Гневные призывы с помесью испуга были услышаны, и тело, не подающее признаков жизни, резко содрогнулось, заходясь в спасительном кашле, выплевывая из истерзанных легких воду, а он, аккуратно поддерживая женщину, поймал себя с запозданием на мысли, что совершенно не к месту улыбается, только причиной этому не видимые страдания несчастной, что еще можно было бы объяснить мстительностью сына барона, а истинная радость от понимания, что смерть сегодня отступила, костлявая. Наконец, видя ее неуклюжее от усталости желание повернуться, капитан и тут пришел леди на выручку, разворачивая ее лицом вверх и, аккуратно поддерживая рукой под плечи, опустил прежде поднятое для опоры колено в песок, садясь, и свободной рукой провел по лицу Кристианы, отодвигая в стороны намокшие и липкие волосы, точно выкованные из стали, такими тяжелыми были эти напитанные под предел влагой озера золотые некогда пряди, сейчас же цвета грязного песка, с налившими песчинками и какими-то травинками, очевидно, водорослями. Едва ощутимым было его прикосновение, и каждую секунду, каждый ее удар сердца, он не сводил взгляда потемневших серых глаз с красивого лица. Кто бы сказал Ричарду недавно, что он будет находить очаровательным лик ожившей утопленницы, гвардеец бы посмеялся, привыкший к ухоженным образам придворных дам, но, на удивление самому себе, вид женщины не вызвал ни отвращения, ни раздражения, даже сейчас, мокрая, измученная, бледная как смерть, в тени грозовых туч. С которых нескончаемым потоком льется вниз вода, терзаемая порывами ледяного ветра, она всегда оказывалась для него красивой.
Передренув плечами в напавшем дикой кошкой раздражении, он тряхнул головой, словно стремясь сбросить наваждение, вызывающее в нем чувства по отношению к этой особе, которые испытывать Колдуэлл был совершенно не намерен, и, пропустив вторую руку под колени пострадавшей, начал поднимать ее вялое тело в тяжелом платье наверх, прижимая к груди, чтобы иметь возможность поднять сначала одну ногу, упираясь босой ступней в песок, потом вторую, и, наконец, рывком подняться самому, даже зашатавшись на мгновение, почувствовав наплыв слабости. Штормовые нападки стихии заставляли тело содрогаться с ног до головы в короткий приступах дрожи, вызванной попытками организма согреться, намокшая одежда тянула вниз, уговаривая отдохнуть еще немного, а голова подвергалась более всего атакам ветра, расшвыривающего длинные мокрые волосы капитана по всем сторонам, в том числе и на лицо, а убрать их он был теперь лишен возможности, для этого пришлось бы опустить наземь леди Ларно.
- Ну что, дружище? – зачем-то обратился он к стоящему чуть ближе к линии деревьев коню, который был приучен не бояться лишений, но, тем не менее, постоянно недовольно всхрапывал. – Где-то тут был домик старика Лесколя, кажется, - бывший егерь и сейчас любил проводить деньки в своем домике в лесу, на берегу озера, и, если память не подводила Ричарда, водившего с ним некое подобие дружбы, эта хижина была где-то неподалеку. Наконец, средь качающихся кустарников по прибрежной линии, взгляд выцепил знакомую лесенку, выходящую на берег из лесной тени, и туда-то Колдуэлл и устремился со своей ношей, едва не срываясь на бег, столь много было в нем нетерпения скорее погрузиться в защитное тепло стен, избавившись от непрерывного полива сверху. Конь, тряхнув головой вверх-вниз, спешно потрусил рядом, как верная собачка, а про седло, оставленное на том поваленном дереве, забыл даже сам хозяин, тогда как коню оно и вовсе, наверно, было безразлично. В три прыжка буквально преодолев лесенку, оцарапав щеку хлестнувшей веткой, он оказался у небольшой, но добротной хижины, запертой на замок, но это не самая большая проблема для того, кто знает, где искать ключ. Вот только тут он столкнулся с трудностью удержания тела женщины, и, не мудрствуя лукаво, просто перекинул ее грудью через собственное плечо, поддерживая левой рукой под бедра, как ребенка, пока, изогнувшись, извлек из тайника ключ и кое-как отпер замок, после чего толкнул дверь и вошел.
Там было всего две комнатки: крохотные сени, где хранилась разного рода утварь и запас дров, а далее шла небольшая, но уютная комнатка без окон, в левом углу которой занимал пространство каменный очаг, простой, но крепкий, с выемкой для готовки и коптильни, в правом лавка и крючки под одежду, а у дальней стены, наваленные на небольшой настил вместо кровати, валялись шкуры, который Лесколь использовал поверх тонкого шерстяного одеяла, затерянного где-то внизу. Матрас, очевидно, уже по этому сезону набитый свежим сеном, разносил травяной сладкий аромат по всей комнатке, но опустил девушку Ричард не на него, а на домотканый коверчик у ложа, выуживая с полки нож и попросту распарывая шнуровку корсажа, после чего принялся сдирать набрякшее платье с безвольного тела. Кристиана не желала облегчить ему задачу с самого начала, пребывая в забытье, и, тем скоро, капитан столкнулся с дилеммой, ощущая холод ее рук, что нижнюю сорочку и панталоны тоже надлежит бы снять, но….
Философски вздохнув с выражением вселенской скорби на лице, он перестал мучить себя вопросами, найдя большую простыню, из тех, что Лесколь держал про запас, и, накрыв леди сверху, лишил ее, пусть и с небольшими трудностями, сорочки, после чего, укутав в оную же простыню и стараясь не смотреть на призывно выступающие даже через ткань соски груди, поспешил избавиться от соблазна, уложив теперь уже на кровати утопленницу, и, напоследок избавив и от мокрых панталон с мыслью, что его за это проклянут, укутал по самые уши одеялом и шкурами, а сам, поднявшись, отправился повесить одежду на веревку возле очага, который, к слову тоже надлежало развести. Огонек радостно заплясал на сухих дровах, озаряя комнату неровным золотистым свечением, отчего только глубже казались тени по углам, а капитан, поддавшись жадности, все же отправился на берег за сапогами и седлом, надеясь, что их-то не унесло стихией в озеро, иначе только даром снова промокнет. Конь, втиснувшийся в навес к дровам на улице, был наспех вытерт пучком соломы, и отправлен в сени, ибо поступить так с боевым другом, оставив его на растерзание ветру, Ричард не мог, но все же привязал поводья, дабы любопытный зверь не решил ломиться в комнату, где отдыхала леди.
Тяжело толкнув дверь, он вошел в комнату, чувствуя, как льет с самого потоком вода, видимо, стихия решила оставить их тут до утра, и, даже не взглянув на ложе, чтобы убедиться, пришла ли в себя леди, бросил седло и сапоги поближе к теплу очага, после чего, добавив дров, принялся стягивать с себя рубашку, стоя спиной к Кристиане, которая, как он надеялся, все еще пребывала в объятьях сна, избавляя его от неизменных дамских криков о том, как он посмел….