Под вечер, вернувшись с мессы в главном соборе Хайбрэя, Джордж разослал письма своим сподвижникам в разные части Хельма с, ведомыми только ему, поручениями. Но это не касалось никакой политической стороны жизни, а только местных инквизиторских делишек, которые и проворачивал Аркур вместе с остальными, причастными к ордену церковниками. Около десятка писем, отправленных черными воронами, через несколько дней перекочуют в чужие руки. Ответы обратно придут еще не скоро, но епископ никого и не торопил. Он прекрасно умеет ждать, если это требуется для достижения нужного результата. Жаль, что после назначения главным прокурором, теперь он лично не может присутствовать на пытках и лицезреть, как дьявольское отродье каиться перед Создателем. Они не чувствуют ни жалости, ни сожаления, и не заслуживают милосердия. Все обладающие даром магии люди должны быть стерты с лица земли будь они простыми пахарями или же графскими детьми. Размышляя о подобном, Джордж поудобнее устроился на подоконнике у открытого окна в гостином зале, согревая в руках хрустальный бокал лишь наполовину наполненный вином, и то разбавленным водой. Около маленького стола суетились мальчишки прислуги, расставляя на бардовой скатерти знатные кушанья и бокалы с вином. К Аркуру должен был скоро прибыть его новый знакомый, с которым он вчера имел честь вести весьма приятную исповедь, больше похожую на дружескую беседу. Почему-то слова рыцаря заставили Джорджа задуматься о своей жизни, о самом себе, о своих желаниях и целях. В столице он пока не обзавелся связями и почти не знал никого в лицо, только по именам и титулам родов. Лично ни с кем епископ еще не контактировал, но в планах это у него уже появилось. Он должен узнать побольше о королевском дворе и людях, служащих там. К тому же у Джорджа имеется любовница, супруга его же собственного брата, Кэтлин Меверелл, которая занимает должность стас-дамы. Она знает, что ее любовник в столице, ведь он отправил ей письмо из Скайншира еще две недели назад, как только его возвели в епископский сан. Только они еще не виделись. С их последней встречи прошло полтора года, за которые молодой мужчина весь извелся. Письма от любимой женщины не гарантировали ему то, что с ней все в порядке. Пока он не увидит ее лично, его душа так и не будет в покое. Прислонившись к косяку окна затылком, Джордж прикрыл глаза и устало повернул голову в сторону дуновения ветерка. Как только исповедь рыцаря закончилась, епископ отпустил ему грехи и благословил на дальнейший путь, а сам после этого вернулся на свое молитвенное место, где и простоял на коленях до утра. Инквизитор умолял Создателя быть милостивее и не посылать столько искушений, испытаний и страданий на одну лишь его истерзанную душу. Радовало только то, что Кэтлин теперь будет рядом и их искренней любви с ним уже ничего не будет мешать. А он не плохо и сам поднялся, не без помощи дяди и отца, конечно. Но не все, чего добился Джордж их заслуга. Большую часть своих почестей он получил своим трудом и знаниями. Сан епископа и должность генерального прокурора, второй ступени после Великого Инквизитора в ордене, прекрасная награда за десять лет, отданных во славу Матери-Церкви. На Джордже снова красовались епископские одеяния фиолетово-сиреневого оттенка из дорогих тканей, кое-где украшенные золотыми нитями. В таком виде его еще не видела Кэтлин, и ему хочется посмотреть на ее реакцию, как только она узрит на его голове шапочку епископа и оттенок пурпура в одежде. Теперь Аркуру не придется клонится перед церковными иерархами, исключая самого понтифика и архиепископа, ведь он будет равным им. Но это не предел мечтаний церковника. У него возникло новое желание получить теперь уже кардинальскую шапочку, в обмен на свой голос в чью-либо честь. Жаль, что Клет не так давно сам уселся на Святой Престол и ждать конклава придется очень долго. Джорджа это не разочаровывало ни сколько. Он стал епископом и его доход возрос во много раз, к тому же он мог наслаждаться своей огромной резиденцией прямо в столице, неподалеку от королевского двора. Пока Джорджу этого хватит, он еще не привык к своей новой роли, а там посмотрит по ситуации и если понадобиться, то своего шанса не опустит.
—  Ваше Преосвященство! —  громко раздалось справа от уха и Джордж лениво приоткрыл один глаз, затем второй и, сощурившись, воззрился на стоящего рядом молодого юношу, разодетого в пух и прах. —  Прибыл Уильям Хайгарден
—  Так пригласите его сюда —  спокойно отозвался епископ, но позу сменил только после того, как слуга побежал за гостем. Из-за сидения в одном положении на подоконнике, у Аркура затекла спина и немного, пусть и приятно, горело лицо из-за вечернего ветерка. Он ощущал себя уже слегка расслабленным и в хорошем настроении, ведь он начал пить еще с самого утра. Он никогда не употреблял воду, считая ее питьем бедняков, а только разбавлял ей вино, чтобы не быть вечно подшофе. Джордж пьет разбавленное вино, причем очень сильно разбавленное, с восьми лет. Побочных действий на него оно не оказывает, скорее наоборот, лечит нервы и успокаивает. А той дозы, что в его бокале, хватает на один единственный глоток. У Аркуров есть собственный виноградник, который они содержат только для нужд своей семьи, и из плодов, после созревания, как раз и добывают вино. Хорошее, мягкое, терпкое на вкус и прекрасно воздействует на желудок. С самого утра Джорджу пришлось разбираться со слугами, которых ему предоставили после смерти предыдущего епископа. У него оказывается были весьма не плохие вкусы. Старик смог каким-то образом добиться, чтобы ему прислуживали и молодые служанки. Хотя обычно у церковников их никогда не было, только слуги мужского пола. Конечно молоденькие девушки не были совсем уж исключением, но ни одна знатная барышня не пойдет на такую работу. Наверное предыдущий епископ, судя по его служанкам, сдох именно во время ночи с одной из них. Джордж выгнал всех этих молодых дурех. У него самого были только слуги, чтобы не было слишком тяжелого соблазна, завести отношения с молоденькой девчушкой. Вдалеке от возлюбленной, вне ее объятий, Джорджа изредка срывало с тормозов, но это было очень редко и мимолетно, несмотря на свой горячий темперамент, он умел держать себя в руках. Последние полтора года он точно верен Кэтлин и думает, что она верна ему. Еще бы. Их отношениям уже больше двадцати лет, может чуть больше, это смотря откуда вести счет. Были помолвлены будучи еще младенцами, росли вместе, пока их не разделила церковь. Потому лучше убрать всех этих вертихвосток с глаз долой, чтобы они не раздражали Аркура даже издалека. Уильяму не плохо живется. У него самого нет обета безбрачия на плечах и свобода выбора в спутнице жизни. Собственно нечего жаловаться, когда каждый из них выбрал сам себе путь. Джордж, поправив одежду, медленно проследовал к столу и уселся на свободный стул. Поставив бокал, церковник сложил руки на столе и стал задумчиво бродить взглядом впереди себя, примечая какие блюда стоят и насколько новые слуги будут исполнительными. У епископа никогда не было столько слуг сразу, ему еще предстоит разобраться со всем. Для Уильма выделили место напротив, так что им ужинать придется около открытого окна, ибо инквизитор любил прохладу. Будем надеяться, что он не проморозит своего гостя, ведь уже конец мая и теплые ночи уже наступили. Джордж никогда практически не мерз, у него постоянно были горячие руки и тело, но состояние здоровья он не жаловался. На столе расположилось блюдо с салатом, другое было с индейкой, здесь был и пирог и еще что-то непонятное, вроде похожее на салат. Это не считая того, что сира Хайгардена ждало вино в избытке расставленное на столе. Сам епископ ужинать не собирался, он не любил предаваться чревоугодию при посторонних и ел обычно в одиночестве.

Отредактировано George de Harcourt (2017-04-22 14:30:14)

Ждать Уильяма Хайгардена пришлось не так уж и долго. За то время, пока епископ ожидал его прибытия в гостиный зал, слуги принесли ему несколько новых писем, которые только что доставили почтовые вороны. Не торопясь Джордж содрал печати и развернул письма. Содержание их его не особо удивило, скорее наоборот, даже порадовало. Но посторонним знать о том, что написано в них, не нужно. Там была указана сумма, что будет передана в доход главного прокурора инквизиции Хайбрея, после конфискации ниже перечисленного имущества обвиненных в ереси или колдовстве жителей. Большая часть подозреваемых отделывалась не всегда костром, а только конфискацией имущества в пользу церкви и тюремным заключением, длящемся от силы год. Правда такие методы можно было считать таким же убийством, так как иногда у обвиненного забирали практически все, вплоть до провизии. Львиная часть имущества забирали себе именно инквизиторы, небольшую часть приходилось платить светской власти, на той земле, где жил подозреваемый, а все остальное, что оставалось уходило на финансирование поисков. Так что орден жил совершенно не нуждаясь в средствах, получая их из тех, кого они так рьяно преследовали. Доказать причастность определенного человека к магии или еретическим учениям было проще простого. Инквизиторы умели путать подозреваемых во время допроса, запугивать их и вертеть их же собственными показаниями во вред их самих, кроме этого применялись пытки на дыбе, после которой сознавались буквально все. Редко кто мог вынести такое и его тут же признавали колдуном, так как считалось, что именно нечистый давал ему силы молчать и не каиться в своих проступках. Теперь, как епископу и второму по значимости после Великого Инквизитора, человеку, Джорджу капал небольшой доход, который теперь будет он получать время от времени. Но это все инквизиторские делишки и мирскому человеку знать их не положено. Задумчиво сложив письмо несколько раз, Аркур подложил его под свой пустой бокал и улыбнулся, только сейчас заметив неподалеку стоящего сира Уильяма Хайгардена.
— День добрый, сир. — весьма по-светски поприветствовал гостя церковник, затем чуть приподнялся и указал рукой на против себя. — Присаживаетесь. Не беспокойтесь, ничего не отравлено.
Ухмылка украсила лицо Джорджа, ведь он приметил, что рыцарь весь собран, словно готов к бою и ждет какого-то подвоха со стороны. Интересно зачем епископу покушаться на его жизнь? По идее это могло быть, но никакой пользы не принесет. А Аркур предпочитал проворачивать дела, которые несут ему определенную выгоду будь это влияние или власть. За деньгами он уже не гнался, той роскоши, что сейчас была вокруг него хватит на долгие годы. Осталось только прожить в Хельме долгие лета и не оказаться на задворках церкви. Поправив свои одежды, чтобы удобнее усесться на стуле, Джордж вновь присел на место.
— Если вам интересно узнать, почему я вас пригласил к себе на званный ужин, то повод очень прост. Как вы могли уже понять, я совсем недавно в столице и не успел обзавестись новыми знакомствами, хотя моя должность располагает к этому. Вчера вы... — сощурив задумчиво глаза, епископ перехватил наполненный бокал с вином и приложился к нему, сделав один глоток и опрокинув все, что было внутри в себя, только после этого продолжил начатую фразу, — Исповедовались мне. После услышанного я вдруг понял, что мы с вами родственные души, грехи наши уж слишком похожи. Пусть они и имеют разное толкование. Но это только философия...
Инквизитор поставил пустой бокал рядом с предыдущим, под которым и лежало письмо, и сложил руки на столе, поставив локти на стол, а пальцы сцепив между собой.
— На самом деле мне просто не с кем выпить хотя бы часть того, что есть в погребе.
Джордж чуть-чуть придвинул большой серебряный поднос, где и расположились в рядок хрустальные бокалы с вином, в количестве примерно двадцати. Десять из них полностью наполнены до краев, причем крепким вином, а остальные наполовину и разбавленные очищенной водой.
— Что вас привело в столицу, если не секрет? Откуда вы прибыли? — поинтересовался, не меняя тона Джордж у Уильма, оставаясь таким же спокойным и радушным, как был раньше. — Не исповедоваться же вы специально приехали в Хайбрэй.
Как то глупо вышло бы, если бы и правда сир Хайгарден приехал только за очищением души. Тогда ему надо было идти с группой паломников, а не одному. Неужели ищет невесту? Возможно. Так девиц разных полно в городе, может и найдет. Сам Джордж никого не знал и не мог посоветовать. Он сам еще не посещал королевский двор, но вознамеривался это сделать. Он епископ Айгоршира и имеет право это сделать. Но только не сегодня и не сейчас. Аркур терпеть не мог переезды туда сюда даже на небольшое расстояние, конные прогулки его раздражали, он терпеть не мог грязь, дорожную пыль и прочие прелести. Его даже на местный рынок будет трудно выгнать, ибо его дорогое, роскошное епископское облачение испачкается, а он сам должен будет контактировать с местными жителями. Собираясь вести неторопливую беседу, молодой епископ вновь взял бокал, но уже наполненный вином. Он будет пить из него так же медленно, как неспешно будет течь разговор.

Отредактировано George de Harcourt (2017-04-24 16:08:25)

Нет ничего проще, как просто посмотреть на человека и доверится своему шестому чувству, то есть интуиции, чтобы понять часть его мыслей. Проработав дознавателем на службе инквизиции десять лет, Джордж примечал кое-какие детали, запоминал их и мог сопоставить те или иные факты, чтобы придти к определенному выводу. Вот и сейчас, увидев как рыцарь идет, смотрит на окружающий мир и держит руку на рукояти меча, епископ предположил, что тот опасается чего-то или кого-то. Страх это природное состояние человека, дающее ему шанс выжить в жестоком мире, окружающем его с самого рождения. Все боятся, все испытывают боязнь, но не все могут это показать посторонним. Аркур не считал Уильяма трусом, скорее наоборот, нужно иметь определенную смелость чтобы убивать, а затем открыто говорить об этом даже перед святым отцом Матери-Церкви. Но они оба люди и им свойственна боязнь определенных вещей. Джордж не хотел рано умереть, он боялся потерять родителей, сестру и свою любимую женщину, он переживал за свой статус и репутацию, а еще за свою бессмертную душу.
— Вы выглядели слишком собрано, когда шагали к столу.. — отодвинувшись от стола, епископ вальяжно развалился в кресле, взяв в руку бокал и удерживая его между пальцами руки на весу. Несколько секунд мужчина думал, с чем он может сравнить поточнее походку Хайгардена, а затем произнес — Как-будто вы подходите к яме, в которой копошатся ядовитые змеи.
Джордж задумчиво опустил голову, покачивая слегка бокал и раздумывая над собственными же словами. И правда, его тоже окружают ядовитые змеи, если так подумать. В церкви порой происходят жуткие вещи, а интриги плетутся такие, что любая светская власть может только позавидовать. На самого инквизитора тоже покушались и не раз. Один раз он спас себя сам, помогли уроки фехтования, которые ему давали как графскому сыну-наследнику и которые он потом не забросил уже после вступления на дорожку церкви, еще два раза его защитили гвардейцы. Жить вообще опасно, а не жить просто нельзя. Это не считая того, что Джорджа пытались проклясть маги-маледикты, но в арсенале инквизиции есть и против их проклятий защита. Вот Уильяму придется столкнуться с еще большей тревогой, когда он окажется при королевском дворе, уж там-то действительно рассадник змей, ползучих гадов, тараканов и крыс. Наверняка там водятся еще и проклятые колдуны, готовящие всякие смеси и создающие амулеты. Не факт, конечно, но все может быть. В ближайшее время Джордж обязан связаться со своей любовницей и уговорить ее стать его ушами при королевском дворе. Собрать доказательную базу будет сложно, но если ведьма или ведьмак найдется, им не несдобровать. От инквизиции еще никто не уходил. Кэтлин придется долго уговаривать, неизвестно согласится она на это или нет, но Джордж попытается с ней договорится. Сегодня утром он отправил письмо, где сообщил своим шпионам о своем местонахождении и ситуации в Айгоршире. Теперь его люди будут прессовать местных в этой епархии, в том числе и в самой столице. При прежнем епископе все поросло дебрями. Главное чтобы не завыли жители от такого епископа, ведь не зря за ним уже в столицу пришла дурная молва о Ангеле Смерти. Джордж получил это прозвище из-за его неутомимого желания искоренить зло и ересь любой ценой. Он отправлял людей пачками то на смерть, то обрекал их на вечный позор и нищету. Его прибытие в любое графство уже несло за собой беду и страх. Ему нужно будет усилить охрану своей резиденции и собственных покоев, чтобы быть готовым к покушению. Ведь став епископом, он получил еще больше прав и это развязало ему руки, по крайней мере в этой епархии. Мало ли кому это не понравится.
— Вино это наше каждодневное питье. Это далеко не грешный напиток. Вот только если после принятия его, человек ощущает потребность сотворить зло, то в этом и кроется сам грех. Только крестьяне пьют простую воду, а вино это напиток знатных и богатых сословий.
Епископ имел в виду то, что если пить вино умеючи, то от этого не будет никакого вреда, только польза. А вот пьянчуги не против бедокурить, а где пьяные морды, там разбой, насилие, грабежи и убийства.
— Я не ездил в Йелоншир, но мой брат бывал там один раз. Только он не рассказывал зачем туда ездил — задумчиво произнес Джордж, только сейчас он понял, что не знает что понадобилось в том графстве брату. Собственно жизнью своей семьи он сам не интересовался особо. Его сестра уже взрослая, ее пора выдать замуж, оба брата женаты, а у младшего уже есть ребенок. Ему только восемнадцать, его жене шестнадцать, а у них в этом году родилась славная девчушка. Как только Джордж разгребет все дела, обязательно съездит в графство Аркуров, проведать родственников.
— Служить в королевской гвардии это очень почетно. Я смогу вас поздравить с назначением и принятием после вступления? — мягко спросил церковник, салютуя бокалом в сторону рыцаря, — А сейчас давайте выпьем и попросим Создателя дать мне освоится в сане епископа, а вам помочь вступить в гвардию Его Величества.
Что же еще может сказать о себе Аркур, кроме как узнавать дальше, но ничего не говорить о себе самом. Он решил признаться сам себе и человеку перед ним
— Вы каились на исповеди в том, что убивали и здесь я могу сказать, что мы очень с вами похожи. Я тоже убийца поневоле и столько убил, что на вашей совести нет такого количества душ, как на моей. Но я не жалею ни о чем и только горжусь собой.
Убийца! Будь ты проклят! в ушах Джорджа раздался голос сначала то пожилой женщины, то малолетнего ребенка. Улыбка, большая похожая на застывший оскал, застыла на лице епископа, как жуткая маска, а в его глазах отражалось пламя единственной свечи на столе.
— Я далеко не святой человек.
В следующую минуту Аркур перевел разговор в другое русло, чтобы отвлечься от мрачных мыслей и не давать повод Уильяму думать о войне, а себе о инквизиционных процессах.
— Какой вы видите свою потенциальную супругу?

Отредактировано George de Harcourt (2017-04-24 20:39:09)

— Смотря какие цели вы преследуете вступая в брак. Юная женщина делает своего мужчину моложе его лет, а опытная и мудрая, поднимает его статус. Но женщины за восемнадцать, в нашем обществе, считаются старыми девами и не приносят своим мужьям нужной радости. Они еще могут родить ребенка, но предпочтительнее брать совсем юную, которая, если повезет, будет смотреть вам в рот и считать своим благодетелем, но а если не повезет, вы обретете у себя под боком капризную, вздорную женщину, что будет трепать вам нервы круглыми сутками. Вот только ваша и ее супружеская жизнь целиком и полностью будет зависеть от вас обоих. От ваших поступков по отношению к друг другу. — закончил свою речь Джордж, припадая губами к бокалу и чуть прикрывая глаза. Его самого молодые дурехи совсем не привлекали. Он смотрел на них как на неразумных детей, которых только недавно отлучили от груди матери. Наверное потому, что они напоминали его родную сестру, что погибла при весьма спорных обстоятельствах. В каждой, совсем молоденькой, девушке, он видел отражение собственной сестры. Это естественное желание брата защитить свою сестру любой ценой. Мужчины и существуют для того, чтобы защищать женщин. Слишком сложная философия для уже слегка опьяненного ума. Епископ любил зрелых женщин, с которыми можно было поговорить обо всем, и они знали, чего на самом деле хотят. Можно одарить женщину подарками, можно любить ее, но если она тупа, как пробка от вина, и бревно в постели, тут уже ничего не поделаешь.
— Это уже на ваш вкус и выбор — продолжил рассуждать Аркур, ставя на край стола полу-пустой бокал, — Моему брату совсем недавно исполнилось восемнадцать. Его женили на девушке пятнадцати лет и в этом году она родила ему дочку
Дети в Хельме очень хрупкий плод любви и неизвестно, что произойдет с ними или с их отцом и матерью. Каждый может умереть по той или иной причине, потому нет смысла чего-то ждать. У Джорджа нет детей, но он думал об этом, может у него получится исправить положение, в котором находилась его любовница и его семья. Если бы инквизитор сделал другой выбор в жизни, он мог быть уже мудрым мужем с прекрасной женой и двумя-тремя детишками. В Хайбрэе к бастарду относятся весьма неоднозначно, а уж к бастарду от церковнослужителя еще хуже. Да и репутация может пострадать не только Джорджа, но и его любимой женщины. Но он об этом поговорит с ней лично, может что и решат. Ей угрожает скорый развод с Джастином и надо будет думать, что придумать, чтобы предотвратить это. Свои собственные проблемы грызли епископа изнутри, он не мог не думать о них, когда в его жизни все настолько запутанно.
— Они весьма и весьма не плохо живут
Наверное. Джордж мало бывал со своей семьей, ведь он всегда то в разъездах, то помогал дяде епископу разбираться в епархии, то выслеживал проявления магического дара в Хайбрэе. У Аркура не было времени иногда даже хорошо выспаться. Сейчас то он приобрел новый статус и ему не придется бегать за еретиками, теперь на него работают другие, а он будет вести дела со знатью.
— Это вино из виноградников моей семьи. Я предпочитаю пить только его, но если его нет под рукой, то сойдет и другое.
Вкус розового и белого вина не нравился инквизитору, он выбирал только красное и пил его заместо воды. По мнению Джорджа Уильям будет очень долго выбирать, если будет искать девицу старше двадцати, когда большинство лордов старались выдать дочерей как можно раньше. Минутку задумчивости Аркура прервал резкий стук об окно. Внутрь зала вывалился голубь, и подволачивая крыло ринулся в сторону двери. Джордж вскочил с места, чуть не опрокинув рядок, стоящих на краю стола, пустых бокалов, и ринулся к несчастной птице. Еще будучи юнцом, он содержал у родителей в замке целую голубятню, но а после поступления в богословский университет, о ней пришлось забыть. Когда епископ в следующий раз приехал домой, от голубей ни осталось и следа. Их всех пустили на пироги для гостей и домашних. Наверное воспоминания и подвергли Джорджа помочь птице, влетевшей в окно. Голубь был какого-то кремового оттенка, с белыми крыльями и черными бусинками глаз. Убежать далеко он так и не смог и был пойман заботливыми руками. Ощупав птицу, церковник резко вправил вывернутый сустав, вернув его на место. Голубь прекратил постоянно курлыкать от боли, только издал пронзительный крик, а потом притих, то ли пригревшись, то ли отдав свою судьбу в руки человека. Наверное это можно считать добрым знаком, раз птица жива. Упав она от удара об окно замертво, можно было считать, что для епископа настанут тяжелые времена. Вернувшись на место, Джордж прижал голубя к себе, усадив на колени, и придерживая его сбоку одной рукой, вновь взял бокал вина в руки. Голубятню придется строить заново. Завтра-послезавтра пригонит рабочих на это дело, пусть строят. Голуби будут наслаждать душу епископа и радовать его взор, а эта птица станет в коллекции первой. Он сможет летать, через какое-то время, но больше не будет свободным. Не отдавать же его на пирог и выбрасывать на улицу после такого случайности.
— Не знаю откуда он взялся, но жить будет — предвкушая вопросы от сира Хайгардена, Джордж решил объяснить свой поступок. Он любил птиц больше, чем людей. Но собаку или кошку у себя точно бы не завел. От них слишком много грязи, особенно шерсти. — Голуби посланники Создателя.
Епископ погладил аккуратно птицу на коленях и улыбнулся, на этот раз не просто ухмылкой. Нужно будет наложить ему шину на крыло, чтобы уменьшить боль. Так как разговор был немного прерван, Джордж продолжил беседу о браке.
— Собственно истинное предназначение женщин это родить мужчине сына и наследника, который возьмет от него все самое лучшее.
Вдруг инквизитору захотелось чтобы около него самого бегал маленький, такой похожий на него, но немного и на мать, ребенок, что сделает их счастливыми. Эта мысль заставила Джорджа как-то загрустить что ли. А значит сегодня он точно напьется, но сделает это в одиночестве, чтобы завалится сразу спать в полузабытье.
— Но не думаете ли вы, что вступив в королевскую гвардию, будите рисковать своей жизнью еще больше? Со временем вы все же станете мужем, потом отцом. Неужели вы не думаете о том, что своей смертью вы сделаете свою семью глубоко несчастной?

Пока Уильям отвечал на поставленный перед ним вопрос, Джордж подозвал к себе слугу и передал ему голубя, строго настрого наказав следить за ним и заботится. Пусть только одно перышко слетит с тела птицы, как у этого самого слуги голова покатится по полу. Одиночество и так было постоянным спутником епископа, а птицы, что со временем он соберет себе в коллекцию, помогут ему ощущать себя не настолько потерянным среди огромного мира. Никогда не показывая свои слабости, Аркур привык быть постоянно сильным перед посторонними, даже несмотря на то, какая смута могла творится в его душе в тот момент. Особенно сейчас, находясь перед взором мало знакомого человека, пусть и рыцаря, он не должен показать своих истинных эмоций. Разговоры, происходящие между ними, заставляли епископа думать о собственных жизненных трудностях. Как и любой мужчина он хотел быть отцом ребенка, желал, чтобы у него было что-то наподобие семьи, но это было для него недоступно. В любом случае сиру Хайгардену немного легче в этом плане. У него нет обета безбрачия и он волен выбирать себе девицу по статусу и желанию. Единственное, в чем он не прав, так это в том, что выбирать он имеет право только по статусу избранницы. Он джентри, пусть и бастард, но бастард не простого мужичонки из ремесленного квартала, а самого короля. Разница все же существенная. Вероятно Уильям не сможет быть избран в мужья дочери какого-нибудь барона, графа или герцога, но зажиточный джентри будет только рад такой перспективе. Своими мыслями Джордж и решил поделится с Уильямом.
— Церковь не запрещает брак со сословной разницей. Вы вольны выбирать себе избранницу из любой семьи, если против вашего союза не будут ее родители. — помедлив немного, епископ отряхнул с колен, прикрытых фиолетовой сутаной, мелкие крошки и пыль, что оставили лапки голубя и продолжил, теперь уже устремив взор прямо на своего собеседника. — Может вам стоит подумать о перспективе женитьбы на дочери джентри, например, из соседнего с вами графства или ведущего дело рядом с вашими владениями. Зачастую в таких семьях бывает много дочерей и очень даже милых на личико.
На чисто выбритом лице Джорджа играли свечные блики, темно-оранжевый отсвет делал его глаза более темными и блестящими. За окном уже давно опустилась ночь и на черном небе высыпали десятки звезд, окружая огромный диск луны посередине небосклона. После сказанного, на минуту инквизитор замолчал, в помещении повисла гробовая тишина, прерываемая звуком треска свечей, а снаружи раздавалось пение садовых цикад. Безмолвие одолело Джорджа лишь временно, ибо он вспомнил нечто такое, что заставило его погрузится в прошлое. Была очередная облава на деревню, где инквизиторы пытались найти следы проявления магии и найти виновных. Им попалась случайно семья местного джентри, у которого было аж семь молодых дочерей. Только одну из них удалось обвинить в умышленных действиях, сопряженных с нарушением догматов веры. Бедную девочку держали в подвале тюрьмы до суда, в то время как инквизиторы злой толпой искали доказательства ее виновности или невиновности, расспрашивая свидетелей. Еще будучи просто молодым двадцати пятилетним священником, Джордж пришел к ней, надеясь добиться признания или покаяния, пришел чтобы исповедовать. Он склонил ее к отношениям. Это был ее первый раз. Это было грязно для них обоих. Ему до сих пор неприятно и мерзко об этом вспоминать. Епископ резко схватил бокал с вином и выпил одним глотком все, что там было, до самого дна. Горечь резко обожгла его горло, ударило горячим комком в грудь, из-за чего Джордж чуть не поперхнулся. Хорошо, что есть люди, такие как сир Хайгарден, верующие в честь, совесть, может быть даже любовь. Джордж не верит в это. Ему приходилось копаться в большей грязи, чем можно представить, не сколько физически, сколько духовно. Разве человек, загубивший примерно около шести сотен людей и отправивший их на костер, может быть достоин рая. Нет, он обязан мучится за все грехи, что он совершил волей или неволей. Придя немного в себя после далеких воспоминаний, что хотелось забыть, епископ вальяжно уселся в кресле, и постукивая бесшумно пальцами по подлокотнику, продолжил начатое: 
— Подумайте над моим советом. Вероятно вам будет только легче, если вы возьмете в жены девицу не слишком высокородную. Если не дочь джентри, так бастарда графа или барона, узаконенную им при рождении.
Иногда девушки не слишком ценный товар на семейном рынке. Из разговора с Уильямом стало понятно, что ему требуется не сколько вещь, способная только соглашаться, рожать детей и быть красивым украшением, но и умная девица, умеющая поддержать разговор и стать опорой по жизни. Такой для Джорджа была его несравненная Кэтлин. Она словно луч света, помогающая ему пробраться сквозь тьму, в которой он сам же и дал себе погрязнуть.
— Выбирайте по зову сердца и души, но оставайтесь с разумом. Эти чувства вместе подскажут вам как быть. Доверьтесь им.
Какой бокал по счету уже епископ Айгоршира опрокидывал в себя он точно не скажет. Примерно пятый или даже четвертый уж точно. Он всегда много пил, но его было трудно споить. Пьяным его никто и никогда не видел. Будь он подвержен таким страстям, то не достиг такого успеха, как сейчас, на духовном и церковном поприще. Да и ничего не будет от разбавленного водой, натурального вина с прекрасных виноградников.
— Вы где-то остановились временно? У вас есть где заночевать? Если нет, то я могу предоставить вам гостевую комнату. — Джордж ухмыльнулся, чуть склонив голову и поглядев на стоящего у двери слугу. К такой роскоши будет сложно привыкнуть. — У меня в резиденции полно места. Мне иногда кажется даже, что можно заблудится в коридорах.
Епископский дом мог справится с роскошью практически как с королевским. Уж больно здесь было все красиво. Даже пол и тот мраморный. Видимо предыдущему владельцу вся роскошь была не чужда, как и нынешнему. Аркур не отличался скромностью и сам.
— Здесь правда действительно ночами не хватает света. Требуется все же прикупить больше канделябров.

Отредактировано George de Harcourt (2017-05-13 15:35:52)

Как бы ненароком оглядев канделябры на стенах гостиного зала, Джордж перевел взгляд на сира Хайгардена. Его суждения чисты, мысли благочестивы, а он сам практически святая добродетель и идеальный супруг для какой-нибудь дамы. Таких мало в Хельме можно встретить. Люди грешны, бессовестны и коварны по своей природе. Даже звери не умеют быть настолько злобными, насколько способны быть люди. Джордж глазам своим не верил, что перед ним, через стол, сидит один из людей способных на благородные поступки. Что же, его друзьям повезло. Но все же совесть не мешает ему убивать, даже во имя короля. Вот епископ убивал во имя Создателя и ни о чем не жалеет. Значит не сокрушается в этом и Уильям. Ему не в чем больше каиться, ведь вчера он рассказал все как на духу на исповеди. Джордж помнил все досконально, что ему говорили, но собирался забыть через неделю другую. У него найдется десяток другой духовных детей из знатных семей по всему Хайбрэю, а еще добрая сотня исповедовалась ему просто так. Всех не упомнишь и вряд ли в голове инквизитора надолго запомнится исповедь бренной души рыцаря-бастарда. Сам Джордж никогда старался не делить людей на равных или не равных только лишь по одному происхождению. Ты можешь быть богатеньким сыном графа, но по натуре быть дерьмовым человеком, а можешь родится в семье пахаря или торговца тканью, но быть действительно достойной личностью. Происходившая сейчас беседа с сиром Хайгарденом забавляла и одновременно умиляла Аркура. Простые житейские вопросы и ответы отвлекали его от бренных мыслей и главное работы. Столько еще предстоит сделать, о чем даже думать не хочется. Джордж собирался помочь нескольким провинциальным церквушкам в своей епархии с реставрацией. Предыдущий епископ ничего практически не делал ради сохранения этих строений. Священники выживали на пожертвования прихожан и радовались, если какой-нибудь барон им оказывал финансовую поддержку. Высшие церковные чины обычно богаты, а низшие бедны как церковные мыши, которые вот-вот умрут еще и с голоду. Конечно всем не поможешь, но будет шанс хоть что-то сделать ради своей души. С возрастом епископ стал все более заботится о духовном, чем о материальном. Как только его назначили в епархию, на новую должность, он все же ощутил себя псом, которого по старости загнали в теплый дом и он вынужден место того, чтобы бегать за дичью, лежать около камина. Чего-то не хватало Джорджу, наверное простого риска или еще чего-то непонятного. Он сам то не знает. Правда сложившиеся положение его вполне устраивало. Ему не понять Хайгардена только потому, что у него самого, у его семьи огромный удел - целое графство. В лесах можно охотится, в реке ловить рыбу и раков, а в городе Арк можно встретить огромное количество чудесных портных. Аркуры, за все существование их рода, никогда не были в бедственном положении. Сами они выращивают охотничьих птиц и продают их в столице своего графства. Все же надел рыцаря будет беднее. Но это же не главное. Было бы на что прожить, остальное приложится. Из задумчивости инквизитора вывел необычный вопрос рыцаря. Откуда он знает, что Джордж инквизитор? А хотя чего там скрывать. Пол королевского двора уже о нем в курсе. От своей славы церковнику сложно укрыться. Не будь за ним столько трупов и крови, он бы смог по тихому все провернуть со своим назначением. Раз по тихому не получится, то не судьба значит. В любом конкретном случае он проявит смекалку и раскроет всех, кто хоть немного связан с магическим ношением дара. Джордж собрался тащить всех вне зависимости от пола и социального статуса.
— Мнительные пошли сейчас люди. — пожаловался натурально Аркур, ведя себя спокойно и как ни странно почему-то резко холодно. После сказанного Уильямом о его сражении в месте с каким-то ведьмаком, между ним и епископом легла ледяная стена, невидимая глазу. — Верят во всякую чепуху, что им скажут. Вы же рыцарь, не пристало вам думать о слухах, что распространяют мои недоброжелатели. Но все же, инквизитор я или же нет, вам знать не требуется. Что я собрался делать при королевском дворе тоже. Во всяком случае за мной стоит Создатель и ему своей божественной рукой вести меня по тропе закона.
По тропе войны устало подумал Джордж, понимая, что если он выявит при дворе кого-то, то воевать ему и инквизиции придется упорно. Он готов к любому повороту и пойдет до конца.
— В епархии же меня ждет работа с молодым поколением. Вот думаю финансировать строительство своего богословского училища, чтобы юнцы из Хайбрэя не ездили в Рейнис, когда им нужно получить образование, достаточное, чтобы стать церковнослужителем.
Пока надо собрать желающих стать благотворителями, вложить часть средств из казны епархии, найти рабочих и это минимум года два, а там еще столько же чтобы построить что-то приличное. Сначала надо найти полезные знакомства при дворе, а там уже цепляться через них.
— Хочу поинтересоваться, в каком состоянии находится святой источник животворящего креста в окрестностях. Неподалеку тут. Мне уже донесли, что все там заросло осокой, а постамент со скульптурой Матери-Защитницы даже потрескался.
Кроме этого еще и печати искать нужно. Где-то одна из них в Хайбрэе. Осталось узнать где именно. Джорджу хотелось побыстрее стать свидетелем того, как данактийцы соберут осколки печатей вместе и можно будет вообще не опасаться ведьм, сделав себе клеймо.
— Доброй ночи. Надеюсь мы еще увидимся. — резко поднявшись с места, Джордж встал на ноги, придержав ладонью свой нагрудный крест. Время уже позднее. Пора и честь знать. Его гвардейцы проводят сира Хайгардена до ворот. — Хотелось бы увидеть вас в новой роли при королевском дворе. Если же найдете спутницу жизни, то я с радостью благословлю ваш союз и проведу церемонию бракосочетания
Улыбка повисла на лице инквизитора, словно недавно не упоминали ведьмаках. Он захотел уйти от этой темы он и ушел.
— Мои люди проведут вас по коридорам, чтобы вы не заблудились.
Будет весьма опрометчиво, если по резиденции будет блудить посторонний человек. Уильяма проводят, доведут до ворот, а там он, раз не принял приглашение, пойдет своей дорогой и к постоялому двору. Джордж замер, потом отодвинул сзади себя кресло и вышел из-за стола. Подозвав к себе мальчишек слуг, он указал на стол и приказал остатки отдать нищим в городе, а если те откажутся, выбросить собакам. Зачем такому количестве еды пропадать.
— Удачи вам, сир Хайгарден. Пусть вам благоволит Создатель — попрощавшись с рыцарем, церковник отправился на выход из зала, вышел в коридор, где и позвал гвардейцев.
— Проводите. Закроете за ним ворота и продолжайте нести службу. — указав перстнями на выбранных им стражей, Джордж замолчал. Видимо он чего-то все же опасается. Наверное ему стоит немного быть осторожнее. Мало ли кому не понравится его присутствие в столице. После этого он направился к себе в покои.

Отредактировано George de Harcourt (2017-05-31 16:47:30)