Ожидание и покой всегда имеют обратную сторону медали, как-то уныние и апатия.
Радуйтесь первым и не поддавайтесь вторым, и будет вам счастье. ©

Helfahrt - Winter

Это был очередной затяжной снегопад, который начался еще утром – с мелкой и рассыпчатой трухи, которая грозилась вот так вот плавно и неторопливо, с последовательной, едва ли не тактической, настойчивостью окутать столицу графства Руаншир. Зима обещала существенно опустошить запасы дров в особняках графа по всей его вотчине, особенно с учетом частых выездов Арманда Гамильтона в границах родной земли. Снег падал и падал, и дни тянулись один за другим под эгидой однообразной белоснежной пелены.
- Миледи Летти… будьте так добры. – Арлетт отошла от окна как раз в тот момент, когда одна из нянек приняла из колыбели на руки плачущего ребенка, совсем маленького, буквально пару лет от роду. Нежный и невесомый пушок украшал головку, которой сын графини мотал из стороны в сторону, громким ревом оглашая несогласие с тем, что его пытаются уложить спать почти сразу после кормежки и всех последующих за этим процедур, как-то попыткой поделиться молоком с окружающими и умывания.  Лианна находилась в своих покоях, ей не совсем здоровилось –  обычная простуда, и весь вечер де Ренн провела в перебежках по особняку из женской половины в детскую и обратно. Сам же граф Гамильтон криков довольного жизнью сына слышать никак не мог – он был уже второй день в отъезде, за пределами Лиона.
- Конечно, Беата, конечно… давай… та-а-ак, Ваша Недовольная Милость… - На Арлетт уставились широко распахнутые голубые глазенки, и девушка шутливо нахмурилась в ответ. – Чего же вы изволите так сильно возмущаться?
Наследник Руаншира громко икнул и от неожиданности замолчал, а затем что-то убедительно закурлыкал на своем, но уже гораздо мягче. Усмехнувшись, де Ренн принялась покачивать ребенка, делая несколько шагов от колыбели к ярко пылающему камину  и обратно.
- Хвала Отцу… Вы явно действуете на него успокаивающе. – Полногрудая няня покрепче перевязала белоснежный передник и поправила блузку, сползшую от хватки ручонок на плечи.
В дверях появилась Монпари – сухая как палка, она и тень отбрасывала соответствующую. Поговаривали, что миледи Аурелия больна чем-то, но внешне это никак не проявляется, помимо пресловутой излишней худобы. И раз уж графиня не отсылала ее из ближнего круга дам – значит, сплетни и слухи в очередной раз не имели под собой существенной основы.
- Ее Сиятельство уснула. – Глядя на Арлетт с Джеффри на руках, камеристка неожиданно мягко улыбнулась и кивнула. – Мадонна с младенцем. Беата, он не болен?
- Нет, миледи. – Сухопарость Монпари наводила некий мистический страх на всю прислугу. Ее боялись едва ли не как саму Лианну. – С милордом все в порядке, медикус смотрит его каждый день. Мы все тоже здоровы.
- Вот и замечательно. – Без малейшего изменения в тоне голоса Аурелия повернулась к еще не занавешенному тяжелыми гардинами окну и тяжело вздохнула. – Треклятый снег… если грянет мороз, медикус будет первым требуемым человеком в графстве. Арлетт, мне нужно переговорить с тобой.
По пути в женскую половину по спинам обеих женщин, одетых гораздо теплее из-за непогоды, то и дело пробегал холодный ветерок – где-то в стенах явно требовалось законопатить щели и не мешало проверить крышу. Особняк графа в имении считался украшением Лиона – но и он был подвержен капризам природы.
- Летти, Ее Сиятельство чувствует себя гораздо лучше, но пока не сможет покидать спальню. Экономка не встает с постели третий день. Придется тебе быть глазами и ушами дома – я пока что занимаюсь перепиской Ее Сиятельства и медикусом. – Возможно, была и еще одна причина, пусть и не слишком серьезная. Джеффри явно любил компанию дочери барона, а Аурелию почему-то не выносил на дух.
- Я поняла. Не волнуйся, я справлюсь, Рели.  – Между собой они были довольно близки, даром, что баронессу Монпари ждало и приданое, и прекрасное будущее, в отличие от де Ренн. – Надеюсь, что миледи поправится в скором времени. Дому ее явно не хватает.
И действительно – особняк словно замер в ожидании, сонно затаился под снежным покровом. Твердая рука Лианны, ее нетерпимость к праздности уныния могли оживить любые стены.
Улыбка Аурелии, как и ее голос, совершенно не вязались со всем образом – и преображали.
- Все будет хорошо. Ты как сама, в порядке? Если почувствуешь недомогание…
- Я знаю, Рели. Тут же к медикусу. Не переживай. Не слышно вестей от Его Сиятельства?
Монпари пожала плечами, останавливаясь перед массивными дверьми темного, шелковистого каштана.
- Будем надеяться, что милорд в добром здравии. – Вздохнув, камеристка вынесла вердикт дню. – Я сейчас выпью чашу глинтвейна, вернусь к графине и помолюсь Отцу, чтобы завтра этот снег закончился и… - Не договорив, рыжекудрая махнула рукой, и они вошли в женскую половину. Толстый и плотный орнаментный балморский ковер за дверьми тут же поглотил шаги обеих.

В покое - тишина. В тишине – надежда.©

Vàli - Dypt Inne I Skogen

Белая пелена снега.
Как ни странно, она порой напоминала Арлетт… беспамятство. А девственно нетронутая, искрящаяся от факелов и сигнальных огней стражи, поверхность сугробов и заметенных дорог словно символизировала все то, что было для де Ренн самым необходимым – отсутствие плохих воспоминаний. Особенно тех, которые действительно требовалось забыть – лицо матери, съеденное болезнью и тревогой за дочь, или полумрак скромного фамильного склепа, с прохладными известняковыми стенами, поддерживающими крепкий альков крыши. Белая крыша, белые стены.
Белый снег.

Крепко обняв себя саму за талию, брюнетка стояла у окна в своей комнате, в которой уже провела почти столько же лет жизни, как до нее – в родном поместье. В остановившемся, чуть сощуренном взгляде теперь уже кобальтово-серого оттенка отражались мигающие звездочки факелов. Время как-будто застыло вокруг нее, заключило в кокон из прошлого – роскошь для занятой повседневными делами подопечной графини Руаншира.  Впрочем, замок уже готовился погрузиться в ночной отдых – Джеффри давно спал, то и дело выпуская прозрачные пузырьки слюны на повязанный вокруг головенки чепчик, миледи Лианна проснулась лишь для того, чтобы выпить травяной настой  - дело рук опытного медикуса - и снова опуститься на подушки во власть грез.   Едва ли не военная выправка и выдержка бдящей у кровати Ее Сиятельства Монпари обеспечивали для Арлетт относительно спокойную ночь, но все равно на сердце девушки томилось что-то, переливалось бесплотным туманом и не давало ни на минуту расслабиться.

Разобравшись с слугами и распоряжениями на конец дня и завтрашнее утро, де Ренн направилась в купальню, после короткого посещения которой (и немудрено, ведь не смотря на щедро растопленный камин и проворность кухарки, вода в медном чане то и дело норовила остыть, а прохлада помещения весьма способствовала той же простуде) вернулась в свою комнату, прихватив было один из библиотечных свитков для разбора при свечах – историческая хроника дома Гамильтон, чтиво во многом поучительное и безусловно интересное. Лютня ожидала выздоровления графини в углу, а на пяльца за несколько дней снега и белизны синеглазая не могла смотреть без болезненного ощущения в глазах, однако всегда стоически терпела последнее, когда дело касалось книг. Пытливая и вместе с тем деликатно-сдержанная, Арлетт подчас создавала о себе странное впечатление.

Что-то привлекло ее взгляд, сконцентрировало последний на себе. Темная фигура, всадник; животное неторопливой трусцой пересекло заснеженный двор замка, как смоляная капля по древесному стволу. На миг встрепенувшейся де Ренн показалось, что это сам граф Гамильтон, однако тут же она поправила саму себя – без охраны и так поздно милорд Арманд вряд ли бы столь безрассудно рискнул жизнью и здоровьем. Значит – это гость, и явно путник дальнего перехода. Ближайшие благородные соседи графа и графини Руанширских не показывали носа уже неделю, так как тоже в большей части слегли ввиду непогоды.
Спешно накинув на плечи кремовую мантилью, дочь барона оглядела со всех сторон домашнее платье из мягкой шерсти цвета густого бордо и носочки утепленных башмачков – прежде всего она благородная дама, помощница графини Лианны Баратэон, и обязана и перед герцогом и простым вестником выглядеть подобающе. Перекинув назад тяжелую массу темных волос, девушка поспешила вниз, однако уже на лестничных ступенях столкнулась едва ли не нос к носу с Байроном Пуаттэ – вторым управляющим и помощником экономки, мадам Бовари.
- Миледи, - его поклон всегда был номинальным… как и нынешнее благоприятное существование де Ренн под защитой дома Гамильтон. Тем не менее, Байрон никогда не позволял себе малейший косой взгляд в сторону Летти, возможно ввиду ее ровного отношения ко всем слугам либо по своей некой личной причине, неведомой подопечной графини. – Прибыл барон Фрэнсис  Медроуз с важным посланием графа Эдварда Баратэона.  – Тон голоса мужчины, спокойный, едва ли не доверительный, помог Арлетт собраться с чувствами. С гостем она никогда не была знакома прежде, хотя пару раз слышала его имя в светских разговорах Лианны с братом (если таковым случалось быть в присутствии камеристок и подруг графини) или с супругом. Слишком много именитых и благородных родов, чтобы запомнить всех и каждого, однако этот раз обещал быть действительно особенным, так как ввиду всех обстоятельств именно де Ренн полагалось принять гостя со всеми приличествующими церемониями.
- Байрон, прежде всего… я попрошу вас спуститься в кухню и распорядиться насчет горячего вина для гостя. – Они оба успели спуститься на пролет вниз, и с каждым шагом голос Арлетт креп и обретал деликатную твердость. – Если я не ошибаюсь, в фиолетовых покоях уже отремонтированы ставни?..
Согласный кивок со стороны спутника приободрил де Ренн, и перед тем, как пройти в уютную даже в ночные часы малую приемную гостиную, она попросила управляющего также разбудить одного из лакеев и как можно быстрее протопить соответствующую комнату.
Последний взгляд на ходу в бойницу окна и почти густой сумрак над белизной снежного покрова.
Беспамятство и очищение.

… Мужчина вроде бы твердо стоял на ногах, однако в его фигуре ощущались усталость и долгие часы верхом. «Барон Фрэнсис Медроуз, барон Фрэнсис Медроуз…»  - как заведенная, повторяла про себя Летти, чтобы попросту от легкого волнения не сбиться во время приветствия и не дай бог не так что-то произнести. Несколько канделябров со свежими свечами и наскоро разведенный камин хорошо выделили и смугловатые черты лица и тени под глазами. Остановившись в двух шагах, дочь барона учтиво сотворила полуреверанс и попросту сплела прохладные пальцы рук перед собой, глядя прямо в глаза гостю:
- Приветствую вас, милорд Медроуз. Меня зовут Арлетт де Ренн, я камеристка Ее Сиятельства. К сожалению, лорд Гамильтон не сможет вас принять – он отсутствует, в скором времени, возможно – завтра, мы ожидаем его возвращения. – Что-то в облике обладателя темных вьющихся, немного влажных от растаявшего снега прядей вызывало и симпатию, и желание улыбнуться ярче, возможно – чуть теплее. Ночь словно освобождала особой магической властью от всех оков официальных фраз с едва ли не ритуальным подтекстом из титулов и оборотов.  – Новости, что вы привезли… послание. - Она слегка тряхнула головой, точно поправляя саму себя. – Оно терпит до завтрашнего утра, или мне следует все же немедленно проследовать к миледи?

Отредактировано Arlett de Renn (2017-05-31 17:56:21)