Вечерний Рейнис был даже прекраснее, чем дневной - улицы постепенно пустели, белые и красные сутаны рассасывались, словно муравьи, растекаясь ручьями по городу. Роберт был в приподнятом настроении, ведь сегодня он сорвал настоящий куш, и это всего-лишь первый день его визита. Страшно представить, сколько ещё дел наворотит этот бородатый интриган, если ему и дальше будет благоволить фортуна, подсовывая шпионов и предателей. На руках кардинал держал белоснежного кота Алеандера, поглаживая ласково животное. Самодовольного присвистывание Говарда замечали все встречные и многие наверняка посчитали это странным, не зная мотивы такой радости.
- Ваше Высокопреосвященство, - папский гвардеец встретил Роберта у входа в темницы, успев обратиться раньше своих напарников. До де Анжа это место давно пустовало, находясь под охраной парочки разгильдяев. Сейчас темницы вновь обрели смысл и по настоянию Говарда охрана была серьёзно усилена - каждый вход и выход сторожили два гвардейца, каждые пятнадцать минут двое ходили по периметру и ещё дюжина внутри. Достойный эскорт для опального библиотекаря, ничего не скажешь.
- Лейтенант просил передать, что искомую девушку привели сюда, - молодой человек явно был чрезмерно набожным, это было видно по взгляду, который он робко пускал на собеседника. Впрочем, чему тут удивляться - в папскую гвардию берут только самых-самых фанатиков, готовых умирать ради воображаемого друга или его наместника на земле.
- Сюда? - с удивлением переспросил Говард, представляя себе страх, которое она ощущала в пропитанных страданиями и болью стенах, - Суровый у вас лейтенант, хотя это и к лучшему, - зайдя внутрь, кардинал спустился по лестнице, пересёк несколько комнат и лестниц, добравшись таки до самого удаленного места где и содержался де Анж. Погладив на прощание кота, Роберт первым делом просунул его через прутья:
- Полагаю, он скучал по вам, - достав из кармана яблоко, архиепископ надкусил его, наблюдая за реакцией заключенного на пушного зверя. Кнут и пряник - любимая забава Говарда во веки, он в этом был неплох. Не сказать, чтобы у кардинала был большой груз опыта в подобных делах, но таки был и результаты всегда удовлетворяли. Чего же такого можно выведать ещё у Алеандера и не рассказал ли он по своей глупости обо всём, раскрыв все карты и сделав себя бесполезным?
- Надеюсь, с вами обращаются подобающе вашему положению, - доев кусок яблока, Роберт перевёл взгляд на де Анжа, - Я приказал, чтобы вам не причиняли вреда, ведь какой в нём смысл? Судя по вашим ранам, - Говард указал взглядом на руки, которые библиотекарь ему недавно показывал и чем без проблем ужаснул бы добрую часть коллегии кардиналов, - Вы большой мастер в вопросах боли, наш пыточных дел мастер едва ли сможет вас удивить, разве что перегнёт палку и совершит то, чего бы мне не хотелось, - смерти Алеандера архиепископ искренне не желал, отчасти даже сочувствовал бедолаге. Кому пришло в голову привести его в это логово, надеть на него сутану и пустить в этот жестокий церковный мир, полный опасностей и угроз. Мирянину может показаться, что "эти святоши" то и дело трындят о Создателе и отмывают грехи за приличную мзду, когда на самом деле в стенах любой церкви может происходить нечто, чего даже в кулуарах самого безбожного места нельзя представить. Политика Хельма не годилась даже в подмётки тому, что было у клириков, ведь там все изначально готовы к вражеской хитрости, все друг друга подозревают. Роберт был благодарен судьбе, что человека его сущности поместили в столь благодатную почву, дав возможность не единожды играть на чужих пороках и слабостях. Слабостью Алеандера был брак, иначе с чего это библиотекарю так ратовать за отмену целибата, рьяно критикуя устоявшиеся догматы? А коль уж вопрос в браке, тогда и девушка подходящая всегда ошивается недалеко, как это и было на самом деле - духовная дочь, которую де Анж выращивал себе в жены, могла стать ключевым звеном в тактике архиепископа, если только опальный кардинал не решит сдаться заранее.
- Уверен, я сейчас последний человек на земле, с кем бы вы хотели вести беседы, однако же не могу не попытаться объясниться, ведь вам интересно, чем я руководствовался, подвергая вас аресту, даже если вы сами в этом себе не признаетесь, - любому заключенному интересно, почему его посадили, а любой хороший интриган будет пытаться даже из такой плачевной ситуации сделать выводы, осознать свои ошибки и, с волей Господа, больше их не совершать.
- Я почти уверен, что вы рассказали обо всём важном, что знали, однако традиции велят нам идти до конца. Я не сомневаюсь в искренности вашего раскаяния и в обычной ситуации закрыл бы глаза на ваше предательство, но ситуация сейчас необычная. Вы умудрились в таком юном возрасте уже дважды предать, сначала Его Святейшество, потом и лже-Папу Пия. Надеюсь, вы понимаете, почему я не смог вам довериться? Не далек был бы тот час, когда и мне пришлось бы пополнить этот печальный список, почувствовав кинжал в спине, - и действительно, как де Анж умудрился предать всех, кого можно было предать? Выбирая сторону, он должен был идти до конца, или позаботиться о том, чтобы предательство не всплыло. Снимать маску перед едва знакомым ему человеку - это был просчёт, и очень серьёзный просчёт. Теперь о предателе-библиотекаре знает весь Рейнис, через неделю будет знать всё духовенство Хельма, включая и самого Барончелли.
- Перво-наперво, я хотел бы обрисовать текущую ситуацию и ваши перспективы, - начинать надо с пешек, - Его Святейшество знает о вашем предательстве, восстановить свою репутацию и втереться в доверие к нему вновь вы уже не сможете. Для вас, так или иначе, закрыты все двери церквей Хельма, если только вы не решите выдавать себя за другого. Занимать сколь-нибудь значимую должность вы больше не сможете, я уже не говорю о сохранении вашего сана. Идя на предательство, вы должны были осознавать все связанные с ним риски, - и заранее принять их, иначе сейчас и вправду было больно. До чего же печально наблюдать, как искренне верующий человек лишался радости причастности к духовному из-за собственных неуёмных амбиций, детских ошибок и просчётов.
- Будет суд. Мне нужно будет постараться, чтобы не доказать вашу виновность, так что вопрос лишь в приговоре и вашей дальнейшей судьбе, - упоминать о судьбе его духовной дочери было рано, пешки должны сыграть свою роль и пасть под натиском вражеских пешек, отвлекая внимание и подготавливая почву для хода конём, - О смерти речи не идёт, конечно же, об этом можете даже не думать, - Говард был слишком горделивым человеком, чтобы собственными руками лишать других возможности лицезреть его маленький триумф, - Если вам придадут анафеме с соответствующим лишением сана, это станет концом вашей семьи в стенах священного города. Пусть сейчас они всего-лишь под подозрением, но громкое разбирательство, бесчестье и позор так или иначе отвернут от них всех, включая Его Святейшество. Полагаю, ваши родственники уже сейчас должны обсуждать возможность отречения от вас и винить я их не могу, на их месте так поступил бы каждый, - пожалуй, Роберт с радостью отрёкся бы от Эдмура, если бы у него был такой шикарный повод, какой есть у родственников де Анжа. Отречение не решит их проблему полностью, но даст шанс оправдать себя в лице Создателя и Его Святейшества, хотя прежней силы почётный род уже едва ли сможет получить.
- Надеюсь, вы хотя бы мимолётом учитывали последствия для ваших родных, когда решались перейти на сторону самозванца, - или когда сдались с потрохами Говарду, да-да.
- Будущее вас может ждать только в Орллее, под крылом лже-Папы. Это если вы хотите и дальше заниматься вопросами веры. Естественно, вам и там не будут рады, если Барончелли узнает о том, каким именно образом вас раскрыли, - надо полагать, лже-Папа тоже не был дураком, чтобы принимать в своё окружение двойного предателя, так неустанно бегающего то от одной стороны, то в другую, совершенно не задумываясь о последствиях такой беготни.
- Церковный суд поставит крест на вашем орллевинском будущем, ведь на нём нельзя не упомянуть о том, каким образом ваше предательство всплыло наружу, - а вот и ферзь подъехал, потеснив пешек. Оставалось надеяться, что Алеандер не утратил остатки своего достоинства и таки продолжал хотя бы частично быть подобен тому, за кого себя выдавал. Послание между строк должно было хорошо читаться.

- Запутанные истории, случайные совпадения, - с улыбкой сказал Говард, доедая яблоко. Не бывает в этом мире железобетонных доказательств, есть только слухи, косвенные доказательства, а главное - свидетельства. Слово архиепископа Уортширского, слово гвардейцев и слуги - это уже было не "ничего", это уже кидало тень сомнения, а если вспомнить про бумагу с именами...
- Вы ошибаетесь, считая Его Святейшество своим другом. Я знаком с ним достаточно давно, чтобы знать его привычки, повадки и способ мышления. Будь вы хоть невиновны, - Роберт сделал небольшую паузу, ехидно улыбаясь, - а вы виновны, - ещё одна короткая пауза, - Папа больше не позволит вам находится в своём окружении, а тем паче - быть причастным к его планам. Вы дискредитировали себя, и даже если во время суда начнёте рвать одежду и кричать о том, что всё это подставлено, все куплены и вы жертва, прежнее доверие понтифика вам больше не грозит. Впредь никто в здравом уме не захочет иметь с вами никаких дел, дабы не навлечь беду и не запятнать свою репутацию связями с потенциальным предателем, - вполне объяснимо, как такой молодой и неуравновешенный человек может недооценивать силу репутации, Говард этого ожидал. Ох у эти юнцы, так и рвущиеся искать мифический справедливый мир, где каждому воздаётся по заслугам и умениям. Архиепископ за свою долгую жизнь много плохого совершил, но кара не последовала - он крепко сидит на своём месте, у него набиты сундуки золотом, а его семья процветает и здравствует. Разве Создатель допустил бы, чтобы черствый человек пребывал в таком блаженстве, а добрый - за решёткой в священном городе? Либо никакого Создателя на небе не было, либо же у него свои представления о том, что есть добро, а что - зло.
- Полагаю, вы ещё не до конца осознали своё бедственное положение, наивно надеясь, что всё предусмотрели. Думаете, хайбрэйский кардинал не сочтёт за радостью свидетельствовать против вас, если я ему предложу сделку? Или что Барончелли не сочтёт нужным приложить руку к гибели предателя? Пусть он не заинтересован в помощи Клету, однако воздать по заслугам предавшего его человека..., - нет, этот библиотекарь (а точнее бывший библиотекарь) явно живёт в своём придуманном мире, где он непобедим и всё всегда так, как ему надо. Как же приятно Говарду было стать первым, кто откроет глаза непутёвому де Анжу и показать, что суровая реальность отнюдь не такая, какой её рисуют в романах и сказках.
- В одночасье вы стали изгоем везде - в Рейнисе, в Хельме, в Орллее. Даже в Моргарде вам не будут рады, покуда клеймо предателя продолжит красоваться на вашем лбу, - Роберт самодовольно улыбнулся, восхищаясь собой, как любил делать по утрам перед зеркалом. Разве можно отказать старику в таких маленьких радостях, ведь победа в кулуарных баталий для церковника словно победа на ратном поле для вояки, так отчего же ему не пировать?
- Впрочем, даже ваш случай не безнадежен, - Говард наконец перевёл взгляд на де Анжа, до этого глядя куда-то в сторону, будто размышляя, - Предположим, обвинения отчасти ложные и ваш грех не столь тяжек, как мог показаться с первого взгляда. Но прежнее место вам уже не сохранить, как и не вернуть доверие понтифика, - Роберт переложил ногу на ногу, тяжело вздыхая. Он давно уже всё продумал, но не сделать вид, будто находится в поисках золотого Грааля, способного поправить положение, не мог.
- Всё зависит от того, какому понтифику вам стелить ковёр и кланяться. Если вы не настолько чествуете Клета, как я думаю, ссылка в Орллею вам едва-ли покажется чем-то тягостным, - иными словами, вернём мы твою грешную тушку туда, где ей самое место.
- Конечно же, за любую услугу надо платить, особенно за такую, - отпустить обреченного человека и дать ему второй шанс - это действительно огромная услуга, о которой библиотекарь едва ли смог бы даже мечтать, не будь обстоятельства особенным и располагающими к проявлению такой "доброты".
- Кстати, о "платить". Совсем недавно из Дувршира пришло письмо, в котором говорится о том, что казна епархии была опустошена кем-то, - Говард достал из кармана письмо, на котором виднелась разбитая печать с гербом Дувршира, - Уверен, если подкопать, след таки доберётся до вас, ведь как иначе объяснить, что деньги пропали после вашего отъезда? Как в человеке сочетается набожность и корысть? - вот Роберт нисколько не набожен, ему воровать золото у прихожан не то, чтобы можно, а прямо таки прописано. Впрочем, архиепископ всегда был осторожен и старался не идти на лишний риск, только если потенциальная выгода не превалировала над потенциальным вредом.
- Но пришёл я сюда не для того чтобы указывать вам на ваши просчёты. Если бы мне хотелось добиться наказания, я сейчас сидел бы у трона Его Святейшества и приводил доводы в пользу вашей вины, - Говард бросил письмо обратно в карман. Пусть это будет маленькой тайной, небольшим рычагом давления, если де Анж вдруг вздумает ослушаться или поменять планы, как только...
- Вы ведь полагали днём, что я стремлюсь наполнить коллегию своими приспешниками, так ведь? И если бы это было так, вы ведь понимаете, к чему я тогда стремился бы, верно? - ну же, библиотекарь, хоть сейчас дойди до простой мысли и хотя бы кивни, если понял.
- Гвардейцы разыскали духовную дочь, о которой ходило столько слухов, - Говард опустил ненадолго взгляд, пытаясь вспомнить имя, - Микелла, кажется. Они разыскали девушку и привели сюда, она сейчас этажом выше. Сразу хотелось бы уверить вас, что ребёнку не причинили никакого вреда. Привёл я её вовсе не для шантажа или угрозы, а для совершенно иного, - архиепископ встал со стула, начав мерить шагами помещение и оглядываться на камеру, в которой сидел заключенный.
- Скажем так. Ваше заключение нужно было для того, чтобы получить место подле и влияние на Его Святейшество, и план прекрасно сработал. Теперь я стану его доверенным лицом, поймавшим шпионов и проявивший абсолютную лояльность истинному Папе. Ваша смерть будет абсолютно лишней и не входит в этот план, да и жалко мне распылять такие кадры, даже учитывая вашу неопытность. Уверен, Его Святейшество согласится отпустить вас к Барончелли, если вы предложите ему определенного рода услуги в обмен, - иными словами, Клет может согласится на побег Алеандера, если тот пообещает убить лже-Папу, если и не уничтожив, то хотя бы ослабив позицию барончеллистов.
- Но вместе с тем я тоже нуждаюсь в некоторых услугах, в которых вы явно будете заинтересованы, если вы действительно сторонник Барончелли, каким я вас считаю. Если вы таков, несложно догадаться, что вы не сдержите обещание, данное Его Святейшеству, да оно и не требуется - у вас будет совершенно иное предназначение, - как же всё запутанно, разве нет? Формально Клет отпускает опального кардинала, да самом деле - Говард. Обещание Клету де Анж не выполнит, а вот обещание, данное Говарду - обязан.