Летние деньки только начались, а королевский сад уже во всю цвел, распуская вокруг себя невероятное благоухание, ощущаемое даже за крепкими стенами снаружи замка. Ранним утром, когда еще никого из придворных не было в саду, Джордж привел туда свою младшую сестру. Она редко когда так рано просыпалась, но ради того, чтобы увидеть придворных дам, с радостью поднялась пораньше. Стражи пропустили епископа без проблем, когда он сказал им свое имя и показал нужную бумагу. Пока еще его никто не знал при дворе, потому первое время будут настороженные взгляды не только самих знатных особ, но и стражников. Потом, когда они привыкнут к новому епископу Айгоршира и запомнят его в лицо, они будут относиться к нему спокойно. Ведя Брианну за руку по коридорам, Аркур несколько раз ощутил изучающий взгляд со стороны, когда он проходил мимо столпившихся то ли пажей, то ли слуг. Вероятно, они уже услышали его имя и скоро о нём пойдут слухи. Инквизиторское прошлое дознавателя никогда не покинет Джорджа. То, что он загубил больше пятисот человек за десять лет, знают слишком многие. Некоторые молчат и обходят его стороной, другие готовы плюнуть в след, но боятся возмездия, но подавляющая часть населения, осведомленного в его делах, уважительно относятся к нему, как к неутомимому борцу со злом в Хайбрэе. Созданная репутация среди народа вполне устраивала Аркура. Если боятся, то значит и уважают. На самом деле он не мечтал, чтобы ведьмы проявляли себя или причиняли зло своими действиями, и их не приходилось вылавливать, а думал больше о мире, где не будет пострадавших от сторонней магии людей. Сейчас, сидя в удобном кресле, выбрав место подальше от солнца, под кроной дерева, Джордж размышлял, предаваясь то воспоминаниям, то планам на бедующее. Брианна играла сначала одна на небольшой полянке, постоянно окрикивая  брата по всяким глупым поводам, но потом, когда пришли еще дети с нянечками, ей стало не до него. Девочка, одетая в нарядное бежевое платье, принялась играть в салки вместе с другими ребятишками. Джорж наблюдал за ней со стороны, иногда исподтишка разглядывая и вошедших в сад. Они ему были незнакомы. Единственный, с кем приходилось ранее знаться инквизитору, был капеллан королевской семьи. Каждый человек в сане видит потенциального такого же издалека. Пока сестра копошилась в своих детских играх, к Джорджу подошла какая-то знатная дама и попросила благословения. Он пообщался с ней немного и понял, что вполне может здесь обжиться, стать своим, если будет так же любезен, как и сейчас. Потом подошел пожилой лорд и тоже немного поговорил с епископом, рассказав немного о своей семье. Мужчина сказал, что его младший сын рвется в инквизиторы, и попросил Джорджа оказать свою помощь, в его становлении на церковном пути. Епископ пообещал, что поможет, если юнец поступит в школу инквизиторов и закончит ее, как требуется. Собственно наставника ему подберут лично, по рекомендации, если только правда из него выйдет толк. Когда Джордж остался в полном одиночестве, он взял в руку бокал с прохладным вином и вновь погрузился в свои мысли. Его думам мешали только детские крики. Кто-то, там, судя по всему, навернулся и заливался плачем, остальные смеялись над несчастным, который к тому же получил от нянюшки нагоняй вдобавок. Дети - цветы жизни, но пускай они растут в чужом саду. Мать считала, что ее сын когда-нибудь заговорит по-другому, и она была права. Джордж уже перестал считать детей обузой. О его желаниях обзавестись бастардом, знала лишь родная мать и больше никто, даже дядя, как личный духовник, был не в курсе планов. Случайно Аркур заметил, как его сестра подняла с травы упавшее яблоко да еще и поделилась им с другими ребятишками. Ну да с пола всегда вкуснее. Джордж сокрушенно слегка мотнул головой и заулыбался, посматривая на беззаботную игру детей. Но они не долго занимали все внимание епископа и вскоре он переключился на группки стоящих знатных господ. О чем они говорят едва-едва угадывалось и то, только по обрывкам фраз. Говорили они об Орллее. Джордж старался не думать, что будет, если герцога прикажут казнить или еще чего, потому надеялся, что хоть он и понесет какое-то наказание, но оно не станет толчком к войне. В такой прекрасный день не хотелось думать ни о войне, ни о политике, а только о более простых и очевидных вещах. Отец обещал забрать Бриану ближе к обеду, но пока от графа не было ни слуху, ни духу. Джордж был в курсе того, чем был занят его родитель. У него здесь была любовница, о которой не знала его супруга. Сам инквизитор говорить ей не собирался, ведь отец был примерным семьянином доме и заботливым мужем, так зачем портить обстановку ради какой-то правды. Так что сидел Джордж и ждал чего-то необычного, что развеет его скуку, пусть даже это будет незваный собеседник. Ветерок трепал его темные волосы, мягко касаясь фиолетово-сиреневых епископских одежд, весьма нарядного покроя.

Отредактировано George de Harcourt (2017-05-08 16:53:41)

Вероятно из всех молодых леди, Джордж никогда бы не выделил лишь одну, если бы она не подошла к его сестре. Отсюда, где он сидел, не было слышно о чем они говорят, но те действия, что производила незнакомка, не причиняли вреда ребенку, скорее наоборот, на лице Брианны витала радостная улыбка. Леди не корила и не ругала за то, что девочка ест яблоки не мытыми, да еще с земли. На ее месте епископ бы отругал сестру за такую беспечность. Не хватало подхватить какую-нибудь болезнь, например дизентерию. Поговаривают, что в местных прудах и реках ее можно спокойно получить даже просто искупавшись. Взрослые мрут от этой напасти, а Брианна вообще еще слабый ребенок. С детства ей не хватало здоровья, ее преследовали всякие болезни и беды. При ее рождении лекарь сказал, что ее нога короче другой, но со временем это перестало быть заметным. Наверное все же быстрый рост и развитие подровняли этот маленький дефект. Джордж не замечал за сестрой хромоногости, да и другие этого тоже не видели. Если ей не хотелось протирать яблоко самой, она могла принести его брату, он бы, так уж и быть, протер ей его платком и отдал. Дети есть дети, с ними всегда полно проблем. Сощурившись, церковник внимательно, скорее даже пристально, наблюдал за леди. По крайней мере ее присутствие делало сестру счастливой. Вот и завела себе новую "подругу". Как раз ее платье и можно сравнить с теми нарядами, которые носят великолепные принцессы на рисунках Брианны, не хватает только короны на голове или диадемы. Джоржу появление "принцессы" было только в радость. Ему не придется бегать и искать для сестры красивую леди и представлять ее как принцессу. Конечно девочке прививали этикет, обучали ее вежливости и кротости, но заместо Ваша Светлость или Ваше Величество, она произносила все еще "принцесса". Со временем это пройдет, она поймет, что жизнь не состоит из воздушных замков и благородных рыцарей. Заместо замка может быть хижина, а заместо рыцаря с конем, крестьянин с ослом. Все будет зависеть из какой ты семьи. Брианне повезло родится в благородной семье, где ее любят, берегут и заботятся, в ее возрасте девочки из бедных семей уже работают. Единственное, ей не повезло родится женщиной. Через какое-то время ее отдадут замуж, просто как вещь, даже не спросив, хочет она того или нет. Но это произойдет еще не скоро, так что пусть наслаждается жизнью, пока может. Джордж отпил еще несколько глотков вина и тут же вспомнил черты лица незнакомки. Он видел ее на одном из праздников, когда отец приезжал в город, а сам Аркур был еще священником, обычным дознавателем. Тогда была свадьба герцога Генриха Найтона и Леттис Фосселер. Это была точно она. Прошло время. Теперь Джордж не священник, а епископ самой богатой епархии Хайбрэя, а леди Фосселер уже жена и носит детишек в своем чреве. Он это понял по тому, как приподнялось ее платье в районе живота. Что же, герцог Генрих Найтон станет скоро отцом, вероятно, не одного, а двух детей. Такое большое пузо было у матери Джорджа, когда она носила его брата и сестру, но они умерли еще младенцами, от детской горячки. Возможно он просто ошибается в своих суждениях. Узнавать, правда или нет, он не собирался. Брианна видимо похвасталась незнакомой тётеньке, что у нее есть брат и он здесь, в королевском саду. Джордж ухмыльнулся, отставив чашу с вином от себя и устроился на кресле так, чтобы выглядеть как можно представительнее для герцогини.
— Миледи Фосселер — произнес епископ, слегка склоняя голову, выражая свое почтение. Он хотел обратиться к ней как Ваша Светлость, но понял, что теперь он стоит не на такой уж низкой ступени и может ставить себя немного ближе к знати при дворе. Пусть он вступил в должность не так давно, но цену себе и своим действиям он знает. — Решили побыть на свежем воздухе?
Джордж протянул руку и Брианна тут же ухватилась за нее, прижавшись к брату, но продолжая любопытно смотреть на герцогиню.
— Настоящие леди не едят яблоки с земли — улыбнулся он, шутливо, слегка пихая в бок сестру. Стоит избавится от нее временно, чтобы она не мешала говорить взрослым — Сходи набери нам с миледи по букетику цветов. Попытайся найти синеньких и темно-фиолетовых. Поставим сходим их с тобой к статуе Матери-Защитницы, если наш с тобой отец не придет после обеденного времени
К обеду станет жарковато и даже в тени будет не спрятаться. Самое то будет в коридорах замка, где летний ветерок будет только спасением. Джордж был уверен, что Брианна заиграется, забудет об цветах и новой своей знакомой, а значит будет время, чтобы переговорить. Девочка радостно убежала выполнять просьбу, но ее внимание привлекли играющие в прятки дети и она составила им компанию. Это даже еще лучше. А теперь можно перейти к самой беседе. Раз миледи хочет получить ответа на свой вопрос, она его услышит.
— Его Преосвященство, епископ Айгорширской епархии, Джордж Аркур — вежливо представился он, предвкушая, что его имени Леттис не знает. Раскрывать, что он генеральный прокурор инквизиции, он пока не будет. Еще не время. — Как вы знаете или не знаете — задумчиво изрек мужчина и тут же продолжил, — Епископ, служивший в этом сане до меня, недавно отошел в мир иной. Его Святейшество Клет назначил меня заместо умершего, чтобы я мог, милостью Создателя вести дела в епархии.
Присесть герцогине было куда. Все равно здесь было ровно три кресла, не считая того, на котором сейчас восседал Аркур. Его меньше всего интересовало ее положение, но сиди он на единственном кресле, все равно бы поднялся, чтобы уступить женщине. Графское воспитание давало о себе знать.
— Увы, я еще пока никого не знаю и не разу не был при королевском дворе. Мне удалось исправить эту досадную оплошность только сегодня, так как слишком много мне пришлось сделать, чтобы уладить накопившиеся дела.
Дел на самом деле было просто невпроворот. За месяц не управится уж точно. Кроме этого нужно будет нагнать шпионов поближе ко двору, чтобы они сообщали о творящемся здесь. Ведьмы вероятно имеются, так как предыдущий епископ не особо интересовался происходящим. Найти, выследить, собрать доказательства, представить суду и сжечь. Джордж улыбнулся открыто, хотя на самом деле в его душе было больше черного, чем светлого. Быть поближе к королю и его свите, вот он чего хочет. Собственно светские дела его не интересовали, только духовные. Джордж не отказался бы увидеть герцога и попросить аудиенции, если это будет возможно. Скорей всего пока Генриху не до этого. Слухами земля полнится. Поговаривают в Орллее его уже убили, но стараются все скрыть.
— Выпьете вина? — спросил Леттис инквизитор, — Сегодня чудесный день, только, на мой взгляд, очень жаркий. Вероятно вино немного освежит.
Сам Джордж больше не притронулся к чаше с вином и внимательно следил за всеми действиями миледи Фосселер, внешне оставаясь расслабленным и спокойным. Вероятно он может ей дать благословение. Ей и ее будущим детям, если она захочет этого сама. Навязываться Джордж не привык. Он перебирал в уме темы, что может поднять в разговоре с ней, чтобы это не касалось политики.
— Я смотрю вы любите детей. Моей сестре вы очень понравились. У вас здесь прекрасная королевская капелла. Вы ходите молится вместе с королевской семьей?
У многих графов, а тем более герцогов могла быть своя часовня, не говоря уже о небольшом молельном доме. Именно это церковник и имел в виду. Просто поинтересовался, есть ли нечто подобное здесь.

Отредактировано George de Harcourt (2017-05-09 23:49:51)

В чем Джордж был точно уверен, так это в том, что герцогиня добрейшей души человек. Она довольно таки милая и даже ее голос казался епископу приятным для слуха. Он не особо суетился в своих действиях и даже мыслях, стараясь думать размеренно и без всякой спешки. Закончив семинарию он поступил на службу инквизиции и ему приходилось не только как можно быстрее соображать, но и к тому же физически быть выносливым. Сейчас, оказавшись волей судьбы в такой высокой должности, он может позволить себе расслабиться. Только свои навыки он никогда не сможет забыть. Уже одиннадцать лет он служит Святой Инквизиции. Срок, скажем так, далеко не маленький, а для некоторых вообще баснословный. Когда герцогиня помолилась за душу упокоенного в земле епископа, Джордж не сдержал усмешки. Для сторонних наблюдателей это могло показаться некой теплой улыбкой тому, что леди Фосселер настолько набожная натура, но на самом деле это не так. Аркур ухмыльнулся именно на сказанное об его предшественнике. Такому человеку еще долго маяться в чистилище на самом деле. Но Джордж собирался исправить его ошибки, вновь взяв епархию в свои цепкие руки. Даже, наверное, как сказали бы темные крестьянские умы, когти. Набожности герцогини он не представил особой важности. некоторые могут все равно это показывать, а на самом деле не быть такими уж святошами. Епископ не особо любил лицемеров, но он не увидел этого порока в Леттис. Вполне себе такая простая женщина патерианка, которых можно выделить сотнями в Хельме. Разница только в уме, статусе, положении и возможностях. А герцогини они были огромные. Джордж не слышал о ней ничего плохого, кроме как то, что она не лезет в политику. Может ей и хочется, а муж не пускает ее туда, кто знает. Женщине нечего там делать, где мужчины, чаще всего, просто гибнут. Оказывается она не знает кто он такой. Это занятно. Интересно, знай она о том, кто он, то подошла бы к нему или нет? Пол двора уже знает, что к ним пожаловал тот самый инквизитор. Наверное это не такая уж и дурная слава. Только жаль, что колдуны могут зарыться в песок и носа не показывать. Это не имеет значения конечно же. Джордж их и из под земли достанет. От него не спрячешься. В своей епархии он не позволит размножаться ни ереси, ни ведьмовским штучкам. Но пока он мало об этом думал. Единственное, что он понял для себя, так это то, что ему нравится герцогиня. Герцог Генрих сделал правильный выбор и не прогадал. Только инквизитора не покидало ощущение легкого покалывания в позвоночнике. Как-будто десятки маленьких-маленьких иголок впиваются в кожу. Это обычно было когда он находился рядом с носителем ведьмовских амулетов или самими ведьмаками. Свою чувствительность Аркур списал на усталость и напряжение. Два последних года у него не было времени на отдых. Конечно такими темпами организм буквально стал сбавлять обороты. Так можно загрести весь королевский двор, всех людей в столице и смести пол Хельма. Джордж сейчас не дознаватель и ему надо с этим смерится. Хватит бегать по деревням. Не тот уже возраст. Припав к бокалу вина губами, мужчина отпил небольшой глоток и облизал губы.
— Прекрасное вино. — ему определенно нравится его вкус. Хорошо освежает в такой жаркий и душный день. — Возможно вы уже слышали о мне.
Последнюю фразу епископ произнес аккуратно, не так громко чтобы его кто-то слышал еще кроме Летисс.
— На охоте я бы не отказался побывать и на балу тоже. Как наблюдатель.
У Джорджа были свои слабости. Он не мог участвовать в балах или охоте, потому просто наблюдал за всем со стороны обычно как всегда с бокалом вина. Будучи в графстве отца он позволял себе вместе с братом охотиться, но делать это при королевском дворе глупо. Епископ он на то и епископ.
— Его Светлость отправился на переговоры в Орллею и пропал — обронил Джордж и пристально посмотрел на миледи Фосселер. Она должна об этом знать. Давно от ее мужа не было ни слуху, ни духу. Вероятно его уже может и не быть на свете. Тут может случится что угодно. Орллевинцы всегда бесстыдные люди. У них нет ни чести, ни советы. Сборище сабантуев. — Надеюсь по его приезду я стану свидетелем очередного бала
Джордж решил не озвучивать мысли в слух. Ему было просто жалко саму герцогиню и ее детей в животе. Быть матерью честь и почет. Надо уважать женщину на сносях.
— Да бросьте вы. — улыбнулся Джордж. Он отвлекся на сестру и постепенно тяжелые думы покинули его голову. Сегодня же прекрасные день. Накручивать себя всякими не нужными проблемами просто грех. — Она намного прекраснее. Отец говорит, что от женихов не будет отбоя, когда она подрастет
Как-то даже ревниво прозвучало из уст епископа. Он заботился о своей сестре потому что был ее родным братом и, потому что она была единственной девочкой в его семье, кроме самой матери. Второй раз потерю сестры Аркур точно не переживет. Он не хочет, чтобы она, даже когда расцветет, попала в грубые руки. Он оторвет их по самые локти.
— Потихоньку, Ваша Светлость, потихоньку. Прошло слишком мало времени, чтобы я освоился на новом месте. Всего я еще не успел узнать, увидеть или разобраться. Требуется еще немного и тогда я с легким сердцем и душой смогу вам сказать, что все отлично. А пока все остается таким же, каким было при предыдущем епископе.
Просто ужасным подумал церковник и отодвинул от себя бокал с вином. Пить больше не хотелось. Да и он сам никогда не напивался, скорее его даже было сложно споить вообще. Осуждать то, что Летисс хотела простой воды Джордж не стал.
— Мои братья кажутся мне ужасными. — честно признался он и отвел взгляд, устремив его на играющих детей. — А с капелланом я волей судьбы уже давно знаком. Прекрасный человек, так что я рад, что души придворных в его чистых руках.
А ведь можно через духовника нажать и если кто-то болтал ему о ведьмах или еретиках, все станет известно. Какая может быть тайна исповеди, когда тебе в ухо дышит инквизиционный орден.
— Мой отец приехал к своему другу. У них какие-то дела, здесь, при дворе. Он останется на месяц-полтора и уедет вновь к семье и графству. Я не особо интересовался его делами.
К любовнице он приехал. Потешить свое мужское самолюбие и ее женское естество. раздраженно вздохнул епископ, но тут же спрятал за вспыхнувшую эмоцию за спокойствием.
— Я смотрю вы носите ребенка. Как думаете, кто у вас родится? Надеетесь на наследника или сразу двух?
Простой житейский вопрос. Зачем говорить о политике и экономике в саду, под сенью деревьев и в такой хорошей компании. Если бы Джордж не отказался от наследства, у него могли быть тоже дети.

Отредактировано George de Harcourt (2017-05-29 23:36:21)

Привыкшему к постоянному движению, Джорджу быстро надоело сидеть на одном месте. Хоть он и сидел в кресле расслабленно, его шея затекла, а ногу свело. Он тут сидит вот так беседуя и наблюдая за своей сестрой, около часу или того. По солнечному диску сложно было разобрать хоть что-то, что подсказало бы сколько на самом деле времени. Известно только, что около полудня, может чуть больше. Особо значения этому инквизитор не придавал. Взяв полу-пустой бокал с вином, он лениво поднялся на ноги, поправив свою фиолетовую мантию. Стоя говорить с герцогиней будет достаточно странно, но что поделать. Сидеть уже было в невмоготу.
— Мышцы свело — сообщил он Леттис, пристально следя за играющими на солнце детьми. С ними бегала его сестра. Она вдруг споткнулась и упала, но не заплакала, а молча оттерла испачканный кусочек платья и побежала дальше. Только вот этот случай заставил Джорджа вздрогнуть. Он вспомнил, что его сестра так же упала, когда они играли будучи юными в салки. После этого, он отвернулся лишь на минуту, чтобы посмотреть, как в небесах парят два охотничьих орлана, выпущенные ловчим для тренировки, но когда повернулся сестры уже не было. Девченка убежала в лес, чтобы из него больше не появится. Нет, она потом вернулась, только вот уже не на своих чудных ноженьках. Ее расчленили для неизвестного ритуала выродки-ведьмаки. Пришлось буквально собирать ее по частям, пришивая их к друг другу. Джордж никогда не забудет кто лишил его близкого человека и его памяти навсегда останется этот отпечаток, породивший в его сердце жгучую ненависть к людям наделенным даром. Они твари порожденные клоакой преисподней и должны туда отправится. Пусть встречаются со своими богами. Сложно понять какого это жить с незаживающим ожогом в сердце.
— Надеюсь то, что вы слышали, не было слишком пугающим — обронил епископ, нахмуриваясь, чуть прикрывая глаза, и поднося к губам покрытый позолотой бокал с вином. Снова вино. Оно уже не помогает ничем. Джордж столько пьет на самом деле и выпил за свою жизнь, что его сложно даже споить. Пьяным его никто не видел. Он может не спать полночи, только потому, что его мучают кошмары, после которых он не может уснуть.
— Что может быть лучше прекрасного, пышного бала? Разве только более изобретательный подход и проведение праздника в природных условиях.
Его семья частенько на самом деле устраивала празднества не сколько в специально выделенном зале, а где-нибудь на территории замка под навесами. Всякие увеселения проходили бурно и встречались с одобрением. Но Джорджу даже не танцевать на балу, если только его не пригласит смелая и отчаянная дама. В любом случае это расценят как хорошую шутку, прополоскают при дворе сплетниками и забудут. Временами епископа коробило, что ему на многое наложен запрет. Будь он графом, мог и на бале побыть и жену, с детишками обнять. При мыслях о детях лицо церковника помрачнело. Он резко выпил все, что было в чаше и вернул ее на стол. На герцогиню Джордж даже не посмотрел. Ему не хотелось, чтобы в его глазах прочитали такие невольные эмоции как тоску и грусть. — Надеюсь с вашим супругом все хорошо и он вернется к вам в целости и сохранности.
Он может и не в целости появится пронеслась здравая в уме мысль и Джордж на минуту притих, переваривая сказанное миледи Фосселер. Действительно, Брианне повело, вот только голос ее брата перед их общим отцом, если тот захочет выдать ее за выгодного жениха, не имеет веса. Если же так произойдет, епископ обязательно окунет, пусть и чужие, руки по локоть в крови, но это только если его любимой сестре будут причинять боль. Ради своей семьи он способен на многое. Когда Леттис сказала о близнецах, Джордж улыбнулся. Его догадки были верны.
— В моем роду были близнецы. — сообщил он, вновь присаживаясь в кресло. — У моей матери родились близнецы. Две мои единоутробные сестры сейчас могли играть с Брианной, не родившись они в срок мертвыми.
Двоих детей всегда тяжело выносить. В такое время трудно родить даже одного, а тут сразу двое. Все зависит от обстоятельств, от желания Создателя, от мужчины и в конце концов от женщины, что носит под сердцем дитя. Аркур бы не отказался, если бы его возлюбленная Кэтлин понесла от него. Он не говорил с ней об этом. Может быть в следующем месяце они обсудят это. Полтора года он ее не видел даже в глаза. Джордж вновь замолчал, но не надолго.
— Ваше Преосвященство — раздалось рядом он обратил взор на свою собеседницу. — Ммм?
Его даже заинтересовало, что она может спросить у него. Очередной вопрос или совет определенно. Он помнится уже отвечал кому-то из своих прихожан на него.
— Будущее зависит от нас самих. Без нашего решения ничего не может произойти. Только в мире они все взаимосвязаны с друг другом. Одна душа может решить одно на другом конце Хельма, а его решение аукнется кому-то еще. Человек предполагает, а Бог располагает. В Книге притчей написано: "Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом". Человеческие планы несовершенны и легко меняются, а значит и судьбу можно изменить, но нельзя изменить то, что Бог уже решил. Вам нужно лишь пережить горе и идти вперед с верой, что Создатель услышит вашу просьбу.
Не особо епископ любил проповедовать. Он конечно знал богословие, был начитанным и прекрасно мыслил, но его любимым занятием не были проповеди. Ответив на вопрос герцогини он вдруг признался.
— Мне стало известно, что одна из святынь Айгоршира находится в плачевном состоянии. Я собираюсь о ней позаботиться и найти виновных в этом.
Джордж все же решился немного рассказать о делах в епархии и поделится ими с Леттис. Как сказали ли бы в этот момент - лед тронулся. Опустив взгляд церковник в задумчивости крутил пустой бокал в руках. Пока ему хватит вина, ну, по крайней мере, в дневное время. Из-за жары епископа стало немного подташнивать. — Статуя Матери-Защитницы в одном из районов пригорода поросла мхом. В том месте, где раньше пили воду, теперь квакают лягушки и растет камыш. Крест, что звали животворящим, говорят что потрескался. Хочу исправить чужие ошибки.

Все же епископ не был настроен говорить о себе больше, чем требуется. Если герцогине не известно о его инквизиторских делах так это к лучшему. От этого на душе намного легче. Не придется пока ловить ее осуждающие или испуганные взгляды в свою сторону, в то время как пол двора уже именно так на него и смотрят. Джорджа это несомненно вдохновляло, нежели настораживало или смущало. Если ведьмы имеются в столице то пусть уткнуться в самые глубокие щели и не вылезают оттуда как тараканы, а то их могут выжечь очищающим пламенем. В голове церковника неожиданно для него раздался детский плач, потом крик. Дернувшись он как-то странно посмотрел на Леттис и понял, что ему это не показалось. Один из детей знатных господ упал, скорее всего ушибся и потому громко плакал. От этого вопля у епископа все сжалось. Он вспомнил, как плакал ребенок, которого держала на руках женщина в простеньком одеянии, привязанная к столбу, как ее пожирал смертельный огонь, забравший сразу две жизни одним махом. Воспоминания на мгновение замутнили сознание Джорджа и он, нахмурившись, снова притянул к себе чашу. На его дне не осталось ни капли. Посчитав, что это Божье предупреждение, епископ вернул чашу на место, отодвинув от края стола. Стоящий около него виночерпий вопросительно посмотрел на церковника, но тот покачал головой, безмолвно отказавшись от предложенных ему услуг. Не хватало еще чтобы Леттис посчитала своего нового знакомого беспробудным пьяницей. Его никто и никогда не видел пьяным. Наверное за столько лет служения Церкви организм Джорджа привык к такому безмерному потреблению спиртного. Те дозы вина, что он употреблял, могли свалить мирского человека наповал и заставить лечь спать прямо там, где он выпил это все. Епископа такие думы определенно забавляли. Он сразу забыл об безвинно убиенной им и отправленной на казнь женщине с младенцем. Этот жуткий сон частенько снится ему по ночам. Он не может думать об этом постоянно еще и днем. Это сведет это с ума и придвинет к безумию. Аркур не боялся умереть, но не хотел бы стать сумасшедшим, предпочитая заместо такому существованию бесповоротную смерть. Частенько передвигаясь по городам и селениям он видел какими бывают безумцы. Они скитаются, не имея места жительства, просят милостыню, над ними издеваются все от мала до велика, кидают им хлеб прямо на землю или гоняют пинками. Такая жизнь хуже смерти определенно. Задумавшись о своем Джордж чуть не пропустил мимо ушей слова герцогини.
— Ах да, да, люблю пикники. Природа это лучше стен. — произнес он немного растягивая слова и как-то слишком медленно что ли. Поудобнее устроившись в кресле, епископ целиком и полностью переключился на миледи Фосселер. Она не уйдет из поля его зрения если он этого захочет. Его сине-зеленые глаза снова изучали ее, словно она была перед ним не на дружеской беседе, а как обвиняемая в ереси. Это так могло показаться со стороны. Временами взгляд Джорджа, его выправка инквизитора и навыки, не могли быть скрыты как следует, как бы он не старался это сделать сам. Он не считал, что детей надо считать и жалеть о их смерти, особенно когда они родились. Бог дал - Бог взял. Значит так оно было нужно ему. Имена всех умерших детей в семье Аркуров были высечены на гробницах их предков, как напоминание о жизни и смерти.
— Сейчас с ней все отлично. Она в полном в порядке. За свою супружескую жизнь потеряла шестерых детей. — тут Джордж почувствовал, как не может себя сдержать и то, что он скрывал многие годы, прорывается наружу, словно нарыв, в который ткнули иглой. — Пятерых младенцев и мою сестру. Ей могло быть уже двадцать девять лет. Когда она умерла ей было четырнадцать лет. Выродки-ведьмаки превратили ее в кусок мяса
Последнюю фразу епископ выпалил, тяжело вздохнув и отведя взгляд в сторону. Прикрыв глаза, он сложил руки у себя на груди и продолжил, смотря туда, где играют дети и веселится, бегая, его маленькая десятилетняя сестра.
— Их сожгли скоро на костре признав виновным. Мне от этого легче не стало. Я поклялся, что никогда не успокоюсь, пока такие люди будут бродить по земле.
Теперь ему требовалось ответить на вопросы, заданные Ее Светлостью, этим отогнав от себя поступившую горечь и отчаяние. Это отвлечет его от осознания собственной беспомощности того, что даже сжигая людей сотнями он не может заткнуть в своем сердце жажду мести. — Я никогда не задавался вопросами на счет рождения близнецов. Возможно моя мать и могла знать ответ на этот вопрос, но я ее не спрашивал об этом. Все же с именно благословением Создателя дети рождаются на свет, а значит это Его Божья Воля.
Все это женские причуды, мужчине не положено их знать и интересоваться. Вот например Джорджу все равно, кто от него мог родится мальчик или девочка. Он любил бы любого. Ребенок есть ребенок. Это чудо Божье.
— Вы испытываете сомнение в Создателе и уныние. Это самый страшные грех. — неожиданно спокойно объяснил Джордж задумчиво потирая подбородок пальцами руки. — Вам кажется, что он оставил вас. Это не так. Он рядом с вами. Молитесь ему. Просите. Он обязательно услышит. Если же не произойдет так, как хотите именно вы, значит ваши планы не сходятся с его, и вам останется только смирится с этим.
Не все идет так, как мы хотим. подумал мужчина. Он не догадывался, что станет церковником и вообще инквизитором, он воспитывался как будущий граф и наследник.
— Она продолжает творить чудеса, но паломники не могут к ней теперь добраться, тем более их, как истинно верующих, коробит такое состояние святыни. Увы, предыдущий епископ не исполнял свои обязанности или исполнял их, но не так, как следует и требуется
Чего уж точно Джордж терпеть не мог это безалаберности и безответственности.
— Есть то, что вас сильно беспокоит? Я понимаю, что это делать должен ваш духовник, но если вы пожелаете, я могу принять исповедь.

— Меня терзают воспоминания — задумчиво ответил на вопрос Джордж. — Кроме этого это моя обязанность. Колдуны не должны ходить по земле какими бы благими целями они не прикрывались.
Он инквизитор и это его работа. Почему не спрашивают у рыцаря или одного из воинов армии нравится ли ему убивать? Мало кому это нравится, но приходится терпеть. Джорджу было мерзко думать о том, что ему нравится мучить обвиняемых в колдовстве. Не всех конечно, только некоторых. Ему нравилось издеваться над молодыми девушками. Их слезы и глаза, наполненные мольбой, приводили его в какой-то эмоциональный подъем. Да и вообще, епископ ощущал себя Богом, когда люди падали на колени, умоляли их отпустить, плакали, чуть ли не ползая около его ног. В этот момент он и правда осуществлял себя с темным ангелом смерти, которому подвластно позволить дальше жить или забрать эту жизнь, лишь одним движением руки. Неповторимое ощущение могущества над судьбами. Герцогине этого не понять, увы. Но она женщина, а им свойственная мягкость и кротость. Пусть и дальше вышивает дивные узоры на пяльцах или рисует картины, Джордж точно не знает, чем она любит заниматься, а вне ее маленького мирка будут происходить страшные вещи. Так всегда. Кто-то хочет скрыться от правды жизни и предпочитает идеализировать всех и вся, плавая на воздушных облаках, а кто-то будет купаться в грязи, крови или дерьме. Настоящая жизнь она такая. Леттис стоит хоть иногда подумать об этом.
— Того требует орден. — жестко закончил свое оправдание церковник. Разъяснять зачем он это делает и ощущает ли муки совести он был не намерен. Еще как ощущает. Он не спит ночами, постоянно пьет вино и может бродить по резиденции до утра, надеясь обрести крепкий сон. Плач младенца никогда его не покинет. Можно попытаться добрыми делами заделать дыру в своей душе и вернуть покой сердцу, но Джордж не уверен, что это ему поможет. Он убийца и знает это. Он убивал и через третьих лиц и своими собственными руками. На его руках не только кровь осужденных, но и тех, кого он лично отправил на тот свет.
— Мне удалось найти некоторые средства в казне и их я потрачу на восстановление статуи вместе с источником. — не в коем случае Джордж не собирался просить у королевской семьи или герцогини помощи. Он справится сам и сделает это в короткие сроки. Средства всегда можно найти. Вон например в соборе уже стоит специальный ящик для пожертвований, где любой добрый патерианец может опустить монетку, какой она не была бы по весу и цене. Бог примет любую плату, если она будет от чистой души. Если же Леттис захочет помочь сама, от помощи Аркур не откажется. — Не переживайте, Ваша Светлость, казна хоть и в плачевном состоянии, но мне не в первой такое видеть. Жаль, что епископ до меня уже умер, а то не мешало бы его привлечь к ответственности. Растрата церковной казны это подсудное дело.
Лицо Джорджа стало жестким, серьезным, на лбу даже пролегли морщины. Ему с первого дня назначения уже приходилось не сладко. Кроме этого пришлось полностью обновить епископских людей, поставив на их место своих. Надо было залезть им в карманы и проверить, нет ли там звонких монет пахнущих церковной казной Айгоршира. Джордж качнул головой, устроился поудобнее в кресле и собрался снова припасть губами к чаще с вином, но замер, услышав слова Леттис и то, с каким шумом она чуть не снесла стол, вскочив на ноги. Не стоило ее недооценивать. Оказывается в этой женщине еще полно огня и жара. Скачет она проворно, даже несмотря на едва видневшиеся животик. Нервничать вредно для будущей матери. подумал епископ и воззрился на нее с удивлением. Наверное у беременных такие состояния случаются периодически. Джорджу даже стало жалко ее. Вот как себя измучила мыслями о муже и его отсутствии, что любую добрую помощь воспринимает в штыки.
— Ваша Светлость, мое предложение было не с целью вас оскорбить. — тихо произнес церковник, придвигаясь к столу и складывая на нем руки. — Ни в коем случае я не считаю ваш грешницей, хотя природа человека весьма грешна и все мы в какой-то степени носители греха. Даже я. Только вы не правильно меня поняли. Исповедь это возможность не только покаяния, но и простой душевной беседы, когда между людьми нет барьеров, мешающих им обсудить проблемы. Это так же возможность священнику выслушать исповедуемого и дать совет. Ведь легче облегчить душу, чем носить внутри себя камни сомнения и беспокойства. Тем более что вовремя исповеди никто бы нас не услышал.
Тут то епископ вспомнил, как его отец рассказывал, что его супруга, когда носила Джорджа в животе, тянулась вечно к холодному оружию и не просто его потрогать или рассмотреть, но и полизать. Ей хотелось ощутить вкус стали на языке. Это очень странно. Зачем Леттис сейчас хочет раздуть непонятный конфликт на пустом месте. Джорджу бесполезно угрожать. Не тот он человек, который будет охать, плакать или просить прощения. Тем более он не хотел раздувать конфликт, когда это совсем не нужно.

Отредактировано George de Harcourt (2017-07-15 12:02:16)

Действительно. Не стоило миролюбиво ответил мысленно Джордж на заявление герцогини. Прощать ее не за что. Со всеми бывает. Нервы не железные, особенно когда один из твоих родственников в беде, а в Хельме творится непонятно что. Всеми этими конфликтами Джордж мало интересовался. Его даже не заботил церковный раскол. Ему плевать какой папа сидит на Святом Престоле лишь бы его действия не мешали существовать и жить так, как хочется. Но все же епископ был в курсе многих событий и считал, что ему эти сведения могут понадобиться рано или поздно. Пусть даже если они будут совсем не нужны, все равно лучше обладать знаниями, чем быть совсем несведущим. Его конечно удивляло то, что Леттис совершенно ничего не знает даже то, что у нее творится под самым носом.
— Вы правы, это досадное недоразумение — сказал епископ и медленно поднялся со своего места. И как можно столько сидеть на одном месте? Это же неудобно и можно заработать проблемы с пищеварением. К тому же горячий знойный воздух даже в сени деревьев казался удушающим. Джордж еще и выпил достаточное количества холодного вина после которого ему должно было стать гораздо прохладнее, но заместо этого тошнота подкатывала к горлу. Личный лекарь Его Преосвященства говорил ему, что у него иногда подскакивает давление и стоит себя беречь, если он не хочет слечь в постель с очередным приступом. Такие странные припадки мучили инквизитора после его прибытия в Айгоршир. Здесь слишком жарко нежели в том же Скайншире или Аркуршире. Может быть это просто кажется и идет просто привыкание организма к новым условиям прибывания. Все может быть. Чуть не споткнувшись о собственный же подол фиолетовой сутаны, Джордж с улыбкой удержал равновесие и побрел послушно за герцогиней в черешневую рощу, о существовании которой он даже не представлял. Главное чтобы придворные не подумали ничего плохого, когда их герцогиня отравилась в небольшую рощицу с еще весьма молодым и симпатичным епископом. Джорджа даже повеселили такие мысли, отчего муть в голове от жары постепенно сошла на нет. Не стоит загружать себя мрачными мыслями и думать о плохом, когда вокруг так красиво. Под сенью разросшихся деревьев можно было уместиться не паре гостей, а целой компании. Вот бы устроить здесь вечерний ужин, смотря на закатное небо. Давно уже мужчина не имел такой возможности. В его жизни так мало радостей и возможностей ощутить жизнь такой, какая она есть. Королевский сад такой же красивый, как и епископский в резиденции, только немного больше по площади. Наверное Джорджу стоит отдохнуть и действительно устроить самому себе приятный вечер с чашей вина, сидя на траве в саду и наблюдая за звездами. От собственных же дум у епископа взгляд стал каким-то отрешенным, мечтательным. Он брел за герцогиней лишь краем уха слыша все, что она говорит ему. Все же свободы у нее не так уж и много, как и у него. В этом они схожи. Угнувшись, крутя черные четки, с малахитовыми вставками, в руках, Джордж старался не отставать от герцогини, хотя брел очень медленно, пусть и широкими шагами. Теперь ему некуда торопится и бежать. Оказавшись в прохладном месте, он остановился рядом с женщиной, выслушав все ее опасения. О Брианне он все равно будет переживать, хоть и вида не покажет. Когда она была совсем маленькой, а он моложе, считал ее "личинкой". Он и до сих пор ее иногда так зовет, когда остается наедине с отцом или матерью. Вон вам и старший братец.
— Война? — обеспокоенно переспросил герцогиню епископ. Он поднял голову, непонимающе нахмурив лоб и воззрился на нее так, словно она сказала только что не нарочные слова и заберет их обратно. Но судя по слухам и сведениям война это ожидаемый итог всего, что происходило ранее. В истории воевали и за меньшее. Страдать от этого будут мирные жители, а не те, кто эту войну начал. Орллея нанесла Хельму оскорбление и Орллея должна заплатить за все. Не жители и не простые солдаты, а тот, из-за кого все это началось. Сам Джордж не хотел войны в любом случае. Ему было жалко свою семью, графство которой находилось практически на границах. Если начнется война их первыми же затронет. Что будет с матерью? С отцом? О брате епископ не думал, ибо желал, чтобы тот на самом деле поскорее сдох. Брианна останется здесь, при дворе. Джордж попытается убедить отца оставить ее здесь, а сам попросит Кэтлин взять сестру к себе. Такая добрая душа как его любимая женщина не может отказать в такой просьбе. Война это ужас...война это кровь....трупы заполнят все земли вокруг... вдруг вспомнил Аркур то ли отрывок из песни, то ли чьи-то слова. Ему стало даже казаться, что его собственные руки в алой, словно закат, крови.
— Я не знаю — вдруг честно признался он, с глазами полными боли и непонимания уставившись на Леттис. Иногда слишком многого требуют люди от таких же простых людей как они, пусть в духовном сане. Сейчас Джордж не хочет врать ей или подавать какую-то надежду. Он действительно не знает будет ли война или же нет. Он только знает, что его собственный же отец не поддерживает мирное урегулирование конфликта, ибо честь и совесть для него превыше всего, а оскорбления должны смываться только кровью предателей. Герцог Орллеи предатель. Пусть сидит себе в своем герцогстве и дальше, а собственную душу он давным-давно продал сатане, а значит и без войны ему светят только муки вечные. Какой дурак женится по второму разу да еще бросит беременную жену? Именно что настоящий негодяй.
— Только графы знают ответ на ваш вопрос. Все же я думаю, что войны мы все должны попытаться избежать
Дотянувшись до висящей над самой его головой грозди черешен, церковник сорвал темно-красные ягоды. Край его губы дрогнул и он озвучил, протягивая Леттис сорванные черешни.
— Как бы двор с вами не повел себя, вы можете рассчитывать на мою поддержку.

Отредактировано George de Harcourt (2017-07-20 16:24:56)