Филлип знал, что он не похож на типичного представителя Фйеля: ни внешностью, ни характером. В отличии от брата, который был копией отца – грузный, широкий в кости с круглым открытым лицом, он походил на родственников матери и фигурой и чертами лица. А живой, подвижный нрав резко отличался от терпеливости и некоторой флегматичности коренных жителей Фйеля. Судьба верно распределила роли, собираясь в будущем вверить лэнд Мара в руки обстоятельного Альриха, и открыв при этом перед беспокойным Филлипом целый мир.
Даже сейчас, хотя раны еще тяготили его, причиняя неудобство, лэрд Хайленд не мог оставаться на месте, никак не мог ограничивать себя сидением в четырех стенах – мысль летела вперед и он следовал за ней, занимаясь десятками дел.
А нынче к ним в гости собирался лорд Ворст, а значит нужно было не только готовить угощения, но и собрать охоту. Другой вариант, кроме как охоты на медведя, не рассматривался – Филлип знал, что понравится Ивару, которого недаром прозвали Медвежатником.
Охота на медведя в конце зимы и проще и сложнее одновременно. За зиму медведь теряет часть своей массы, уменьшаются его силы. С другой стороны, после долгого голодания да еще и при внезапном пробуждении, эти звери способны проявлять невероятную стремительность и ярость, которой вполне хватит, чтобы задрать человека.
Филлип отлично помнил первый раз, когда пошел на медведя с рогатиной. Он был гораздо моложе и неопытнее. Хотя и знал ведь, что в такой охоте последнее слово не за физической силой, а за умением, знанием и ловкостью охотника – и оплошал. Повезло, что второй охотник не зазевался и сделал все сам, иначе от сына лорда Мара осталось бы не так много, а леди Ворст лишилась бы жениха. Второй раз охота прошла как положено и медведь, бросившись вперед, сам насадил себя на острие – поставив цель, Филлип достиг ее и успокоился, в дальнейшем крайне редко выходя на охоту именно с рогатиной. У Ивара же это было любимым делом – и Филлип собирался предоставить гостю такую возможность.
Еще раньше, чтобы вновь привыкнуть к седлу, Филлип выезжал далеко от дома и случайно наткнулся на одну из берлог: его собака вдруг встала в стойку и дала голос по зверю, указывая хозяину на два поваленных дерева, сложившихся таким образом, что под ними вполне мог устроиться на зиму медведь. Оружия у Катли с собой не было да и охотиться в тот момент он не был в состоянии, поэтому поторопился увести пса, пока медведь, наверняка уже спящий «на слуху», не поднялся.   
Но место мужчина приметил – вдруг пригодится.
Теперь может быть и пригодится, если Ивар не решит начать охоту именно с самостоятельных поисков логова зверя.
- Едут! Едуууууут!!! – закричал мальчишка – сын кухарки, которого Филлип отправил следить за дорогой, что круто поднималась вверх и очень хорошо просматривалась со стен. – Вижууу!!
Лэрд Хайленд, который как раз вышел во двор, одернул камзол – он одевался по моде Хельма, и, чуть прихрамывая, направился к воротам. Затем опомнился и походка его выпрямилась – мнимая хромота, как дурная привычка, еще оставалась после ранения, когда он еще опасался напрягаться лишний раз.
В обычном случае следовало еще позвать Аларику, чтобы они встречали гостей вместе, но сегодня леди Хайленд покинула замок по крайне важной и срочной причине. Ивар, конечно, простит, что встречать его вышел только хозяин, а хозяйка... что ж, хозяйка присоединится к ним позже. Будет еще обед, готовиться к которому начали загодя – Филлип в подробности не вникал, позволяя Аларике держать весь дом в своих руках, но знал, что готовят много и, без сомнений, вкусно. 
- Едуууууууут!!! – продолжал надрываться мальчишка.
- Не голоси ты так! – прикрикнул на него Филлип добродушно. – Все медведи в округе уже тебя услышали. Слезай оттуда и иди помогать своей матери!
Когда показались гости, то лэрд Хайленд встречал их со своей обычной улыбкой: широкой, радостной и искренней – он был рад видеть Ивара.