Черный ворон войны все еще нависал над Фйелем и не желал улетать, но не сковывал его своим хриплым карканием. Предзнаменования молчали, пророчества были слишком туманны, чтобы Верховная Жрица могла разгадать их и принять во внимание, потому Альдис на время перестала разгадывать их. Сольвейг озабоченно шептала свои заговоры и вливала зелья, предупреждая о том, что нельзя так часто приносить себя в жертву. Альдис внемлила ее словам и на время перестала дурманить себя травами и ядами, чтобы впасть в состояние грани реальности и безумия и увидеть то, что должно произойти.
Лошадь неспешно несла ее по направлению к твердыне Балион. Она уже давно не называла это место домом, но посещала его исправно, приглядывая за собственными детьми. Арвид и его жена Тринэ видели куда больше, чем она - первые слова, первые шаги, первые всплески магии - это все Альдис не застала. И все же она не считала себя плохой матерью, которая бросает детей на произвол судьбы - ее брат мог дать детям то, что им недоставало, а сама она старалась дать им любовь и ласку, а еще тайное знание, которое передавалось из поколения в поколение. Альдис внешне казалась спокойной и таинственной, но горе тому, кто попытался бы причинить вред ее детям - жрица ловко обращалась с ритуальным кинжалом и ее рука не дрогнула бы, перерезая обидчику глотку или выклевывая ему глаза стаей птиц. Так же было и со жрицами - никто не смел тронуть ее сестер, опасно недооценивать женщину, которая стала теперь во главе замка Либланн.
На небольшой поляне, на которой раньше она любила прогуливаться с детьми и демонстрировать им свои возможности переселения в животных, резвились трое ее детей под присмотром хмурого стражника - Арвид не отпускал детей шалить одних. Племянников не было видно рядом - значит ее дети задумали какую-то особенную шалость. Даже ржание лошади не отвлекло их от увлеченного занятия. Жрица улыбнулась и спешилась, не спеша подходить ближе. Прикрыв глаза, она прижалась к лошади и намотала повод на руку. Тут же с дерева сорвалась большая орлица, которая облетела круг над поляной вокруг резвящихся детей и клекотом привлекла их внимание. В детстве это всегда вызывало у них восторг. Птица ласково хлопнула крылом по темной макушке девочки и взмыла вверх, в небо, чтобы стремительно полететь в сторону леса. Альдис же, известившая о своем прибытии, оторвалась от лошади и пошла вперед, встречаясь с собственными детьми.
- Дитя мое. - глубоким, певучим, завораживающим голосом произнесла женщина, прикасаясь к лицу дочери и прижимаясь губами к светлому лбу. В этом покровительственном жесте выражалась ее любовь и расположение. Ньйалл и Агнар подошли чуть позже и удостоились ласкового прикосновения к плечам - мальчиков нужно воспитывать строже, однако Альдис и к ним проявляла знаки внимания и материнской заботы.
- Что вы здесь делаете? - и лучше бы матери не лгать - вычислит и будет смотреть долго и пристально, пока не скажешь правду. Альдис улыбается легкой улыбкой, словно подбадривает детей - можно лгать тем, кто навредит, но ей нужно говорить то, что есть на самом деле.