Недолго думая, один из баронов Морбершира, чье баронство соседствовало с владениями четвертого супруга Демельзы, по случаю удачного заключения договора о своей помолвке с сестрой одного из хайбрэйских графов, объявил, что такое событие требует большого праздника. Большой праздник подразумевал огромное количество выпитого вина, столы, ломившиеся от явств, и различные увеселения. Для более же изысканной публики, помимо свадебных торжеств, должен был состояться еще и рыцарский турнир. Умеют же орллевинцы гулять на широкую ногу, ничего не скажешь!
Слух о предстоящем турнире разлетелся по городку быстро, и помимо многочисленных знатных гостей собралось множество простого люда: мужчины хотели поглазеть на сами поединки, а женщины - на наряды состоятельных дам. Любопытные зеваки облепили ристалище вместе с трибунами по всему периметру, вставали на цыпочки, пытаясь увидеть хоть что-то.
Солнце ярко освещало верхушки деревьев, а тени уже начали удлиняться, когда они остановились на краю широкого луга. В обычные времена он служил местом гуляний для городских жителей, но сейчас он действительно преобразился - здесь вырос другой город, еще больше и красивее каменного. Где-то в полумиле звучала далекая музыка, а на травяном поле, казалось, уже стояло больше двух-трех десятков шатров, больших и малых, квадратных и круглых; но все они были яркие, и длинные флаги колыхались на шестах рядом с ними под порывами ветра. Луг пестрел красками: ярко-красными, словно терпкое вино и желтыми, как солнце, бесчисленными оттенками зелени и синевы, черными, серыми и золотыми.
- Прошу тебя, Габриэль, - пройдя мимо компании придворных, заключающих пари на исход первых поединков, Демельза взяла супруга под руку, - будь осторожен. Я ни разу не сомневалась в твоих способностях, но пообещай мне, что будешь беречь себя. Хотя бы ради любви ко мне, - Габриэль обернулся и посмотрел на жену непроницаемым взглядом, а она лишь невинно хлопнула глазками. Пока они добирались до поля, где проходил турнир, между ними висело напряженное неловкое молчание, но сейчас Демельза должна была хоть что-то сказать ему в напутствие. Внезапно мужчина нервно рассмеялся и, притянув супругу к себе, коснулся губами ее лба.
- Именно ради любви к тебе я и одержу победу на этом турнире, жена моя, - сказано это было столь громко - специально, чтобы услышало большее количество собравшихся рядом - что на мгновение Демельзе его слова показались чистым фарсом. Он открыто смеялся над супругой, ведь судя по его словам, он вообще не собирался уходить с ристалища - значит, может быть не раз ранен, а молодой женщине вовсе не хотелось потом сутками проводить у его постели, ожидая, пока он встанет на ноги, - иди и займи свое место на трибуне. Я обязан увидеть тебя в первых рядах, когда сяду на коня и выйду на первый поединок, - после этих слов супруг мягко вырвал свой локоть из рук женщины и направился к уже приготовленному своему шатру. Как бы ни были красивы эти шатры, Демельза понимала, что находиться там рядом с Габриэлем бессмысленно и ужасно скучно, однако все же не уходила, смотря вслед мужу и между тем разглядывая флаги прибывших на турнир домов. Уж что, а в геральдике она хоть немного, но разбиралась. Разглядела и оленя - герб хозяина турнира, и солнце дома Дальмонтов, и черную кабанью голову на белом фоне - герб дома Данквортов. Сколько здесь было флагов и дворянских фамилий, всех и не пересчитать - казалось, каждый знатный дом Орллеи прислал на турнир хотя бы одного рыцаря.
Однако нашелся один флаг, заставивший Демельзу нахмуриться и, прищурившись, разглядеть его получше. Не ошиблась ли она, увидев сокола на синем фоне вдалеке? Нет, точно ошиблась, - леди Мирцелл тряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли, а затем все же решила последовать совету мужа и отправиться на трибуны, пока состязание еще не началось. Но стоило ей  развернуться и пройти всего шаг, как она буквально нос к носу столкнулась с тем, кто, как ей кажется, точно не должен находиться здесь. Она остановилась как вкопанная и едва не потеряла равновесие, поскользнувшись на сырой траве, и только рука молодого мужчины, успевшая ухватить ее за талию, удержала ее от неожиданного падения.
- Аристан, - теперь, когда все кусочки головоломки сошлись, фраза Демельзы звучала, скорее, как утверждение, а не вопрос. И сколько бы ей ни хотелось, чтобы он держал ее, прижимая к себе - вот так просто, по-собственнически, она все же поспешила отпрянуть от него, - не ожидала тебя тут увидеть. Что ты делаешь на турнире в Орллее? - ее немного смутило такое внезапное столкновение с ним, однако виду она подавать не спешила, всегдашнее спокойствие, присущее Мирцеллам, оставалось с ней. Однако узнать о цели визита в такую даль все же стоило, тем более, ей казалось, что эта цель действительно прозрачна и явно барон Дильвейн приехал сюда не за победой в турнире. Или же не только за ней - о, его явно могло интересовать большее, гораздо большее, чем просто возможность покрасоваться в доспехах на боевом коне. Уж кому, как Демельзе Мирцелл, этого не знать?

Отредактировано Demelza Myrcell (2017-02-23 02:01:41)

И вот он снова перед ней - слишком статный, слишком самонадеянный, слишком самоуверенный. Впрочем, как всегда. Аристан слишком близко, и они слишком уязвимы, податливы, когда находятся запредельно близко друг к другу. Секунда, за которую Демельза позволяет себе еще немного насладиться прикосновением бывшего любовника, прежде чем вступить в тщетную борьбу и упереться руками в его грудь в попытке оттолкнуть от себя и отстраниться самой. Он сильнее физически, однако не прижимал молодую женщину к себе, хотя ей так хотелось, чтобы моргардский барон воспользовался ситуацией. Встреча с ним вообще пробудила целый ворох воспоминаний, которые она так тщательно задвигала на самые дальние полки своего сознания.
- Смотрю, что ты все же сохранил смелость утверждать что-либо насчет меня. Похвально, - иронично поджала губы Демельза, склонив голову чуть набок. Слишком высокопарно с его стороны начинать разговор вот так, с насмешки - такие ситуация обычно вызывали у нее состояние бессильной ярости и негодования, плюс к этому примешивался непонятный ей самой осадок разочарования – разочарования, как у обиженного ребенка. Как же Аристан был иногда невыносим! И именно в такие моменты Демельзу тянуло к этому человеку еще сильнее. Это была горячая смесь из страсти и недосказанности, и молодая женщина боялась, что они оба вновь могут сорваться. Когда-нибудь они обязательно это сделают, точно, но не сейчас - не то время, не то место, не та ситуация.
- Да... я тоже рада, - в конце-концов сдается леди Мирцелл, позволяя себе минутную слабость в отношении Аристана. Кажется, тут и без слов понятно - он слишком хорошо знает ее, да и не нужно быть провидцем, чтобы понять - она действительно по нему скучала: скучала по их жарким ночам, жалела насчет неосуществленных дважды планов. Однако в следующую секунду Демельза поняла, что ее слова были совершенно лишними - он делает все еще хуже, снова насмехаясь. И снова в крови закипает гнев, хочется высказать этому человеку все, что копилось все это время, прямо здесь и прямо сейчас. Раздражаешь, Аристан, до скрипа в зубах раздражаешь своим чертовым самолюбием.
- У тебя необыкновенно отвратительное свойство издеваться над благопристойностью, выворачивая любую ситуацию наизнанку и превращая все в неприкрытую сатиру, - фырчит презрительно женщина, сцепляя руки в замок и не сводя взгляда с барона. Она чувствовала некоторое напряжение, возникшее в воздухе между ними, ощущала, что рядом с Аристаном становится все жарче, и Демельза... действительно боялась этого. Молодая женщина итак позволила себе слишком многое, чтобы попробовать сорваться еще раз. Нет, сколько бы он не парировал и как бы не соревновался с ней в остроумии и красноречии, позабыть о манерах и гордости Демельза не посмеет. Она прекрасно понимала, что не может позволить себе вот так просто начать все сначала, переступить через себя. Тут не будет чистого листа, как бы этого ни хотелось им двоим.
Однако последние его слова добивают ее. Он ее добивает. Леди не выдерживает, буквально физически ощущая, как сдается, в долю секунды обхватывая Аристана за руку, не позволяя ему уйти. И через пару мгновений все же отпускает - в последний момент ей удалось отрезвить себя, сорвать с глаз пелену ненависти, недосказанности, боли и... наверное, любви, с которой она так и не успела толком расстаться.
- Что ж, посмотрим, - только лишь проворковала Демельза, противно даже для самой себя усмехаясь. Плохой актрисой ее назвать нельзя, но все же некоторые моменты вроде этого всегда могли здорово выбить молодую женщину из колеи - да и чего жалеть, Аристан как-то слишком быстро стал для нее тем человеком, с которым она и не думала играть долго. Хотелось, конечно, пожелать ему удачи, но вместо этого Демельза лишь зашагала к трибунам, не оборачиваясь более на палаточный лагерь.
Едва она успела занять свое место, как взревели трубы, загремели рожки, а на ристалище выехал ее супруг. Один из лучших воинов герцогства и сильнейших рыцарей - Демельза не сомневалась, что он одержит победу. Пустив коня в галоп, Габриэль сошелся с противником; от ударов копий полетели искры, однако оба рыцаря смогли удержаться в седлах. Ничья. Затем второй поединок, третий, четвертый... зрители уже поймали кураж, а вот Демельзе стало откровенно скучно. Только она задумала покинуть трибуны, как на ристалище оказался Аристан. Опустившись обратно на свое место, леди даже слегка прищурилась, наблюдая за рыцарем. Что ж, посмотрим, каков будет исход поединка и сдержит ли он свое слово. Хотела ли она этого? Чего уж там таить, хотела и даже очень. Но кто знает, кого именно колесо Фортуны решит поднять на самый верх, а кого скинет с коня прямо в грязь. Теперь и ей стало интересно, чем же все это кончится.

Отредактировано Demelza Myrcell (2017-03-04 00:45:10)

Надо отдать должное, в первом своем поединке Аристан Дильвейн действительно был хорош. Он ловко выбил противника из седла, и толпа восторженно закричала и засвистела, приветствуя победителя. Когда барон объезжал трибуны, то лишь мельком взглянул на Демельзу, однако в глазах уже читалось неприкрытое чувство собственного превосходства и торжества. Любую даму такой откровенный вызов в глазах смутил бы и бросил в краску, но только не Демельзу Мирцелл - всегдашнее спокойствие осталось при ней. Ничего, он еще рано радуется - это только первый его поединок, до конца турнира еще много времени, да и некоторые противники были куда опытнее и сильнее его. Взять хотя бы Габриэля: помнится, он тоже выиграл три турнира, может быть, даже больше, не важно. Если Аристан одержит победу в следующем поединке, то они наверняка сойдутся в третьем, решающем - для обоих это будет бой как за победу, так и за расположение одной леди. Какая ирония, не правда ли?
Но, как бы Аристан не желал победить, показывая свое бахвальство, все же второй поединок он проиграл с треском, свалившись со своего коня в дорожную грязь. Демельза даже чуть приподнялась со своего места, чтобы убедиться, что ее любовник не слишком пострадал, однако двигало ей совсем не беспокойство; для настоящих рыцарей поражение было делом очень позорным, заставляя их чувствовать себя униженными достаточно долго. И, конечно, такую возможность для того, чтобы начать насмехаться над молодым бароном, Демельза решила не упускать. Ожидая, когда Аристан окажется на трибуне, молодая женщина поднялась со своего места и направилась прямо к нему, однако села не рядом, а за ним; сам Дильвейн говорил с кем-то, повернув голову в другую сторону (а может, был слишком подавлен), поэтому даже не заметил, как Демельза придвинулась и оказалась прямо позади него на трибуне повыше.
- Поздравляю с победой в турнире, барон Дильвейн, - довольно громко произнесла она, слащаво улыбнувшись. Дамы, сидевшие рядом, укоризненно покачали головами и охнули, а мужчины отвернулись, чтобы подавить смешок. Наклонившись к Аристану - не слишком близко, но так, чтобы только он смог различить ее шепот - Демельза якобы успокаивающе похлопала его по перевязанному плечу, - признаюсь, я ожидала, что ты исполнишь свое обещание. Я очень хотела бы этого, - начала соблазнительно шептать молодая женщина, обжигая его своим дыханием. Слишком смело, слишком вызывающе, - мне очень, очень жаль, - эти ласковые успокаивающие слова, столь непривычные для его уха и для ее губ, должны были сделать свое дело. Более она ничего не сказала, лишь выпрямилась на своем месте и сделала вид, что вновь увлечена турниром.
Затрубили рожки, вызывая рыцарей на следующий поединок, и зрители радостно загудели, стоило им показаться по разным концам ристалища. Герольд поспешил объявить их имена: одним из них был ее супруг, а вот второй рыцарь, как оказалось, был тем самым, кто совсем недавно выбил Аристана из седла. Впрочем, в Габриэле Демельза не сомневалась - сколько она помнила, пока еще никому не удавалось одолеть его. А что до сира Григора... наверное, ему просто повезло, но в этот раз его точно ожидает поражение. Сцепив руки в замок, леди Мирцелл улыбнулась супругу, что на мгновение повернулся к трибунам - чисто формально - и стала ожидать самого поединка.
Последней ее мыслью было, прежде чем супруг пришпорил коня, что он не сумеет посрамить свою и ее честь на турнире и собьет противника сразу же. Рыцари понеслись навстречу друг другу во весь опор, держа копья наготове. Первое столкновение было весьма сильным, у обоих сломались копья, но участники поединка все же сумели удержаться в седлах. Толпа восторженно ревела, требуя, чтобы они не признавали ничью и сошлись еще раз. Не долго думая, Габриэль развернул коня, а вот копье почему-то рыцари менять на новые, вопреки правилам, не стали, как и продолжить бой на мечах - возможно, Габриэль решил, что его обломок куда больше копья противника, а значит, преимущество было на его стороне, а Фултон, как оказалось позже, решил удвоить силу удара, чтобы хотя бы достать противника.
Пара мгновений - и рыцари вновь оказались рядом друг с другом на ристалище. Обломок копья сэра Григора легко сорвал, судя по всему, плохо закрепленное забрало, и уже через секунду острый край торчал прямо из глаза Габриэля. На мгновение стало очень тихо, а потом толпу потряс вопль ужаса. Лицо супруга Демельзы залила кровь, и он стал падать с лошади. Как это произошло, не понял никто, даже сам лорд Темных Вод, который соскочил с коня, швырнул обломок в сторону и громко выругался.
- Нет! Габриэль! - остолбенев, вскрикнула Демельза и прижала ладонь к губам. Вскочив с места, она стала пробираться сквозь толпу к первым рядам, -уйдите же с дороги, дайте мне увидеть моего мужа! - леди свесилась с трибун, вновь взглянув на изуродованное лицо супруга, которого под руки утаскивали с поля в его палатку. Это выглядело настолько омерзительно, что к горлу внезапно подступила тошнота, и Демельза едва удержалась на ногах, чтобы не рухнуть в обморок, как подкошенная - благо, кто-то рядом успел ухватить ее за плечи.
Четвертый супруг - и снова на грани жизни и смерти. Конечно, смерть придет, заберет и его, как и предыдущих трех мужей, вновь оставив молодую женщину вдовой, приумножив количество новых слухов и ссор в доме, куда она возвратится.  Переживать одно и то же ей уже до ужаса осточертело.
Когда Габриэль только падал с коня, Демельза уже понимала, что это конец.

Отредактировано Demelza Myrcell (2017-03-11 23:37:34)

Вот и все. Хоть кричи, хоть волком вой, но повернуть время вспять уже нельзя. Как и нельзя было предугадать раньше, что такое случиться прямо здесь, на турнире, с одной стороны кажущемся совершенно безобидным состязанием. Демельза не помнила, как отпрянула от края трибун, оступилась и едва не упала от нахлынувших на нее бури эмоций, безвольной куклой оказавшись в чьих-то руках, что теперь поддерживали ее за плечи. Конечно же, было бы удивительно, если бы Аристан не кинулся за ней следом и не оказался рядом в этот момент.
Как в тумане она обреченно повернулась к хозяину турнира, что уже пробирался к ней сквозь толпу со словами обещания наказать виновного. В какой-то момент она лишь кивнула, а потом услышала голос любовника, что брал на себя смелость теперь сопровождать ее. Демельза совершенно не обращала внимание на говор кумушек, уже судачащих о проклятии "Черной Вдовы" - все эти разговоры, казалось, были где-то далеко, лишь изредка отдаваясь эхом в голове. Она похоронила уже троих мужей, но все трое никогда не умирали так.. неожиданно, что ли. У нее всегда было время принять это, подготовить себя, поэтому сейчас удивление смешалось с огромной паникой.
Уже позже ей удалось совсем немного прийти в себя, стоило оруженосцу Габриэля разыскать ее в толпе, не дав при этом даже уйти с трибун. На все протесты барона Дильвейна Демельза отрицательно мотает головой - как бы ей ни хотелось, ей нужно увидеть его, хотя бы просто потому, что так обязывает ее долг.
- Нет, я пойду, - однако поплелась она за слугой, словно шла на собственную казнь. Промелькнула отчаянная, страшная мысль - неужели она все же могла быть косвенно причастна к этому событию и супруг это тоже понимает? Видимо, действительно ее преследовал какой-то злой рок, и хоть молодая женщина была рада поскорее избавляться от нежелательных брачных уз, сознавать, что ты можешь быть причастной к такой позорной гибели, было невыносимо. Да, она не любила Габриэля, что бы там ей не пришлось ему говорить, но сейчас ей было действительно по-человечески его жаль.
Наверное, будь в ее душе хоть немного больше тепла и снисходительной любви к Габриэлю, она давно бы помешалась от ужаса и горя, но на сердце было удивительно спокойно, только лишь в голове все события переплетались, сталкивались, словно в тяжелом сне. Возле входа в шатер супруга Демельза внезапно остановилась, а в следующую секунду уже была втянута в соседнюю палатку Аристаном и осталась с ним наедине. Встретилась с его темными глазами, пытаясь сосредоточиться на его словах и хоть как-то вникнуть в их смысл, но мозг будто совсем отказался слушаться ее. Сделав на собой усилие, леди Мирцелл все же подняла руки и нехотя обхватила запястья барона, заставляя его убрать ладони от ее лица.
- Все нормально, Аристан. Я в порядке, правда, - на самом деле, нет. Эта ситуация ужасно угнетала Демельзу, однако она предпочла бы еще немного подержать лицо и поскорее отмучиться. Чем раньше она поговорит с супругом, тем быстрее все кончится, - я буду смелой, - не обещание, скорее, просто одолжение. Выдохнув и собравшись духом, она развернулась к выходу и направилась прямиком к супругу.
Рядом с настилом беспомощно топтался кажется, личный врач хозяина турнира, вызванный из замка в срочном порядке, и несколько придворный. Однако, чем можно помочь человеку, из глаза которого торчал обломок деревяшки? Сделав шаг к супругу, Демельза поморщилась, вновь увидев эту картину - от спокойствия вновь не осталось ничего.
- Надежды мало, миледи. Почти никакой. Уже заметны следы начавшегося нагноения. Остается только ждать и молить Создателя, - шепнул ей на ухо лекарь, - думаю, нужно оставить вас одних..., - но Демельза, резко отвернувшись от супруга, схватила лекаря за руку, отрицательно покачав головой. Нет, она не собирается оставаться с ним наедине! Тем временем, Габриэль безвольно положил свою руку ей на колени, молча призывая молодую женщину повернуться. Пришлось прикрыть глаза, чтобы сделать это, слишком уж омерзительное зрелище предстало перед ней. Первое, что попросил супруг - ни в коем случае не винить сира Фултона, говоря, что он сам нарушил правила, не сменив копья. Демельза даже разозлилась: едва живой Габриэль помнил о турнире, о сопернике, и звал ее только для этого? А что будет с ней, если он умрет, ему вообще наплевать?!
- Сохрани его, - проведя ладонью по ее пальцам, произнес супруг, остановившись на безымянном, где поблескивал небольшой аккуратный перстень, который он подарил ей на следующее утро после свадьбы. Кажется, он принадлежал еще его матери, поэтому, видимо, он так волновался о нем. И вновь Демельза не стала что-то обещать - только кивнула и сразу же подозвала слугу, дав ему последнее указание дежурить у постели больного. Поднявшись со своего места, она поспешила покинуть шатер и направилась от него как можно дальше, не разбирая дороги.
Лицо ее утратило всегдашнее выражение спокойствия, и теперь на нем были написаны настоящие чувства: досада, ненависть и страх. Если Габриэль не выживет, ее ожидает монастырь - отец уже порядком устал устраивать браки старшей дочери и теперь церемониться с ней не будет, а это значит, что ее жизнь кончена! А если все же выживет? Глаз выбит, мозг поврежден, он навсегда останется калекой, при одной только мысли об его уродстве Демельзу передернуло. Нет, она могла заставить себя лечь в постель с нелюбимым человеком, могла играть эту самую любовь с тем, кого презирала за излишнюю самоуверенность и слепое поклонение себе, все же Габриэль был физически сильным мужчиной, способным к любовным утехам. Но скрыть отвращение у уродству будет трудно, слишком трудно... она могла разыгрывать все, но перспектива играть в любовь с калекой и прожить с ним под одной крышей до конца жизни, опекая его, словно курица своего цыпленка, ей совершенно не прельщала.
Она никогда не чувствовала себя настолько.. беспомощной. И если бы не Аристан, если бы не ее главный грех, наваждение, ее настоящий возлюбленный и ее мучитель, она бы полностью потерялась и замкнулась в себе.
- Я не хочу больше здесь оставаться, - повернувшись к барону, как можно твердо произнесла Демельза, - я хочу уехать. Куда угодно, только не видеть бы всего этого, - хотелось забыть это, как страшный сон, и забыть поскорее. Забыть все, забыться. Блеск перстня снова привлек ее внимание, и Демельза медленно покрутила его на пальце, словно думая, что ей делать дальше. Но в голове не было ничего - пустота. На какой-то миг в памяти всплыл образ Габриэля – смутно вспомнилось, как он после первой брачной ночи надевал ей кольцо на палец. Но воспоминание это тотчас потускнело, разрушенное мгновенно вспыхнувшим чувством злости. Ведь кто, как не Габриэль, был повинен в том, что жизнь для нее кончилась, что ей снова придется облачаться в траурное платье! Нет, уж, теперь с глаз долой, из сердца вон.
Она резко рванула перстень с пальца, который на удивление, поддался очень легко. Подержав его в ладони всего секунду, она бросила его поверх тлеющих углей костра, что оставили догорать неподалеку, и на миг даже почувствовала какое-то облегчение. А вдалеке, в шатре морберширского барона, раздался крик слуги "Умер!".

Отредактировано Demelza Myrcell (2017-03-16 03:05:05)

Произошло просто то, чего не могло быть. Лекари уже сошлись во мнении, что супруг Демельзы умрет, и его смерть - дело нескольких часов. Мало того, один из них все же сказал то, что не сказал другим: даже если бы удалось остановить воспалительный процесс, то Габриэль не только бы превратился в одноглазого урода (что, собственно, уже и состоялось), но и в полного калеку, ведь задет мозг. Было уже понятно, что стоило собирать вещи и отправляться обратно в Моргард, надев "полюбившееся" черное одеяние.
Один-единственный удар сломанного копья превратил вчера еще влиятельную морберширскую баронессу, одну из красавиц этих краев, в стареющую никому не нужную вдову, у которой завтра могла быть отнята вся власть над манором мужа. У Демельзы досада боролась со злостью, страх сменялся отчаяньем, она шарахалась от желания бежать куда-нибудь, однако предстояла уже привычная процедура похорон. По палаточному городку, заламывая руки от волнения, металась перепуганная женщина, судьба которой могла зависеть от исхода одной лишь ночи.
Помнится, отец предупреждал ее, что устроение этого брака было его последней попыткой устроить ей "счастливую замужнюю жизнь". Дальше - только монастырь. Смешно, но как же просто Зарин Мирцелл может отказаться от собственной дочери, отшвырнув ее от себя, словно ненужную более вещь. За что ей вообще такое наказание и такая жизнь?!
- Я не собираюсь больше заходить туда, - отрезает Демельза, отрицательно мотая головой, - давай просто уедем отсюда подальше, пожалуйста, - кажется, она готова была умолять его увезти ее от этого городка, или же в какой-то момент развернуться, найти лошадь и уехать самой. Возможно, она бы так и поступила, если бы не крик слуги, извещавший о смерти Габриэля. Внезапно застыв, Демельза прикрыла глаза и уже хотела последовать примеру Аристана, сложив руки в молитве, как их прервал другие крики - это были уже несколько пьянчуг. Слова, сказанные ими, ненадолго вернули леди Мирцелл в реальность и позволили отвлечься - гнев все же начал затмевать разум, а вместе с этим и все чувства беспомощности, досады и отчаяния. Возмущенно глянув на них, она уже собиралась сказать им пару ласковых, однако за нее это сделал бывший любовник. Казалось бы, словесной перепалки должно было вполне хватить, но он же и решил завязать с ними драку.
- Барон, нет! - прикрыла рот рукой Демельза, стоило ей увидеть, как Аристан подхватывает с земли увесистый камень, готовый действительно убить этого слишком разговорчивого пьяницу. Нельзя сказать, что ей было как-то его жаль, но все же смертей она больше сегодня видеть не хотела. Слава Создателю, ее крик отрезвил барона, и он наконец решил исполнить ее желание и уехать отсюда. Быстро оказавшись на коне, вдова (уже снова вдова) натянула капюшон плаща на лицо, и вместе с Аристаном они поскакали прочь.
Огни палаточного лагеря постепенно скрылись из виду, как и палаццо хозяина, стоявшее неподалеку от места турнира. Демельза прекрасно понимала, что вскоре ей нужно будет вернуться, но сейчас ей просто хотелось успокоиться вдалеке от всего этого, прийти в себя. Спрыгнув с лошади, она прислонилась к ближайшему дереву спиной, тяжело вздохнув и наблюдая за действиями Аристана. Говорить о чем-то сейчас Демельза совсем не желала, однако ее любовник поспешил задать вопрос, по-видимому, давно его мучающий. Вначале молодая женщина лишь усмехнулась - видимо, она слишком хорошо разыграла картину своих переживаний. Думал, что это такая любовь? Надеялся, что она не такая бездушная, какой хочет показаться?
Конечно, Демельза переживала, но именно из-за самого факта его смерти, а не из-за того, что была столь влюблена. Она могла заниматься любовью с достаточно молодым и сильным мужчиной, а уж любить его не любила. Любовь ведет лишь к ненужным переживаниям. Как жаль, что она осознала это сравнительно недавно после одного лишь случая...
- Знаешь, а ведь этот брак мог бы сложиться. В сентябре я уже ждала ребенка, - казалось бы, издалека начинает Демельза. Она подбирает слова тщательно, стараясь следить за тоном  и за тем, чтобы голос не дрожал, не выдавая волнение. Концентрирует взгляд лишь на Аристане, медленно продвигаясь к нему навстречу, - возможно, ты удивишься, но я действительно ждала, что когда он родится, все изменится. Что я стану примерной женой и матерью, - судорожно сглатывает молодая вдова, пытаясь сдерживаться из последних сил, - а потом... я его потеряла. И неожиданно для себя я испытала огромное облегчение. Нет, не потому, что я не хотела детей, - она уже ощущает, как щеки вот-вот обожгутся слезами. Не сдержалась. С разбитыми надеждами и сердцем она давно бы справилась, но воспоминания ударили прямо по больному - по ее тайне, по ее секрету, который, как она думала, сможет унести с собой в могилу, - я уверена, что он был зачат в любви. Но кому, как не тебе, знать, что я не испытывала этого чувства ни к одному из своих мужей, - она подходит еще ближе, оказываясь уже в паре шагов от барона. Атмосфера накаляется, а Демельза уже перестает контролировать себя, срываясь на откровенную истерику, - это мог бы быть наш сын, Дильвейн, твой наследник! Я поняла, что беременна, еще до самой свадьбы. А ты, черт возьми, не смог быть чуть напористее и уговорить моего отца не причинять мне страдания еще раз браком, который был мне совершенно не нужен! - еще шаг, и он последний. С ним рушится все ее самообладание и царственное спокойствие, из-за всего произошедшего сегодня сдерживаться больше не остается сил. Демельза срывается на сдавленные рыдания, прикрывая лицо ладонями, - как же я ненавижу твою трусость. Как же я ненавижу тебя.
Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Удар. Еще один. Леди Мирцелл просто начинает молотить по его груди, вкладывая в это всю ту злость и всю ту боль, которая накопилась за это время. Она действительно устала от такой жизни. Аристан Дильвейн, чертов грайнширский барон, почему он не мог оставить ее в покое?! Почему он не мог уйти из ее головы и позволить ей просто жить дальше?!

Отредактировано Demelza Myrcell (2017-03-22 22:41:03)

Удары о грудь барона становятся все реже, истерика - все тише, но Демельза все же находит в себе силы остановиться и не осесть на землю в полнейшем бессилии. Вместо этого отходит на пару шагов назад, нервно кусает нижнюю губу, пока рука скользит по предплечью в попытке согреть и унять дрожь. Ее слова были последней каплей, главной болью этого дня, который итак принес ей много страданий и переживаний. Сейчас ей ничего не стоит добить себя воспоминаниями, от которых в груди вновь нарастает чувство досады и обиды за то, что уже никогда не свершится. Ничего не стоит и Аристану, переосмыслив сказанное, нанести боль резкими словами. Но он молчит, и это молчание страшнее любого крика.
Нелепое, столь несвойственное им молчание. Демельза была уверена - каждому было, что сказать, но она боялась, что дальнейшие ее слова просто утонут в ворохе эмоций и мыслей, что сейчас овладевали ими обоими. Рушились все барьеры между ними, треснула та застывшая маска холодной отчужденности и надменной гордости, за которой молодая вдова пряталась столько лет. Она всегда думала, что может унести эту тайну в могилу, скрыть от чужих глаз, забыть... но разве можно забыть те минуты, в которые она по-настоящему была счастлива? Нет, такую потерю Демельза не сможет забыть никогда. Она не сможет забыть ничего, что было связано с человеком по имени Аристан Дильвейн. Ни при каких обстоятельствах.
Когда Аристан наконец поднимает на нее глаза, Демельза все плакала, беззвучно, но желания закатить очередную истерику больше не было. Дыра в груди если не затянулась, то точно стала неотъемлемой частью ее самой, с которой она если уживалась раньше, будет жить и сейчас. Молодая вдова видела, что он удивлен. Удивлен и поражен, наверное, не меньше ее самой. Леди Мирцелл чуть дергает плечами, упираясь почти стеклянным взглядом куда-то вдаль. И с губ почти срывается просьба обнять, просьба согреть и, черт возьми, просто оказаться рядом и не мучить ее больше своей неоднозначной реакцией! А на плечи уже ложатся на удивление теплые руки, притягивая к себе и аккуратно проводя пальцами по мокрым щекам. Инстинктивно Демельза утыкается носом в шею барона, прикрывая глаза и сцепляя руки за его спиной. Почему-то он всегда был рядом, какой бы невыносимой она не хотела казаться, как бы его не отталкивала. И сейчас молодая женщина, кажется, готова была сделать что угодно, лишь бы это не заканчивалось.
Его пламенная речь почему-то заставляет ее улыбнуться. Живо, расслабленно. Словно нет всех этих сложностей, нет всей этой тьмы, которая поглотила их сегодня. Сколько раз она уже слышала такие слова от поклонников и воздыхателей? Но от Аристана слышать подобное ей действительно в новинку. Стоит ли верить ему? Неужели он не боится стать следующей жертвой того злого рока, смерти, что преследует ее? Но следующие действия обескураживают Демельзу: пара мгновений - и барон прижимает острый конец меча к своему горлу, направив рукоять к ней. Вместо того, чтобы принять ее, она кладет свою ладонь на ту руку, которой мужчина держит лезвие, но меча Аристан не отпускает. Приходится несмело взять меч в руки и, не отрывая взгляда от острого лезвия, отойти на вытянутую руку. Символично. При первой их встрече в лесу она сама была на краю гибели, и сейчас лишь одно движение, одно нажатие может лишить Аристана жизни, а эта встреча станет их последней. Хочет ли она этого?
- Нет, я не могу, - она бессильно опускает меч, отпуская рукоять и позволяя ему упасть на землю. Когда он вообще поймет, что хватит с нее сегодня всех этих нелепых смертей? - умалишенный, душевнобольной, помешанный. Твои слова - яркое доказательство твоего безумия, Аристан, - и снова ком в горле. Снова тяжело говорить те слова, которые пришли в голову в такой момент. На секунду Демельза замолкает, досадливо фыркая и вскидывая подбородок. Затем делает шаг навстречу и берет лицо мужчины в свои руки, пытаясь заглянуть в его глаза, чтобы все, что она скажет дальше, звучало убедительно.
- Так больше продолжаться не может, пойми. Ты не сделаешь того, что хочешь. Не пойдешь просить моей руки к самому королю,- как бы ей этого ни хотелось, пора бы уже признать, что все мироздание сейчас против их воссоединения, - ты продолжишь жить своей жизнью. Женишься на другой, которая явно сможет выносить и родить тебе наследников. А я останусь в твоей памяти не более чем просто увлечением, как и ты в моей, - она больше не хочет продолжать говорить, потому что осознает, что они подходят к опасной и тонкой грани, рискуя оказаться на самом остром ее краю. Еще немного - и она откажется от своих слов, потому что хочет от них отказаться, но потакать ему сейчас нельзя. Пора сжечь все мосты, но что делать, если сделать это так трудно, как и отпустить его сейчас?
- Но мы еще не закончили. Я хочу попробовать, каково это - целовать другого мужчину, когда тело бывшего мужа еще не остыло, - Демельза мягко улыбается и касается губ молодого барона, словно пытаясь вернуть его в тот момент, на котором все оборвалось в августовские деньки прошлого года. И этот поцелуй не похож на все предыдущие. Не похож ни на что, что у них  было раньше. Леди Мирцелл готова раствориться в нем полностью. И пока мысли отказываются выравниваться в логичную цепочку, путаясь так же, как путаются сейчас пальцы в его волосах, стягивая, требуя большего. Воздух заканчивается, кажется, скручиваясь вокруг них, становясь чем-то физически ощутимым. И не хватает сил сказать "хватит", не хватает сил оторваться и прошептать "нам пора". Единственное, в чем Демельза сейчас уверена, что никакие вдруг появившиеся рядом с ними люди не заставят ее уйти, пока она сама этого не пожелает. Глупая Демельза Мирцелл, которая, наверное, никогда не чувствовала такой любви раньше. И, возможно, все еще в этом не признается. Молодая вдова, которая лишь обхватывает пальцами ворот чужого дублета, наплевав на запреты.
Они смогут остановиться? А они должны?

Отредактировано Demelza Myrcell (2017-04-04 03:14:19)

Демельза прекрасно понимает, что не должна так глупо улыбаться его словам. Все, чего ей хотелось больше всего на свете – это добиться, чтобы Дильвейн убрался отсюда как можно быстрее и, желательно, никогда больше не возвращался. Но вместо этого молодая женщина лишь тихо усмехается, перебирая кончиками пальцев по шее любовника, а потом опускает голову. А чего она ожидала? В этом весь Аристан - упертый баран, и будь они в другой ситуации сейчас, она бы обязательно продолжила этот спор. Ей нравилось... нравилось, как они упорно что-то доказывали друг другу раньше, срывались на крик, разрывали все связи, а потом все равно возвращали все на свои места. Как им казалось, на свои места, будто эти отношения надо принять как должное и совершенно нормальное. Но сейчас этого делать нельзя. Хватит. Они слишком заигрались, и пора заканчивать этот драматический спектакль длиною в четыре долгих года.
- Неужели ты не понимаешь?! - Демельза чувствует теплые ладони на своих все еще мокрых щеках, но не может выдержать этого порыва. Сопротивляется. Посему отступает на пару шагов назад, эмоционально взмахивая руками, - если с тобой тоже что-то случится по моей вине... я не хочу существовать с этим грузом весь остаток своей итак никчемной жизни, Аристан! - наверное, если с ним действительно что-то произойдет, она сойдет со своего итак уже порядком пошатнувшегося ума. Голос срывается, и вдову не заботит, что если за ними не дай Создатель следят, этим она может раскрыть и подставить их обоих. Но тут же понимает, что в лесу нет никого, кроме них, а оттого позволяет себе большее.
Этот поцелуй должен был стать последним. Может, оттого он был так сладок и так притягателен? Демельза прижалась к Аристану всем телом, пытаясь выразить все, что не смогла высказать ему в словах, затем хотела оторваться, но так и не смогла. Не чувствуя больше ни стыда от своего поступка, ни боли от внезапно выплывших наружу воспоминаний, молодая женщина поддалась желанию, даже не пытаясь остановить лесного барона. Вместо этого лишь послушно облокотилась спиной на дерево и пыталась обвить торс Аристана ногами, насколько позволяли ей длинные юбки. Ловкие пальчики уже давно расстегнули его дублет и швырнули ненужную одежду на землю, оставляя лежать рядом с мечом. Плевать на мартовские прохладные вечера - кажется, двое любовников знают, как смогут согреть себя этой ночью. Жалела ли Демельза о том, что берет на себя еще больший грех? Конечно же нет.
Но неожиданно к Аристану вернулась ясность сознания, и он внезапно отстранился, оставляя молодую вдову в совершенном недоумении, наедине со своим желанием. Она не сразу поняла, что произошло, а потом, услышав его слова, вздохнула, признавая свое поражение. Все тело заныло, а сердце сжалось, требуя продолжения, но пришлось привести себя в порядок - пришлось признать еще и то, что он был прав. Жаль, что леди Лидделл так и не сумела расставить все по своим местам в отношениях с Аристаном.. или же тот факт, что решение оттягивается, только к лучшему?
- Почему мы просто не можем оставить друг друга в покое? - разочарованно качает головой Демельза, но все же позволяет барону осыпать ее лицо и губы короткими поцелуями. Видимо, вся эта ситуация слишком сложна для ее понимания, и лучше списать все на шок от сказанной ему новости о бастарде, пусть ему и не суждено появиться на свет. Так думать легче, у них нет времени разбираться в этом запутанном клубке чувств, потому что сейчас клином стоит вопрос о почившем муже - пока не объявлен новый наследник земель Габриэля, она все еще баронесса, пусть и вдовствующая. И это отрезвляет.
- Разочарую тебя, но из меня выйдет не самая лучшая мать, - усмехается леди Лидделл, не отрывая взгляда с Аристана. Наивная попытка разбавить ситуацию. Провальная. - ты прав, нужно возвращаться как можно скорее. Мы итак слишком задержались, тратя время на пустые разговоры, - вновь напускная маска серьезности, но как можно быть серьезной, если барон вновь подхватывает молодую женщину на руки, продолжая целовать? - все, перестань, - Демельза собирает всю волю в кулак и нехотя отталкивает его, садясь на лошадь. Наверное, будь он немного настойчивее, будь поцелуев всего на парочку больше, она бы вновь сорвалась и не смогла более сдерживать свое желание.
Возвращаться в лагерь к уже испустившему дух телу супруга не хочется, но молодая женщина понимает, что это еще не конец. Предстоят еще похороны, тризна... эти мероприятия стали для нее настолько привычны, что по спине невольно пробегает холодок, заставляя поежиться. Но не успели они толком выехать к дороге, ведущей к полю, где раскинут палаточный лагерь, как спокойная до этого лошадь Демельзы внезапно забрыкалась. Недалеко, в зарослях вечнозеленых лесных ветвей висело безжизненное тело, как позже заключил Аристан, сира Фултона - убийцы ее мужа. Поделом ли его повесили или же смерть для этого человека была бы слишком ужасным наказанием? От неожиданности Демельза обомлела и остановила лошадь. Наверное, стоило бы срезать веревку - нельзя оставлять тело в таком виде... но в этот момент невдалеке послышался чей-то гомон и ругань - видимо, люди, повинные в его "казни", пришли закончить свое дело.
- Нам пора уезжать, - шепнула Аристану молодая вдова, прежде чем снова пришпорила свою лошадь. Но та снова послушалась не сразу и пустилась вскачь только после того, как громко заржала. Этим она могла выдать их с поличным, но подумала ли об этом напуганная Демельза, когда побежала дальше? Когда они доскакали до дороги и до лагеря оставалось всего ничего, она снова остановилась, спрыгнула с лошади и сжала виски пальцами. Слишком много событий произошло в этот день, и как назло они не хотят укладываться в голове.
- Обними меня. Совсем ненадолго, - и вновь эта растерянная просьба, совсем ей несвойственная. Но лишь вновь оказавшись рядом с Аристаном, она смогла привести мысли в порядок и вернуться к главным вопросам сегодняшнего дня. Демельза открывает рот, но с первого раза задать вопрос у нее не получается. Голос пропал, и она лишь нервно сглатывает, а потом пробует снова.
- Пообещай мне, что будешь рядом. До того момента, как мы расстанемся в Лидделл, - сказанные слова мечутся в голове, раз за разом заставляя ощущать это нестерпимое чувство горечи и тоски, разрывающей сердце. Нет, она все-таки не может отпустить его сейчас, когда Аристан так ей нужен, - мы не вернемся, пока ты этого не пообещаешь! - сейчас он – единственный, кто может понять весь масштаб случившегося. И, наверное, не нужно быть сверхчувствительным, чтобы понять, почему ей так важно, чтобы именно он сейчас сопровождал ее. Да, она любит его, черт возьми, даже несмотря на то, что вся эта любовь приносит им обоим одно сплошное разочарование.

Отредактировано Demelza Myrcell (2017-04-13 00:10:27)

Молчание затягивается. И в этот раз Демельза не спешит его прерывать - порывы обнажать душу, к счастью для нее, закончились. Она вновь замыкается в собственных мыслях, не замечая, как руки вновь тянутся к Аристану, чтобы обнять его и прижаться крепче. Устала. Как же она устала бороться с судьбой...
Именно его объятья успокаивают ее и внезапно нахлынувшее возбуждение, заранее понимая, что любая попытка очередной ее истерики обречена на провал. В один день на нее навалилось столько проблем, столько переживаний - совершенно для ее возраста не нужных - но леди Мирцелл обязана была терпеть. Вновь скорбно улыбаться, слыша слова соболезнования, вновь организовывать похороны, вновь делить наследство... единственным "новым" и, наверное, самым нужным пунктом в этой череде событий было времяпровождение с лесным бароном, ее любовником, ее, возможно, даже возлюбленным. Хотя, пора бы это уже признать. Он - ее чертово наваждение, ее гибельная, но все же любовь, о чем ей так нравится напоминать себе сейчас раз за разом, уткнувшись носом в его плечо и поддаваясь не присущему ей порыву нежности. Аристан действительно был ей необходим именно сейчас, будет необходим и после. Да, свет одной-единственной свечи не может разогнать полумрак, но Демельзе и не нужен был сейчас яркий свет. Услышать обещание того, что Аристан останется с ней, было достаточно.
- Почему-то ты всегда оказываешься рядом, нужно мне это или нет. Глупо было бояться, что ты оставишь меня сейчас... - эти мысли вырываются слишком самостоятельно, неконтролируемо. Демельза не успевает остановиться и лишь прикусывает нижнюю губу. Затем усмехается и перехватывает ладонь Аристана в свою, порываясь что-то сказать, но в последний момент все же замолкает. Должна ли эта быть благодарность за его слепую любовь и преданность такой женщине, как она? Или за то, что он готов заниматься самопожертвованием, зная, что это в очередной раз не окупится? Глупости, она не считает нужным говорить об этом. Снова на ней та самая маска холодной уверенности и гордости, которую стоит надеть перед тем, как они расстанутся в лагере. Вместо этого Демельза все равно как-то растерянно кивает на его слова и отпускает руку, затем нехотя отстраняется и бредет к своей лошади. Им хватило времени остаться наедине. Нужно возвращаться и начинать играть роль безутешной вдовы.

- Мы уедем завтра, Пьетро, - едва стоило ей подойти к палатке, как мальчишка-оруженосец покойного мужа начал засыпать Демельзу вопросами. Вместо всех ответов она просто сунула ему в ладонь золотую монету, - просто уйди с глаз моих долой и не появляйся до ужина. Барона, надеюсь, уже отвезли в замок? - не хотелось более душить себя запахом лекарств и гниющего тела, лежащего в палатке, и молодая вдова надеялась, что хозяин турнира поможет ей и не оставит тело на растерзание животным, мало ли кто может забрести на ристалище ночью. Оруженосец, покрутив в руках золото, молча кивнул и поспешил исполнить ее приказ - через пару мгновений его уже не было нигде видно. В сопровождении остальных слуг вдовствующая баронесса быстро собрала все оставшиеся вещи и отправилась в замок, в приготовленные для нее, как для гостьи, комнаты.
На ужине она появилась уже в темно-синем платье - черный траурный роб, как бы это ни звучало странно, она везде с собой не возила. Высокий резной воротник наглухо закрыл шею, украшения также пришлось снять. Стоило ей войти в зал, как гости внезапно замолчали; какая ирония - Демельза была уверена, что до этого все почтенные лорды и леди на турнире шептались о том, как опрометчиво поступил Габриэль, взяв женщину с такой репутацией замуж. Для нее такие разговоры за ее спиной уже стали делом совершенно обыденным, а потому внимания на них леди Мирцелл никак не обращала. Жестом руки хозяин замка предложил ей сесть недалеко от него, и как только она опустилась на это место, зал снова наполнился тихим бормотанием и размеренным звоном столовых приборов. Кто-то подходил к Демельзе и говорил слова соболезнования, кто-то лишь исподтишка глядел на нее, разочарованно качая головой. Все повторялось для нее уже в четвертый раз, этот спектакль ей давно надоел, но приходилось держать лицо. Уж что, а поставить под сомнение свою честь и достоинство она не должна - хотя бы здесь, на людях.
И Демельза с легкостью могла бы продолжать делать это дальше, если бы в зал внезапно не ворвался бы неизвестный, выкрикивавший обвинения. Не просто обвинения - он пытался убедить всех в том, что в неожиданной смерти Фултона виноват не кто иной, а Аристан, ее Аристан. Сказал, его видели на месте преступления рядом с повешенным рыцарем в лесу. Вспомнив, как они проезжали мимо висевшего на суку безжизненного тела, Демельза так и вжалась в спинку стула, полностью ошеломленная происходящим.
- Нет! - внезапно перебила человека молодая вдова. Она не знала, что делать и что говорить, но была уверена в одном - нужно защитить Дильвейна во что бы то ни стало. Если Демельза потеряет в этот день еще и его, то впадет в настоящее безумие. На мгновение она опускает взгляд на руки, которые до сих пор будто бы помнят прикосновения Аристана, а потом вновь вскидывает голову. Затем поднимается с облюбованного на этот вечер места, чтобы неспешно прошагать по направлению к хозяину турнира, - Ваша Милость, я полностью уверена в том, что этот мужчина выдвинул против милорда Дильвейна необоснованные обвинения. Его не могло быть в лесу, потому что весь день он провел подле меня, - повернувшись к незнакомцу, она слегка прищуривается. Вызов. В ее взгляде - чистый, даже какой-то издевательский вызов. Даже если он говорит правду, доказательств у него никаких нет. Но что стоит его слово по сравнению с ее?
- Сегодня днем, сразу после турнира, я отправлялась в город, чтобы полностью подготовиться к отъезду и не тревожить вас внезапными тратами накануне вашей свадьбы. Вскоре к нам присоединился Пьетро, оруженосец моего супруга, - она оглядела зал, пытаясь найти мальчишку в толпе. Все взгляды мгновенно устремились на него, и Демельза решила ухватиться за этот шанс, - Пьетро, можешь ли ты подтвердить, что целый день лорд Аристан Дильвейн провел вместе с нами и помогал мне разобраться с делами, касающимися твоего покойного господина? - естественно, сам Пьетро остолбенел от такого неожиданного вопроса, а Демельзе оставалось лишь молить Создателя, чтобы он сумел им подыграть. Недоумок, сделай ты хотя бы один раз что-то правильно! Возможно, увидев в глазах молодой вдовы злость, перемешанное с отчаяньем, мальчишка подтвердил ее слова. Местный барон лишь красноречиво промолчал, обдумывая сказанное, а вот незнакомец молчать не стал.
- Да кто поверит слову оруженосца? Эта полоумная вдова пытается защитить своего земляка, но мы-то знаем истинную правду - он был в лесу и собственноручно набросил удавку на шею сира Фултона! - это была неслыханная наглость. Демельза едва удержалась от того, чтобы не оказаться рядом с незнакомцем и не влепить ему пощечину. Да кто ему вообще дал право называть ее полоумной вдовой?! Она уже была готова направиться к нему и исполнить свой план, как в дверях неожиданно появился один из хайбрэйских баронов, что также присутствовал гостем на празднике. В руках он держал кусок оторванной красной ткани с тремя стрелами - гербом неизвестного дома.
- О, вижу, вы уже знаете о гибели Фултона, - как-то добродушно улыбнулся он, оглядев присутствующих, - впрочем, если вы хотите увидеть его - он ждет внизу. Далековато же пришлось его тащить. А заодно и эту вещичку - надо же, край плаща убийцы зацепился за ветку одного из кустов. Хотел с шеи покойничка еще и веревку принести, но кому ж она тут будет нужна, - слегка помахав куском ткани, вновь заговорил барон. Зачем он устроил этот небольшой фарс - непонятно, однако далее он как-то неожиданно положил руку на плечо незнакомца, будто бы хотел удержать его, - кстати, сир Эдмонд, чего же вы не представились? Решили испортить настроение гостям, обвиняя всех подряд в том, что они решили прогуляться с прекрасной дамой после турнира, а не отсиживаться в палатке? - резким движением стянув его плащ с одного плеча, он обнажил его дублет, на рукаве которого и виднелись те самые три стрелы. Демельза ошеломленно присела обратно на свое место, а вокруг зашептались. Кто-то стал выкрикивать ругательства, кто-то требовал сразу вздернуть сира Эдмонда на том же суку. Лишь хозяин турнира, поднявшись с места, потребовал увести мужчину из зала, но на этом разбирательства, впрочем, не кончились. Если уж Демельза начала гнуть свою линию и так просто раскрыла все карты - значит, нужно признаться в собственной лжи или же как-то выкарабкаться из этой ситуации? Зачем, зачем она только сказала, что он был с ней... теперь это звучит не как алиби, а как постыдное признание, наносящее вред репутации - если копнуть глубже, можно понять, что в городе она, даже не смотря на подтверждение Пьетро, не была. Едва заметно дернув плечами, она перевела взгляд на Аристана. Может, теперь вновь его очередь попытаться спасти ее?

Отредактировано Demelza Myrcell (2017-04-18 02:28:38)