Не прошло и месяца с того времени, как опальная дочь вдовствующей графини Элшира вернулась на большую родину, как настало время применить этот, безусловно, полезный туз в рукаве. Беатриче Вентури, несмотря на всеобщее замешательство, не отбыла в Хайбрэй и даже напротив – осталась в Элшире. В конце июля она была приглашена ко двору герцогом, где и пребывает поныне, но вовсе не в качестве заложницы – ей были пожалованы достойные её высокого титула покои, предоставлен штат прислуги и в целом к ней относятся весьма и весьма лояльно, не так, как должны были бы относиться к предательнице. Зачем это сделано? Граф Феллшира теряется в догадках, однако его дядя, напротив, видит в этом определенное зерно здравого смысла – показать единство даже с теми, кто не так давно выступал против Его Светлости. Страдает ли леди Вентури от своего нового положения? Едва-ли. Она продолжает принимать участие в управлении герцогством, пусть и весьма лимитировано, покуда новый наместник Элшира не вступил в свои права. К слову, о наместнике. Чуть более месяца продлилось наместничество Андреса в северо-восточном графстве, ведь после скромной свадьбы Джульетты и Кайлана последнему был дарован пост наместника, как ранее был дарован аналогичный пост виконту Энрико, пусть и в Борромеошире. Впрочем, останавливаться на этом феллширский владыка не собирался, ведь наместник – это временная должность, рано или поздно появится граф, который займёт его место и Хорнли останется не при делах. Да, графом может быть сын Джульетты, однако этот ребёнок был и остается чужим отпрыском – балморского мужчины неизвестной фамилии и имени, и даже хуже – его придётся на время признать наследником дома Хорнли, что не может не волновать Его Сиятельство графа. Случись что с ним, древний род буквально оборвётся по основной ветви, хотя Кайлан не сомневается – если так произойдёт, стараниями его дяди ребёнку не долго жить, примерно столько, сколько потребуется для отдачи приказа.
Но не будем о плохом. Перво-наперво нужно прибыть в опальное графство, чья знать по прежнему неоднозначно настроено и предстать перед советом баронов, на котором Хорнли планирует показать свою жену и их якобы мёртвую леди. История побега была изящно обдумана – бедная девушка влюбилась в распрекрасного графа из дальнего графства и сбежала с ним, поддавшись чувствам. Дабы это не выглядело слишком порочно, ко всему приплели ещё и предательство её матери – мол, узнав о намерениях своей родительницы, Джульетта решила не быть причастной к последовавшим событиям, не желая прослыть неверной своей родине. Отсутствие двух остальных дочерей леди Вентури в Орллее лишь пошли на благо этой истории – мол, они не сбежали и вот результат – проданы в Хайбрэе, как балморские рабы с молотка. Официальной датой бракосочетания Кайлана и Джульетты числится второе марта – якобы тогда состоялось тайное венчание, завершившееся скромной церемонией спустя четыре месяца. Поверило ли общество в эту историю? Одни – да, другие – нет, третьим так и вовсе всё равно. Главное, что Церковь таки на стороне феллширского графа и его феллширского обмана, а большего и не надо. Точнее, надо, но уже не от церкви, а от баронов.
Собрание решено было провести в Тоскане – одном из крупнейших городов Элшира и оплоте лояльных герцогу элширцев. Приехали Кайлан и Джульетта затемно, после чего утром прошла короткая трапеза, а к обеду во внутреннем дворе замка уже начали появляться делегации долгожданных гостей. Чуть более двух недель назад каждого из них, за исключением Пэрайда, пригласили в столицу и каждый был вынужден прислать герцогу по заложнику на срок в полгода – дабы гарантировать их лояльность. Никто не возмущался и не возражал, ведь это обычная практика для такого времени и самое мягкое наказание, если это вовсе можно считать наказанием. Всех, кого прислали бароны, причислили ко двору и каждый из них мог попытать своё счастье либо службой у того или иного сановника, либо поиском подходящей партии для брака. В Авелли всяко больше достойных кандидатур, чем в отдельно взятом графстве.
Большая зала, украшенная в типичном орллевинском стиле – эстетично и не пёстро, лаконично и роскошно, вобрала в себя всю элширскую знать. Перед самим входом графа и леди Элшира встретил Пэрайд, чьё лицо передавало всё – тосканский барон был недоволен тем, что столь желанное назначение досталось Кайлану, а не ему. Впрочем, для барона тоже найдётся хорошая награда, в противном случае так можно всех друзей обратить во врагов. Но с ним позже, сейчас намного важнее мнение остальных высокородных дворян Элшира, перед которыми Кайлану предстоит выступать и чьей поддержкой он хочет заручиться. В конце концов, граф феллширский – третья сторона, официально не замеченная в больших симпатиях ни к герцогу, ни к хельмовской короне. Если подобрать правильные слова и подкрепить их правильными обещаниями, почему бароны не должны его принять, хотя принимать его или нет – не в их компетенции. Кайлану нужно, чтобы эти самые бароны не просто приняли его, как ставленника герцога Орллеи, а присягнули на верность и, в перспективе, признали его графом. Этот вариант будет наилучшим из всех возможных и для такой возможности Хорнли готов быть щедрым и на золото, и на земли. С первым проблем нет, но со вторым – ещё как. У него есть два козыря – Рейла и Рейна. Баронесса Атранты может стать хорошей партией для влиятельного и амбициозного элширского барона, который сможет своим примером побудить остальных преклонить колено. Другая, леди Феллширская, в случае признания станет ещё и леди Элширской, а приданое леди двух графств должно ведь соответствовать. К тому же, много ли баронов могут похватстаться тем, что состоят в родстве не просто с древним родом, некогда носившим корону герцога, но ещё и с графом двух графств? Иными словами, баронов Элшира надо заинтересовать в этом признании Кайлана, дабы в этом они узрели собственную выгоду.
- Доброго дня, милорды, миледи, - бодро обратился граф к собравшимся в зале, легкой походкой направляясь к тому, что многие назвали бы троном. Это вовсе не трон короля, не трон герцога – скорее их миниатюрная копия, больше напоминающая хорошо украшенное кресло. Джульетта шла позади своего мужа в сопровождении его сестёр, как и положено даме её нового положения. Многие присутствующие, знавшие девушку в лицо, должны были если и не окаменеть, то весьма удивиться живой дочери леди Вентури, которую вроде как похоронили не так давно.
- Милостью герцога я был назначен лордом-наместником Элшира до появления законного наследника дома Романо. Перед тем, как мы перейдём к обсуждению насущных дел, которые, несомненно, требуют немедленного решения, мне хотелось бы представить вашему августейшему собранию леди Джульетту Романо, дочь вдовствующей графини Элшира, по ошибке признанную мёртвой. Думаю, многие из вас уже слышали весть о нашем бракосочетании и я искренне надеюсь, что хотя бы часть из вас знали мою жену лично и смогут подтвердить всем остальным, что она действительно дочь Её Сиятельства, - Кайлан не занял место, стоя на ногах перед собравшимися баронами, жестом указывая в сторону жены и подзывая её поближе, дабы его могли более подробно рассмотреть присутствующие.

[NIC]Luciano Damianti, 42 у.о.[/NIC]
Дорога в Тоскану заняла у северного соседа барона Пэрайда – Лучано Домианти – всего несколько часов. Общие границы, как ни крути… а по сути – единственное общее, что между ними было. Вспомнить хотя бы эту весну, когда один поддержал леди Беатриче, другой же выступил против неё… Вспомнить или не забывать? Хороший вопрос. Сложный. Совсем такой, какие Лучано и нравятся. Вопросы, женщины и города. Пожалуй, лишь вотчина Пэрайда являет собой исключение.
Тоскана никогда не была местом, к которому лежала душа Лучано (даже когда оба барона старательно разыгрывали на публике пьесу, будто бы делить им нечего), но если бы люди были вольны делать лишь то, что им хочется, в мире наступил бы хаос. Как наступил он на землях здешнего баронства.
Хаосом Лучано виделось всё – и частично незасеянные поля, мимо которых они проезжали, и шумная, суетливая Тоскана с чванливыми стражами у ворот, что вызвали усмешку своими насквозь надменными физиономиями (не то, чтобы Домианти был помешан на своём превосходстве и ожидал, что каждый встречный простолюдин будет падать ниц в пыль у его ног, но хмыкать на учтивое приветствие лорда – пусть бы и не большого приятеля лорда собственного – определённо перебор), и палаццо барона Пэрайда, отмеченное не крикливостью, но чрезмерной роскошью. Впрочем, сухое приветствие, каким обменялись бароны, прежде чем Домианти проследовал в зал, где уже собиралась остальная знать Элшира, несколько скрасило впечатление от Тосканы. Не само по себе, а благодаря выражению лица вспыльчивого Пэрайда, на правах хозяина ожидавшего чуть больше заискивающей учтивости со стороны гостя. Увы, не всегда люди получают то, что хотят. Далеко не всегда.
Подозвав одного из пажей, снующих между господами с предложением вина или лёгких закусок, Лучано попросил себе стакан воды, а после направился к остальным гостям, расточая куда более искренние улыбки и приветствия, нежели то, что досталось хозяину. Времени как раз хватило до появления на сцене главных действующих лиц… что ж, посмотрим. Представление обещает быть занимательным.
«…мне хотелось бы представить вашему августейшему собранию леди Джульетту Романо, дочь вдовствующей графини Элшира, по ошибке признанную мёртвой…»
О, а вот и первый акт! Наверняка Его Сиятельство репетировал эту речь перед зеркалом… впрочем, кто сказал, что Элшир не был занят тем же самым? Все собравшиеся, включая юную Джульетту, должны были сыграть на этих подмостках свои роли, а после – по аплодисментам зрителей?.. – определить, кому удалось сделать это достовернее.
- Позвольте и мне поприветствовать Вас на землях Элшира, Ваше Сиятельство, – поклон Домианти выдавал лишь учтивость, предписанную этикетом, и ничего более. Ни симпатии, ни подобострастия, ни неприязни. Но если первое и последнее легко объяснялось юным Франческо – вторым сыном Лучано, пребывающим нынче при дворе герцога – то второе… наверняка, у Хорнли припасены дары, которыми он рассчитывает купить себе немного верности, так к чему забегать вперёд, лишая графа возможности сделать это сюрпризом? Ну а там, либо дары окажутся и впрямь  достойными внимания, либо удачно впишутся в пьесу. - Вас и Вашу молодую супругу. Графиня, моё почтение.
Знал ли Домианти Джульетту Романо, на которой теперь остановился его взгляд? Ну, разумеется. Правда, как и остальные знакомцы из числа присутствующих, лишь мельком и невзначай. Даже отцов потенциальных женихов второй графской дочери куда больше волновало её приданное, нежели миловидное личико и кроткий нрав. И даже первый выход в свет леди Романо уже стёрся из людской памяти. Известие о её смерти смыло его, словно свежую краску с холста: вроде бы и цветное пятно осталось, но чем оно было по замыслу художника – не угадать... Да, юная. Да, свежая. Да, очаровательная в своих ещё детских попытках подражать величественному спокойствию леди Беатриче. Но хватит ли этого для знакомства?.. Пожалуй, вполне.
Приблизившись к девушке, Лучано чуть заметно улыбнулся ей, словно бы намереваясь подбодрить, а после совсем по-отечески провёл рукой по плечу. Бедная девочка, сколько же тебе пришлось вынести, прежде чем ступить под эти своды рука об руку с мужем….
- Джульетта Романо, – красивое имя для красивой девочки. Как, впрочем, Елизавета или Раймонда. И Беатриче… - К сожалению, немногим из нас представилась возможность знать дочь леди Вентури лично, Ваше Сиятельство. Всему «виной» молодость, я бы даже сказал юность леди Романо, которые не позволили нам вдоволь насладиться её обществом, – улыбка, которой Лучано одарил девушку, была вполне себе искренней и благодушной. Поддержки никогда не бывает много, ведь так? - Ну а полгода назад лихорадка и вовсе отняла у нас эту возможность. Равно как и Джульетту Романо. Кто Вы, дитя моё? – С отческой грустью в голосе спросил Домианти. Если закрыть глаза и слушать лишь тишину, воцарившуюся в стенах палаццо, и его голос, можно решить, будто отец просто-напросто наставляет своё дитя, в отчаянной надежде уберечь его от ошибок, заслонить щитом своего опыта. - Джульетту Романо, чьим именем Вас назвал Его Сиятельство, я знал лично. И скорбел вместе с её семьёй, провожая юную леди в последний путь. Родители не должны хоронить своих детей, моя милая, есть в этом что-то… я намеревался сказать «неправильное», однако это чересчур мягкое слово. Как, впрочем, и Вы. Но на этом сходство с Джульеттой и заканчивается. К счастью для Вас, дитя моё, потому как печальная судьба леди Романо – не то, что нужно пытаться примерить на себя. Чужая жизнь, а тем более смерть – не платье, чтобы сесть по фигуре, – делая шаг назад, барон словно бы невзначай скользнул взглядом по недвусмысленно округлившемуся животу молодой графини. Без осуждения, скорее уж с очевидным всем намёком: мотивы лже-Джульетты не нуждаются в уточнении. Кому не хочется возвыситься до графского титула? Среди присутствующих таких уж точно не найдётся. А передать титул своему ублюдку, что при других обстоятельствах не получил бы даже имени и места за столом? Вот то-то и оно.
Джульетта Романо. О её личности графу стоило спрашивать не дворян, а слуг. Тех самых, что с рождения знали графскую дочку и могли поклясться в её подлинности даже на Книге Света… Вот только эти слуги – кормилица, камеристки, старый конюх (иными словами, все, чья приязнь к Джульетте могла бы помешать ходу Элширской пьесы) – отбыли в Хайбрэй вместе с другими дочерьми Беатриче Вентури. А все прочие сохранили верность своей графине. Настолько, что ни один из них не назовёт Джульетту Джульеттой. Да и поздновато уже прибегать к подобным свидетельствам. Теперь они лишь подтвердят официальную версию.
- Увы, граф, но Вашу очаровательную супругу я вижу впервые в жизни. С Джульеттой Романо, которую я помню, уважаемая графиня не имеет ничего общего. Боюсь, кто-то сыграл с вами злую шутку, Ваше Сиятельство. Сыграл, но сам в дураках и остался. Ваша супруга прекрасна, словно рассвет. Уверен, она подарит Вам не только множество славных детей, но и настоящее семейное счастье. – Слышал ли Лучано историю, сочинённую теми, кто вознамерился возвратить Джульетту Элширу (или Элшир… Джульетте? Создатель, до чего же нелепо! Не Джульетте – тому, кто вовсе не по доброте душевной, и уж тем более не ради внезапной любви, в которую Элширу предложено поверить на слово, назвался её мужем.)? Разумеется, слышал. Занятная такая история. - Кстати, позвольте поздравить вас обоих со скорым рождением наследника. Уверен, Ваш сын, Ваше Сиятельство, унаследует лишь лучшее от обоих родителей, и Вы будете гордиться юным виконтом столь же сильно, как и графиня Вентури гордилась своей кроткой, набожной дочерью. Да убережёт Создатель нас всех от судьбы леди Джульетты.

Приветствия баронов Кайлан встретил доброжелательным кивком, всем своим видам стараясь расположить новых знакомых к более-менее приятному разговору, покуда этот мини-совет не успел свестись к фарсу и тупой поножовщине. Ожидаемо, что бароны были не в восторге от назначенца герцога и больше предпочли бы, если бы наместником назначили кого-т из их рядов, хотя все присутствующие, за исключением Пэрайда, в глазах Его Светлости мало чем отличались от предателей, коими корона числит всех орллевинцев вне Элшира. Даже распоследний амбициозный элширский барон должен понимать, что в сложившихся обстоятельствах и в ближайшей перспективе им предстоит побывать в шкуре козлов отпущения, особенно если мир с Хельмом таки будет закреплен и герцогу надо будет на ком-то выместить всю свою радость. Впрочем, все эти мысли сейчас были неуместны, предстояло кое-что важнее – выслушать баронов, понять их намерения, а иными словами – стоимость. Не надо хорошо разбираться в людях, чтобы уяснить – все присутствующие здесь готовы продаться, нужно лишь угадать с ценой и перебить цену, которую предложила им в своё время Вентури (а коль они продались вдовствующей графине без цены, тогда это самые примерные бароны на всём белом свете).
- Разве? – наигранно с удивлением переспросил Кайлан, повернувшись лицом к барону, который лишь мгновением ранее прошёлся каленным железом по образу Джульетты Романо, да ещё и нагло соврал. Пожалуй, Киллиан тут же усмирил бы такую небрежную попытку с неясными мотивами, однако правила приличного тона, да и надежда на добродушные взаимоотношения налагали свои особенности, грубить и дерзить баронам при первой же встрече было бы крайне опрометчиво. Коль Его Сиятельство и впрямь знал Джульетту лично, можно ли себе представить, что девушка за полгода так сильно изменилась, что и не узнать? Нет, это намеренная попытка выдать дочь Беатриче Вентури за самозванку, притом очень грубая попытка, граничащая с полным провалом – уличив барона во лжи, Кайлан сможет освободить целый домен в Элшире под нужды своих феллширских вассалов, которые с радостью пополнят ряды «исконно элширской знати» за счёт таких неумелых врунов.
- Либо вас глаза обманывают и память подводит, милорд, либо мне соврали целый ряд лиц, включая Его Светлость герцога. Хвалю вашу предосторожность и поспешу тотчас же развеять любые сомнения, ведь, как мне известно, леди Вентури не держала свою дочь взаперти всю её жизнь. Слуги, придворные, а главное – духовник якобы умершей дочери графини, Его Высокопреосвященство архиепископ Грайстонский. Насколько я знаю, он сейчас находится в Рейнисе и, думаю, ему не составит труда подтвердить личность духовной дочери, - с улыбкой и в высшей степени учтиво ответил граф Феллширский собеседнику, однако тот не успокоился и продолжил упирать на своём, чем вызывал ощутимое раздражение. Хвала богам, что Кайлан ещё с детства отличался стальным терпением и очень неохотно подавался на провокации, однако же оставить слова собеседника без внимания было бы крайне неосмотрительно, поэтому на скрытую издёвку Хорнли ответил не совсем скрытой угрозой:
- Однако же ваши слова не могут остаться без должного внимания с моей стороны. Как лорд-наместник я обязан прислушиваться ко всем баронам Элшира, как юстициарий запада я обязан реагировать на любые случаи, грозящие стать судебной тяжбой. Поскольку этот брак был заключён по поручительству герцога Орллеи, полагаю, вы хотите обвинить Его Светлость в клевете? Всё же вы утверждаете, что лично знали покойную дочь леди Вентури и стоящая перед вами девушка – не она, нетрудно догадаться, что иное вы расцениваете как обман и клевету. Задержитесь, Ваша Милость, после этого совета, я помогу вам составить обвинительное ходатайство, а вскоре мы вместе отправится в Авелли дабы засвидетельствовать ему лично, - улыбка, ширине которой позавидовал бы даже Чёрный Тракт, разделяющий море от залива, за которой скрывался весьма осязаемый вызов. Те из присутствующих, кто могли похвастаться хотя бы зачатками мозгов, наверняка уловили смысл сказанного, иные же, переполненные наивностью и простодушием, наверняка прониклись, как сильно граф хочет помочь малознакомому барону.
- Безусловно прекрасные земли и безусловно уже изрядное количество людей пожелали здесь поселиться, да так, что почти затеяли войну. Вы все можете гордиться своей вотчиной, она стала желанным куском пирога на политической арене, - с улыбкой и максимально добродушно ответил Кайлан второму барону, кивнув ему на слова приветствия. Вот что правда, то правда – ничто и никого так не хотели, как злосчастный Элшир, почти ставший отправной точкой для целой гражданской войны в масштабах всего королевства. Заполучить этот клочок земли было бы весьма престижно и изрядно потешит самолюбие феллширского графа, осталось лишь самую малость – собственно, заполучить.
- Леди Вентури отбыла в Авелли и сейчас находится при дворе Его Светлости. Некоторые из вас могли её видеть, - ещё бы некоторым её не видеть, ведь не прошло и месяца с того дня, как герцог призвал баронов Элшира в столицу, где принял их присягу и взял по заложнику из каждой семьи. В любом случае, обсуждать сейчас положение вдовствующей графини Кайлан не хотел – не маленькие, сами всё хорошо поймут, а вот другой вопрос его интересовал куда больше.
- Однако же не будем отходить далеко от основного вопроса, по которому я вас здесь собрал, милорды, - кинув кроткий взгляд на Джульетту, Кайлан занял тот самый «трон», который надобно назвать креслом и жестом подозвал пажа с графином и кубком в руках. Слуги принялись разносить аналогичное и другим, разливая бурую жидкость и вручая баронам и их свитам напитки.
- Дома Вентури и Романо пресеклись по мужской линии, последний граф Элширский не успел усыновить мужа одной из своих дочерей, посему вопрос о том, кто станет следующим графом и будет ли таковой стоит весьма остро. Как юистициарий я консультировал Его Светлость по вопросам будущего графства и, полагаю, многие из вас догадываются, какое решение герцог намерен принять исходя из сложившихся обстоятельств. Нам неизвестно, где сейчас находятся две другие дочери леди Вентури, однако их отсутствие в Орллее даёт основания полагать, что их вывезли и, вполне возможно, выдали замуж за находчивых людей – кто откажется от шанса завладеть столь цветущим краем? – с улыбкой задал риторический вопрос граф. Вот Кайлан и не отказался от такой радости и едва-ли там, куда Беатриче отправила своих дочерей, люди будут на порядок благороднее и вспомнят о том, что любой брак должен быть согласован в том числе и с сюзереном матери двух дочерей – герцогом.
- Герцог не согласится признать следующего графа Элширского, рожденного в неодобренном им браке, тем паче если муж одной из дочерей леди Вентури окажется не орллевинцем, - много ли орллевинцев при дворах Хайбрэя, Гасконии и Атлантии? Да тут провидцем быть не надо, чтобы догадаться, куда именно могла отправить графиня своих дочерей – очевидно, в Хайбрэй, к лорду-регенту, с которым она заключала тайные договоренности, к его двору либо к какому-либо приближенному. И кого бы там не выбрали в мужья двум дочерям вдовствующей графини, ни герцог, ни орллевинская знать не примут результат их союза в графы Элшира.
- Графом может стать мой сын от Джульетты Романо, - Кайлан специально обтекаемо прошёлся по этой части, пусть и завуалированно указав на то, что именно его сын может стать этим графом, но никак не бастард, - Либо же Элширу суждено отныне и на многие годы оставаться под властью лордов-наместников. В зависимости от политической обстановки они могут меняться с головокружительной скоростью и каждый будет выкачивать деньги и выгоду из Элшира, едва-ли задумываясь о благе жителей и вассалов, - старый приём – якобы предостеречь людей от волка, притом будучи самим не без клыков. Иными словами, Кайлан говорит о том, что лорд-наместник может доить графство и плевать на мнение вассалов, занимая должность этого наместника и отчасти подводя к мысли, что он и сам может этим заняться, если они не смогут договориться (а он этим обязательно займётся, как же иначе).
- Посему я предлагаю вам выход из этой ситуации, милорды. Невзирая на то, признаёте вы мою жену Джульеттой Романо или нет, дома ваших прежних сюзеренов пресеклись и, фактически, графство остаётся бесхозным уже не первый год. Вы, как бароны Элшира, вправе потребовать у герцога назначение постоянного правителя, иными словами, графа и я смею предложить вам свою кандидатуру, - Кайлан сделал небольшой глоток вина, откинувшись на кресле, - Что выиграю я от этого, думаю, очевидно, но вопрос в том, что выиграете вы. Во-первых, стабильность. У вас будет граф, у графа появится наследник и дальше, как и подобает. Преемственность власти, вам не придётся стелить пороги то одному наместнику, то другому, притом интересы Элшира станут интересами графа, что означает, что и ваши интересы станут его. Во-вторых, деньги. Феллшир не один десяток лет стараниями моей семьи накапливал богатства, но что проку от золота, если оно не приносит выгоду? Я готов поделиться сокровищницей с каждым, кто поддержит мою кандидатуру на пост графа Элширского. В третьих, влияние и, естественно, родство. Как многим из вас известно, мой дом состоит в тесном родстве с домом Его Светлости – я, мой брат и мои сестры приходимся троюродными братьями и сестрами герцогу Орллеи. Мой брат Дейрон, виконт Феллширский, может взять в жены дочь одного из вас, мои сестры, Рейна и Рейла могут выйти замуж за кого-то из вас или за ваших сыновей. Трое из вас, милорды, могут породниться не только с графом, но и с герцогом, - Кайлан перевёл взгляд на своих сестер, те сверлили его взглядом, но рот открыть не посмели. Старшей сестре, вдовствующей баронессе Атранты давно пора найти себе нового мужа, младшая уже слишком продолжительное время оставалась в девках и пора бы и ей завести себе муженька.

Несмотря на имя, сорвавшееся с губ юной Джульетты, укол отравленного ложью клинка всё же достиг её, пустив первую кровь и заставив отшатнуться. Не плохо. Не плохо.
«Ты хорошо держишься, дитя. Пока. Но надолго ли тебя хватит?..» – подумал Домианти, вздыхая с воистину отеческой грустью, знакомой любому, чей ребёнок осмеливается лгать, глядя прямо в глаза. Лгать неуклюже. Лгать неумело. Лгать по заведомо проигрышному сценарию. Лгать… разумеется, лгал тут сам Лучано, однако собравшиеся подумают на Джульетту. Уже думают. Пусть бы пока и не афишируют своих мыслей.
«Слуги, придворные, а главное – духовник якобы умершей дочери графини, Его Высокопреосвященство архиепископ Грайстонский».
Касаемо первых Его Сиятельство заблуждается, следовательно, пусть продолжает и дальше. Что до вторых – если юная Джульетта и успела побывать при дворе герцога Найтона, то от силы лишь раз или два за свою короткую, но уже наполненную событиями жизнь. Да и к тому же задолго до всех этих неурядиц, вызванных её мнимой смертью. Вряд ли кто-то там будет достаточно глуп, чтобы горячо подтверждать подлинность леди Романо в ожидании закономерного «Создатель с Вами, да откуда?!». Даже сам Лучано не сразу узнал в чертах её лица, по которым прошлись и время и беременность, ту девочку, которую знал под именем Джульетта. Остаётся архиепископ. И с ним могут быть проблемы. Один уже объявил себя Папой, другой же без труда может подтвердить даже воскрешение из мёртвых, если понадобится. Бред? Разумеется, но ему поверят. Следовательно, лучше оставить эту скользкую тему позади.
«Поскольку этот брак был заключён по поручительству герцога Орллеи, полагаю, вы хотите обвинить Его Светлость в клевете?»
О, а вот это уже угроза! Явная настолько, насколько это вообще возможно, исключая прямой приказ немедленно взять бунтаря под арест, а то и отрубить ему голову прямо здесь и сейчас, дабы «лже-Джульетта» могла вдоволь попинать её своей маленькой ножкой, обутой в атласную туфельку. Юстициарий Орллеи? Надменный мальчишка, успевший нахвататься законов, но так и не приобретший гибкости ума. «Вижу цель – иду напролом». И это их будущий лидер?..
- Благодарю за заботу, Ваше Сиятельство, однако же Ваши выводы не соответствуют действительности… - «…чуть менее, чем полностью. Потому как полезно иногда думать прежде, чем говорить. Как, Создатель, на третьем десятке ты до сих пор не понял столь очевидной истины… дитя моё?» - Хотя бы потому, что исключают самое очевидное: Его Светлость могли ввести в заблуждение точно так же, как и всех нас. Или же он лично был знаком с леди Романо? И не просто знаком, но и хорошо её знал, чтобы быть уверенным в том, что перед нами именно Джульетта?
Неслыханной наглостью будет ответить «да» на последний вопрос. Одобрительный ропот за спиной Домианти должен дать понять это даже столь прямолинейному человеку, как молодой граф Феллширский.
Невзирая на то, что присутствующие лорды и леди уже начинали кивать в такт словам Лучано (как всё же просто управлять общественным мнением – достаточно лишь хорошо сыграть свою роль, и тогда никто из присутствующих не усомнится, что и впрямь не узнаёт в девице на сносях «покойную» леди романно; всё же хорошо, что второй дочери успело перепасть куда меньше внимания, нежели первой, самой завидной невесте Элшира), заговорил покамест лишь один из них. У Амадео Гатти и Лучано Домианти общих границ не было, что не мешало баронам приятельствовать и порой составлять друг другу компанию на охоте. Кажется, Его Милость вскользь упоминал о своих видах на одну из дочерей графини Вентури, но на какую именно? Ясное дело, не на Раймонду!.. Впрочем, а какая ему – Лучано – разница? Главное, причины неприязни барона Гатти к происходящему были если и не очевидны, то очень легко угадываемы. Как знать, быть может, и у него с Беатриче состоялась беседа, в ходе которой и родился этот план? Во всяком случае, пока Его Милость очень даже походит на союзника. Впрочем, как и все остальные, исключая Пэрайда. Лорд Винченцо Ренальдо здорово задолжал Домианти и теперь споёт с ним дуэтом хоть государственный гимн, а хоть фривольную песенку о девицах не слишком тяжёлого поведения, задирающих подол перед первым встречным. Ну а Риккардо Сормано (самый молодой среди Элширских баронов, которому нынешней весной исполнилось двадцать два), кажется, ранее имел виды на Елизавету. Или вернее будет сказать, на земли её семьи?.. Да, пожалуй, что так, учитывая отменную хватку этого молодого человека. Глядишь, в самом скором времени потеснит и Грациани, и Бьяджи. Однако оба они (бароны, а не графы, разумеется) пока молчали, в то время, как Гатти уже успел «от души поприветствовать» новоявленную графскую чету… во всяком случае, графа, недвусмысленно проигнорировав его беременную супругу. На мгновение в глубине души Лучано Домианти шевельнулось сострадание: должно быть ей тяжело стоять на ногах, ощущая в устремлённых взглядах лишь насмешку и презрение (ещё бы, ведь в палаццо Пэрайа здесь и сейчас собрались исключительно праведники, которые сразу же после этого спектакля живыми будут взяты на небеса!..). Ей присесть бы, а то и удалиться, предоставив остальным решать её судьбу… но нет. Сумела раздвинуть ноги и понести – умей держать за это ответ.
«Куда же делась сама Леди Вентури? И две её другие дочери?»
А Гатти-то не промах! Сразу взял быка за рога. Изобразив живейший интерес, Лучано вновь перевёл взгляд на графа. Ответ на него он знал, но всегда интересно послушать… хм… иные версии.
«Леди Вентури отбыла в Авелли и сейчас находится при дворе Его Светлости».
Ан нет. Так уж вышло, что версии совпали почти дословно, но что это может ему дать, Домианти сообразить не успел. Лишь сделал заметку на будущее.
«Как зовут Ваших предполагаемых сестер?»
«Елизаветта и Раймонда Романо, милорд. Это те, что пережили младенчество и бежали из Элшира несколько месяцев назад».
- Бежали? Вот как? Интересно, откуда это взялось? – Негромко произнёс Лучано, обращаясь больше к окружавшим его лордам, нежели к графской чете. - Леди Елизавета и леди Раймонда покинули дом своей матери абсолютно спокойно и ни от кого не скрываясь. Слухами земля полнится, не так ли? – Почтеннейшая публика согласно закивала. Что ж, значит, следует вознаградить их толикой правды. - На обеих девиц повлияла смерть Джульетты – у гроба бедняжка Раймонда плакала навзрыд, а её сестра едва не лишилась чувств – и леди Вентури приняла решение о том, что им следует сменить обстановку. Кортеж девиц Романо останавливался на ночь в моём доме по дороге в Хайбрэй, и всё это я слышал из уст леди Елизаветы, а так же читал в письме её матери, адресующим мне просьбу препроводить её дочерей до границы с Эмберширом.
Пассаж Домианти остался без ответа. Весьма удачно Его Сиятельство перевёл тему на ту, которая столь сильно занимала его воображение, что граф Феллшира позволил себе поспешить. Можно подумать, Элшир достанется самому расторопному! Или тому, кто первым усадит свой зад в кресло. Во времена его юности была у детей такая игра: бегать вокруг стула и стараться занять его первыми, едва раздастся хлопок одного из них, выбранного ведущем. Помнится, Лучано и сам любил побороться за «трон», с визгом и ором, недостойным будущего барона, тесня прочь иных претендентов… вот только, разве взрослые игры столь грубы и шумны? 
«Дома Вентури и Романо пресеклись по мужской линии…»
Всё так, Ваше Сиятельство. Сыграем изящно. Настолько, насколько сумеет каждый из присутствующих здесь.
«Нам неизвестно, где сейчас находятся две другие дочери леди Вентури, однако их отсутствие в Орллее даёт основания полагать, что их вывезли и, вполне возможно, выдали замуж за находчивых людей – кто откажется от шанса завладеть столь цветущим краем?»
«А первая версия, где Вы с юной Джульеттой потеряли голову от любви и от страсти, была лучше, Ваше Сиятельство. И коль скоро Вы вообще вынесли её на суд почтеннейшей публики, следовало придерживаться до конца. Глядишь, кто-нибудь особо впечатлительный пустил бы слезу, а следом за ним и остальные прониклись…» Не удержавшись от усмешки, Домианти вопросительно изогнул бровь. Однако повторять уже сказанное не стал. Если Его Сиятельство предпочёл не услышать (благо, говорил Лучано тогда и впрямь негромко – правилами приличия такое не возбраняется *), кто он такой, чтобы орать в графские уши? Тем более, что…
«Герцог не согласится признать следующего графа Элширского, рожденного в не одобренном им браке…»
О, а вот с этого следовало начинать!..
«Графом может стать мой сын от Джульетты Романо».
«Той самой, чью подлинность Вы не удосужились доказать?..» Покамест Лучано не произнёс ни слова, однако молчание порой звучит куда красноречивее изъяснений на всех языках мира. Однако же молчания-золота с него уже хватит.
- Безусловно, признание Его Светлости весьма важно для каждого из нас. Однако же прошу Вас, милорд, разъяснить мне и всем собравшимся, дабы ни у кого не возникло недопонимания, кое-какие тонкости, несомненно, известные Вам, как юстициарию Орллеи, куда лучше, чем большинству. Разве, вопросы наследования по женской линии не в ведении короны? Признаться, я в своём невежестве полагал, что именно Его Величество ставит подпись под указом подобного рода. Хотя по нынешним временам всё так быстро меняется в мире, что как тут за всем уследишь?..
«…и каждый будет выкачивать деньги и выгоду из Элшира, едва ли задумываясь о благе жителей и вассалов…»
Интересно, только Лучано послышалась угроза в этих словах? Украдкой окинув взглядом собравшихся, барон заметил, как нахмурился Риккардо, а Винченцо так и вовсе ощутимо занервничал. Сам же Домианти предпочёл притвориться, что намёка не понял. Пока.
- Неужели герцог Найтон допустит подобное? Увы, мне не довелось свести близкое знакомство с Его Светлостью, однако же то, что я о нём слышал, позволяет судить о герцоге, как о человеке чести, искренне радеющем за благо своих вассалов. Всех своих вассалов. А это значит, что он просто-напросто не допустит подобной беды на наши смиренно склонённые головы. Не правда ли? – И вновь внимание публики оказалось на его стороне. Отец-Создатель, хвала тебе за красноречие.
Однако от каждой беды есть избавление. Вот и Хорнли предложил свой вариант. Плюнуть на сомнительную подлинность его супруги – раз. Добровольно признать своим сюзереном – два. Ну а что взамен? Деньги, конечно же, деньги. Святые небеса, до чего же топорно Его Сиятельство предлагает им взятку! Неужели в верхах всё решается столь же грубо и неизящно? Что ж, значит, прав был отец, не позволяя Лучано всерьёз увлечься политикой. Ах да, к золоту прилагаются брачные ленты. Две девицы и виконт Феллширский… ну, как «виконт»? Лишь до тех пор, пока Его Сиятельство не сделает своей супруге ещё одного младенца. Небеса, а было бы забавно, пойди молодая графиня в мать и начни рожать мужу одних лишь дочек!..
Впрочем, смеяться Лучано не хотелось. Равно как и спешить с выводами. Его приязнь и верность леди Баетриче была, безусловно, велика, однако… что бы там ни было, а Елизаветы его сыну Марко не видать, как своих ушей, даже если он тут в лепёшку разобьётся. А значит и рисковать следует с умом.
- И во сколько же Вы оцениваете нашу верность, милорд? – Голос молодого Риккардо Сормано прозвучал по-деловому неэмоционально, а фраза – лаконично, словно армейский приказ. Всё ясно, этот уже прикидывает, насколько точно граф Феллшира угадал его стоимость.
Хотя, что ему ещё остаётся? Сам Риккардо уже женат, а сын его – младенец, усматривающей в женской груди лишь источник пропитания. Супруга Винченцо Ренальдо пышет здоровьем и на тот свет не собирается (поговаривают, рассчитывая спровадить муженька вперёд себя, дабы всё там разведал и подготовил к её прибытию лет так через пятнадцать – двадцать), оба его сына женаты, а дочерей отродясь не водилось. Разве что внучка… которая по возрасту немногим старше сына Сормано. По всему выходило, что брачными узами и родством с домами Хорнли и Найтонов (сомнительная близость, учитывая, что и сами Хорнли довольно далеко произрастают на родовом орллевинском древе) намеревались подкупить их: Домианти, Пэрайда и Гатти. Если предположить, что двум последним достанутся женщины, Лучано, стало быть, может стать счастливым обладателем виконта. Строго говоря, его Виолетте ещё зимой исполнилось семнадцать – как нельзя более подходящий возраст для брака, но виконт, пусть бы даже и графского рода? Вот был бы он безусловным наследником, никакая верность не устояла бы, а так… сомнительная у женишка ценность, Создатель, сомнительная. Надо бы разведать об этом коте в мешке побольше. А у кого это сделать, как не у его старшего брата, «по счастливой случайности» оказавшегося в одной зале с бароном Домианти!..
- Виконт Феллшира, Дейрон Хорнли, несомненно, завидная партия для любой из наших дочерей и сестёр, Ваше Сиятельство. Стабильность, о которой Вы говорили немногим ранее, подразумевает рост благополучия нашего края, - «…ну и наше заодно». - Однако же, положение Вашего брата, учитывая дитя, что вскоре произведёт на свет Ваша очаровательная супруга, стабильным не назовёшь. И коль уж мой юный друг Риккардо позволил себе прямолинейность, надеюсь, то же будет дозволено и мне. Так за кого Вы предлагаете выйти одной из наших девиц, Ваше Сиятельство?
[NIC]Luciano Damianti, 42 у.о.[/NIC]

Кайлан перевёл взгляд на барона Домианти, который никак не хотел отказываться от своей теории заговора и так и старался раззадорить графа Феллшира. То ли он действительно верил в собственную ложь, что было едва-ли возможно, учитывая слова о личном знакомстве, то ли он добивался чего-то своего. Но чего? Если девушка, стоящая перед ним, не Джульетта Романо, тогда некоторые могут посчитать двух других девушек вдовствующей графини достойными кандидатурами, точнее их мужей. Неужто барону выгоден ставленник из Хайбрэя или Гасконии? И чем же?  Ему пообещали золота, земли? Или он рассчитывает их получить? Чего ради, если можно получить сейчас, не затевая сырбор с выяснением того, кто кому дочерью приходится?  В любом случае, перегибать палку с угрозами, очевидно, не следует.
- Вас послушать, Ваша Милость, и родную мать могут обмануть. Думаю, Её Сиятельство вдовствующая графиня будет рада признать свою дочь в моей жене, - рада она будет или нет – вопрос десятый, не захочет сделать это добровольно, так заставят. После совета обязательно нужно будет написать дядюшке с призывом развязать язык опальной графине, пока с подачи двух элширских баронов феллширского графа не выставили идиотом, взявшим в жены невесть кого.
- Тогда надеюсь, милорды, что это действительно не было побегом, а дружеским визитом к королевскому двору. Как лорд-наместник я намерен отправить официальное прошение о возвращении дочерей Её Сиятельства домой, а после отправлю их к их матери – ко двору Его Светлости, - ответил Кайлан на сцену разбирательства кто откуда сбежал. Естественно, они сбежали, точнее их мать отправила в Хайбрэй после переговоров с герцогом, очевидно, чтобы защитить. Да вот только кто в здравом уме отправляет овец под защиту волков? Граф не удивится, если они приедут уже с брюхами и с «мужами», если вообще приедут. Наверняка тамошние «опекуны» оставят их как дойных коров, чтобы одна из них, желательно старая, родила сына и уже тогда приедут с претензиями на главенство в чужом графстве. Крайне идиотская позиция, если вспомнить, что Орллея – это не один лишь Элшир, здесь есть и герцог, и чуть менее дюжины графов, и несколько дюжин баронов, а ещё пять миллионов жителей, которые могут счесть гасконца или хайбрэйца во власти чрезмерно дорогой ценой за мир. На что рассчитывает корона? Что принесут ублюдка в совет графов Орллеи, назовут его графом Элшира и с ним будут считаться? Даже если Андресу хватит мозгов не перечить этому, чужого ставленника в графстве следующим же днём подвинут с места, да так, что по закону не прикопаешься. Очевидная провокация, но в интересах кого? Девантри позарился? Ему нет дела до какого-то графства в Орллее, уж больно мелко для такого человека. Генрих? Этому и подавно нечего искать в Элшире. Очевидно, кому-то очень понадобилось графство, пристроить второго или третьего сына на удобное кресло за счёт широкой души орллевинцев, ведь кто, как не орллевинцы, известны своей толерантностью к иноземцам, правда?
- Королю десять лет, милорды, - ответил Кайлан, - И одно из важнейших условий соглашения Его Светлости с лордом-регентом и вдовствующей графиней была автономия в решении внутренних дел. По этому соглашению Элшир вернулся в состав Орллеи и по этому соглашению герцог Орллеи и советов графов решают таки вопросы, как проблемы наследования, - роялисты в совете баронов Элшира, что может быть милее? Кажется, это графство жило своей жизнью последний год и отделение устраивали у них за спинами, коль ни один из собравшихся не счёл слова о короле глупостью. В чём смысл всего отделения, если король по-прежнему может назначать графов в чужих землях, а учитывая реалии, советники короля. Милостивый Создатель, если человек, стоящий за этими элширскими манёврами с наследованием состоит в малом совете короля, Андрес просто обязан использовать это в своей пропаганде, это ведь Золотой Грааль. Для малого совета время регентства – самое благодатное время, когда они могут от лица короны вытворять всё, что им угодно. Граф из далеких земель в начале своего участия в «управлении государством» к совершеннолетию короля может выйти уже влиятельным человеком, с полными щеками и карманами. Но будь с Кайланом сейчас советники короля, он бы понял их заступничество правам короны, а бароном то что? Разве им же не лучше, если «подарки» достаточно будет дарить герцогу, а не королю или всему малому совету? Ей богу, не понимал Хорнли баронов, но не исключал, что и в их позиции кроется какая-та неведомая логика.
- Думаете, - Кайлан улыбнулся, перекладывая ногу на ногу и делая глоток вина. Беседа его забавляла, - Его Светлость будет благосклонен к вам, когда большинство из вас сочли возможным предать его и переметнуться на сторону его кузена? Прошу, - граф сделал жест рукой, как бы предотвращая ожидаемый ответ, - не говорите о верности короне или вашей вдовствующей графине. На то она и вдовствующая, что не имела права приказывать всем вам присягать королю. Как Его Светлость и все его вассалы предатели в глазах Хельма, так и вы все, за исключением некоторых, - Кайлан кивнул в сторону барона Пэрайда, - предатели. И этого мнения придерживается не только герцог, но и многие его советники, а также вассалы, сохранившие ему верность невзирая ни на что.  Желая мира на своей земле, герцог счёл возможным никоим образом не притеснять вас, но глупо ожидать от него милости после содеянного. Уйдут годы, когда обиды забудутся, а за эти годы все, кому надо, успеют выжечь в Элшире всё, что только можно. Я предлагаю вам выход из ситуации, - улыбчиво произнёс Кайлан. Заступничество верного вассала смягчит отношение герцога к опальным баронам и быстрее реабилитирует их в глазах прочей знати Орллеи, ну а если им это не надо, тогда Элшир и впрямь живёт своей жизнью и, очевидно, если поскрести баронов, можно увидеть исконного хайбрэйца. Небось примеряют уже хайбрэевские халаты и готовят сундуки с подношениями для короля.
- Учитывая, как вы её выказали вдовствующей графине, ваша верность бесценна, - улыбчиво ответил граф, - Но я надеюсь, что несколько даров дадут мне хотя бы толику этой верности, - добавил он вслед. Торговец всегда сам должен назвать цену, а Кайлан и подавно не хотел озвучивать суммы, дабы не переоценить эту самую элширскую верность.
- Управлять двумя графствами, расположенными в отдалении друг от друга, крайне трудно. Если меня назовут графом Элшира, я откажусь от Феллшира в пользу моего младшего брата. Поэтому вы можете не сомневаться в его положении, милорды, дочь одного из вас сможет стать графиней Феллшира, - идеальный выход из ситуации. Даже если Кайлан погибнет раньше времени и не успеет произвести на свет своего сына, Феллшир останется под руководством Хорнли, дом ничего не потеряет от небольшой авантюры нынешнего главы. Дейрон был способным парнем и наверняка справится с управлением графства, тем паче что ему будут помогать, осталось надеяться, что его будущая супруга не будет безобразной.
- Моей старшей сестре, Рейне, тридцать пять лет. Она вдова барона Атранты и преемница его владений. Вас не должен смущать её возраст, по словам лекаря, она ещё вполне способна родить ребёнка как минимум в ближайшие пять лет. В конце концов Равенне Хорнли, жене принца Авеля и герцогине Орллеи, было столько же, когда она родила леди Селинду Найтон. А приданое в виде богатого баронства в Феллшире, думаю, сгладит это обстоятельство, - ответил Кайлан, переведя взгляд на Рейну. Та буквально сверлила взглядом брата и по одному взгляду было понятно, что графа ждёт сильная взбучка после этого совета, а может даже и пару пощечин за такие разговоры.
- Моей младшей сестре, Рейле, двадцать два. К несчастью, несколько помолвок так и не дошли до официальных церемоний, а вскоре и достойные кандидаты будто бы испарились, - тут обещать горы золота не нужно было, возраст вполне себе ещё подходил для бракосочетания, не у всех же баронов сыновья пятнадцатилетние.

«Вас послушать, Ваша Милость, и родную мать могут обмануть».
- Увы, но я бы не удивился. В смутные времена живём, Ваше Сиятельство, – в тон графу отозвался барон, придавая своему лицу достаточно скорбное выражение. Мол, и самому тошно, но что поделать? «Таков наш век, он нас такими сделал!» - подобные выводы преподносит одна из новых поэм, и с ними Домианти склонен был согласиться. Тем более, что Её Сиятельство, вдовствующую графиню Элшира Лучано знал достаточно хорошо, чтобы быть уверенным: даже окажись она лицом к лицу с воскресшей дочерью, ни один мускул не дрогнул бы на её прекрасном лике, а губы спросили «Кто эта девушка? Моя бедная Джульетта мертва и похоронена». Позор, который блудная дочь нанесла всей семье, смывается только кровью. Пусть бы и в переносном смысле, что, собственно, и произошло, когда Её Сиятельство устроила похороны и предала земле пустой гроб. Или всё же не пустой? Графиня умна, а значит, могла догадаться и в самом деле похоронить какую-нибудь бедняжку, умершую в то самое время в одном из окрестных селений. На случай, если сторонникам воскресшей Джульетты Романо придёт в голову кощунственная мысль осквернить сие захоронение.
«Как лорд-наместник я намерен отправить официальное прошение о возвращении дочерей Её Сиятельства домой…»
Даже так? А не слишком ли много лорд-пока-ещё-не-совсем-наместник-если-личность-Джульетты-так-и-продолжит-вызывать-сомнения на себя берёт? Девицы Романо были отосланы ко двору Хайбрэя их матерью, вольной распоряжаться судьбами дочерей так, как ей вздумается, графиня она, баронесса, да хоть бы и вдова какого-нибудь захудалого джентри. По какому праву Хорнли разбрасывается такими вот обещаниями? Или же лорд-юстициарий Орллеи не в курсе, что сперва ему не плохо бы стать официальным опекуном Елизаветы и Раймонды? Ну или же одной Раймонды, если вдруг со старшей дочерью графа Романа к тому времени произойдёт оказия в виде замужества. А она произойдёт с вероятностью процентов этак в девяносто – не просто же так леди Вентури отослала дочерей к королевскому двору? Быть может, там уже и для младшей партию присмотрели… Ну а если нет, таковой может стать сын некоего Лучано Домианти, одного из элширских баронов. Даром что юная Раймонда всего тре… ан нет! уже вторая в списке наследниц Элшира. Всякое в жизни бывает.
«…одно из важнейших условий соглашения Его Светлости с лордом-регентом и вдовствующей графиней была автономия в решении внутренних дел…»
- Да будет Создатель милостив к нам, позволив дожить до дня, как это соглашение вступит в силу! – Осенив себя знамением, воскликнул Домианти. Вроде бы ничего вызывающего – вон, и остальные лорды, кроме непривычно молчаливого Пэрайда, поддержали Его Милость дружным гулом – однако общий посыл «Элшир – графу Хорнли» был понятен: сперва пусть договор подпишут, а уж потом станете требовать его исполнения. Не то, чтобы Домианти так уж жаждал войны, однако же он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что с большой вероятностью она случится в самое ближайшее время. И не где-нибудь, а на землях многострадального Элшира, куда придёт хайбрэйская армия «защищать своё», если сильные мира сего не договорятся. И, как бы то ни прискорбно, Лучано Домианти ещё весной решил для себя, в ряды какой армии вольются его люди. Война – сука безжалостная и требующая категоричных решений, ставящих на кон даже не всё, а несколько больше. Благо, хоть мир предоставляет пространство для манёвров
Однако, дальнейшие угрозы Его Сиятельства под лозунгом «все, здесь присутствующие (кроме Пэйрайда, конечно же) предатели» немало озадачили Домианти, привлекая к себе не только его, но и всеобщее внимание. Вопросительно изогнув бровь, Его Милость выслушал графа до конца, и не подумав перебить его предсказуемым и патетичным «зато мы сохранили верность короне». Его Сиятельство желает поупражняться в красноречии, выясняя, кто кого предал первым и какое из двух предательств истинное, а какое и не предательство вовсе? Что ж, графу отказывать невежливо.
- За своих друзей, присутствующих здесь, - «…кстати, тоже «кроме Пэрайда»…» – говорить не берусь, однако сам я не строю иллюзий касаемо отношения к произошедшему герцога Найтона. - «Милость? Прощение? Ну что Вы, граф, раз Вы столь неосмотрительно раскрыли всем, что Вашему сюзерену это не свойственно, и лишь текущая неопределённость на мировой арене не даёт ему сорвать на нас свою злость, так тому и быть. Надо постараться донести сию мысль до соседей как можно скорее, чтобы все знали – от герцога Андреса Найтона милости ждать не стоит, только мести. Достойное качество для правителя, что тут скажешь… И с чего это некоторые предпочитали действовать не кнутом, а пряником? Хотя бы напоказ». - И если обиды – кажется, так Вы сказали?.. – взяли в нём верх, что ж, значит, так тому и быть. Полагаю, ни я, ни кто-либо ещё не в силах этого изменить. - «Будьте уверены, милорд, уже завтра сия занятная история пойдёт гулять по округе. И упаси Вас боги потом меня хоть пальцем тронуть – получите мученика, чья смерть навалит нескромно большую и дурно пахнущую кучу на «благочестивую» и «справедливую» политику Его Светлости… Другое дело, что Найтон не дурак, чтобы так вредить себе ради мести столь мелкой и незначительной на общем фоне фигуре, какой являюсь я. Тем более, если фигура эта всем своим видом выражает смирение на глазах у десятков свидетелей (Его Светлость ведь не прикажет перебить всех присутствующих, даже предварительно велев выкопать себе могилу?) и единственная смиренная просьба из её уст звучит, как просьба о справедливости». - Я готов ответить перед герцогом. Не за предательство, но за то, что поступил по совести, даже если со стороны моё решение видится именно так. – Красиво сказал! Ещё немного, и над головою воссияет ангельский нимб, а за спиной расправятся крылья. Так. Вот теперь осторожнее. - Полагаю, Его Светлость и сам это знает. С того самого дня, как мой сын прибыл к его двору. Герцог Найтон велел это сделать, и я выполнил его волю, как мои предки всегда выполняли волю его предшественников. Недвусмысленную волю. Думаю, если бы Его Светлость был столь же категоричен в том, чтобы ни один из его вассалов не присягал королю Хельма… поправьте, если я ошибаюсь, Ваше Сиятельство, но разве весной наш край уже обрёл независимость и собственного, помазанного Папой, монарха, которого мы предали, ни с того ни с сего присягнув правителю соседней страны?.. леди Вентури не преклонила бы колени перед королём Эдуардом. – Почтительно склонив голову перед Хорнли, Домианти сделал пару шагов назад, всем своим видом выражая смирение. А ещё покорность и сожаление. Отделение, которое Найтон затеял на пару с Грациани, имело столько прорех, что не воспользоваться ими в свою пользу было грешно. А ещё – глупо. Кому, как ни лорду-юстициарию Орллеи это понять?
Но по возвращении домой надо будет всё таки раскошелиться на дополнительную охрану. Мало ли что? Благо, урожай в прошлом году был отменный, и в этом обещает быть не хуже. Если войска с обеих сторон не вытопчут его на корню.
«Учитывая, как вы её выказали вдовствующей графине, ваша верность бесценна…»
Что правда, то правда. И если Хайбрэй таки победит в этой подковёрной схватке, надо бы намекнуть новому графу или лорду-наместнику (один чёрт, если подумать) о некотором налоговом послаблении. О некотором значительном налоговом послаблении. Верность сейчас не только дорогой, но и штучный товар.
«Если меня назовут графом Элшира, я откажусь от Феллшира в пользу моего младшего брата».
Итак, что же делать? Принять виконта Феллшира с устными гарантиями того, что он станет полноправным графом, а дочь Лучано Домианти – графиней (что, кстати, не обязательно ввиду того, что и у остальных Элширских лордов может найтись по девице на выданье – сестёр и племянниц ведь никто не отменял), как «синицу в руках»? Или поставить всё на кон и сделать ставку на «журавля в небе» от Хельма и королевского ставленника? Вот только летает тот журавль столь высоко и столь неспешно, что попробуй его дождись… Да и кто знает, что сия птица может предложить скромному барону в награду за его самоубийственную верность? Да уж, выбор, прямо сказать, будет не прост. Очень не прост. Хорошо, что у Его милости есть ещё время подумать. Немного, но есть.
Игру, которую вёл лорд Гати, Лучано не понимал, но и мешать ей не собирался. Пусть атакует бедняжку Джульетту, смотреть на которую с каждым мгновением всё жальче и жальче. И пусть это всё равно, что титулованному рыцарю вызывать на турнире пажа с подкашивающимися от страха коленями, время сострадания прошло… если вообще когда-либо имело место. Интересно, она уже поняла всю глубину сотворённой ею глупости, или же ещё нет? Девиц, склонных с лёгкостью раздвигать ноги, любят лишь в момент наивысшего наслаждения, во все прочие моменты, дни, месяцы и тем паче годы их удел презрение. Юная Джульетта сегодня определённо почувствовала его привкус в воздухе, но осознаёт ли она, что теперь к нему придётся привыкнуть, впустить в свою жизнь, напополам разделяя её с сим сомнительным ароматом?.. Ведь не смотря на то, что решит «официальное мнение» (то бишь, мнение герцога, которого категорически устраивает Элшир в руках графа Хорнли), в спину ей всегда будет нестись: «Джульетта Романо? Та самая самозванка? Хм…». В самом лучшем для неё случае «самозванку» заменят на «распутницу» - люди любят осуждать других за слабости, которые сами прячут за плотно закрытыми дверями и потому мнят себя праведниками. Не приведи Создатель кому-то из высшего общества всего ишь оступиться, на миг потеряв равновесие – сперва затопчут, а после велят слугам снести то, что осталось, в отхожее место, дабы не оскверняло взор и обоняние. Мда… очаровательно! Даром, что Орллея в этом смысле не исключение, а самое, что ни на есть правило.
К слову, о правилах. Интересно, кто у неё родится? Если мальчик, то тут возможны варианты. Окажись младенец и впрямь ребёнком Феллширского графа, у него есть шанс прожить долгую и даже счастливую жизнь, если у матери хватит ума отстраниться и не марать дитя своим позором. Он женится, заведёт собственных детей, и однажды никто уже и не вспомнит, кем была их бабка. Если же под юбкой, с позволения сказать, леди Романо побывал какой-нибудь пастушок или поварёнок, младенец наверняка зачахнет в первые же месяцы своей бесславной жизни – благо, с младенцами такое случается, никто не удивится – а на место пастушка наведается граф, дабы поиметь с молодой жены хоть какую-то пользу в виде реального наследника своего имени. Вариант, что вместо этого «девица» Романо зачахнет в каком-нибудь монастыре, а Хорнли женится на более подходящей для себя партии, так же существовал, но… более призрачный, что ли. Не смотря на то, что клеймо самозванки до конца дней будет пылать на нежной коже Джульетты, отбрасывать её прочь означало бы рисковать Элширом, на который Хорнли облизывается столь очевидно, что вот-вот забрызжет слюнями ближайших к нему лордов, лишаясь хоть какой-нибудь привязки. Впрочем, не Домианти о том судить. Герцог с графом и сами прекрасно разберутся. Тем более, они уже дали понять, что Джульетта – не более, чем миловидная ширма, на которую умный и хваткий граф особых ставок не делает.
Но, думала ли сама Джульетта о будущем, в котором у неё родится дочь? И дело даже не в наследстве, а в том, что вряд ли выйдет пристроить девицу замуж – подобная репутация матери губительна для всех её дочерей, годных разве что на роль содержанок, но никак не законных жён. Разве что все они, сколько бы не было, отправятся в монастырь, дабы замолить этот грех в глазах богов и, что важнее, знати. Да уж… даже ради призрачного шанса получить Элшир Лучано Домианти ни за что не посоветовал бы никому поменяться с Джульеттой местами. В смысле, никому из тех, кого он не желал бы уничтожить. Должно быть, и герцогу Найтону, и графу Хорнли совсем плевать на бедняжку. Пожалуй, с пастушонком да на сеновале ей и то досталось бы в разы больше заботы и внимания. А, может быть, и любви. Если повезёт. Очень сильно повезёт.
Между тем, пока Лучано исподволь наблюдал за Джульеттой (лже-Джульеттой – пора привыкать именовать леди Романо именно так, раз уж ввязался в эту игру), Амадео Гатти тоже включился в торги, поинтересовавшись возрастом предлагаемых на откуп леди Феллшира. Двадцать два – ещё куда не шло, но тридцать пять? По сути, вместо Рейны Хорнли им предлагали её приданное, потому как родить в тридцать пять… нет, возможно, она и впрямь сподобится, но рассчитывать на это всерьёз было бы глупо. Как и заранее выбирать имя ребёнку. Интересно, где именно находится то баронство? Впрочем, коль эту тему поднял лорд Гатти, ему и спрашивать.