Заседание, последовавшее после совета, затянулось до самого вечера. Обговорив все планы относительно дальнейших действий, Андрес поспешил в загородную виллу, где по словам Элен находилась Лукреция. Он собирался это сделать раньше, но Адриано таки настоял на том, чтобы сначала были решены вопросы государственные, а уже позже личные. Первый советник всегда отличался практичным подходом ко всему и сейчас не отступал от своего слова, перенеся долгожданную встречу с женой ради куда более важных дел. Пацци и Энрико должны были возглавить северную армию и мирно оккупировать Элшвершир, Уорчестер должен был собирать знамёна на юге, а сама столица должна была готовиться к коронации. Адриано завтра должен будет навестить Его Святейшество и обговорить грядущую церемонию, на которой герцог и герцогиня должны будут стать королём и королевой. Зачем такая спешка? Всё очевидно - времени оставалось мало. С каким бы ответом не вернулся Висконти, если он вообще вернётся, Орллея должна была действовать быстро и решительно, ведь каждый день промедления обещал аукнуться. Сразу после коронации следует решить вопрос с лесным королевством, в чьих ресурсах и солдатах так остро нуждался сейчас запад.
- Приготовьте карету и убедитесь, что мы не привлечём лишнего внимания. Отправьте несколько доверенных людей наперёд, пусть уберут любые препятствия с дороги, - жуя кусок яблока, герцог раздавал приказы лейтенанту своего гвардии, планируя путь Лукреции в Авелли. Скоро должно стать совсем темно и нужно будет незаметно доехать до палаццо, где герцогини предстоит находится под охраной до дня коронации. Ставить ли придворных в известность о том, что она таки жива, или оставить это на потом, разыграв из этого целое представление - вопрос оставался открытым. В любом случае, игры вокруг безопасности Лукреции окончены и теперь Андрес более не намерен был слушать свою жену, соглашаясь на её безумные идеи, как то остаться в монастыре под хилой охраной. Не оставив он там Брайана и его людей, сейчас бы герцог и взаправду хоронил бы свою жену, виня себя в её смерти. С этого дня Найтон намеревался сам отвечать за её безопасность и привлечь для этого самых доверенных людей, которые у него были, заодно стараясь напасть на след организаторов этих нападений. Если вина Данкворта будет доказана, он лишиться своей головы, как и тётушка Селинда с её сыном Августом, коль и они были причастны к этим преступлениям.
- Ваша Светлость, - стражник у двери поклонился Андресу, делая шаг в сторону. Очевидно, Брайен озаботился безопасностью как следует, поскольку вся вилла буквально была набита гвардейцами, стоявшими у каждого перехода и у каждой двери. За весь путь от входной двери до этой комнаты ему уже успели дюжину раз поклониться и поприветствовать. И вот, долгожданный момент - дверь медленно открылась и на углу кровати он наконец увидел жену, уставшую и измотанную долгим путешествием и, очевидно, бессонными ночами. Медленно войдя в комнату, Андрес закрыл за собой дверь и бросился к Лукреции, приподнимая и обнимая её. На сей раз обнимать было сложнее, ведь её живот с последней их встречи прилично вырос, грозя в скором времени принести на свет долгожданную двойню.
- Прости, что заставил тебя так долго ждать. Я пришёл бы сразу, но меня задержали, - поцеловав жену, Найтон опустил глаза вниз, улыбаясь от мысли, что второй раз Создатель спасал герцогиню от неминуемой гибели, пусть и руками определенных людей - Леонардо и Брайен. Вот уж кого чествовать надо, хоть первый и внёс свою лепту, организовав побег леди Барди.
- Твоя мать всё рассказала мне. О Данквортах в том числе, - Андрес взял руку жену в свою, скрестив пальцы с хрупкими и истончёнными пальцами Лукреции, - Я обвинил графа Трэверса и взял под арест. Доказательств для заточения пока недостаточно, но если он виновен во всём этом, они не заставят себя долго ждать и правда рано или поздно всплывёт наружу, - если Данкворт не был чересчур умен, чтобы уничтожить любые улики и сделать своё обличение невозможным. В любом случае, теперь у них хотя бы был подозреваемый, ведь до сегодняшнего дня единственным человеком, чьё участие подтвердилось, была леди Контессина, сбежавшая волей случая от правосудия и скрывающаяся, как недавно стало известно, в Элшире.
- Через час мы отправимся в палаццо, как только солнце полностью уйдёт за горизонт, - рассказывать обо всех событиях сразу или дать жене отоспаться, отдохнуть и прийти в чувства? Андрес никогда не отличался тактичностью, хоть в последнее время и пытался максимально соответствовать своему статусу и той роли, какую он начал играть в жизнях своих приближенных. Для него рассказ Элен был волнующим и ужасающим, но полностью понять то, что почувствовала герцогиня, он никогда не сможет, не оказавшись на её месте. Радость переполняла герцога, но недавние события по прежнему блуждали в мыслях Найтона, отчасти отвлекая от личных проблем.

С чего бы начать? За последние несколько месяцев так много всего случилось, что сразу и не назовёшь самые важные новости. Начать со самого свежего или из далека, чтобы картина была яснее и случившееся воспринималось лучше? Чего не умел Андрес, так это доходчиво и ёмко вводить людей в курс дела, полагая, что все вокруг должны всё схватывать на лету без объяснений и разъяснений, как это успешно делал Адриано. Жаль, что герцогу не пришло в голову попросить его накатать несколько ёмкий фраз на бумаге, дабы сейчас Найтон не стоял с задумчивым взглядом, пытаясь нащупать начало.
- Графиня Элшира решила перейти на сторону Хельма, - отрезал мужчина, выбрав самый неудачный из всех возможных вариантов, - После покушения она обратилась к лорду-регенту за защитой, как она мне сказала, и она её получила. Элшир медленно, но верно начинал переходить под власть короля, что вынудило меня собрать армию, - пожалуй, армию следовало собрать намного расторопнее, а лучше - быть внимательнее к своим вассалам и присматриваться к любым изменениям в их поведении. Беатриче была первой и единственной, кто проявила явную непокорность и вонзила нож в спину своего сюзерена, но едва-ли она одинока в своих желаниях. Может есть ещё желающие покинуть Андреса? Трагедия, которая должна была стать личным горем герцога и его окружения, каким-то образом превратилась в эпизод устрашения и с какой стороны не глянь, везде опальный бастард виновен. Не он организовал - виновен, что не предусмотрел, он - тем паче. Пожалуй, кто бы ни был истинным организатором всего этого, человек он был или есть отменный, способный водить за нос не только герцога, но и нарастающую шпионскую сеть Беатриче.
- Я вызвал Генриха на переговоры и пятнадцатого числа они состояли. Мы договорились о мирном возвращении Орллеи в состав Хельма в обмен на ряд уступок и изменений, - пожалуй, перечислять их не было смысла, герцогиню едва ли волновали эти детали. Да и к чему напоминать о них, если всё уже решено, никаких соглашений не будут, по крайней мере не между Андресом и кузеном.
- Вчера мы прибыли в Авелли и сегодня утром провели совет с графами и лордами-наместниками, на котором присутствовали твоей отец и брат. Предложения были отклонены, а сам Генрих арестован по моему приказу, - наверняка прозвучало как серпом по яйцам, не иначе. Сейчас образ благородного рыцаря в сверкающих доспехах, который внушал герцог год назад, должен был улетучиться и не оставить и следа. Пусть Андрес публично и не признался в том, что нарушил данное слово, но всем вокруг должно было быть очевидно, что лорд-регент ни за что не приехал бы в Орллею без гарантий, за которые он считал слово своего кузена. К его счастью или несчастью, Найтон не сдержал слово, хоть явно и не нарушил - о сроках возвращения действительно не было никакого разговора, а без этого превентивного ареста ему могли разодрать на клочья, или потребовать выставить его на продажу в обмен на полное признание независимости, на которое никто в Хельме не пойдёт.
- Я отправил сегодня послов в Хайбрэй, чтобы они договорились об условиях возвращения лорда-регента. Граф Пацци и Энрико должны отправиться на север и вновь собрать распущенное войско. По моему приказу им велено занять Элшир без боя и встать у границы. В обмен на Генриха и десяток атлантийских кораблей я прошу признание Элшира частью Орллеи и небольшой период гарантированного перемирия, дабы у меня было времени разобраться с Моргардом, - Моргард, отдельная больная тема, как всегда нерешенная и требующая незамедлительного внимания. До чего же не вовремя лесное королевство решило встать на путь гражданской войны, рискуя не только утонуть в собственной крови, но и стать легкой добычей для искушенного Хельма с его тягой к удержанию всех земель, а может и возвращению давно утерянных. Общий враг должен сближать страны, но было бы с кем говорить - с одной стороны был Дарион, с другой - лорд-регент, не обремененный обязательствами перед соседом.
- Недавно состоялись переговоры в Морбере, на которых было достигнуто предварительное соглашение - в обмен на некоторые привилегии и гарантии, Тиль согласен не нападать на наши корабли и земли, даже больше - помочь нам в случае войны с Хельмом, - и это, пожалуй, единственная хорошая новость, которую Андрес мог рассказать жене. В остальном положение было тяжелым и отчаянным, всё рушилось, словно карточный домик, а ведь парой месяцев назад всё так хорошо начиналось.
- Фйель, скорее всего, пошёл на сепаратный договор с короной, - если про Моргард Найтон ещё мог как-то нормально говорить, то про ублюдка Уоллеса он говорил с неприкрытым отвращением, - Они нам не помогут. Беатриче отправила дюжину посланцев разными путями, может кто-то них сможет достичь границ северного королевства и передать моё послание, а заодно и разузнать - в силе наши договоренности или уже нет, - Андрес допускает, что Генрих, как это ему типично, проявляет чрезмерную самоуверенность, полагая фйельский вопрос решенным, покуда у самих горцев может быть совершенно другое мнение. Два письма, врученные посланникам, и только один из них должно было быть передано - какое зависело от статуса их договоренностей. Коль уж Уоллес не соизволил оповестить Найтона, пусть слово орллевинского лидера станет достоянием общественности и запятнает честь ведьмака.
- В любом случае нужно искать новых союзников. Тиля и даже Моргарда будет недостаточно, нужна Балмора и Атлантия. Я отправил своих людей в Анд и Вианншир, может там мы сможем нащупать почву для нового союза. В конце концов, без Генриха в Хельме должна настать смута, ну или хотя бы зародиться, - не верил Андрес в то, что все смирятся с новым кандидатом на пост лорда-регента, кем бы он ни был. Власть хоть и можно разделить, но сейчас там было слишком много сил, которые могли с уверенностью претендовать на первенство - чего стоит один герцог Гасконии, на чью поддержку уповает корона. Без Гасконии Хайбрэй из грозного противника превращается в равного, если не слабее - армия пострадала в войнах с Фйелем. Никакой боевой опыт не возместит потери человеческого ресурса, а новички, набранные заместо павших, сведут на нет и этот пресловутый опыт.
- Но всё это мои заботы, не забивай голову этим, - отойдя наконец от мыслей о положении вотчины, Андрес попытался выдавить из себя нечто вроде улыбки, хотя улыбаться ему сейчас совершенно не хотелось. Только идиот может радоваться тому, как пылает его дом или стоять и смотреть, как его вот-вот спалят. Герцог был окружен талантливыми людьми - Адриано, Чезаре, Барончелли, Гаспар - все они были мастерами своего дела и вносили свою лепту, однако ни один из них не был волшебником, способным чудесным образом изменить данности.
- Думай о детях и предстоящих родах, - на сей раз улыбка вышла куда правдоподобнее. Дети. Если суждено быть войне, куда их можно спрятать? Где враги не смогут до них добраться, где они будут в безопасности? Уж точно не здесь, уж точно не в Орллее. Может быть Анд? Нет, тамошняя знать при первой же возможности продадут их короне, как только им пообещают щедрую награду. Тиль отпадал сам собой, оставалась только Балмора и Хайгардены - родственники Грациани. Лучше всего будет их спрятать там, где Хельм точно не будет их искать.

Неужто Лукреция и взаправду решила поговорить о политике? Та девушка, которую Андрес оставлял в монастыре, никогда не проявляла никакого интереса к подобным вопросам, полагаясь, как и следовало человеку её возраста и положения, на мужа, отца, брата и других властных людей. Приятно удивившись такому изменению в поведении жены, Найтон кивнул в ответ на слова о Беатриче Вентури, не ожидая, что найдёт понимание у Лукреции. О связи отца с опальной графиней ей наверняка было известно, да и предположить, что девушка не в восторге от поведения графа Грациани тоже было бы не сложно.
- Хотелось бы верить, - хотелось бы верить, что это не его вина. В конце концов, у леди Вентури ничего не вышло бы, будь он внимательней к своим вассалам и не пуская всё на самотёк. Проблемы Элшира, пусть и незримые для Андреса, должны были давно созревать, иначе как объяснить такую спешку графини? Неужто её испугали слухи о намерении герцога выдать её за Пэрайда? Кто знает, нынче модно верить любому слову, пущенному невесть кем и невесть откуда.
- Если не согласятся..., - мужчина прикусил губу, думая о том, что если не согласятся. Он уже успел об этом основатель подумать, но так и не определился, какой из возможных вариантов более реален. Мало ли что могло случиться, если Хельм в лице нового лорда-регента или канцлера не пойдёт на уступку, тут без гадалки не обойтись.
- Надо полагать да, будет война. И боюсь, в нынешних условиях она будет короткой, кровопролитной и проигрышной для нас, - что ж, вешать лапшу на уши жене явно не следовало, даже из благородных побуждений. В конце концов, после пережитого она имела полное право знать реальную обстановку, а волнение о будущем Орллеи едва-ли будет сильнее, нежели то, что ей пришлось пережить за последнее полугодие.
- Ситуация уже не такая, какой была раньше. Тогда мы могли рассчитывать на поддержку Моргарда и Фйеля, была вероятность союза с Балморой и Андом. Сейчас у нас всего этого нет, зато Хельм восстанавливается от последствий войны и чумы, - вероятный сепаратный мир Фйеля, угроза гражданской войны в Моргарде, неопределенность с Балмором и Тилем - всё это не сулило ничего хорошего. Пожалуй, это не играло бы такой большой роли, если бы не Элшир, ставший камнем преткновения между герцогом Орллеи и лордом-регентом. Отпустить целое графство, да к тому же простирающееся на границах Арвьершира и находящееся в двух днях пути от Авелли, было бы безумием и поражением, после которого ни один здравомыслящий вассал не пошёл бы за Андресом.
- Боюсь, как бы им не пришлось пережить ещё всякого, - Андрес тяжело вздохнул, прикрывая глаза ладонью на пару мгновений, - За девять месяцев нашего брака ты уже дважды была на волоске от гибели. Будет ли война или нет, угроза по прежнему останется, особенно если Данкворт окажется непричастным к этим нападениям. Я беспокоюсь о твоей безопасности, о безопасности наших детей, - герцог перевёл взгляд на дверь, через которую он сюда зашёл. Снаружи наверняка стоял гвардеец, который должен был слышать если не всё, то хотя бы большую часть того, о чём они говорили.
- Это я причина того, почему кто-то пытается тебя убить. Даже будучи мёртвой для всего мира, ты по прежнему подвергаешься опасности, даже находясь под моей защитой. Я больше не могу доверять твою безопасность ни своим людям, ни себе, - пусть Брайан и спас на сей раз герцогиню, но не далёк тот час, когда его не окажется рядом, и что тогда? В конце концов, нападающий всегда обладает преимуществом и вечное ожидание покушения само по себе может быть ударом. Сколько лет они будут со страхом оглядываться и смотреть по сторонам, ожидая очередного нападения?
- За четыре месяца мы так и не вышли на след тех, кто организовал покушение. Даже если Данкворт виновен, доказать я это не смогу - всё, что есть против него, косвенно и не может служить оправданием для его казни или заточения за решётку. Скоро родятся наши дети, и пусть на первых порах их можно будет держать взаперти, как и тебя, а что дальше? Мы будем годами жить в страхе, что очередной рыночный торговец может оказаться убийцей? Готова ли ты подвергнуть наших детей опасности или показывать им мир через оконную решетку? - собственно, Найтон сейчас делился с женой всем тем, что так долго терзало его разум. Только безумец будет уповать на везение и надеяться, что третьего то раза точно не будет, а за ним - четвёртого, пятого и так далее, пока недоброжелатели не получат своё. Андрес никогда не любил полагаться на удачу, хотя с каждым выходом в море ему приходилось именно на неё надеяться. Но там не было выбора, не было другого выхода - корабль не сделаешь устойчивее или легче, не повредив его боеспособности, а тут выбор и выход был, хоть он и был весьма печальным.
- Я готов пожертвовать собой ради войны или мира, что бы там ни было дальше, но жертвовать тобой и детьми я не хочу, - Андрес отвёл взгляд от жены, смотря в случайную точку на стене, - И не буду. Мне уже дважды сообщали о твоей смерти и дважды я терял тебя в своих мыслях, третьего раза я не хочу. Что бы я не делал, кого бы не арестовывал, скольких людей к тебе не приставлял бы, всегда будет вероятность того, что они захотят завершить начатое и на этот раз всё удастся. Будь их целью исключительно я, второго нападения не произошло бы. Кто бы не стоял за всем этим, их цель - ослабить меня, разрушить наш союз с Лоренширом, лишить меня наследника, - по части последнего Андрес разумно подозревал Данквортов, которые выигрывают от отсутствия сына, ведь тогда наследником может стать Август.
- Независимо от результатов переговоров, я намерен обсудить с твоим отцом возможность расторжения нашего брака, - пожалуй, Найтон сейчас не верил в то, что сказал. Да и кто поверил бы в такое, оказавшись в этой комнате сейчас? Только после тщательного раздумья можно прийти к выводу, что это единственный способ положить конец этим нападениям и сберечь Лукрецию с детьми.
- Это ужасная цена, но так я смогу оградить тебя от покушений и спасти твою жизнь и жизни наших детей. Я не надеюсь, что ты поймёшь мои мотивы и примешь моё решение, да и не прошу этого. Выбирая между своим личным счастьем и безопасностью тех, кого я люблю, я всегда буду выбирать второе, даже этим причиню им боль, - смотреть в глаза Лукреции было сейчас сложнее, чем в глаза кузена, когда Андрес предавал его, но иначе герцог не мог.

Оправдывать то, чему ты сам не был рад и чего не хотел - сложнее всего. Что ж, если ради сохранения жизни любых сердцу людей придётся становится тем, кто их собственноручно отдалит - так тому и быть. Неужели любовь настолько беспощадна, что готова пустить под плаху даже невинных детей, делая их жертвой амбиций, ошибок и проволочек нерадивого отца? Уж кем Андрес больше всего боялся стать, так это плохим отцом, коим был его собственный отец. Но что будет хуже - оставить их подле себя и сделать мишенью для скрытых глазу недругов, или отдалить, но сохранить им жизнь, дать шанс на счастливое беззаботное детство, вдалеке от большой опасности?
- Прятаться не было смысла изначально, - с укором ответил Найтон, по сей день считая идею с нахождением в монастыре неудачной. Он не хотел оставлять её тогда и очередное покушение лишь уверило его в правоте. И опять же, именно он допустил такое, не настояв на своём, полагаясь на дальновидность Элен, на интуицию жены. Урок на будущее - всегда настаивать на своём, даже если это обидит любимого человека. Таких уроков герцог успел много вынести, и каждый обходился ему слишком большой ценой.
- Ты неправа, - раздражено ответил Андрес, слушая про выставленную женщину и детей-бастардов. По крайней мере он не бросает их на обочине, как это сделали Дарион и Джулиано, воспользовавшись ей словно игрушкой. Даже после всего того зла, что он успел сделать, у него оставалось достаточно благородства не поступить так:
- Брак будет расторгнут под благовидным предлогом и ты не будешь опозорена, - настолько, насколько может быть не опозорена бывшая жена. Пусть для кого-то формальный повод зайдёт за чистую монету, но для высших кругов такое не прокатит - все будут судачить о настоящем мотиве, хотя никому из них его и не узнать. Пусть думают что угодно, правда останется единой - всё это ради блага этой самой женщины и их детей, не иначе.
- Я тоже бастард, если ты не забыла, - кулак невольно сжался, потакая нарастающей злости. Неужто она позабыла этот немаловажный факт биографии мужа?
- Я могу их узаконить или хотя бы официально признать своё отцовство, - пожалуй, это будет зависеть от обстоятельств. Ансельм смог провернуть фокус с бастардом только благодаря отсутствию других достойных кандидатур. Для узаконивания нужны причины, а новая жена, кем она не была бы, едва ли будет рада, что у её детей будут вполне себе явственные конкуренты, способные оспорить права законнорожденных.
- Даже если они не будут носить моё имя, я позабочусь о том, чтобы они заняли достойное место в мире. Если мне будет суждено дожить до их совершеннолетия, дочери я дам достойное приданое и предложу вместе с её рукой союз с Орллеей, в каком статусе она бы не была. Сына я возьму в оруженосцы и сделаю рыцарем, а как придёт время - дам ему титул, - Андресу хотелось верить, что это будет сын и дочь, хотя это могли с равной вероятностью быть два сына или две дочери. Лучше уж это были два сына, с сыновьями всегда легко - дать им баронства можно хоть с рождения, сделав Лукрецию их наместницей до совершеннолетия. Печально лишь то, что сыну придётся пойти по стопам отца и стать бароном-бастардом, хоть и не наследником Орллеи.
- И о себе не беспокойся. Я готов утроить любую сумму, которую твой отец даст в качестве приданого. Твой будущий муж сможет рассчитывать на союз не только с домом Грациани, но и со мной. В конце концов, ему не придётся содержать наших детей - я готов полностью покрыть все расходы на их содержание, какими бы большими они не были бы, - пожалуй, попытка откупиться закономерно провалиться. Едва ли Лукрецию интересовали все эти детали, ведь это не изменит основного - она не будет больше его женой, не будет герцогиней, а их дети не будут наследниками Орллеи. Плана чрезмерно высока, но если этим надо обеспечить безопасность жены и детей - Андрес готов платить. В конце концов, новый статус детей не помешает ему любить их, хотя и сделает частые встречи невозможными. По крайней мере Найтон точно не собирался убивать супругу, как это сделал Ансельм с матерью своего бастарда.
- У тебя есть другие идеи? - раздраженного спросил герцог, подходя к окну и перебирая в руке перстень, снятый с руки. Выгравированная роза переливалась под последними лучами солнца разными оттенками красного и зеленого.
- Я исключил все прочие варианты, которые мне приходили в голову. Оставлять тебя якобы мёртвой бессмысленно, организаторы покушения знают, что ты жива. Объявлять о том, что ты жива и заточать тебя и детей на ближайшие годы в четырёх стенах тоже не выход, как и слепо игнорировать угрозу, надеясь на удачу, - сейчас Андрес совершенно не был настроен на разговор о силе любви, полностью и всецело сконцентрировавшись на обозначенной проблеме и способах её решения. Он отдал многое бы, лишь бы найти тот золотой вариант, который позволил не расторгать их брак и обеспечить безопасность семьи, даже если платить пришлось бы больше.

Стойкость, с которой Лукреция приняла всё, воистину удивляла Андреса. За те месяцы, что они не виделись, она стала куда мудрее и взрослее, нежели в тот январский день, когда они прощались. Сколько раз герцог прокручивал тот день в памяти, моля Создателя вернуть его, чтобы он отменил свою поездку и отправился на свадьбу, или чтобы удержать жену и не дать ей покинуть Авелли. Проблему это не решило бы, но тогда ей не пришлось бы проходить через всё это, да и им не пришлось бы сейчас идти на такой шанс. Им. Не им, а ему, ведь он это всё предложил и он настаивает, она только подчиняется, как подобает жене подчиняться своему мужу. Вдруг за всем этим стоит Данкворт и их развод не имеет смысла? А вдруг не он? Что если граф Элверширский лишь очередная жертва в длинной цепи пострадавших, куда герцог успел записать и сбежавшую леди Барди, чья вина окончательна не была доказана, хотя улики по прежнему были.
- И я не могу отпустить всё так просто, - Андрес перевёл взгляд на Лукрецию, хватая её за отстранившуюся мгновением назад ладонь. Пожалуй, со стороны это могло показаться слишком грубо, но и Найтона понять можно - он ожидал сильного отпора и не хотел провоцировать ненужную ссору, которая только усложнила бы всё. Кто ж знал, что герцогиня примет всё так легко, хотя наверняка в одиночестве едва ли будет сдерживать эмоции.
- Они обязательно поплатятся за это, но не ценой ваших жизней, - свободная рука опустилась на живот Лукреции. Сможет ли он их увидеть, или они родятся уже под чужой крыше, вдали от Авелли? Андрес мало понимал в вопросах беременности, предпочитая не вдаваться в детали и зная лишь то, что положено знать мужчине - около девяти месяцев. Но сколько можно будет ждать? Даже если он поднимет всю свою гвардию и окружит покои жены, так или иначе кто-то может просочиться под видом слуги или гостя, или даже хуже - в рядах его охраны может оказаться предатель. Как защитить человека, если защитник может быть убийцей?
- Сколько бы мне не потребовалось бы времени и сколько сил не понадобилось бы, я найду этих заговорщиков и вывешу их головы на воротах Авелли, - сейчас в нём нарастал гнев и он ненароком сжал ладонь жены, быстро одумавшись расслабил хватку. Хотелось кричать, метать всё вокруг и собственноручно пойти нести мести, правда, кому? Генриху, чья вина основывается на сомнительных и косвенных слухов? Данкворту, чья вина лишь в том, что его жену и сына видели накануне покушения? Убийством невинных делу не поможешь, это только поможет настоящим злоумышленникам довершить начатое.
- Не думай, что я отрекаюсь от тебя или наших детей. Я готов сделать всё, что от меня зависит, лишь бы вы жили счастливо. Кого бы ты ни выбрала и где не находилась бы, я буду навещать вас с детьми при любой возможности, поддерживать деньгами и людьми. Независимо от статуса наших детей, я не допущу, чтобы с ними что-то случилось, - несколько человек из его охраны вполне могут войти в охрану леди Лореншира, присутствуя там, где Андрес физически не может находиться долго. Это не идёт ни в какое сравнением тем, как если бы он сам был рядом, но хотя бы на дольку обезопасит их жизнь и не даст забыть о родном отце. Найтон искренне надеялся, что новый муж Лукреции, кем бы он ни был, примет её и детей как родных, или хотя бы будет относится к ним с должным почтением и уважением.
- Если тебе или детям когда-либо что-нибудь понадобится, хоть что-нибудь - ты всегда сможешь мне сказать, и пока я жив - я помогу, - но единственное, что он не сможет дать им - отца. Что хуже: не быть отцом своим детям или быть отцом умерщвленных детей? Герцог склонялся ко второму, ведь жизнь ценнее всего, её нужно беречь, второй ни у кого нет.
- Я поговорю с твоим отцом и сделаю так, чтобы ты не была ограничена в выборе. Любой, кто заслужит твоё доверие и покажется тебе хорошим мужчиной для тебя и наших детей, не сможет тебе отказать, я обещаю, - Лореншир и Арвьершир - одни из самых богатых регионов запада, казны обеих графств были полны и Андрес готов был выдать любую сумму, лишь бы знать, что его семье ничего не угрожает. Пусть со временем прежние чувства остынут и у них будут разные семьи, сейчас и до конца дней забота о них будет для него таким же долгом, как и забота о будущем западного герцогства.