| ❖ НАЗВАНИЕ |
Последний же враг истребится - смерть
Страница: 1
Сообщений 1 страница 6 из 6
Поделиться12017-05-08 22:08:51
Поделиться22017-05-09 01:27:48
Когда они, измученные тяжелыми дневными событиями, наконец падают на постель, открывается новый раунд борьбы. Демельза ловит губами каждый вздох, ладонь скользит от груди к торсу Аристана, дразняще выводя узоры. И вновь волна нежности сменяется безумием - рваные движения, скомканные выдохи и попытки что-то сказать, заглушаемые очередным требовательным поцелуем. Он не дает ей возможности, полностью подчиняя себе... и Демельза готова капитулировать, признавая собственную от него зависимость. Вздрагивает от прикосновений к груди и выгибается, чем тут же пользуется ее возлюбленный, властно притягивая к себе за талию. Влажная дорожка от шеи к груди и самодовольная ухмылка в ответ на сорвавшийся с губ томный стон. Он знает, как эти поцелуи на нее действуют...
- Отец-Создатель, как же я люблю тебя, Демельза, - она вновь оказывается прижатой к постели, перехватывая его губы - за все это время, что они провели так далеко друг от друга, молодая женщина успела соскучиться. Затем добирается ловкими пальчиками до его гульфика, и как только развязывает его - прикрывает глаза, откидывая голову. К черту собственную гордость и недавнее желание оттолкнуть Дильвейна от себя. К черту все сомнения. У каждого когда-то настает момент, когда пути назад уже не будет. Кажется, ее момент настал, и она не будет этому противиться. Им давно пора было сделать шаг навстречу друг другу - шаг, который позволит им быть вместе. Всегда, чего бы им это ни стоило.
Молодая вдова открывает глаза и невольно встряхивает головой, пытаясь отогнать от себя сладкие воспоминания недавней ночи, и бросает в зеркало взгляд совершенно отчужденный. Траурное платье, которое следует надевать на похороны и тризну, в отличие от Моргарда белое. Но одно правило остается неизменным: после пира вдова должна уйти в тень и три долгих года после смерти супруга забыть о всех празднествах и веселых гуляньях. Также вдова просто обязана носить омерзительное черное платье без единой ленточки, кружев и украшений - даже цветок не должен его оживлять. Женщина, потерявшая мужа, ни в коем случае не должна оживленно болтать или громко смеяться, как девица. Даже на тризне она может позволить себе лишь улыбнуться, но улыбка должна быть печальна, трагична. Требовалось похоронить себя вместе с мужем, пусть и на время, которое теперь снова кажется для молодой вдовствующей баронессы нестерпимо долгим. Брак сам по себе казался довольно тяжким испытанием, но даже его не стоило разменивать на очередное вдовство.
Она стояла посреди спальни в робе из белой парчи со свободными рукавами, украшенными атласной тесьмой, и почему-то не смогла поверить, что все вновь закончилось. Вспомнилось венчание с Габриэлем, когда она еще была полна надежд на спокойную семейную жизнь. И снова ничего не получилось, не было ни спокойствия, ни счастья, а прошлое в лице Аристана все продолжало ее преследовать. Возможно, в какой-то степени она была благодарна ему за то, что сейчас он был рядом, но именно рядом с ним было гораздо труднее поддерживать этот спектакль, разыгрывая роль безутешной вдовы. К тому же, судя по всему, приезд Аристана в баронство вызвал некоторое недовольство семьи погибшего - то ли они просто не были рады незваным гостям с чужой стороны, то ли до них дошли слухи о произошедшем на турнирном ужине, непонятно. Как бы то ни было, это были самые трудные похороны в ее жизни, но их предстояло выдержать во что бы то ни стало, пересидеть положенное время на тризне и, собравшись скорее в дорогу, через несколько дней уехать в родной Моргард.
На траурной мессе Демельза держалась поодаль, стараясь не оборачиваться и не встречаться взглядом с лесным бароном, хоть соблазн сделать это был очень велик. Вместо этого она стояла, опустив глаза в пол, и повторяя слова молитвы за упокой души, перебирала четки. И пришла она в себя лишь тогда, когда месса закончилась и пришла пора выйти из церкви, чтобы последовать на траурный пир.
- О, моя дорогая Демельза! - выйдя из церкви, шестнадцатилетняя Летиция, золовка леди Мирцелл, схватила ее за руку и отныне шла с ней рядом. Глаза ее сияли гордостью и любовью. – моя самоотверженная, мужественная сестра! Ты не проронила ни слезинки весь день... но я вижу по твоему лицу, по твоим глазам, как ты страдаешь! - с этими словами она приобняла молодую вдову за талию и прижала к себе. Демельзе хотелось оттолкнуть ее, но все взгляды сейчас были обращены на них двоих, идущих в начале толпы. Это было просто невыносимо – Летиция всегда все понимает шиворот-навыворот! Может быть, Демельза была несчастна потому, что не могла сейчас прижимать к себе в объятьях не своего почившего мужа, а нынешнего любовника и возлюбленного, что шел прямо за ними... Впрочем, пожалуй, было бы хуже, умей леди Абруццо читать ее истинные мысли.
На тризне каждый из гостей счел своим долгом подойти к молодой вдове, а затем и к семье Габриэля, и в полной мере выразить им свои соболезнования. Затем все эти соболезнования были высказаны и за бокалами вина. На все слова Демельза лишь спокойно начала головой, молча выражая гостям свою благодарность и отводя взгляд в сторону, словно пытаясь сдержать скорбные слезы. Через некоторое время, поднявшись с места, она как бы невзначай подошла к окну, возле которого стоял Аристан, и сделала пару глотков из кубка, что держала в руках.
- Я устала, - коротко шепнула она, прикрыв глаза. Потом щелкнула пальцами, и слуга вновь наполнил ее кубок, - обещай, что мы уедем в Моргард завтра же. Мне уже плевать на вдовье наследство, передачу титула новому барону и прочие формальности - настолько осточертело находиться здесь, - Демельза надеялась на его понимание, однако откуда ему понять женщину, ставшую вдовой уже в четвертый раз? Как обычно, он скажет, что нужно оставаться здесь, пока все ее дела не закончатся. Его излишняя правильность в некоторых вопросах ее откровенно раздражала, хоть она и не могла не согласиться с ним. Демельза хотела сказать еще что-то, но неожиданно рядом с ней появилась сестра Габриэля, явно заинтересованная и их разговором, и самим бароном, с которым она не успела обмолвиться и словом со дня их приезда.
- Летиция, ты хотела познакомиться с нашим гостем? - оглядев молодого барона с ног до головы, юная леди заглянула ему в глаза и тут же их опустила. Демельза покачала головой, увидев ее смущение, и едва не прыснула смехом, - знакомьтесь, лорд Дильвейн: Летиция, леди Абруццо, сестра моего покойного супруга, - представление было коротким, и если можно было, Демельза вообще хотела обойтись без этих ненужных знакомств. Впервые в жизни молодая вдова прокляла Создателя за то, что у нее существовала такая любопытная золовка. Оставалось только надеяться, что она перебросится с бароном лишь парой дежурных фраз и поспешит ретироваться.
Отредактировано Demelza Myrcell (2017-05-10 18:40:51)
Поделиться32017-05-11 02:55:32
Прошло всего пару дней, как они покинули злосчастный турнир. Дильвейн сдержал обещание, не выпуская из поля зрения ни на секунду свою возлюбленную. Пускай для других Демельза теперь официально - ничья, баронесса без баронства, жена без мужа. Плевать. Ведь Аристан то знал, что за время турнирных сражений и трагедий, она стала по-настоящему его женщиной. Целиком и полностью. Впереди (правда только через год, который уже лесному рыцарю кажется пыткой) будут требования признания графом Грайншира, короной и церковью их с Демельзой союза. Но пока… пока что леди Мирцелл словно луна показывала свою яркую натуру лишь ночью и только лорду Кастерли. В темноте полностью принадлежала Аристану без остатка, а утром вновь скрывалась в тени, окутывая сама себя, как тучами, театральной скорбью по почившему лорду Габриэлю. Правда, вместе с орллевинской кровью на земле ристалища осталась вдалеке и возможность постоянно сжимать Демельзу в своих объятиях, без угрозы быть застигнутыми. Были в пути краткие секунды близости, когда они оказывались наедине, но чем меньше миль оставалось до Абруццо, тем реже становились прикосновения к мягкой коже леди Лидделл.
Город встретил их весьма недружелюбно. Первую половину дня после приезда в морберширское баронство накрапывал дождь, казалось, погода Орллеи была единственной, кто искренне льет слезы по умершему лорду. До въезда в замок на укрытое тканью и мехами тело в повозке попадали обильные капли. Впрочем, Габриэлю наверняка было уже все равно, в снег ли его везут или в сухую погоду. В какой-то мере счастливый человек. Аристану же приходится мокнуть под ливнем, скрывать свои истинные низменные желания и пытаться сохранить лицо даже несмотря на то, что принять его неожиданное появление в Абруццо смогли не все. Некоторые особенно сообразительные персоны поддались искушению заподозрить его в лицемерном поведении и не сочли за истинный повод «дань уважения достойному сопернику и мужу кузины короля», как заявил сам лесной лорд. (Хотя это отчасти и было враньем.) Да и Пьетро, оруженосец местного барона, лишь подогрел слухи, когда едва сойдя с лошади, донес до остальной прислуги разыгравшуюся на вечернем пиршестве сцену. Смотрели с тех пор на Дильвейна косо, но вслух при нем свои крамольные домыслы не высказывали. Чужак он и есть чужак.
Наконец наступило 15-е марта. День, когда под сводами местной церковной обители собрались родственники барона, скорбеть и поминать почившего Габриэля добрым словом. В центре этой оды, восхваляющей одного единственного человека с массивной дыркой в черепе от копья, находилась Демельза. На протяжении всей мессы Аристан вроде и смотрел на вдову, облачённую в скромный траурный наряд, но почему то не мог перестать видеть в ней ту самую женщину, которая таяла под лаской его рук ночью. Да, Габриэль, я даже на твоих похоронах не могу отогнать греховную мысль, что все время хотел и до сих пор хочу твою жену. Прямо здесь и сейчас. Да хоть в траурном платье и рядом с твоим телом. Ты нам не помешаешь, даже если восстанешь из мертвых подобно чуду Отца Создателя. А теперь, с чистой совестью и незапятнанной репутацией, я помолюсь за тебя и твое упокоение.
Тризна продолжилась в самом замке Абруццо, перейдя в богатый пир для многочисленных гостей. В петерианстве не принято чинно и долго скорбеть по умершему, подобные дни должны проходить не под знаком жертвенности старухе-смерти, а скорее под флагом чествования продолжающейся жизни. Моргардский рыцарь вкушал яства, произносил тосты, когда требовалось, а в остальное время был сдержан и немногословен. Он тут лишь потому, что Демельза того захотела, а не по своей воле. Восхвалять личность подонка, утащившего из-под его носа леди Мирцелл, даже учитывая, что тот недавно отдал Отцу Создателю душу, у Дильвейна искренне не получалось. Слишком много злобы до сих пор в нем пылало, злобы осмысленной и скорее направленной на самого себя, просто выраженной в лютой ненависти именно к орллевинцу. Но всегда при Дильвейне было правильное воспитание и набор фраз, которые Аристан подчерпнул еще несколько лет назад, на подобном празднике в честь отца, поэтому у барона Кастерли получалось быть достаточно убедительным в своих речах для родственников морберширского вора. Когда же за его столом речь пошла про налоги и внутренние торговые пути герцогства, Дильвейн предпочел извиниться и отойти поближе к окну. В одиночестве он оставался не так долго, но и фигура, что присоединилась к сознательному уединению барона, была Аристану милее всех присутствующих дам вместе взятых.
- Прости любовь моя, этого я тебе обещать не могу. Ты и сама знаешь, что тебя так просто не отпустят. – рыцарь на мгновение прикрыл одной рукой гладко выбритый подбородок и губы, чтобы даже самые внимательные ротозеи не могли догадаться как именно гость из Моргарда называл вдову местного барона. - Клянусь своей честью, мы уедем, но не так скоро. Будь терпеливой. – он смотрел на леди Лидделл с нескрываемым сожалением в глазах. Придется милая, придется еще терпеть. Тебе ведь не впервой, моя головокружительная, несравненная и страстная Демельза. Аристан был готов провести остаток вечера лишь молча смотря в ее глубокие глаза, но, увы, даже основательно поговорить впервые за день им не дали.
- Миледи. Позволите?- сказал Дильвейн с усталой улыбкой, поклонившись, а затем, получив дозволение, поцеловал руку леди Абруццо. – Невероятно рад встрече с вами. Очень жаль, что при таких обстоятельствах. Соболезную Вашей утрате. Ваш брат был достойным лордом, который погиб храбро, сражаясь и отстаивая честь своей фамилии. – девушка явно смущалась, отводя глаза. Аристан же напротив настолько привык к повышенному женскому вниманию к его скромной персоне, что воспринимал румянец на щеках Летиции за что-то собой разумеющееся. И совершенно не видел дальнейшей реакции Демельзы. – Мы как раз с миледи Мирцелл обсуждали, что это одна из самых больших несправедливостей за последнее время. На мирных турнирах получить осколок копья. – Аристан покачал головой и незаметно, прикрывшись желанием взять другой кубок для вина, увел сестру Габриэля от окна.
- Милорд, спасибо за такие теплые слова. Мой брат! Мы все уже скучаем по Габриэлю. И дорогая Демельза! Ах, на ней лица нет… я попыталась ее утешить, но все без толку. – затараторила Летиция, словно присутствие статного Аристана вдохновляло ее на испуганную болтовню. – Как она печалится! Как горюет! А вы давно знаете Габриэля и Демельзу? – неожиданно девушка закончила свою тираду вопросом.
- Вы чрезвычайно добры сердцем, миледи. Мы росли с Демельзой и ее братьями вместе, она за годы юности стала мне как сестра. Могу с уверенностью сказать, что она благодарна вам за вашу заботу, чудесная леди Абруццо. – еще одна улыбка темноволосого лорда, вгоняющая в краску. – С милордом Габриэлем мы виделись лишь на турнире. Человек дела. Паскудного дела по переманиваю чужих женщин в свои жеманные орллевинские постели.
Поделиться42017-05-11 19:54:53
Нетрудно было догадаться, что именно ответит Аристан на слова возлюбленной. Вновь эти глупые извинения, убеждение в том, что они обязательно уедут, но не сейчас... не будь здесь огромной толпы гостей, Демельза резко бы схватила его за ворот дублета и тряхнула бы пару раз, призывая одуматься. Зачем, почему она должна находиться там, где ей уже становится настолько невыносимо?! Наученная горьким опытом трех похорон, Демельза уже смотрела на эту тризну другими глазами: ее мысленному взору предстало прибежище вероломства и лжи, и каждый из близких родственников и гостей, что окружил леди Мирцелл в этот вечер, и говорил-то соболезнования без особой искренности. Им плевать, им всем глубоко плевать на ее чувства и совершенно не интересно, что она будет делать дальше. Холодной маски безразличия на секунду не стало, и под ней едва не обнаружилась измученная и уставшая молодая женщина - Демельза и вправду была готова умолять Аристана больше не томить ее ожиданием.
Но неожиданно ее то ли спасла от минутного позора, то ли невежественно перебила подошедшая к ним Летиция. Леди Абруццо, несомненно, была юна и очень миловидна, с живым блеском в больших голубых глазах, в которых теперь стояли слезы - пожалуй, у нее единственной в этом зале они были совершенно искренними. Однако истинное женское любопытство и желание получить хоть немного внимания молодых лордов на этом обеде не могло не взять над ней верх. Поэтому и пришлось представить ее Аристану, надеясь, что они скажут друг другу всего несколько слов, и Летиция, увидев его незаинтересованность, наконец покинет их и вернется к другим гостям. Однако девушка, к удивлению Демельзы, оказалась не из робкого десятка: наверняка знала, как завлечь молодого лорда, где показательно смутиться и покраснеть, а когда начать говорить. Да и что говорить - засыпать гостя вопросами, чтобы побольше отвечал и уделял ей внимание!
Стоило Аристану поцеловать протянутую руку Летиции и увести ее в сторону, как в Демельзе неожиданно даже для нее самой проснулась такая злость и ревность, что она едва не одернула золовку, с укором прогнав ее. Кубок в руках молодой вдовы слегка задрожал, настолько она крепко сжала его внезапно побелевшими пальцами. Ее разговор с Аристаном, судя по всему, был окончен. Мигом осушив содержимое кубка, вдовствующая баронесса резко развернулась и, отдав бокал слуге, направилась к выходу из зала. Ее тут же окружили якобы обеспокоенные гости, но на все их слова она лишь печально улыбнулась.
- Мне просто слегка нездоровится. Прошу меня простить, лорды и леди, скоро я обязательно к вам вернусь, - даже не обернувшись на Аристана, Демельза стремительно вышла за тяжелые дубовые двери зала. Остановилась в одном коридоре, затем свернула в другой, ведущий к ее комнатам. Стоило ей покинуть гостей, как наперсница леди Мирцелл бросилась за ней, повинуясь своему долгу помочь. Да вот только эта помощь Демельзе была совсем не нужна.
- Миледи, мне позвать лекаря? - девушка еле поспевала за ней в этом лабиринте залов и галерей, - может, я слишком туго завязала вам платье? - на мгновение замедлив шаг, вдова обернулась, но в последний момент сдержалась от гневного крика. Не нужно было сейчас срываться на служанку, усмирить свою ярость лучше в другом месте. Поэтому-то она зал и покинула - сейчас молодой женщине нужно одиночество и, желательно, комната без легко бьющихся предметов.
- Иветт, я просто хочу побыть одна. Если меня будут искать - уверяй, что со мной все в порядке. И никого в мои покои не провожай и не впускай, поняла? - отдав этот приказ и не дождавшись ответа служанки, Демельза направилась дальше. Несколько мгновений - и наконец, оказавшись в своей комнате, вдовствующая баронесса смогла шумно выдохнуть. И сразу же сняла филигранный головной убор, отчего темные кудри свободно рассыпались по напряженным плечам. Подойдя к туалетному столику, она устало облокотилась на него руками и мельком взглянула на свое отражение. Здравый смысл призывал ее успокоиться, убеждал, что разговор Аристана и Летиции - совершенно нормальная ситуация. Если она так отреагировала на нее, неужели Дильвейну нельзя теперь говорить ни с одной женщиной, кроме Демельзы? Но зашевелившаяся в груди ревность вторила другое - да, нельзя! Он больше не имеет права касаться своими губами даже чьей-то белой девичьей ручки! Демельза должна не позволить...
Заслышав шаги за спиной, леди Мирцелл на мгновение дернулась, будто хотела обернуться, но так и осталась стоять на месте, все еще озлобленная и обиженная. Взглянув в отражение в зеркале, она увидела мужской силуэт, однако не увидела лица. Почему-то ей показалось, что обеспокоенная Иветт направила к ней слугу, поэтому все же стоило его выгнать, а вечером и не забыть устроить наперснице хорошую взбучку.
- Я же сказала оставить меня одну! - но, обернувшись, Демельза получила внезапную пощечину. И даже не успела ничего сообразить, как мужчина бросился на нее и стал валить на пол. Ударившись бедром об угол столика, она упала на спину, а незнакомец уселся ей на грудь, прижимая коленями плечи.
- Это ты убила его, грязная моргардская шлюха! Ты проклинаешь всех своих мужей, и лорд Габриэль не стал исключением. Поэтому теперь я убью тебя, - его руки сомкнулись у нее на шее в мертвой хватке, заглушая ее крики. Демельза почувствовала, что задыхается, боль в горле нарастала и скоро стала непереносимой, а веки тяжелели с каждой секундой.
Внезапно мужчина поднялся и, продолжая держать ее за горло, второй рукой стал задирать подол ее платья. Как раз в тот момент, когда Демельза уже почти ничего не видела и начала проваливаться в черную пустоту, он чуть разжал пальцы. Думая, что она без сознания, он совсем отпустил ее и принялся расшнуровывать гульфик. Она поняла, что свободна.
Чуть дернув рукой и машинально схватившись за что-то, леди Лидделл поняла, что это подсвечник. Видимо, упал со столика, когда она ударилась об него. Подсвечник был старинный и очень тяжелый. Собравшись с последними силами, Демельза со всей силы ударила несостоявшегося убийцу по голове, угодив ему, кажется, в левый висок. Охнув, мужчина упал на пол рядом с ней, а вдова поднялась и попыталась сделать несколько шагов к двери.
Он явно остался жив, поэтому мешкать сейчас было нельзя. От страшного усилия горло горело, Демельза едва могла вздохнуть. Но тут незнакомец ухватил ее за лодыжку и потащил назад. Она все еще держала подсвечник. Не долго думая, вдова размахнулась и ударила по руке, сжимавшей ее ногу. Взревев от боли, он разжал пальцы, и женщина бросилась со всех ног прочь. Хотелось позвать на помощь, но последние силы тут же покинули ее. Едва оказавшись за дверью, она упала прямо в руки еще одному неожиданному гостю, не сразу разглядев в нем того, кто некоторое время назад был увлечен разговором с сестрой ее погибшего супруга.
Отредактировано Demelza Myrcell (2017-05-11 22:08:52)
Поделиться52017-06-02 02:38:16
Болтовня леди Абруццо текла массивным потоком прямо в уши Аристана. Было еще около десятка вопросов, прежде чем внимание Летиции переключилось на другого мужчину. Дильвейн едва заметно выдохнул и с удивлением обнаружил отсутствие леди Лидделл на этом празднике смерти. Куда она подевалась, не могла же сквозь землю провалиться…
- Скажите, куда ушла хозяйка замка? – спросил грайнширский барон у проходящей мимо служанки. Та отчеканила приказанные ей слова и, потупив взгляд, пыталась отвязаться от настойчивого гостя для того, чтобы продолжить свою работу. - Это важно, миледи Демельзе пришло срочное письмо от ее отца, мне нужно его передать сейчас же. Можете не утруждать себя и не провожать прямиком до покоев, лишь скажите, как мне их найти в коридорах замка. Я бы не потревожил ее без необходимости, но письмо нужно передать ей лично и доверить это кому-то другому не могу, приказ Его Величества. – когда нужно, Аристан мог быть убедительным, даже откровенно привирая и нагоняя серьезности в бредовые по сути слова. Девушка колебалась, но все-таки проводила лорда почти до самых покоев, предварительно взяв с Его Милости обещание без дозволения в комнаты леди не входить. Честное рыцарское.
Резкий вскрик и последовавший шум барон услышал даже не доходя до комнаты, он сразу побежал, положив руку машинально на отсутствующую на поясе гарду меча. Хоть бы мне послышалось. Увы, едва он приблизился к нужной двери, как прямиком в руки моргардскому рыцарю упала леди Мирцелл.
- Что...- лишь вымолвил Дильвейн, не обратив поначалу совершенно никакого внимания на мужской силуэт в комнате. Не успел Аристан расспросить испуганную и бледную, подобно смерти, дочь графа, о том, что стряслось, как насильник начал приходить в себя после увесистого удара, издавая натужные звуки боли. Хватило лишь взгляда Демельзы, направленного вглубь покоев, чтобы картина сошлась в голове моргардского барона. Аристан в прямом смысле слова взревел, едва увидел почти расшнурованный гульфик у вставшего в полный рост человека. Он легко взял дочь графа за плечи и завел Демельзу за свою спину, в безопасную зону, тем самым отсекая ее от злоумышленника.
- Готовься умереть со своим же членом во рту. – угрожающе проскрипел сквозь сомкнутые в злобе зубы Дильвейн. Его кулак апперкотом угодил в подбородок, послышался хруст ломающейся кости, а изо рта насильника выпал на пол зуб. Ровной струйкой, смешанной со слюной, закапала по одежде кровь. Мужчина зашатался, отходя к дальней стене. Как жаль, что при Аристане не было его оружия. Чертовы нормы приличия, не позволявшие брать меч на празднества и тризну, он бы уже давно искромсал сталью подлое человеческое мясо, заставив кожу отходить от тела ровными лоскутами. А теперь помимо кулаков приходится использовать только то, что под руку попадется.
Пока Дильвейн хищно надвигался к оппоненту, желая закончить жалкое существование напавшего на Демельзу человека, этот мерзавец схватил чернильницу со стола и запустил в Аристана, целясь прямо в глаза. Спастись от предмета было не проблемой, куда как более весомым оказался небольшой нож для писем в руке противника. Старый добрый обманный маневр. Сбившая темп чернильница была откинута встречным движением выброшенной вперед кисти, основательно забрызгивая все предметы в комнате. А вот лезвие оказалось куда как ближе, чем моргардскому барону бы хотелось. Не хватило насильнику всего доли секунды до того, как нож бы врезался в шею Аристана. Тот вовремя отклонился назад и острый край лишь встретился с его лицом, оставляя аккуратный неглубокий порез чуть выше подбородка. Барон облизнул рассеченную губу и хищно улыбнулся. Соленая, с привкусом железа.
Больше доставать себя ножом Дильвейн не позволил. Сначала была сломана правая рука нападавшего, а уже следующий удар Аристана выбил коленную чашечку противника из сустава, с хлюпаньем неестественно выворачивая ногу. Насильник взвыл и попятился, заваливаясь всей массой тела назад. Очень близко оказалось окно. Потерянного равновесия хватило, чтобы мужчина пошатнулся и вывалился из комнаты под собственным весом в единое мгновение. Снаружи послышался гулкий звук приземления тела на землю. И все затихло.
Сплюнув кровью на пол, Дильвейн тяжело дыша, вышел в коридор, желая лишь быстрее увидеть вновь леди Мирцелл. Он была там, такая хрупкая и растрёпанная, в порванном платье и видимыми следами рук на шее. Её бледность железными тисками сдавливала сердце Дильвейна. Даже смерть нападавшего не могла полностью покрыть того вреда, что нанесли его дорогой Демельзе. Едва Аристан приблизился к леди, он под оба колена подхватил вдову на руки, легким движением усадил ее на стул, стоявший неподалеку от двери, и припал на одно колено, смотря в светившиеся пережитым страхом глаза леди Мирцелл.
- Он тебя больше никогда не тронет. Тебя. Больше. Никто. Никогда. Не тронет. – отрывочно говорил рыцарь Моргарда, подчеркивая каждое слово. Аристан взял в свои руки лицо вдовы и стал целовать каждый сантиметр кожи возлюбленной от подбородка до лба. А затем прижал ее к своей груди, успокаивающе поглаживая по волосам цвета вороного крыла. –С тобой больше ничего не случится. Я обещаю. – сколько было уже обещано, сколько сказано. Но вот, опять она едва не ускользнула из его рук, чуть не лишилась жизнь и достоинства под грязным крестьянским телом. И все, что ты можешь сказать ей сейчас, Аристан, это очередные сладкие обещания, которые ты не всегда в состоянии выполнить?
Дильвейн обнимал леди долго и крепко, давая возможность высказать все, что та хотела и, высвобождая тем самым всю ее злобу и печаль. Уехать. Сегодня же уехать. Они провели итак достаточно времени вдали от лесов Моргарда. Габриэль уже похоронен, вдова приняла соболезнования и сделала все, что от нее требовали обычаи. Пускай родственники присылают гонца или поверенного с бумагами насчет вдовьей доли позже положенного, но находиться в Абруццо они более не будут.
- Собирайся. Мы не задержимся тут больше. Ты свои обязанности уже выполнила. – отрезал категорически Аристан, принимая решение.
Впрочем, ни собраться, ни вскоре уехать им не дали. На этот раз покой рыцаря и дочери графа потревожила служанка. Та ворвалась всхлипывая, но долго не могла промолвить и слова.
- Миледи Мирцелл, там в зале…там… ох, Создатель! – пробормотала, по-видимому, наперсница Демельзы и, закатив глаза, размашисто упала в глубокий обморок. Аристан звучно выругался, не стесняясь выражений. Что за падучие женщины пошли. Что именно она такого в обеденном зале увидела? Чудовище трехголовое? Восставшего из мертвых Габриэля?
- Надо посмотреть что там – проговорил обычным командным тоном Дильвейн, укладывая служанку на скамью в углу комнаты. - С ней ничего не случится, но тебя я одну тут не оставлю. Не сейчас. Не после...
К тому времени, как Аристан с Демельзой добрались до главного зала, барон уже подметил отсутствие вообще какой-либо стражи по всему замку. Это не предвещает ничего хорошего. И чуйка грайнширского лорда на этот раз не подвела. На столе в самом центре, водрузив ногу прямиком на глиняную тарелку, стоял не кто иной, как Пьетро – оруженосец лорда Габриэля.
Напился местной настойкой что ли… Что этот мальчишка себе позволяет?!
Можно было подумать, что юноша всего лишь пылко читает речь в честь почившего орллевинского барона, но об обратном говорило отсутствие периодических радостных вскриков, поднятых в честь тоста или яркой фразы бокалов, да и трое людей с животным оскалом бродившие между лавками вовсе не казались дружелюбными гостями.
Пьетро лихо спрыгнул со стола и все внимание переключилось на рослого молодого человека с заметным шрамом на щеке. Кто это? Брат? Сын? Сходство с почившим бароном Абруццо было неоспоримо, но ранее на мессе Аристан этого мужчину не заметил.
- Мы должны были знать, кого мы впускаем в свой дом, в свою семью, в свой замок. Это проклятая женщина, которую не терпит Отец Создатель. Габриэль был слеп и глуп, он не понимал, что следует пустить кровь этой Черной Вдове, пока она не засосала его душу. -
Выплевывал слова незнакомец - И сегодня, я лично убью эту суку. Своими руками. Чтобы очистить наше баронство от погани.
Что вашу мать тут происходит?! – Дильвейн перевел удивленный взгляд на Демельзу. Нужно было бежать. Но, как и куда?
Поделиться62017-06-12 00:58:49
Подгоняемая страхом, Демельза, преодолев дурноту и боль в груди, поднялась и как можно быстрее направилась бежать прочь. Едва Демельза успела шагнуть за дверь, надеясь найти помощь, как увидела перед собой Аристана. От неожиданности она хотела закричать, но из-за пережитого не смогла - она даже не могла нормально дышать. Ноги ее подкосились, и леди Мирцелл упала прямо в руки барона, но до обморока дело, слава Создателю, не дошло.
- Там... - только и успела выговорить Демельза, все же падая на пол коридора и ошалело оглядываясь назад, вглубь комнаты. То же самое сделал и Аристан, который вмиг все понял - не нужно быть гением и задавать наводяшие вопросы, чтобы узнать, что тут произошло, но его вмиг проснувшаяся ярость поразила ее. Оказавшись за спиной своего возлюбленного, вдова оперлась на косяк, прикрыла глаза и прижалась спиной к стене в коридоре, не в силах смотреть на драку, развернувшуюся у нее в покоях. Демельза вдруг подумала, что никогда и нигде не испытывала такого страха, как сейчас, в стенах дома, который должен был стать ее родным поместьем. Какая злая ирония судьбы! Она боится этого дома, этой комнаты и с ужасом думает о том, что ей придется в нее войти. И при этом ее защитником и спасителем стал человек, на которого она была зла, обижена и думала, что до конца дня с ним и словом не перебросится. Поистине, жизнь жестоко над ней насмехалась.
В какой-то момент она услышала звук разбивающегося окна, а потом все стихло. Сжав дрожащие руки в кулаки, Демельза беспокойно прислушивалась к тяжелым шагам за дверью. И не запомнила ничего, что случилось в последующую минуту - слишком уж была напугана. Не помнит, как увидела мужской силуэт, показавшийся из-за двери. Не помнит, как узнала знакомый запах и тихий голос... помнит лишь, что обвила руками шею Аристана, прижимая к себе настолько сильно, что начала сомневаться в том, что им обоим хватит воздуха.
- Аристан, я... - она теряется в собственных ощущениях, беспорядочно продолжая блуждать руками по его шее и лицу. Да, молодая вдова заметила кровоточащую царапину на его лице, но сейчас она казалась такой мелочной по сравнению с тем, что могло произойти. В носу предательски защипало, но Демельза не могла позволить себе плакать. Хотя бы до той минуты, как барон прижал ее к себе, нежно касаясь губами ее побелевшего лица. Это казалось таким... необходимым, для нее, даже естественным, что она не стала отпираться. Если кто-то придет и увидит их - плевать, пусть видит. Она едва не лишилась жизни несколько мгновений назад, разве страх попасться на глаза может сравниться с этим?!
- А я говорила тебе, что нам нужно уехать! - наконец, взрывается Демельза, стоит Дильвейну вновь обнять ее. Теперь ей уже хотелось с силой оттолкнуть его, ударить, заставить отстраниться, но он держал ее слишком крепко, не позволяя вырваться, - ты всегда обещаешь, но не делаешь! Я устала, устала ждать, когда ты наконец одумаешься. И если даже эта ситуация не смогла отрезвить тебя... - мало сказать, что она была зла - ее гнев вперемешку со страхом вызвал настоящую гремучую смесь, - катись к черту, только отпусти меня!
Возможно, слова ее, наконец, возымели какой-то эффект, потому что мужчина отпустил ее из объятий и наконец-то объявил свое решение: уехать, во что бы то ни стало, как можно скорее. Но только Демельза поднялась со своего места, успела дойти до комнаты, как вбежала Иветт. Никогда еще леди Мирцелл не видела ее такой испуганной; однако, не успела она задать вопрос, что же происходит в зале, как девушка упала в обморок. А Демельза так и замерла посреди покоев, почувствовав, как по телу пробежала дрожь.
- Я и не собираюсь оставаться тут одна, - она недоумевающе переводит взгляд на Аристана и направляется сразу за ним. Наверное, это и стало ее главной ошибкой. В зале она увидела Пьетро, стоящем прямо на столе, за ним - одного из родственников почившего супруга; кажется, это был его кузен - он подходил к Демельзе выражать соболезнования одним из первых. Однако при взгляде на собравшихся вокруг него людей она чуть не задохнулась от страха. По блеску ножен мечей и кинжалов за поясами открылась страшная правда: вопреки всему, они были вооружены.
- Убить... меня, - одними лишь губами повторила она, испуганно глядя на Дильвейна. Затем испуганно огляделась в поисках остальных прибывших гостей, но не обнаружила в зале ни одной женщины. Значит, с самого начала этот чертов спектакль был западней. Они в ловушке без всякой надежды на спасение. Но на помощь приходит Иветт, незаметно вставая за спиной своей госпожи и передавая ей кинжал из покоев.
- Если уж мне суждено умереть сегодня - спаси хотя бы свою жизнь, - действительно, против мужчин она бессильна, и такое никчемное оружие ей не поможет. Вдове больше ничего не остается делать, как вложить кинжал в ладонь Дильвейна и броситься бежать следом за служанкой. Она бежала, не смея оглянуться назад, но была точно уверена, что за ней началась погоня. До конюшен Демельза добралась быстро, но там же ее сумел нагнать один из вооруженных предателей. Прижав ее к стене и сжимая ее за горло одной рукой, он уже завел кинжал, чтобы вонзить его в сердце молодой женщины.
- Наконец-то ты умрешь, подлая моргардская сука, - к счастью Демельзы, это были его последние слова. Из-за спины мужчины показалась Иветт, которая с силой ударила его по голове молотом для подков. Из-за этого мужчина промахнулся, лишь слегка задев вдову кинжалом, а затем упал навзничь, забрызгивая белое траурное платье леди Мирцелл. Сама Демельза тяжело вздыхает, не сводя взгляда с нападавшего и не думая о собственной боли. Она даже не успела поблагодарить служанку, да и было ли у нее время? Им нужно было бежать, но за дверью конюшни снова послышались шаги. Приближался либо ее спаситель, либо неминуемая смерть.
Отредактировано Demelza Myrcell (2017-06-12 01:13:02)
Страница: 1
