Сильная ночная стужа сменилась более мягким снегопадом к утру, когда отряд Говарда направлялся Уэстмит. Если верить доносам и свидетельствам, недалеко от городка есть небольшое поселение, служащее пристанищем для нескольких ведьм, а может и для целой общины. Сорвать куш и обезглавить целую гидру, получив за каждую голову по сундуку с золотом – всё, чего сейчас хотел мужчина. Встретившись в Эмбере с инквизитором, Кристофер обсудил все детали предстоящего миниатюрного похода, взял несколько наёмников и двинулся наперёд, инквизитор со своими людьми последовал за ним с разницей в день. Пусть был не шибко далекий и все вздохнули с облегчением, когда отряд вошёл в леса и ветер на равнине перестал лезвиями резать кожу. Пятеро всадников, включая Говарда и в два раза больше мечников шли строем по лесной тропе, укорачивая путь до Уэстмита через крестьянские деревни. В одной из таверн мужчина подслушал разговор двух завсегдатаев о подозрительных происшествиях в ближайших местах – где-то человек пропал, другого нашли с рванными ранами, оставленными животным. Трудно сказать, было ли это следствием предполагаемой общины или же житейскими происшествиями – мало ли куда пропал крестьянин и кто напоролся на медведя в лесах? Добив седьмую кружку эля, Кристоф улёгся спать и к утру был как разбитая корыта. Отведав сочной баранины, он нацепил доспехи и оседлал лошадь – отряд продолжил свой путь. Задрав голову, Говард усмотрел за кронами деревьев нескольких птиц, с трудом лавирующих на холодном шквальном ветру. Те кружили с завидной регулярностью, словно стервятники над падалью, что необычно, но несущественно. О том, как действуют ведьмы и что они умеют Кристоф знал лишь с парочки рассказов инквизиторов, все предыдущие, коих ему удавалось задерживать, не шибко отличались от обычных безмозглых крестьян – одни орали во всё горло проклятия, другие визжали, словно свиньи на убои, третьи падали в ноги и молили во имя Создателя отпустить их. В общем, у Говарда в мыслях сложился образ типичных ведьм – запуганная женщина, до ужаса боящаяся адского пламени Инквизиции и готовая пойти на всё, лишь бы избежать этой участи. Допросы часто велись с учётом этих особенностей и на предложение признаться и получить прощение многие соглашались, однако прощение в понимании Инквизиции было весьма своеобразным – всё равно на костёр, но после смерти не будет адского пламени. Мужчину это забавило и отчасти он одобрял гнусные методы Инквизиции, но лишь до той поры, пока он к ним не имеет никакого отношения. Его дело найти, задержать и привести, а что там дальше будет – ему не платят за такой интерес.
От тяжеловесных мыслей Говарда отвлёк волчий вой и приглушенный звук рычания. Подняв руку, мужчина приказал отряду остановиться – чутье или же предосторожность велела сыну графа осмотреться. Пришпорив коня, Кристоф отошёл на несколько метров от отряда, но лишь затем чтобы тот встретил неожиданную атаку. Треть пехотинцев тут же побросали мечи и схватились за головы, будто тот самый волчий вой пронизывал им череп. Вышедший на всадника волк вцепился в одну из ног коня и заставил того встать на дыбы, а сам всадник, выхватывающий в это время меч из ножен и не удержавший поводья, с грохотом свалился на засыпанную снегом землю. Не будучи облаченным в чрезмерно тяжелые доспехи и несмотря на похмелье, Кристофер довольно-таки быстро встал на ноги, пока волк прогонял коня. Занесён меч, но раскроил череп животного пополам, но тут же набежали ещё двое. Приняв оборонительную стойку и приготавливаясь к отпору от диких животных, Говард краем глаза таки замечал, как его отряд стремительно перебивали то животные, то неведомая сила, заставляющая их выбывать из сражения. Первый из волков кинулся на спешенного рыцаря, однако тот увернулся от броска и тут же прошёлся лезвием меча по гриве, не причинив животному особых неприятностей. Второй волк с рыком попробовал ухватиться за ногу мужчины и ему это удалось – вцепившись зубами за прикрывающую ногу пластину, но принялся рвать её, пока меч не вошёл в его туловище. Какими бы хорошими не были бы доспехи, а в тех местах, где их разные части состыковывались таки пошла кровь – удалось животному добраться клыками. Обернувшись, Кристоф увидел лежащего на спине оруженосца и собрался бы направиться ему на помочь, однако буквально в шаге от того почувствовал жгущую больно и неестественно сильное головокружение. Обессиленно выронив меч из рук, он упал на колени, схватившись руками за голову и едва сдерживая крик. Когда перед глазами всё стало чуть более чётко, он увидел приближающегося мужчину выше средних лет и тут же ухватился за меч, однако тот ударом ноги отправил Говарда в бессознательное.

Говард никогда до этого момента сознания не терял – даже когда томился на Тиле и попадал в многочисленные передряги. В его фантазиях это напоминало сон, но сновидений не было, как не было и полного осознания того, что происходит. Спустя пару часов, которые для Кристофа показались почти бесконечностью, он начал чувствовать жгучую боль по всему телу – то ли он умирал, то ли его пытались воскресить. Не шибко знакомый ни с азами медицины, ни тем более магии, мужчина полагал, что его дезориентация перед потерей сознания было внушением, но никак не реальным вредом для его здоровья, оттого он с удивлением обнаружил себя, во-первых, живым, а во-вторых – в какой-то комнате, очевидно, замковой. Зрение с трудом возвращалось, сначала обеляя всё вокруг, потом размывая. Наконец, когда чёткость вернулась и он таки открыл полностью глаза, перед взором предстала девушка – молодая, красивая, брюнетка, с отдаленно знакомым лицом. Увы, хорошей памятью на лица Говард похвастаться не мог, как не мог похвастаться и хорошим знанием даже родного графства – ни убранство замка, ни отдаленно выступающие за окном кроны деревьев не дали никаких подсказок Кристоферу о своём местонахождении. Собравшись бы привстать, мужчина обнаружил, что на любую попытку сколь-нибудь значимо пошевелить конечностями он тут же получал разительную, словно молнию, боль. И всё же он привстал немного над кроватью, после чего смог увидеть край гобелена у одной из стен той комнаты, где его расположили. Даже куска расшитого герба хватило, чтобы Говард понял, где он находится.
- И всё же инквизитор был прав, считая Уэстмит рассадником ведьм в Эмбершире, - фыркнул мужчина на стоящую перед ним барышню. Не то, чтобы он был удивлен, однако в Эмбере, ведя беседу с пославшим его в эту местность инквизитором, он выражал свои сомнения насчёт того, что благородный барон Малькольм, преданный вассал Говардов, мог быть причастен к подобным делам, а ведь именно его лицо он видел перед тем, как потерял сознание – ну, перед тем, как его потеряли ударом с ноги. Выходит, свой край и людей своего брата Кристофер знает тысячекратно меньше, чем полагал до этого. И всё же зачем они его привезли в замок и отпаивают? Неужто думают, что его можно будет использовать для выкупа, или того хуже – для переговоров с Инквизицией? Увы, Кристоф не имел и половины той стоимости, какую должен был бы иметь брат графа, а учитывая взаимоотношения двух родственников Эдмур и вовсе заплатит барону Уэстмита, если тот убьёт мешающего графу родича. Но кто успеет быстрее – Инквизиция или граф – это уже другой вопрос. Инквизитор тоже не горит большой любовью к Говарду, но более всего он будет охоч на ведьм и ведьмаков, которых Кристофер вывел на чистую воду, пусть и ценой всего своего отряда и пленением себя любимого.
Переведя взгляд на поднос, оставленный на столе, мужчина засмеялся, держа руку на подреберье – иногда больно было даже дышать, не говоря о том, чтобы смеяться.
- Как мило. Решили откормить меня, перед тем как попробовать продать? Едва-ли вы каждого узника селите в столь комфортабельных покоях, стало быть, поняли, кто я и сейчас придумываете гору денег, которую вам якобы должен заплатить мой брат? – казалось бы, девушка могла быть и обычной служанкой, однако лицо служанки Кристофер точно не запомнил бы, да и одежда юной особы была совсем богатой для какой-то служанки. Дочь, сестра или жена барона – вот, кто эта девушка, и едва-ли столь близкий родственник не в курсе о приключениях главы семьи в паре миль от родового гнезда, да и сам Говард не шибко боялся предать огласке то, кем барон является на самом деле, вдруг он таким образом найдёт сочувствующих среди прислуги или охраны и сможет сбежать? Не для того, чтобы не быть обузой для брата, а скорее для того, чтобы не облегчать ему жизнь и не стать жертвой его очередного произвола.
- Спешу вас заверить, что за меня он не заплатит ни гроша, так что если вы ради этого тащили меня сюда – всё было зря, можете завершать то, что начали ранее, - теперь Кристофер говорил вполне серьёзно, не желая тешить самолюбие или тщеславие этих людей. Дать упиться триумфом, пусть и маленьким, слишком щедро для Говарда, уж лучше пусть убьют его или сразу перейдут к более практичному делу.

- Ваша любезность бьёт мне в глаз, - иронично ответил Кристофер, - как и непомерная скромность. То есть, предполагается, что я буду благодарен вам, одной из тех, кто напал на мой отряд, перебил моих людей и чуть не убили меня, что вы снисходительно оставили мне жизнь? – мужчина задрал голову в смешке, всем своим видом давая понять, что он вовсе не преисполнен благодарностью к собеседнице за непрошеную услугу и в долгу себя отнюдь не чувствует. Надо же, как умно – напасть, почти убить и не добить, а после ждать, что недобитый будет рад стараться услужить «спасителю».
- Поберегите дыхалку, леди Агнес, дочь какого-то там барона, скоро меня добьют и мне будет абсолютно наплевать, кто вы, кто ваш папочка и всё то, что вы сейчас мне говорите, - раздраженно ответил Кристоф, разминая кисти рук. Боль ещё не позволяла Говарду встать с постели, да и что бы он мог сделать в таком состоянии? Оглянувшись по сторонам, он, как и ожидалось, не нашёл своего меча, так что и защищаться, по сути, не мог, кроме как остротой своего языка. Хоть развлечётся перед смертью, это куда лучше, чем умереть на заснеженной лесной земле где-то там вдали и за это можно было бы, конечно, поблагодарить, если бы на месте Кристофера был бы другой человек.
- Тогда зачем болтать? – гордо задрав подбородок, спросил Говард. Угрозы расправы не пугают Кристофера ещё с детства и любой, кто их произносит, но не воплощает, очевидно, слаб духом для такого. Либо же… Ну да, как и ожидалось, им что-то нужно, и если не золото, то хотя бы что-то иное.
- Жалко, правда? – насмешливо спросил мужчина в ответ на умозаключение леди Грейсфорд относительно взаимоотношений двух братьев. Приятно было осознавать, что семейная ситуация хотя бы чем-то поспособствовала Кристоферу, даже если просто принесла чувство радости оттого, что ведьмы не смогли получить желаемого, понадеявшись на то, что между графом и его братом хорошие, братские отношения.
- Я сейчас расплачусь, - наигранно плаксиво ответил Кристофер на пассаж о том, что инквизиция косит безобидных людей пачками, выдавая их за ведьм и ведьмаков. Не сказать, чтобы мужчина сильно удивился или прозрел после этого срыва покровов, ведь и сам неплохо понимал, что далеко не все обвиняемые в действительности являлись теми, кем его считает инквизиция, особенно когда Говарду удалось хорошенько познакомиться с «внутренностями» этого ордена. Немало процессов напоминают заказное убийство, только здесь не кинжалом в ночи, а надуманными предлогами и подложными доказательствами. Пусть сам рассказ и не тронул Кристофа, но с тем, что ведьмы могут постоять за себя, мужчина не мог не согласиться. Ранее и пары крепких мужиков хватило для того, чтобы арестовать очередного сельского «шамана», поэтому ни сам Говард, ни его люди не ожидали, что какие-то чудики могут дать серьёзный отпор. Да что там, его отряд наёмников, профессиональных солдат, обученных воевать и убивать, был перебит с такой разительной скоростью и, если не изменяет память, без жертв с другой стороны, что после такого Кристофер точно не решился бы пойти в очередной рейд, не имея за спиной пару тысяч отборных солдат, десяток баллист и несколько ручных волкодавов.
- Ага, - самодовольно кивнул мужчина, - Так вот что вам нужно, - кажется, шансы на то, что Говард переживёт сегодняшний день резко подскочили, притом неожиданно. Приготовившись встретиться с предками на том свете, Кристоф не ожидал услышать предложение, попахивающее на сделку.
- Да, я могу пустить Инквизицию по ложному следу, но это лишь отстрочит неминуемое, рано или поздно они вернутся и выжгут на ваших задницах полный текст Книги Света. Что получите вы – ясно, а что я получу? Думаете, я так сильно ценю собственную жизнь, чтобы ради неё соглашаться лишить вас закономерной расправы? – широко улыбаясь, добавил Говард, после чего настала небольшая пауза. И всё же, свою выгоду Кристофер всегда умел узреть и почти никогда не отказывался от подвернувшегося шанса, а сейчас шанс был действительно неплохим. Якшаться с ведьмами, конечно, плохо, но ещё хуже только из-за этого лишать себя тех возможностей, которые может дать сотрудничество.
- Слушайте, - тон голоса Говарда разительно изменился, теперь он уже не насмехался и не вёл себя как напыщенный индюк, - Временная передышка вам не поможет. Ну избавитесь вы на месяц другой от Инквизиции, что будете делать в следующий раз? Надеетесь ловить регулярно по брату графа? Я могу помочь вам навсегда избавиться от Инквизиции, но вы должны будете помочь и мне. Чтобы отвадить Инквизицию от Уэстмита, мне нужно стать графом Эмбершира, а чтобы стать графом Эмбершира, нужно, чтобы мой брат и его уродливый сынишка окочурились, - всё просто и гениально!

- К вашему счастью, я не сентиментален и долго горевать по отряду не стану, - особенно с учётом того, что никого из тех наёмников Говард толком не знал. Даже малец, с которым Кристоф дважды выпивал в таверне во время небольшого путешествия едва-ли удостоился краткого флэшбека в воспоминаниях мужчины, но уж никак не разочарования от утраты столь доблестного кадра, не говоря уж о скупой мужской слезе. На свете мало людей, кем Говард дорожит, да даже сам он не сможет сейчас назвать определенное имя, разве что Роберт и сёстры, которые играют хоть какую-то роль в его жизни, а все остальные – проходящие и надолго не задерживающиеся. Не привыкая к людям, мужчина легче переносит их потерю, а для военного человека это залог успеха, ведь на войне люди гибнут пачками и вчерашнего друга можно неожиданно найти распотрошённым где-то на поле боя, каждый раз переживать из-за этого и корить себя – глупо, да и бесперспективно.
- Тогда зачем был этот пассаж о количестве невинно убиенных? – с улыбчивой ухмылкой спросил Кристоф, - Хотели пристыдить меня? – гиблое дело, откровенно говоря. Работа на Инквизицию ничем не отличается от работы на какого-то лорда, пойди туда, принеси то, арестуй того. На святош даже выгодно работать, если ты человек высокой морали – убивать редко просят, почти никогда, а вот арестовывать и допрашивать – это всегда в обилие, убийством занимается совершенно законный светский суд, который и берёт на себя бремя ответственность за виновность обвиняемого. Слабая отговорка была бы, хоти мужчина озвучить эти мысли вслух, а не придержав при себе.
- Они могут так решить, - слабо кивнув, ответил Кристофер, после чего коварно улыбнулся, - Или могут решить, что некоторые ведьмы смогли сбежать или скрыться и начать активно рыскать по соседним землям, - натравить Инквизицию на недругов и обойти потенциального союзника, очевидно, не выйдет, даже если очень хочется. Надкусив хлеб спасения, мужчина не собирался терять его и, естественно, старался укоренить собеседницу в мысли, что он им нужен настолько, что убивать пленника нельзя, а лучше выкормить его получше, переодеть во что-то свежее, дать коня и отправить в направлении Эмбера. Ну, это совсем в идеальном случае, достаточно будет коня, с остальным можно разобраться и самостоятельно.
- Но, если кто-то, к примеру граф, проследит за тем, чтобы Инквизиция больше не посещала Уэстмит и в случае необходимости предупредил, тогда шансы избежать неприятной, безусловно, много, - иными словами, нужен граф, который сможет это устроить. Кристофер не сомневался, что в новом положении сможет обеспечить то, что сейчас говорит, только сомневается в своей верности своим же словам. Действительно, зачем ему держать слово, когда он станет графом? Легче, наоборот, натравить Инквизицию на Уэстмит и выжечь все сорняки разом, чем помогать им. С другой стороны, в сотрудничестве может быть свой резон и своя польза, даже когда он станет графом – мало ли где могут пригодиться люди с необычными способностями?
- И какого толка гарантии вам нужны? – спросил Говард, стараясь встать с кровати. Болезненная гримаса выдавала то, насколько тяжело далось ему добраться до края кровати и свесить ноги вниз, усевшись и выпрямив спину. Все мышцы ныли, в ребрах стреляло от любого движения, голова, казалось, вот-вот взорвётся. Непривычно было чувствовать себя так, словно в грудь лягнула лошадь, а по конечностям прошлись костоломом, но без синяков, кровоподтёков и каких-либо видимых ранений. Внешне мужчина казался абсолютно здоров, хотя, в действительности, более болезненным он ещё никогда себя не чувствовал.
- У меня нет заложников, которых я мог бы вам дать, - ни детей, ни родственников, чьё исчезновение останется незамеченным, так что Кристофер не имел представление о том, чем он может гарантировать выполнение своей части сделки, кроме как «чистого и искреннего обещания».

- Душевные страдания? – с насмешливым оскалом переспросил Кристофер, - Даже если каждый из тех наёмников был бы мне молочным братом, я бы не отказался от выгодного предложения из-за их смерти, - что правда, то правда. Месть – плохой советник и друг, от неё лишь мимолётное наслаждение с до боли неприятным привкусом, а проблем можно нахватать больше, чем если бы просто оставить всё как есть. Будь Кристофер мстительным человеком, давно плёл бы заговор против старшего брата и изводил своры льстецов при его дворе. Да-да, то, что он соглашается сейчас на сотрудничество – не месть, всего лишь желание заполучить титул и земли, а заодно и выжить, как бы это не казалось со стороны.
- На Инквизицию выгодно работать, они хорошо платят, - а учитывая, что Эдмур лишний беррин на брата не потратит, это ой как актуально. В любом случае, рассказывать о своих религиозных пристрастиях и обсуждать причины, по которой брат графа подался на службу к фанатикам, Говард не собирался. Девушка, кажется, и сама не плохо доходит до правильных мыслей, пусть и заправляет свои выводы желчью.
- Защищать – слишком громко сказано. Скорее буду покрывать, по крайней мере постараюсь, - естественно, Кристофер не хочет вводить в заблуждение собеседницу и обещать горы счастья и радости, преданность до гроба и готовность грудью закрыть ненавистных ведьм, которые его пленили, да и звучать подобные слова будут лживо и низко. Не хватает, чтобы Кристофер начал вешать лапшу на уши, лишь бы спасти свою шкуру, от такого позора больше не отмыться никогда. Даже в смерти надо встречать всё с высокого поднятой головой и без страха в глазах, ведь страх – это слабость, которой так любят пользоваться другие. Разве есть смысл выпрашивать кого-то о жизни? Нет, если человек упал до того, что вымаливает жизнь у другого, тогда грош цена такой жизни и такому человеку. Может быть не совсем верная и практичная позиция, но так был воспитан Говард и едва-ли когда-то он изменится.
- Я и не собирался давать вам своё слово и не нужно обвинять меня в переменчивости. Инквизиции я служил за деньги, меч окропил её врагами, но меня пленили и сейчас я должен заботиться о своей шкуре. Не путайте присягу и наёмную работу, - фыркнул Кристофер не без раздражения. Как тут не почувствовать раздражения, когда тебя пытаются выставить клятвопреступником и человеком, чьё слово – пустой звук?
- С нетерпением буду ждать, - с улыбкой ответил Кристофер на прощальный пассаж собеседницы, после чего принялся осматривать руку. Впрочем, спустя пару мгновений в дверях появился статный человек, судя по всему, тот самый барон Уэстмита. Кажется, его дочь не ожидала, что тот встретится с ней у выхода, как и сам Говард не ждал столь быстрого продолжения переговоров.
- Ждать долго не придётся, - рассек неловкую тишину барон, сделав несколько шагов и встав посреди помещения, между дочерью и пленником.
- Ваша Милость. Кажется, мы не успели ещё познакомиться, да и вас непривычно видеть не на фоне подошвы, - иронично обратился Говард к очередному нежданному гостю, разминая ладонь. Не сказать, чтобы эти упражнения шибко помогали, но так хотя бы было чем заняться – лежать плашмя на кровати в ожидании «когда станет легче» не очень интересно, на самом деле.
- Можем повторить, если будете и впредь разговаривать в подобном тоне со мной или моей дочерью. Вы – мой пленник и запас моего терпения не безграничен. По мне так вы переоцениваете свою значимость для нас, - ответил барон, скрестив руки на груди. Это что, тест на крепость?
- Чем же я не услужил вашей дочери? Я был глубоко тронут реверансом, но коль вы меня так подкосили в прошлый раз, ответный поклон отвесить я, увы, не в состоянии. А что же до моей значимости, полагаю, вы бы не тратили своё время на меня, будь оно так, - очередной ответ, после которого настала продолжительная пауза. Барон Уэстмита не сводил взгляда с пленника, как и пленник не боялся смотреть в угрюмые глаза хозяина дома. Ухмыльнувшись, барон сделал несколько шагов к дочери и, зайдя ей за спину, остановился у окна, глядя куда-то «туда».
- В целом, меня устраивает ваше предложение, но, как сказала дочь, мне нужны гарантии. Заложники мне с вас не нужны – человек, готовый распрощаться с самыми близкими родственниками, едва-ли будет ценить кого-то в принципе, - поглядев ещё немного в окно, барон развернулся лицом к пленнику, ещё пару мгновений поглядел, взвешивая все «за» и «против».
- Будущему графу нужна супруга, а моей дочери уже давно пора выйти замуж за благородного, доброго и состоятельного мужчину. Вы не благородны, не добры и, судя по профессии, нисколько не состоятельны, но это поправимо – с нашей помощью вы сядете на место своего брата, а моя дочь будет сидеть рядом. Она проследит, чтобы интересы нашей общины не были попраны, а вы исполнили взятые на себя обязательства, в обмен вы получите жену и, в будущем, наследника от неё. Взаимовыгодная гарантия, - хлопнув в ладоши демонстративно и улыбнувшись, барон смотрел в обреченное лицо Кристофера. Несложно догадаться, что Говард был абсолютно обескуражен подобным предложением, а что же дочь барона?

Говард молча смотрел на барона, а после выслушал речь его дочери, довольно короткую и скупую. Какие другие способы? Даже Кристофер, крайне заинтересованный в этих других способах, не смог придумать ничего лучше, поставив себя на место барона. Любые гарантии, не связанные с постоянным надзором, не сыграли бы никакую роль, реши союзник их предать, так что ничего странного нет в том, что леди Уэстмит не уточнила другие способы.
- Она же старая, - ответил Кристофер, прекрасно сыграв на лице что-то напоминающее отвращение. Не сложись у них плохие отношения изначально, Говард и не вспомнил бы об этом, ведь перед ним таки красивая девушка, на год младше или старше – Кристоферу откровенно наплевать, но коль появилась такая благодатная почва, грех отказать себе в удовольствии поиздеваться.
- Старая и злая. Она ж сожрёт меня в постели с потрохами, - продолжил Говард, ничуть не сбавляя кислоту выражения своего лица, - Это так вы понимаете значение гарантии? Заслать свою дочь убить меня в первую брачную ночь. Уважьте и просто прибейте меня, незачем так издеваться, - продолжил Кристофер, глядя нагло прямо в глаза дочери барона. Хамить мужчина любил, а ещё он умел делать это прямо в глаза адресату, что было невероятной редкостью в современном мире.
- Вы тоже не молоды, милорд. Сколько вам? За сорок уже или около того? В вашем возрасте у меня уже было двое сыновей и дочь, первенцу уже было семнадцать. Думаете, моей дочери очень хочется выходить за того, кто через пару лет превратится в развалюху с тростью? – видимо, барон не был в восторге от характеристики Говарда, данной его дочери, но, поскольку обе стороны хотят договориться, по морде он ему второй раз не заехал, ограничившись лишь колкостями. Естественно, сам Кристоф был иного мнения о том, как скоро он превратится в развалюху – как минимум ближайшую дюжину лет мужчина не намерен был терять форму, а там уже видно будет. Говард всё же солдат, а солдаты стареют медленнее и происходит это не так драматично, как с другими людьми.
- Я был бы рад выбрать что-то другое, если были бы иные варианты. Мой человек в свите графа будет бросаться в глаза, да и граф, разумеется, сможет скрыть от него что-то эдакое. Но от жены не скроет, - надо полагать, барон что-то особенное имел ввиду под этим, поскольку эти слова были сказаны вовсе не Говарду, а дочери. Знай он о способностях леди Грейсфорд, понял бы, что речь идёт о трансдукции и способности вселяться в животных – отличный способ для шпионажа, о котором Кристоф пока что не знает.
- И зачем мне соглашаться на это, чтобы стать вашей марионеткой? Потребуете какую-то чушь, я не исполню, и моя собственная жена убьёт меня? – скептически фыркнул Говард, отвлекая барона и его дочь от разговоров.
- Агнес будет вам верной женой, не сомневайтесь. Свои обязанности она будет исполнять не хуже любой другой, а скорее и лучше, но будет также защищать и интересы нашей общины. Не считайте меня дураком, который собирается сесть вам на шею и свесить ноги. Я буду не менее вашего заинтересован, чтобы вы и моя дочь удержались на месте, а после чтобы это место унаследовал мой внук. Моя дочь проследит за тем, чтобы вы руководствовались нашим общим благом, в свою очередь через неё вы сможете сообщать нам свои нужды – наша община много с чем может помочь. Не ставьте перед ней выбор между вами и нами и тогда можете не бояться внезапной смерти во сне, - с улыбчивым оскалом ответил барон, хотя в его голосе ни иронии, ни шутки не чувствовалось. Иными словами, жена, как жена, только женат Говард будет чуть ли не на целой общине, чьи интересы придётся соблюдать. При обычном браке интересы семьи супруги, конечно, много значат, но тут речь идёт о смерти, а не просто о недовольной женщине в кровати.
- Предположим, я соглашусь. Что дальше? – спросил Говард, глядя на барона.
- Тогда мы договоримся. Вас вылечат, вы встретитесь с Инквизицией и пустите их по ложному следу, а мы, в свою очередь, позаботимся о том, чтобы юный виконт умер. Дальше вы вернётесь в Эмбер и объявите о грядущем браке с моей дочерью, получите разрешение своего брата, диспенсацию Папы и при дворе графа будет сыграна свадьба. На этой свадьбе, когда все клятвы будут даны, ваш брат найдёт своё упокоение, - спокойно ответил барон. Интересно, он импровизирует или заранее всё это продумал, когда подслушивал разговор дочери и пленника?
- А если я откажусь? – спросил Кристофер, глядя уже на дочь барона.
- Тогда моя дочь очень оскорбится вашим отказом и у меня не будет иного выбора, кроме как убить вас, - по-прежнему спокойно ответил барон. Заманчивый выбор между одним вариантом, конечно – женись или умри. Вцепившись пальцами в край кровати, мужчина таки встал с неё, пусть и с огромным трудом.
- В таком случае я принимаю ваше предложение, барон Грейсфорд. Я отвлеку от вас Инквизицию и возьму в жены вашу дочь, а вы убейте моего брата и его сына, - ответил Кристофер. Барон едва заметно кивнул в ответ, повернувшись лицом к дочери. Пусть он ничего не спросил, но, было очевидно, он ждал ответа дочери.