённые Бофорты. Ещё спустя год, когда старый лорд-казначей отдал Создателю душу место было предложено именно зарекомендовавшему себя Соверу.
Новый титул, большие угодья и членство в Королевской курии стали самой желаемой наградой для невезучего калеки. Радости графу добавило и известие о смерти его жены Гленис. Овдовевший, привлекательный за счёт своего положения мужчина не стал даже скорбеть, а принялся искать новую супругу. На этот раз ему не хотелось выбирать себе невесту исходя из пользы, впервые сердце потянулось к чему-то прекрасному и уже в конце 1447 года Совер женился на ослепительной Агнесс Берри, бывшей фрейлине королевы Мод и сестре барона. Лайтоллер не знал, что его красавица-жена ведьма, а даже если бы и знал, то не придал этому значение - для Совера Инквизиция существовала только как орган для казни неугодных кому-то людей. В любом случае брак с Агнесс оказался удачным, а сама жена - почти что копией мужа. Увы, не обошлось и без проблем - страсти со стороны Агнесс не было и Совер это чувствовал. Понемногу они стали больше походить на деловых партнёров, ежели на супругов. Усугубило ситуацию и рождение сына, после которого Агнесс вовсе отстранилась от Совера в интимном плане. Мальчик оказался очень болезненным и графиня часами сидела у его кроватки. Это привело к тому, что Лайтоллер завёл парочку интрижек на стороне, одной из его любовниц оказалась и сестра лорда-коннетабля Мейлир Тиндейл.
Следующей ступенью для своей политической карьеры Совер определил должность лорда-канцлера. Но после смерти предыдущего пэра, который занимал это место, новым канцлером было решено назначить Оливара Мирцелла, дядю короля. Понимая, что без особых хитростей достичь желаемого ему не удастся Лайтоллер задумал очередную авантюру - уже не первый месяц лорд-казначей наблюдал за скромными попытками молодого короля добиться внимания Агнесс. После долгого и обстоятельного разговора с женой Совер убедил графиню возлечь с Кианом, дабы влюбить его в себя и заполучить возможность влиять на него. Агнесс на это быстро согласилась, что было само по себе подозрительным, но Лайтоллер не придал этому никакого значения. В постели у Мирцелла его красавица-супруга оказалась уже спустя месяц, а ещё через несколько недель Киан заговорил о безграничной любви к женщине, о чём Совер узнал от самой Агнесс. Первая победа воодушевила графа, и даже прибытие ко двору миленькой невесты для государя не заставила мужчину сомневаться в положении его жены. Лорду-казначею оставалось только не упустить выгоду и продолжить свою игру.

Дополнительно

» Агнесс одна из ведьм моргардского ковена. Сама является ведьмой-санатором, то есть имеет дар исцеления. Именно благодаря этому не умер их с Совером сын - длительное пребывание Агнесс у кроватки малыша не было простой материнской заботой.

» То, что Агнесс быстро согласилась на адюльтер с королём не является просто женской прихотью - таким образом она хотела принести какую-то пользу и ковену.

» Пользуясь своей должностью Совер бессовестно подворовывает из казны, но умело прикрывает свои махинации.

» Единственный изъян Совера в том, что тот не осознаёт всей серьёзности ситуации связанной с ведьмами. Конкретно в его случае - с супругой. Теоретически ему самому всё равно на способности жены, но если он о них узнает и поймёт, чем это может грозить его положению - граф будет думать как избавиться от проблемы.

» Передвигается Совер с трудом. Предположительно носит нечто вроде деревянной ноги для баланса. Да, мы будем подкалывать игрока на эту тему, не обессудьте.

«Плохих людей нет, есть обстоятельства», - высеченные в памяти слова отца стали для Агнесс правилом жизни, тем самым спасением от собственной совести и самобичевания. Моргард не принимал таких как её семья, норовил испепелить каждого одарённого до последнего младенца, но как бы ни старалась Инквизиция, в жилах королевства продолжала струиться кровь ведьм и дом Берри тому живое подтверждение. Уяснить кто она такая и почему ей не стоит доверять окружающим Агнесс пришлось уже в раннем детстве, ибо лишённая матери, которая умерла родами, она осталась без защиты. Отец учил её и старших братьев Франсиса и Чарльза элементарной осторожности, долгими вечерами разъяснял нюансы их взаимодействия с остальным дворянством и обучал уловкам, которые в будущем не раз спасали их репутацию. Вовлечённая во всё это Агнесс была вынуждена высечь внутренний стержень и повзрослеть раньше своих сверстников, что в итоге сделало ей медвежью услугу - перспективно открытая и добродушная девица росла холодной и сдержанной на эмоции дамой. Усугубила ситуацию смерть отца и старшего брата - без своей прежней опоры Агнесс замкнулась в себе окончательно. Чарльз, получивший в наследство не только титул и угодья, вступил на должность главы ведьмовской общины «Север», которую некогда возглавлял отец. На почве разительных перемен происходили изменения и в самой Агнесс - как и её брат прежде, она открыла в себе способности к санации - исцелению всего живого. Будучи совсем ещё ребёнком, Агнесс уже осознавала всю тяжесть своего положения и того какая жизнь её ждёт.
Полноправным членом общества младшая Берри стала как только ей исполнилось четырнадцать. Знакомство с другими ведьмами подарило дворянке понимание сложности всей ситуации, связанной с политикой Моргарда по отношению к магам - та часть населения, которая оказалась под гнётом нетерпимости короны выживала практически ежедневно. Тогда же впервые у Агнесс взыграли чувства связанные с ненавистью и гневом, ей стало глубоко обидно, что власть имущие так бессовестно истребляют своих потенциальных спасителей. Уже в то время Агнесс грезила как будет спасать жизни раненым, как будет исцелять целые поселения силой одних рук, как ей будут благодарны дети за то, что не стали сиротами, и взрослые, что не лишились своего наследия. Но как и любые девичьи мечты - все её чаяния очень быстро разбились о суровую реальность. Её брат к тому времени уже достиг высшего уровня безопасного прагматизма, набралась от него этого и Агнесс. По достижению шестнадцати лет она перестала верить в справедливость и человеколюбие. Остались только обыденные дела общины, которая не спешила открывать свой истинный лик и взывать к миру.
Ограниченность Агнесс в действиях, которая была обеспечена и её братом, и положение в обществе в целом оставляли для неё мало шансов на интересную судьбу. Как-никак дворянка, личность публичная, Берри стала центром внимания сразу после вступления в брачный возраст. Тем не менее, Чарльз не спешил устраивать личную жизнь сестры, в опасении, что потенциальный супруг не станет столь терпим к её дару. А в том, что она не сможет его скрывать вечно он не сомневался. Причины отказа женихам и нежелания представлять её ко двору глава дома объяснял болезненностью Агнесс, которая и правда, по своей природе, выглядела вечно изнеможенной и крайне бледной.
Впрочем, долго оставаться в стороне дому Берри было не суждено - началась гражданская война под предводительством графа Олуэна Ардерна. Тогда, в конце 1441 года, моргардский ковен возглавляла Изольда Ардерн, старшая сестра графа. Патронесса всех лесных ведьм была категорична в своих распоряжениях - те из одарённых, которым повезло уродиться с голубой кровью всеми правдами и неправдами должны были либо примкнуть к мятежу, либо отказаться от мобилизации своих войск под предводительством короля, а значит и отказаться выступать против её родного брата. Оказанное давление со стороны самой могущественной ведьмы Моргарда привело Чарльза в замешательство, но ослушаться он её не мог. Прежде всего барон Кловиля нанёс себе серьёзные увечья, дабы оказаться физически неспособным, а затем вовсе отправил на войну самых хилых и неспособных солдат. Такой жест был принят как со стороны короны, так и со стороны Изольды. Всё время пока на юге от Кловиля шли бои Чарльз и Агнесс провели в молитвах Цейне, моля ту подарить победу графу Ардерну. Но их мольбы услышаны не были - уже в феврале 1442 года войска графа Ардерна оказались разбиты, сама Изольда бежала, а предводителя мятежа вскоре казнили. В условиях отсутствия верховной ведьмы Чарльз решил больше не прятать сестру за стенами своего поместья, ведь ближайшие соседи, да и знать в целом, начали подозревать, что тот попросту не выпускает Агнесс из личных соображений. Одни говорили, что сестра барона столь уродлива, что даже слугам запрещено на неё смотреть, другие судачили будто Чарльз вовсе её задушил и пытается скрыть этот факт, но ближе всего оказались те, которые предложили, что Агнесс якобы блаженная. Чтобы развеять все слухи, Чарльз представил свою сестру двору в день крестин новорожденных принца Ориона и принцессы Зары в апреле 1442 года. Но произошедшие в дальнейшем события оставили всю затею барона в тени - сразу после церемонии королеву обвинили в государственной измене и адюльтере. На время судебных разбирательств Агнесс была отправлена домой, впрочем, уже по завершению процесса и оправдания королевы Чарльз срочным порядком призвал сестру обратно. Ранее обвинённая королева была столь зла на своих фрейлин, которые позволили ей испытать публичный позор, что некоторых из них даже казнила в назидание другим, а те, кто не попался под горячую руку были отправлены домой. Был объявлен новый набор в штат фрейлин, чем Чарльз и воспользовался - без особых рекомендаций и стараний он устроил Агнесс приём у королевы, которая впоследствии осталась ею довольна и приняла ко двору.
В новом для себя окружении первое время Агнесс терялась. Незнакомые лица, их разговоры, поведение и манеры казались ведьме чем-то очень далёким от тех идеалов, которые она встречала в книгах. Прагматизм придворных людей её не то чтобы разочаровал, но сильно изменил общее мнение о тех, в чьих руках сосредоточена власть. Теперь они не казались ей Богами, скорее наоборот, Агнесс быстро открыла для себя, что на их суждения легко влияет даже небрежно брошенное слово в каких-то несерьёзных кулуарных разговорах. В дальнейшем это помогло Агнесс не только завоевать доверие королевы, но и отвести от себя любые подозрения насчёт причастности к кругу персон нон грата Моргарда. Но не смотря на столь нелицеприятные открытия Агнесс всё равно находила некоторых придворных интересными и приятными людьми. По большей части причина этого состояла в её ограниченной жизни в Кловиле, где кроме служанок и конюших никого не было. Чистый лист Агнесс быстро заполнился новыми именами и имена эти стали ей дороги. Список близких ей людей вскоре пополнила и королева, которая после всех пережитых ею событий совсем не походила на ту озлобленную стерву как о ней говорили. Агнесс видела как государыня страдает, и страдания эти были столь же искренними, как и само сострадание со стороны Берри. Поддержка новой фрейлины оказалась как никогда кстати - после пропажи короля Дариона в октябре 1443 года и начала новой гражданской войны под предводительством барона Ноттингема Овейна Тиндейла королева Мод совсем разболелась и стала страдать душеявным недугом. Агнесс не пыталась вылечить её посредством своей магии, она не боялась, что её раскроют, нет, но она боялась ещё больше навредить, ей не хватало опыта. Ещё больше расстроили девицу известия от брата о том, что в пропаже короля повинно её ведьмовское племя, которые захватили в плен государя во время его возвращения в родное королевство. Агнесс не понимала чем это поможет делу, ведь столь дерзкий ход только больше разозлит дворянство и разрушит то, чем владел ковен. Впрочем, пока на западе королевства разыгрывались свои страсти, в самой столице всё было далеко не так спокойно - в условиях отсутствия короля мятежные бароны захватили Ардор и созвали Генеральную курию, на которой объявили государя мёртвым. После столь сильных потрясений королева вовсе тронулась разумом и ела только силком, что дало возможность мятежникам объявить её сошедшей с ума. И только Агнесс знала, что причина её страданий на самом деле надуманная - король жив и никто убивать его пока не собирается.
Те месяцы ожидания в захваченной столице стали для Агнесс испытанием. Потеря связи с братом оказалась слишком мучительной, состояние королевы давило на всех её приближенных. Даже юный принц Киан, которого весной короновали мятежники, отказывался заглядывать к матери. Агнесс не кляла свою ведьмовскую общину, но с каждым разом всё больше и больше ненавидела верховную ведьму Изольду, которая покинула своих подопечных и довела ситуацию до неприглядного положения. И только к началу лета, когда до столицы долетели известия, Берри узнала, что короля нашли и он жив. После этого она прорыдала всю ночь - хоть супруг её госпожи и оказался среди верных ему людей, но в то же время это означало, что лоялисты уничтожили поселение её одарённых соплеменников. Она скорбела о них все последующие месяцы вплоть до капитуляции барона Ноттингема и возвращения короля Дариона в столицу. Не тронули её и казни тех, кто пленил её на всё это время. И даже последующее известие о кончине короля не дали Агнесс никакого утешения. Столько чистых душ было погублено ради недостижимой цели признания! Для себя Берри уяснила одно - если хочешь чем-то помочь - начинай постепенно, а не руби с плеча. Кровью и сталью ничего не добьёшься, даже если за тобой целая орда. 
Восстановление душевного равновесия Агнесс принесло воссоединение с братом. Тот приехал к сестре с известиями о том, что Изольда соизволила объявиться, более того, именно она добила короля и теперь желает прибыть в столицу, дабы насладиться позорным финалом жизни Мирцелла. Со слов Чарльза Агнесс так же поняла, что в общине и самом ковене много недовольных верховной - та давно уже перестала слушать кого-либо и нашла себе союзников в лице некоего влиятельного орллевинца. Брат не стал намекать сестре о том, что смерть Изольды принесла бы ковену успокоение, но Агнесс всё поняла и без слов. Более того, она сама была настроена против этой спесивой женщины. Решение всех проблем оказалось на поверхности - во время пышных похорон короля Агнесс почувствовала сильный магический след, который исходил от Изольды. С огромнейшим опасением за свою жизнь Агнесс рассказала королеве о присутствии её давнего врага, обставив всё так, якобы ей передали эту информацию запиской. В момент своего триумфа Ардерн была схвачена, но прежде чем её казнили она сумела оставить свой последний подарок - Изольда убила лорда-регента Хоула Гвидеона и повредила память главного врага всех ведьм Моргарда Брайена Хоука. Агнесс буквально ментально чувствовала её предсмертные метания, которые шли от неё столь сильной волной, что будь они материально ощутимыми -  снесли бы стены вокруг столицы.
Смерть Дариона принесла в королевство время покоя и мира. Смерть Изольды - усмирила ковен и заставила тот уйти в тень. Благодаря этому совесть не терзала Агнесс. И даже разразившаяся война в Орллее, в которой призвали принять участие и Моргард, не потрясла женщину. Где-то там, далеко, битвы рушили чужие дома и чужие жизни, но здесь, в сердце королевства каждый мог вздохнуть с облечением. Конечно, Агнесс переживала за Чарльза, который отправился на линию фронта, но она прекрасно осознавала, что в случае серьёзного ранения её брат сможет излечить себя санацией. Что беспокоило Берри больше, так это подозрения Брайена Хоука, в народе прозванного Убийцей Дочерей. Он не поверил Агнесс, что та узнала об Изольде из записки. По его словам, врождённое чутье никогда его не подводило, а значит если леди Кловиля не сама ведьма, то как минимум с ними водится. За первым допросом последовал второй, дело практически дошло до пыток, но в самый нужный момент вмешалась королева-мать. Она выругала своего вассала и приказала тому отпустить её фрейлину. По словам государыни, после наложенного Изольдой проклятия Брайену стали видеться ведьмы в каждой женщине, а она этого не приемлет. Тот поступок Мод, та протекция, которую она ей дала, поставила жирную точку в метаниях Агнесс - она поклялась себе, что отныне будет верна этой женщине до конца своих дней.
Агнесс оставалась подле королевы вплоть до окончания войны летом 1445 года. Спустя месяц с фронта вернулся Чарльз, живой и здоровый. Весь двор погрузился в суету, ведь намечались серьёзные изменения в геополитической обстановке материка. Тем же летом лорды Орллеи принесли присягу юному королю Киану I Мирцеллу и ранее бунтующие территории Хельма вошли в состав Моргарда на правах протектората. Пускай это никак не касалось самой Агнесс, но она была счастлива и за своё родное королевство, и за молодого государя, который восславил своё имя ещё до совершеннолетия. Случайно, или так предвидела Лейва, но тогда Агнесс впервые обратила внимание на Киана - в свои небольшие года он уже походил на своего отца: статный, уверенный в себе, благочестивый и мудрый. Этот образ запал в сердце ведьмы, но всё, что она могла - наблюдать за королём со стороны. Тем временем королева полностью поправила здоровье и в личных разговорах всё время сокрушалась, что её лишили былой власти. Агнесс сочувствовала своей госпоже, но вместе с тем была благодарна Цейне, что королева-мать больше не может влиять на положение дел в государстве - её возможность открыто ненавидеть ведьм ушла вместе с Дарионом. Тем не менее, чтобы хоть как-то утешить Мод Агнесс пошла ей на встречу и согласилась организовать несколько тайных встреч с ненавистным ей самой Брайеном Хоуком, которые вскоре стали регулярными. Берри, не осознавая весь масштаб таких действий, поспособствовала новому союзу королевы-матери со вторым человеком в государстве, кто ненавидит ведьм так же как и Мод. Но для официального объявления помолвки между ними не хватало согласия её венценосного сына, который не спешит отпускать родительницу.
На свои двадцать третьи именины Агнесс всё так же оставалась незамужней дамой. За те несколько лет, проведённых подле королевы-матери она получала множество выгодных предложений, но нуждающаяся в ней госпожа не спешила освобождать Берри от службы, и только в 1446 году она согласилась на её возвращение в Кловиль. С выплаченным щедрым пособием Агнесс снова прибыла в отцовское поместье, где собиралась не только отдохнуть от двора и его интриг, но и узнать о делах общины. Чарльз радушно принял сестру, но в его лице читалось беспокойство и Агнесс понимала почему - их время вместе не будет долгим и вскоре они снова разлучаться. Впрочем, до окончательного выбора ей супруга ведьма сосредоточилась на своих умениях, которые приходилось скрывать в столице. Помощь пришла откуда не ждали. К тому времени в Кловиле обосновался новый верховный колдун моргардского ковена Андорр Мирлвуд. Он прикинулся оруженосцем Чарльза, чтобы следовать вместе с ним туда, куда были закрыты двери для простолюдина, и тем более для мага. За тот год до свадьбы Агнесс Андорр обучал её и наставлял, он стал тем, кто впервые полноценно посвятил женщину в дела общины и ковена, а затем дал Берри задание - во что бы то ни стало повлиять на высшее дворянство, если будет такова возможность.
Со словами Андорра в мыслях, Агнесс шла под венец холодной осенью 1447 года. Её супругом стал граф Геланшира Совер Лайтоллер. Калека без одной ноги, с непривлекательным лицом и резкими манерами он не стал объектом вожделения Агнесс, но в то же время, по уверениям брата, он именно тот, кто не станет подозревать жену в тёмных делах. Человек бессердечного утилитаризма, Совер оказался мужем удобным и любящим. Первое время Агнесс ещё пыталась изображать влюблённую супругу, но граф это чувствовал, и после рождения их первенца она перестала стараться. Ребёнок родился болезненным и грозился не прожить и месяца. Материнская любовь, которую Агнесс испытала с первых секунд, не позволила сыну умереть. Графиня Геланшира отослала всех нянек и сиделок и принялась сама выхаживать младенца. Для Совера и слуг это выглядело как отчаяние матери, но сидя у кроватки Агнесс всё время колдовала, вкладывая в жизнь ребёнка свою. Её усилия не остались без отклика - сын выздоровел и окреп. После новости о том, что благодаря молитвам и стараниям супруги наследник будет жить, Совер призвал Агнесс ко двору, где она заняла должность статс-дамы. Тогда, в первые дни её повторного прибывания в Ардоре Агнесс пришло письмо от Чарльза, где его рукой были выведены слова Андорра: «не уступай и не поддавайся». Но не поддаться воле чувств ведьме не удалось - возмужалый, повзрослевший король очаровал Агнесс, и та, сама того не желая, влюбилась в него. Каково было удивление Агнесс, когда о короле заговорил Совер. Уже отчаявшийся добиться от жены искренней любви он решил использовать её в своих личных целях, а именно помочь ему получить пост лорда-канцлера. Для этой нетривиальной затеи он предложил Агнесс сойтись с государем и попытаться завоевать его сердце. Графиня, которая не только испытывала нежные чувства к Киану, но и должна была помочь своей общине, подозрительно быстро на это согласилась. Сам супруг не придал этому никакого значения, что само по себе удивило Агнесс. Но решение было принято, и женщина принялась добиваться внимания короля. Это было несложно, учитывая то, как сам Киан смотрел на графиню. Уже через месяц они возлегли, а ещё спустя несколько недель молодой государь заговорил о безграничной любви к ней. Стараясь быть холодной, но при этом чувствуя столь сильную привязанность к королю, Агнесс стала страдать и душой, и сердцем. Её окружили со всех сторон - её брат, её муж, её чувства. Усугубило ситуацию и прибытие в Ардор невесты Киана фйельской принцессы Мериды Уоллес. Но ни покладистый характер принцессы, ни её нордическая красота не впечатлили короля - тот всё так же исправно наведывался к Агнесс, что терзало женщину ещё больше. Сможет ли она теперь достигнуть намеченных целей или ей помешает любовь?