День близился к своему завершению, но, как это обычно бывает, столица западного герцогства буквально только начинала свою бурную жизнь. Собор Святого Ангела, располагающийся в центре города, возвышался над просторной главной площадью, где люди расхаживали туда-сюда, переходя из одной части города в другую, суетливо занимающихся своими делами. Пребывая под впечатлением от замка, а точнее от того образа, который сложился в воображении и который ещё предстояло воплотить в будущем, Андрес с неохотой вернулся в пока что действующую резиденцию, куда более скромных размеров, пусть и более привычную (а может потому и обыденную), он разобрался с несколькими делами, не терпящими отлагательств и отправился в центр города с небольшим сопровождением. По возвращению в столицу из Ланкашира Найтон уделил особое внимание ситуации с Элширом, ожидая признания вдовствующей графини в намеренном политическом саботаже, что вкупе с очевидно роялистскими воззрениями её баронов заставляют герцога искать пути решения сложившейся ситуации. Кайлан Хорнли, благоразумно отказавшись от поста наместника, был чуть ли не единственным, кто мог бы обеспечить постепенное возвращение опального графства в лоно западного герцогства, но если даже он не справился – едва-ли это под силу кому-то другому. В то же время молодой епископ, назначенный летом в качестве духовного главы этой епархии показал себя намного лучше, если верить рассказам Джованни. Естественно, гасконское происхождение прелата смущало герцога, но, выбирая между гасконцем-графом и гасконцем-епископом Андрес непременно предпочтёт второго, ведь Церковь, в отличие от светской власти, менее чувствительна к национальности и разговаривает на одном языке.
Спешившись, герцог поднялся по ступенькам и зашёл в уже отлично знакомый просторный зал, в конце которого его и должен был ждать кардинал. Встреча, назначенная на поздний час должна стать вехой в плане по перестройки Элшира и его реинтеграции, его Епископ играл не последнюю роль в этой пьесе.
- Ваше Высокопреосвященство, - Андрес кивнул кардиналу, поцеловав перстень на его руке, - Благодарю, что так скоро смогли встретиться и сразу предложу прогуляться за стенами собора. Такие прохладные вечера большая редкость для конца лета, грех будет упускать такую возможность, - улыбчиво предложил герцог, жестом руки предлагая выйти во внутренний двор, сооруженный с боку для тех, кто не хотят сидеть на площади, битком забитой людьми.
- На днях я прочёл ваш трактат в пользу отмены целибата и нахожу аргументы, изложенные в нём, весьма убедительными. Думаю, на предстоящем соборе с участием моргардского духовенства вы сможете найти немало сторонников своих идей, если их должным образом поддержит Его Святейшество и паства, - как и в случае со светской дипломатией, важно заранее узнать побольше о собеседнике. С феодалами это просто – их достижения и занятия лежат на поверхности, а за день при дворе можно узнать практически всё обо всех, с духовенством же сложнее. Они не победами на турнирах и не подвигами на полях сражений кичатся, а богословскими текстами, трактатами и воззрениями на роль церкви в жизни. Андрес уже привык читать время от времени работы наиболее видных князей церкви, тем паче что в церкви Барончелли их не так уж и много, потому пусть и поверхностно, но был знаком с трудами Алеандера. Своей же похвалой он не столько пытался польстить, сколько намекнуть на то, что может посодействовать тому, чтобы его идеи получили должную огласку и в светском обществе. Казалось бы, зачем это кардиналу, ведь решение всё равно принимает духовенство? Духовенство связано с паствой, как и паства с духовенством, если общество будет активно обсуждать эти идеи, разве смогут церковные круги обойти её стороной? А если общество одобрит эти идеи?
- Надеюсь, первые месяцы жизни в Орллее вам пришлись по душе? Наверное нелегко начинать новую главу своей жизни с такой неоднородной массой, которая скопилась в Элшире. Графство, политически разобщенное и жители, стоявшие на перепутье, терзаемые долгом между двумя светскими правителями и двумя духовными лидерами, - естественно, речь шла о выборе между Хельмом и независимой Орллеей, к которой Андрес предпочёл приплести и выбор между Клетом и Барончелли, что не так уж и далеко от истины. Барончеллизм не признаётся в Хельме и едва-ли жителям графства разрешили бы исповедовать его вопреки официальной позиции Рейниса и королевского совета Хельма.

Андрес улыбнулся на вопрос собеседника, сходу же отметив – кардинал явно не страдает заниженной самооценкой. Тщеславие, как оказалось, свойственно не только придворным, но и служителям Церкви, так что глупо было бы проигнорировать это и не пощекотать самолюбие Его Высокопреосвященства.
- Меценатство нынче популярная вещь, Ваше Высокопреосвященство. Пусть боги не наделили меня знаниями, достаточными для ведения дебатов и написания трактатов на богословские темы, однако они наделили меня неплохим состоянием и высоким положением, которые я считаю нужным потратить для поддержания начинаний пока ещё не святых деятелей церкви, - улыбчиво ответил Найтон, как всегда с намёками. Подкупы, договоренности и соглашения – все они заключаются не так, как это видит обыватель. Не может один влиятельный человек прийти к другому и предложить ему сделку – ты мне это, я тебе то, всегда должно быть некоторое заигрывание, полуслова и очертания, как если бы рядом сидел сторонний человек и слушал беседу, ища коррупцию. Герцог был абсолютно искренен в своих намёках – он с радостью обеспечит безоблачную жизнь видному прелату церкви, если тот поможет ему в осуществлении щепетильных дел. Почему именно прелат, а не вассал, солдат или наёмник? Потому что у всех троих перечисленных лишь мечи да титулы, в то время как служитель церкви обладает властью духовной, а она, в свою очередь, открывается доселе закрытые двери. Простой пример – светскому правителю нужен легальный повод сместить неугодного человека, в то время как церковь может это сделать и без формального повода, ведь обвинения в ереси куда легче сфабриковать, и они менее формализованы, чем законы светские. Быть союзником с Церковью – лучшее решение, практические идеальное, особенно для правителя Орллеи, где население истово верующее и набожное.
- Увы, и мне пришлось слышать о неподобающем поведении некоторых баронов Элшира. Меня безмерно радует, что вашими стараниями паства Элшира осознала свои ошибки и повернулась лицом к истинному понтифику, - и сеньору, само собой, но это оставим за кадром. Подойдя к скамейке, герцог тоже предпочёл остаться на ногах, скрестив руки на груди и переведя теперь взгляд на лицо своего собеседника.
- Скажу откровенно, Ваше Высокопреосвященство, ситуация в Элшире наносит большой урон не только делам Церкви, которая страдает каждый раз, как видный сеньор не обращен в истинную веру, но и дела нашей будущей страны. Своеволие и вольнодумие смешались с корыстью и жаждой наживы, масштабы которых только растут. Мне и представить было трудно, что родная мать может публично, на глазах дюжин людей утверждать, что её родная дочь таковой ей не является, и всё ради чего? Ради власти и денег, ради чужого короля, чей отец предал высокие идеалы богобоязненного короля и ради чужого Папы, тонущего во лжи и лицемерии, предаваясь недостойному образу жизни и нарушающего все заповеди, оставленные нам святым Иоанном, - естественно, лишь в половину сказанного Андрес действительно верил, однако покуда они с кардиналом не закадычные друзья, выкладывать совсем открытую правду было бы в высшей степени глупо, суть он наверняка уловил и смог отделить зёрна от плевел.
- Мы ведь с вами в чём-то похожи. Как и вы, я ратую за благо своих людей, лишь с той разницу что вы радеете за сохранение духовного, за то, чтобы люди жили под сенью истиной веры и неукоснительно следовали заповедям, дабы обрести блаженность после смерти и избежать тягот чистилища, я же пекусь о благосостоянии земном, о том, чтобы наши люди более не страдали из-за безалаберности чужого правителя и смогли посвятить себя служению богам, своим повседневным нуждам и прочему. Клевета вдовствующей графини наносит урон нам обоим в равной степени, Церкви и государству, и в наших общих интересах исправить это, покуда не поздно. Вы, как епископ Элшира, обладает безусловным влиянием и властью на его землях, пользуетесь симпатией паствы и поддержкой народных масс. Возможно, вы бы могли рассмотреть возможность ареста нелояльных нашему делу баронов и привлечению их к церковному суду за распространение ереси и за поклонение ложному наместнику богов на земле? Дело это, безусловно, деликатное, но я с радостью наделю вас светскими полномочиями и предоставлю своих людей в довесок вашим, дабы обвиняемые не могли сослаться на защиту светских судов, - истинный правитель не тот, что кричит с высоких трибун, а тот, что шёпотом добивается поставленных задач. Попытка ареста баронов герцогом может быть воспринята как нарушение достигнутых договоренностей, тогда Элшир может взбунтоваться, а в Хайбрэе справедливо обвинять герцога запада в нарушении данного слова, но если это сделает служитель церкви? Андрес не может приказывать епископу, тем паче кардиналу, он лишь может подчиняться воле Святой Матери Церкви.
- Безусловно, если их вина будет доказана, - Андрес чуть склонил голову вперёд, как бы намекая, что их вина должна быть доказана, - Их земли будут конфискованы. Половина из них может достаться Церкви в вашем лице, Ваше Высокопреосвященство. Пусть этим они расплатятся перед пострадавшими сторонами их гнусного обмана, - Церковь никогда не против прибрать земли к рукам, а герцог, в свою очередь, никогда не против отдать часть земли в её распоряжение, ведь кто как не монастыри выступают лучшими работодателями. Монастырские земли дают лучший урожай, а их сокровищницы обеспечивают работой и едой не одну крестьянскую семью, в отличие от лордов, скупых на оплату труда рабочим. Ну и, конечно же, немалую долю прибыли от этих земель получит сам епископ, как глава Церкви в конкретном диоцензе.

- Мы с супругой тоже хотим внести скромный вклад в развитие богоугодного дела. В частности, под патронажем Её Светлости будут открыты новые приюты, не говоря уже о возведении нового крыла для Собора Святого Ангела и постройки нового собора, - ответил Андрес, понимая, что Церковь в лице её прелатов всегда хочет монополизировать благотворительность, ведь это та река, откуда проистекает народная любовь. Пусть герцог не может взять на себя вообще всю благотворительность на западе, не иссушив казну, принимать участие в наиболее крупных и значимых акциях в собственной столице – не только обязанность, но и большая польза.
- Не скромничайте, Ваше Высокопреосвященство. Паства следует за пастухом, вы указали тамошнему духовенству и народу правильный путь и кому как не вам почить на лаврах за богоугодное дело, - с улыбкой ответил Найтон, ничуть не пытаясь скрыть собственную же лесть. Насколько эта похвала заслужена и что раньше было – назначение кардинала епископом в опальном графстве или осознание местным духовенством приоритетов – вопрос спорный и малоинтересный, всему хорошему делу нужно конкретное лицо и этим лицом может стать Алеандер де Анж, гасконское происхождение только подчеркнёт символизм подобного выдвижения. Если даже из далекой Гасконии духовенство поддерживает барончеллизм, а тем паче из значимой семьи в церковной иерархии, это определенно повод и другим задуматься над тем, что новая вера имеет не только право на жизнь, но и может играть главенствующую роль в перианстве, а не остаться придатком, как сейчас происходит с другой конфессией внутри Святой Матери Церкви. У барончеллистов есть Инквизиция, у них есть данактийский орден, а вскоре, стараниями Андреса, и тэлерийский орден. Что у клетистов? Рейнис, чувствующий угрозу военного вторжения в том случае, если он займёт неправильную позицию в будущих конфликтах между западом и Хельмом.
- И наша общая задача – напомнить им и не дать забыть. Думаю, вы разделяете моё мнение, что Его Святейшество поступил крайне мудро, сделав акцент на персоне нашего Спасителя, которого с таким кощунством стараются предать забвению в Рейнисе. Безусловно, клетистам невдомёк, что святой Иоанн жил в этом городе и проповедовал его жителям, что поклонение ему есть в сути своей признание права первенства за Арвьерой, а вовсе не за Рейнисом, возникшим многим позже, - даже отбросив пропаганду и политику, Андрес был по-человечески рад тому, что нынче за Арвьерой и её собором закреплён главенствующий статус в Орллее, а вскоре будет и в Моргарде. Каким образом Рейнис превратился из орллевинской провинции в центр духовности всего цивилизованного мира, минуя многовековую историю Арвьеры и её главенствующую роль для всех петерианцев? Здесь дюжины мест, где жил и где умер Иоанн, здесь была переведена первая Книга Света, тут петерианцы с оружием в руках отстаивали своё право на существование и здесь они воздвигли величественный собор во славу богов, и лишь благодаря тому, что четыреста лет назад король Хельма решил подмазать перианцев и отторг им часть территории, не игравшей доселе значимой роли в петерианстве, Рейнис теперь зовётся центром веры, а некоторыми даже священным городом. Не был он никогда священным в глазах орллевинцев, подобную сказку можно втереть другим, но не тем, в чьих жилах течет кровь современников Иоанна, которые даже если не сознанием, то нутром чуют, что священным городом имеет право называться лишь один.
- Вы абсолютно правы, Ваше Высокопреосвященство. Новое поколение имеет все шансы родиться и вырасти в лоне истинной церкви, быть причастными к той церкви, которую нам завещал Иоанн, а вовсе не той, которую сделали лжепророки и бюрократы. Ради сохранения чистоты душ наших детей мы все обязаны защищать нашу веру и избавляться от ереси в наших рядах и в этом Церковь сможет всегда найти поддержу и понимание в глазах светской власти, - Андрес знал, что подобным потворством может разбудить нечто ужасное – гонения Инквизиции воистину могут достигать устрашающих масштабов, но что ему остаётся? Противиться этому значит противиться воле Церкви и ставить под угрозу само предприятие под названием «барончеллизм», а коль остановиться нельзя – лучше возглавить, пусть и не в первом ряду. Пока Джованни Барончелли занимает пост Великого Инквизитора, герцог уверен, что этот орден не нанесёт ущерба ни его политике, ни его планам, когда же придёт время другого лидера – тогда и можно будет размышлять о целесообразности поддержки намеченного курса. Найтон планирует воспользоваться этим временем затишья, дабы укрепить собственный авторитет в стенах Церкви, и всё для того, чтобы в нужный момент составить достойную конкуренцию возможному прелату, который поставит под угрозу политику герцога. Амбициозный план, но вполне осуществимый, если подбирать правильных людей и заручаться поддержкой молодого церковного клерка, который сохранит свои позиции при жизни Андреса.
- Их ждёт праведный суд, Ваше Высокопреосвященство. Если они не откажутся от своих еретических учений, пусть огонь отделит их души от греховных тел, и они воссоединятся с богами на небесах. Что же до их семей – боюсь, гнилые семена не могут дать здоровый урожай, как бы мы не старались. Так мы рискуем пригреть у груди ядовитых змей, однако детей и родственников, безусловно, нужно попытаться спасти, - да и убийство детей никогда не было в чести у народа и истории, начинать новую главу церкви с сожжения невинных детей крайне негативно скажется на репутации новой веры.
- Думаю, Церковь может взять их на попечение, дабы они могли молитвами и службой богам вымолить спасение душ своих родственников, однако оставлять им земли и титулы было бы крайне недальновидно. Это создаст опасный прецедент, ведь многие увидят, что можно верить в ложные учения, а в случае обвинения – отречься от них и сохранить своё положение. Допускаю, что вскоре начнётся парад подобных отречений, когда человек, держа правду глубоко в себе, будет лукавить для спасения мирских благ. Пусть все знают, что единожды опороченный в ереси человек более не заслуживает доверия мирского, но может заслужить прощения в священных стенах Церкви, - прекрасное политическое орудие, с помощью которого можно будет смещать любого неугодного, если подобная практика войдёт в привычку жителей и знати. Впрочем, недалек тот день, когда начнутся массовые доносительства и ложные обвинения, поэтому обвинения подобного толка должны быть инициированы высшей светской и духовной властями, иначе хаоса не избежать. Когда Андрес не захочет разглашать собственное участие, он может прибегнуть, к примеру, к другу-кардиналу, в чьей набожности никто не сомневается, а также в искренности – деятельность де Анжа в поиске и разоблачении коррупционеров и взяточников в стенах Церкви уже известна в Орллее, даже более того – Андрес ею похвастался на совете с Моргардом, указав на то, что барончеллизм активно борется с этим досадным явлением в собственных стенах, в отличие от гниющего Рейниса, пригревшего людей всех мастей и любой нравственности.   
- Если вы согласны с моим мнением относительно земель и титулов еретиков, как вы смотрите на то, дабы создать нечто абсолютно новое – мост между светской и духовной властью, их показательный симбиоз? Безусловно, я не о себе говорю, я говорю о вас – хотели бы вы получить часть земель Элшира не только как епархию, где вы будете вершить духовный суд над паствой, но и как графство, где вы, от лица Церкви, займёте пост первого князя-епископа, обличенный и светской, и духовной властью. Не сочтите это взяткой или подкупом, я лишь хочу сказать, что в нынешнем положении я в отчаянии – кого бы я не назначил наместником в этом графстве, никто лучше служителя Церкви не справится с тяжелой задачей по возвращению жителей и знати тамошних земель в лоно Церкви и Орллеи, и, что важнее – удержать их всех от повторного предательства. Безусловно, как светский правитель вам нужно будет платить налоги с тех ремёсел, которые связаны с мирянами, зато огромный доход от епархии и графства вы сможете употребить во благо Церкви, давая пример всем прочим светским правителям – строя монастыри, основывая приюты, своим личном примером благочестия и смирения побуждая всех прочих стремиться к добродетели. Разумеется, как мой вассал, вы получите право участия в советах знати и будете представлять интересы Церкви. Действовать же во вред Церкви и против её устремлений я, безусловно, вас никогда не попрошу, - иными словами, первый церковник, наделенный светской властью, должен улучшить политический климат, ведь церковники жадны до денег и роскоши, но не до светских титулов. Принимая из рук Андреса скипетр, князь-епископ наверняка сочтёт нужным поддержать решения и предложения герцога в политических кругах, а его голосом Церковь сможет усмирить самых непреклонных вассалов.

- Мы все отвечаем за грехи своих отцов, Ваше Высокопреосвященство, но, в данном случае милосердие уместно, - ответил Андрес, кивнув в ответ кардиналу.
- Прекрасная идея. С подростками я решу проблему, - ответил вновь герцог. Как решит? Естественно, в монахи или на службу куда-то в дальние земли, на южный флот, а может и вовсе на каторгу, в зависимости от степени идейности этих юношей. Элшир – шрам на лице Орллеи, судя по тому, как легко тамошняя знать меняет себе покровителей и сеньоров, как легко, без зазрения совести, обменивает многовековую историю внутри Орллеи и соглашается призвать в наместники даже гасконского выродка, не говоря уж о том, чтобы предать миллионы сограждан, таких же орллевинцев, как и они. Впрочем, важно разделять знать и народ – это никогда не было одним и тем же. Если Его Высокопреосвященство говорит правду, народ там настроен лояльно что к герцогу, что к Церкви Барончелли, они лишь инструмент в руках тщеславной знати и не должны страдать из-за проступков сильных мира сего. После очистки нобилитета элширцы могут быть реабилитированы в глазах прочих жителей запада и вновь приобщены к их исторической родине, а новые «пастыри» помогут им в этом укорениться и забыть этот печальный момент своей истории, когда недальновидная графиня с четырьмя сторонниками решила предать запад и встать под знамёна его врагов.
- Все бароны Элшира, за исключением барона Тосканы. Адреан Пэрайд – один из самых верных последователей нашей Церкви, Ваше Высокопреосвященство, он поможет вам на месте арестовать прочих и сопроводить их в Авелли для суда, - то бишь, четверо баронов, - Безусловно, арестовывая баронов, мы не должны забывать об истоках этой ереси – вдовствующая графиня Элшира. Эта женщина порочна во всех смыслах, и не только в отношении меня и Церкви, но и в отношении священного писания. Одна однажды оступилась от клятвы верности, данной мне ранее и перешла на сторону противника, получила прощение и вновь предала нас всех, лжесвидетельствовала и лгала о том, что её средняя дочь, леди Джульетта, на самом деле не является ей дочерью. Мало того, она провела фиктивные похороны, фактически надругавшись над этим, безусловно, важным для каждого из нас обряда, после чего начала отрекаться от выжившей невзирая ни на что дочери. Мне трудно представить, под влиянием каких учений она могла допустить отказа от собственного ребёнка – большего посягательства на закон божий мне и представить сложно. В конце концов, мне думается, Её Сиятельство, будучи убежденной последовательницей Рейниса, хочет добиться передачи Элшира под власть иноземного правителя – бастарда графа Бейлоршира, за которого силой выдали Елизавету Романо в великой спешке и невзирая на все договоренности между мною и Хельмом. Иными словами, графиня всеми силами хочет, чтобы над Элширом и его жителями зияло солнце Рейниса, а вовсе не Авелли, разве это не ересь? К тому же, графиня долгие годы состояла во внебрачной любовной связи, о чём не следует забывать, – далеко не всё сказанное могло быть правдой, но, по сути, для Андреса всё обстояло так. Несмотря на то, что герцог сдержал своё слово, умерил свою гордость и позволил Беатриче жить при его дворе, не назначая ей никакой кары и закрывая глаза на то преступление, которое она совершила, графиня была и остаётся роялисткой, а нынче и вовсе стала заниматься саботажем, включив в свою схему баронов. Среди пяти баронов нашёлся только Пэрайд, чью верность подмечал граф Грациани и в которой герцог никогда не сомневался – он и достоит остаться единственным напоминанием прежнего Элшира, остальные же пусть почувствуют вкус предательства, только пепел у них во рту будет настоящим.
- Поэтому я прошу вас к завтрашнему утру прислать мне письмо с официальным прошением арестовать Её Сиятельство и предать в руки церковного правосудия, дабы наиболее праведные души смогли расследовать её деятельность за последние годы и вынести свой справедливый вердикт, - завтра на аудиенции герцог планирует узнать от канцлера, какое решение приняла в итоге графиня и сообразно этому решать, прибегать ли к помощи Церкви в её наказании или можно обойтись и без этого.
- Хоть я и не Его Святейшество и святости во мне не больше, нежели в любом другом мирянине, как ваш будущий сеньор я обещаю вознаграждать вас сообразно вашей верности, не требовать от вас идти против своей совести и не совершать деяний, которые могут повлиять на чистоту вашей святой души. Я верю, что наш союз принесёт мир и порядок не только в Элшире, но и во всём западе, Ваше Высокопреосвященство, - с улыбкой ответил Андрес, кивнув. Заручиться союзником, который не повязан ни с какой политической партией при дворе – большой успех, ведь у герцога мало взаправду его людей, большинство служат лишь из долга перед вышестоящими людьми, а тех мало и верность их нередко под сомнением. Может это ключ к успеху? Активнее приближать к себе духовенство, ведь они куда лояльнее изменчивых дворян и уж точно не променяют одного правителя на другого, коль он будет чтить веру и не идти против Церкви. Два простых правила, в то время как с дворянами правил этих за миллион.
- Безусловно, - улыбчиво ответил Андрес, сжав руку кардинала, - И помните, Ваше Высокопреосвященство, моё участие в этом должно остаться в тайне. Политика связывает мои руки, но вы станете орудием правосудия, как святой Иоанн был орудием богов, - естественно, герцог не вкладывал в эти слова аллюзию и не сравнивал себя с богами, правосудие это будет церковным, а вовсе не светским.