Моргардский Змей - не тот человек, союзом с которым можно было бы кичиться и не о таких слагают рыцарские легенды, принося в качестве примера доблести и благородства. Пусть Андрес и не знал его так хорошо, как подобало знать друг друга правителям двух соседствующих земель (пусть один из них и не носит королевского венца), слухов и сплетен было достаточно, чтобы понять в общих чертах, что представляет из себя лесной король. Кровавый след тянулся за ним ещё с той поры, когда Дарион был принцем и необычно легко расправлялся на турнирах с куда более взрослыми и опытными рыцарями. Магия ли тому виной, невероятное везение или же хитрые и бесчестные трюки - герцогу неизвестно. Недавняя свадьба с Лукрецией сделала их предстоящие переговоры ещё более неудобными, нежели до - помимо жены-любовницы, была ещё Мария, от чьей руки Найтон так опрометчиво и бесцеремонно отказался, даже несмотря на тайное обручение и неоспоримую выгоду, сулившую такой брак. Но, будь Дарион трижды коронованным змеем, как монарх ему не пристало бы говорить на столь важных переговорах о Лукреции, в противном случае беседа может перерасти в потасовку, способную положить конец "орллевинскому вопросу", ведь Моргард сейчас был самым сильным и наиболее выгодным союзником для Орллеи. Вместе они могли собрать достаточно войск, чтобы дать отпор Хельму, а превосходство западного герцогства на море и вовсе сделает их победу полной. Осталось только сойтись в цене. Не сказать, чтобы Андрес любил переговоры, ведь до прошлого года он и вовсе ни разу их не вёл, разве что с пиратами, донесшими непреложную истину до тогдашнего адмирала - о чём не договорились бы двое, один всегда может предать. Верил ли герцог слову лесного короля? Да, а почему бы и нет? Пусть тот и был сомнительной славы личность, но назвать его лжецом, а тем паче предателем, никто из советников не смог. Перед прибытием короля, чей кортеж задержался из-за плохой погоды, Найтон собрал всех своих советников и выслушал мнение каждого, в первую очередь полагаясь на слово своего тестя, графа Адриано Грациани. Помимо графов, слово получили и бароны, имевшие счастье (или несчастье) тем или иным образом знать Дариона, а после них - путешественники, музыканты, артисты и просто искатели приключений, бывавшие при моргардском дворе и лично наблюдавшие за повадками и привычками короля. Последним высказался архиепископ Арвьерширский, кардинал Джованни Барончелли. Тот говорил от лица духовенства и церкви, начав свою речь о том, какая прекрасная у соседа жена, столько сделавшая для борьбы с еретиками и ведьмами. Ещё бы он её не восхвалял, ведь кардинал был одновременно и Великим Инквизитором, в чьи непосредственные интересы входит упомянутая борьба. О Мод Андрес знал меньше, нежели о её супруге, однако фанатичную королеву орллевинского происхождения знало всё духовенство Орллеи, восхваляя стремление царской особы насадить петерианство всюду и везде, пусть она и была женщиной. Герцог нисколько не разделял это восхищение, ведь ему было откровенно наплевать на религиозные вопросы - демоны по дворам не бегают и на том спасибо. Да и от правителя "края церквей" никогда и не требовалось проявлять рвение в этом вопросе, ведь за него всё делали многочисленные кардиналы и епископы, да и какой ведьме или еретику придёт в голову поселиться в оплоте Инквизиции, где двести лет назад во всю пылали костры?
О самом Дариона архиепископ мало что сказал, больше хваля супругу короля и убеждая герцога в том, что церкви угоден этот союз двух рассадников петерианства - в одном днём с огнём не сыщешь еретика, во втором днём с огнём ищут. Слово вновь взял граф Грациани:
- Нам не следует забывать о том, что между Моргардом и Хельмом был заключен мир, - "вечный мир", какое ироничное название. Ничего вечного не бывает на этой земле, а мира так и подавно - война слишком часто становится единственным выходом из ситуации, ведь словом можно решить далеко не все вопросы, да и не каждый захочет это делать. С пиратами словом говорить было бесполезно, они понимали только звук стали и гром пушек, жар пылающего корабля и окропленные кровью морские воды. Чарльз не был пиратом, но и он слово воспринимать не умел, то и дело ставя всех в безвыходное положение - сначала Фйель, а позже и Орллею. Да видят боги, Андрес сделал всё, что мог, лишь бы избежать этого раскола - не единожды просил и убеждал кузена отказаться от собственных безумных планов и заняться реальной проблемой, будоражащей запад.
- Со смертью Чарльза союз можно считать расторгнутым, однако вдовствующая королева Анна по прежнему находится при хельмовском дворе и будет весомым заложником, если лесное королевство выступит на стороне Орллеи. Предлагая Его Величеству союз, мы должны предложить способ решения этой ситуации, дабы ничто не сковывало его и не побуждало отказаться от этого альянса, - кивнув в ответ, безмолвно благодаря советника за уместное предложение, Андрес ещё некоторое время просидел неподвижно, перебирая в мыслях все варианты и продумывая предстоящий разговор.
К приезду иностранного правителя в Авелли готовились не первый день. Из-за ужасной погоды пришлось отказаться от охоты, которой обычно принято было встречать гостей, ведь никто не сочтёт за радостью бегать за кабаном по уши в грязи, не говоря уж о том, что даже самый выносливый конь не пройдёт по размякшей лесной почве. Чем же тогда занять августейшую персону?
- Милорд, - синьор Морелли, управляющий палаццо, настиг Андреса когда тот выходил из зала, где только что обсуждались связанные с предстоящими переговорами детали.
- Артисты для представления прибыли, - коль уж не вышло развлечь короля типичными дворянскими занятиями, почему бы не показать то, в чём Орллея лучше остальных?
- И синьора Альберти прибыла сегодня утром, - добавил управляющий, на что получил благодарный кивок. О любвеобильности лесного короля Андресу было известно, поэтому идея Морелли пригласить красивую актрису и певицу пришлась как нельзя кстати, хотя Джероламо, шут герцога, наверняка сказал бы, что Дариону лучше предложить новую герцогиню, тогда союз был бы делом решенным ещё при въезде короля в Орллею, чего бы он не подразумевал под "въездом в Орллею".
- Мир жесток, мир жесток
- И немилосерден к рыжим;
- Рыжим быть – это ж просто беда!
- Рыжим быть – не порок,
- Но судьбою ты обижен
- Навсегда, навсегда, навсегда! - напевал шут, развалившись на диване и поглядывая на герцога, уткнутого в бумаги. Подняв глаза, Андрес ещё раз попытался вспомнить, почему всё ещё не казнил Джероламо. Скорее всего ему нужен был человек, готовый хоть под страхом смерти возвращать Его Светлость на землю и тренировать его стойкость, ведь не поддаваться на провокации - это искусство, которому нужно учиться. Если Найтон хотел провести переговоры удачно, ему надо было услышать все провокации, которые мог выдать лесной король, в том числе и про Лукрецию.
- Друзья, иду я к Господу с визитом,
- Горит моя свеча и плачет воском,
- И в двух шагах Великий Инквизитор -
- Кадавр больного западного мозга, - о Барончелли Джероламо любил шутить больше всего, хотя тема с женой ему с прошлого месяца ещё понравилась. Не далек тот час, когда шут начнёт говорить о целомудрии, ведь он знал обо всём, о чём знал и сам Андрес. Нельзя тренировать стойкость, если учитель не будет знать всё то, что знает потенциальный обидчик.
- Мы вне закона, что ж такого? Мы везде и нигде.
- Мы словно тени на дорогах, мы круги на воде,
- И наш девиз предельно ясен скоро станет тебе:
- Предай их всех, останься верен только себе, - как же не сказать о предательстве Орллеи? Дарион резонно может обвинить запад в вероломстве, а самого герцога - в предательстве собственного кузена, чью кровь, к счастью, фйельская земля уже успела впитать.
- Мне встреча каждая с тобой - как праздник для души,
- Ты точку в отношениях поставить не спеши.
- Грешно любовниками быть, но что тут говорить:
- Не может сердце пылкое без чувств на свете жить! - наконец пробормотал Джероламо, нагло таращась на герцога. Пожалуй, за последние дни он уже достаточно поиздевался над Андресом, чтобы убедиться в его безмятежности.
- Добро пожаловать в Авелли, Ваше Величество, - поклоном герцог и пару дюжин вельмож встретили прибывшего короля. Впрочем, в первый же день они не стали обсуждать дело, ведь путь был неблизок и весьма тернист.
- До боли холодное приветствие, разрывающее сердце. Вы ведь, можно сказать, братья по импозантному месту, милорд, - а шут всё никак не успокаивался. Одарив его подзатыльником, Андрес проводил взглядом королевскую процессию и удалился в свои покои. На ближайшее время они вновь опустели, ведь жену герцог отослал на время приезда Дариона, от греха подальше. Любой другой на его месте сейчас провалился бы под землю, встречая таким радушием и фанфарами обесчестившего жену человека. Будь Орллея сейчас в ином положении и не нуждаясь она так в союзе с лесным королевством, Андрес в жизни не подумал бы помыкаться перед этим напыщенным корольком.
Следующим днём Дарион попросил аудиенцию, что не могло не радовать - оттягивать начало переговоров никто не хотел, да и содержать короля дольше нужного было совсем не в интересах лорда-казначея, успевшего сесть на уши герцогу.
- Ваше Величество, - учтивый поклон и еле заметный кивок призваны были показать их разницу в положении. Оба носили короны, вот только у одного она была королевской, а у другого - герцогская. Если переговоры пройдут в ожидаемом ключе и они договорятся, не далек тот час, когда они станут равными по титулу. По силе они уже были равны, если не сказать больше - помимо армии, Орллея располагала современным и боеспособным флотом, не говоря уже о продовольствии и хорошем благосостоянии населения.
Золотое время? Для кого-то может и золотое, но уж точно не для Андреса. Именно год назад он начал обивать порог Чарльзу и просить о помощи, раз за разом получая отказы под различными предлогами. Хотя, если подумать, тогда всё было действительно проще - был король и были герцоги, сейчас - король и регент. Генрих Найтон, которого Андрес смог бы назвать братом, не оправдал ожиданий и не положил конец войне с северянами, отнекиваясь от проблем запада с той же регулярностью, с которой это делал Чарльз.
- Позволю себе лирическое отступление, сир, - Андрес подвинул бокал с вином Дариону, взяв свой в руку и отпив глоток, - Независимость - не самоцель, для меня это средство достижение цели, - Найтон не видел смысла прикрываться перед королём "для нас"-ными фразами, вливая в уши Змею пропаганду и лицедействуя перед потенциальным другом. Если человеку нужна откровенность, он и сам должен быть готов говорить откровенно:
- Уже более года я насиживал на уши короне, пытаясь убедить их в бедственном положении запада в связи с разгулом пиратов, но все тщетно. И вот прошёл год - я смог восстановить то, что мой отец забросил и привёл в упадок. Орллевинский флот вновь может давать отпор и защищать свои берега, торговля вновь налаживается, казна вновь наполняется золотом. Но если задуматься - а кому Орллея обязана этим успехом? Да, Хельм отменил на время налоги, дабы нам "было легче", но это как мёртвому припарка - все наши прежние налоги ушли на глупую войну с Алыми Горами, пока наши люди под гулом пушек восстанавливали увядший флот. Запад помог себе сам, так чего ради мы должны выплачивать дань Хайбрэю, кланяться перед малолетним королём, надеясь, что под руководством окружения его отца он вырастит дальновиднее? - Эдуарда и вправду окружали те же люди, что окружали Чарльза, поэтому ничего странного в этом предположении нет. Под влиянием разношёрстного сброда мальчик может стать не лучше отца, а может даже и хуже.
- Идея единого Хельма показала всё своё несовершенство - четыре абсолютно разных региона, с разными культурами, обычаями и, что важнее, интересами. Уверен, Гасконии никогда торговля с Моргардом не будет так выгодна, как для Орллеи, и наоборот - Моргард никогда не сможет найти лучшего торгового партнёра, кроме как Орллею. Мы хотим говорить с другими своим голосом, а не целовать зад короля из Айгоршира, выпрашивая у него разрешение, - пожалуй, это самое короткое и ёмкое объяснение мотивов и причин, которое мог выдавить из себя герцог. Надо будет попросить секретаря записать под диктовку на случай важных переговоров.
- Орллею и Моргард многое связывает - хотя бы взять тот же самые язык, - орллевинский был общим для двух регионов, хотя в Моргарде говорили на другом диалекте, который, впрочем, хорошо понимался и читался орллевинцами, - Богатая общая история, пусть и не всегда мирная, - Найтон еле заметно улыбнулся, испив ещё немного вина, - Перед тем, как просить что-либо у вас или у вашей страны, я хотел бы обозначить то, что мы можем предложить. Всем известно, что отсутствие прямого выхода к морю бьёт по карманам ваших торговцев. Мы можем предложить беспошлинный ввоз моргардских товаров в Санфолл, откуда лесное королевство сможет вести морскую торговлю с Тилем, Балморой и другими регионами. Помимо этого очевидной вещью является тот факт, что торговые пошлины между Орллеей и Моргардом плохо сказываются на товарообороте, а ведь торговать нам есть чем - вы нуждаетесь в продовольствии, мы - в ископаемых. Мой лорд-казначей подготовил список тех товаров, снижение пошлины на которые могло бы уменьшить нашу общую зависимость от третьих сторон и увеличить торговую активность. Чем больше вы будете закупать продовольствия у нас, и чем больше мы будем закупать ископаемые и лес у вас, тем меньше мы будем нуждаться в товарах из других регионов, которые объяснимо дороже за счёт дополнительных поборов и затрат на доставку, - Андрес дотянулся до лежащего свёртка бумаги, составленный лордом-казначеем. Сверившись бегло со списком, герцог передал его королю.
- Помимо этого, я готов рассмотреть возможность создания небольшого анклава, - Андрес указал на карту Орллеи, висевшую неподалёку от того места, где они сидели. На карте были отмечены несколько мест на побережьях Андервудшира, Хермшира, Морбершира и Арвьершира, - Одно из выделенных мест я готов предоставить в безвозмездное бессрочное пользование Моргарду. Вы сможете со временем отстроить там порт, гавань, верфь и начинать закладывать основы собственного торгового флота. Это дело далекой перспективы, однако же оно, бесспорно, принесёт баснословную прибыль лесному королевству, - а ещё привяжет к Орллее, ведь анклав будет на её территории. Адриано настаивал, чтобы герцог прельстил Змея выгодой, заставив вложиться в какое-либо дело и тем самым стать финансово заинтересованным в этом сотрудничестве.
- Дальше следует обычные условия, которые принято заключать между двумя союзными государствами - обоюдная выдача преступников, свободный проход войск и, конечно же, военный союз. В случае, если одна из сторон вступает в войну с третьей стороной, вторая обязуется поставить все доступные военные ресурсы, за исключением случаев, когда оказание помощи не представляется возможным ввиду непреодолимых обстоятельств, - война, чума и всё в этом духе, надо полагать, - В случае войны ни одна из сторон не может пойти на сепаратный мир. Собственно, это единственное полноценное условие. Орллея является единственным соседом Моргарда, эдаким щитом от внешних угроз, посему мы нуждаемся в помощи, как вы можете нуждаться в нашей помощи, если не дай Создатель грянет гражданская война, бунты и прочие распри. Признание независимости Орллеи Моргардом вытекает из самой сути этих договоренностей - подобный договор не может быть заключен с вассальной территорией Хельма. Вы признаете западное герцогство суверенной и независимой территорией, ну а меня - её правителем, - правителем? Почему не королём? Андрес не стремился стать королём и готов был и дальше именовать себя герцогом, лишая Хельм шанса пропагандировать образ тщеславного бастарда-выскочки. В конце концов, какая разница, какой титул носит человек, если ему подчиняются словно монарху?