[NIC]Алэно де Лантьер [/NIC]
[AVA]http://sh.uploads.ru/t/NgeEo.jpg[/AVA]

Алэно де Лантьер, по прозвищу Кайто, лениво наблюдал, как его фрегат Справедливый покачивался на волнах, на входе в бухту. Берег был сплошь усеян коварными рифами, а во время отлива бухта превращалась в пляж. При должном таланте рулевого в бухте могли уместиться от силы четыре корабля, Справедливый был за два. Большой, ленивый, с берега было хорошо видно как он проседал под собственной тяжестью. Темным пятном он   сливался с ландшафтом незамкнутым кольцом, подступающим с обеих сторон, нагромождением скал. Носовая фигура не скалилась, а зевала, корабль, как и его капитан, страдал от безделья уже не первый месяц.
- Вздернусь, если кого-нибудь не пристрелю. – Услышав эту угрозу, квартирмейстер Справедливого решил обратиться с делами к капитану дня через два. Новая земля притупляла бдительность, убивая скукой. Когда Фицрой предложил первыми основать поселение, наладить добычу золота и соответственно поделить прибыль между ними  капитаны Горя, Справедливого и Тщетной Надежды восприняли эту новость с воодушевлением, забыв как много времени отнимает освоение этих самых земель.
- Горе еще не возвращалось? – Не дав квартирмейстеру возможность сбежать, Кайто лениво перевел взгляд с корабля на возвышающуюся на высоте башню, где дремал пригревшийся на солнце юнга, мальчишка и думать забыл о неустойчивой конструкции грозившей рухнуть при сильном дуновении ветра.
- Кэп, вы же знаете. После того как часть его команды взялась выращивать репу, он снарядил корабль и решил попытать удачу….
- …..в пустом море. – Море вокруг Новых земель действительно было пустым, за исключением нескольких других поселений. Вот только одна из этих поселений оплакивало (пило!) смерть Эдвены Хоук, а поселение Одо Блэра при виде союзников Фицроя выдало им приветственный салют из всех пушек и больше фрегаты туда не заплывали. Одо не забыл кого ему благодарить за потопленный корабль.
От Тщетной Надежды тоже не было новостей, Рэд увел свой бриг почти сразу, как только высадил на берег рабочих и избавил свои трюмы от припасов. Руководить постройками выпало на долю того же Кайто. Горе опередило Справедливого почти на месяц, оно по сути не уплывало с Новых Земель, до той поры пока Надежда с припасами его не сменила на посту. Первые месяц они строили, строили и строили, набивали золотой рудой карманы и снова строили. Под конец первого месяца на берегу появилось с десяток хижин и палаток, в глубину острова протянулась широкая звериная тропа, и сейчас старпом с Горя пытался ковыряться в шахте вместе с десятком простых искателей приключений, к счастью беженцев с Хельма и прочих идиотов на Тиле имелось с избытком. За три месяца на Новых землях случилось с десяток убийств, один барыга взялся гнать пойло из местного тросника, пара –тройка шлюх обоих полов собрались отстроить себе замки сразу по возвращению на Тиль.  Но не все было так радужно – на третий день в джунглях мальчишку с Горя утащили дикие звери. Еще через неделю дерзкие каннибалы схватили присевшего посрать кока со Справедливого. Потом через две недели пираты им отомстили. То была самая веселая неделя за все время пребывания на Новых землях, пираты сполна утолили свою жажду крови, избавив себя от новой угрозы нападения аборигенов. Если задуматься, когда – то так пираты осваивали Тиль. Ностальгией так и перло из под каждого куста, пока не убивший третью пару сапог, потерявший терпение, Кайто не приказал отвести специальное место под сральники. На это место сгодился бывший дом шамана аборигенов. Без зазрения совести пираты заняли красное от крови поселение, огородившись от возможной угрозы частоколом и понаставив вдоль побережья башен из тросника, на вершине которых были свалены костры для подачи сигнала. Поселение, шахта, порт где устроившись на полосатых шкурах скучал Лантьер, слишком красиво звучит, на деле все гораздо беднее. С приобретением галеона строительство должно было пойти быстрее, но где этот галеон и захвачен ли он, капитаны фрегатов не знали. Барата обещал наведаться с припасами, его уже тоже устали ждать. Кайто терялся в догадках, что там происходит на Тиле он сам не пожелал ничего слушать с того момента как   вместо него бароном избрали того кого меньше всего он ожидал увидеть в баронском совете.  Когда большинство баронов сделало свой выбор, Кайто был готов открыть огонь из всех расчетов по сердцу Тиля. Не открыл и….
Вспугнув стаю попугаев, проснулся Справедливый. Сонный зверь, встряхнул головой, потянулся и зарычал, предупреждая всех на берегу о приближении корабля. С берега Кайто хорошо видел как старпом приказал поднять паруса, как поднялись затворки, обнажая голодные глотки пушек. Сонливость мгновенно покинула мужчину. Потерев рукой изуродованную половину лица и выковыряв песок из единственного глаза, Кайто попытался разобраться  в чем дело. Вдалеке виднелись очертания корабля. Слишком маленький для галеона, слишком массивный для брига. Находившийся на Справедливом старпом из тысячи, признавал приметный Горе. Сейчас к ним двигался не Горе. Растерявший свою зоркость за годы плавания, Кайто привык доверять своему старпому. На берегу наблюдалось волнение, пираты отвлеклись от своих дел и толпились на берегу пытаясь понять, что происходит. На башне проснулся мальчишка, осторожно свесившись с башни, он уставился на старшего, на берегу. Недолго думая, Кайто поднял желтые подштанники (у него были желтые подштанники и красная рубаха!). Мальчишка быстро исчез из поля зрения, через несколько минут в небо устремилось вонючее желтое пламя.
- Кого видишь? – Компенсируя собственную близорукость, Кайто понадеялся на зрение квартирмейстера.
- Фрегат…
- Это я вижу, чей он?
- Незнакомый какой-то.
- А кто на борту?
- Не разберу, кеп. – Кажется, он своим одним глазом видел больше, чем его квартирмейстер двумя. Выругавшись, пытаясь вспомнить какие корабли находились в двух днях пути отсюда, в соседних поселениях, Кайто сунул кинжал в сапог, пистолет за пояс и повесил перевязь с палашом через плечом.
- Белый флаг! – Мальчишка драл глотку,  пытаясь отсесть подальше от вонючего дыма.
- Капитан, что будем делать? – Уже не квартирмейстер, а один из членов команды, обращался к Кайто напрямую. Взглянув на свой фрегат, капитан взял два заряженных пистолета и разрядил оба в воздух. Спустя пятнадцать  минут, фрегат нехотя потеснился давая возможность Оливейра войти в бухту, оставить корабль и на лодке попасть на берег. Сплюнув на землю, Кайто чувствовал как в груди полыхает  пожар. Кого он меньше всего ожидал увидеть на земле под красным флагом Фицроя, предлагал выпить и перетереть.
- Достань наши запасы, его отраву я пить не буду. Не верю я ему. Чего ради он приплыл к нам, а не к тому же Блэру? Что-то я не видел, чтобы Фицрой пил с ним из одной бутылки. – Дождавшись молчаливого кивка от своей команды, Кайто обратился уже напрямую к незваным гостям, когда был уверен, что его услышат.  – Милости просим! С нас ром, с вас новости. Сгружайтесь черти, мы тут уже ржавчиной покрылись.

Отредактировано Gordon Fitzroy (2017-02-16 19:18:14)

Как и следовало ожидать, фицроевский капитан согласился на разговор, что не могло не радовать тонкую душевную консистенцию Оливейра. Неужто ему второй раз за нелегкую пиратскую жизнь повезёт, как повезло с кладом. Если он заболтает этого одноглазика и сможет урвать хотя бы часть добытого, можно будет заткнуть хотя бы самых опасных из баронов, а об остальных уже не так сложно будет позаботиться.
- Слушайте меня, говнюки, - обратился бравый капитан к своей любимой команде, - Для всех вас было честью драить палубу этого прекрасного корабля, я знаю. Не меньшей честью для вас, сброд, было ходить под моим прекрасным парусом, это я тоже знаю. Берегите корабль, как зеницу ока, и не дай боги я увижу щель в его обшивке. Мистер Уолс, - теперь капитан обратился лично к старпому, стоявшему по правую руку, - Если я, блять, в очередной раз увижу, как мой корабль уплывает за горизонт без меня, клянусь Морисом, я убью вашу жену и ваших детей, а их останки скормлю рыбам. Вы меня поняли? - традиционное отцовское напутствие завершилось смиренным кивком помощника, после чего Риккардо жестом приказал матросам спускать шлюпки на воду, грузить несколько бочков эля и вооружаться на случай неприятностей. На берегу они могут оказаться в меньшинстве, но разве в количестве дело? Если бы все всегда выигрывали при помощи численного превосходства, миром правили бы математики.
- Мистер Уолс, - вновь обратился капитан к старпому, останавливая его жестом на полпути к штурвалу:
- Первыми огонь не открывать, только в ответ. Этот фрегат не похож на того, который мы видели вчера - может статься, что тут ещё один бродит. Зовите "Гремучий" только если начнётся пальба, вы меня поняли? - прищурив глаза, Оливейра всматривался в бесстыжие глаза старпома, вечно красные от алкоголя.
- Так точно, капитан, - резво ответил мужчина, после чего капитан убрал руку и дал ему занять своё место. Ну вот и славненько, теперь можно было спускаться на шлюп и отправляться к берегу, что и было сделано.
После трёх месяцев путешествия по морю земля на ощупь казалась чем-то необычным, а отсутствие привычного укачивания и вовсе поначалу сбивало с равновесия - ноги требовали столь полюбившиеся колыхания почвы, ставшее уже естественным. Размявшись как следует, Риккардо дождался выгрузки остальных четырёх шлюпов, после чего неспешно протоптал мокрый песок и наконец добрался до твёрдой почвы, оглядываясь по сторонам. Всё же красиво тут было, особенно по сравнению с богомерзким Тилем или блевотной Орллеи. Даже деревья здесь выглядели совсем иначе, даже воздух был другим. Как иронично - отбросы общества стали первооткрывателями новой земли, которая обещает стать настоящим кладом для искушенных и смекалистых - для таких, как наш прекрасный герой Оливейра.
- Добрейшего денька, - ублюдки, - Мы уже и не надеялись добраться. Клянусь Морисом, ещё месяц пути и запасы рома иссякли бы, - ну это очень даже вряд-ли. Единственное, что Рикко ценил больше пороха и провизии - ром. Его было больше всего в закромах "Императрицы", хватит ещё на два подобных путешествия, если не увлекаться и поддерживать дисциплину. Матросы осторожно опустили бочки с ромом, да так осторожно, будто это были антикварные вазы невероятной ценности - так и надо. Ром ценить должны все, а те, кто не ценят, должны в нём утонуть.
- Собственно, чего яйца мять да ежа тянуть - сразу к делу, - Оливейра бросил взгляд в сторону моря, где под глыбой тумана едва виднелись огни "Императрицы". Радовало, что они не двигались и безмолвно стояли на месте - может даже не удерёт обратно на Тиль, сделав непутёвого капитана трижды бараном.
- Фицрой мёртв, - не мешая, добавил пират, пока матросы откупоривали бочонок, - Пойман треклятыми орллевинскими паскудами и повешен в Морбере. Простите мои манеры, я даже не представился - Оливейра, капитан Риккардо Оливейра, барон совета братства и большой почитатель беззубых шлюх, - немного приподняв треугольную шляпу и склонив голову в кивке, Рикко взял кружку с ромом из рук своего матроса, сделав первый глоток. Пожалуй, фицроевские недоноски не были столь глупыми, чтобы первыми бросаться на выпивку, так что, как принято, угощающий первым пьёт.
- Мы собирались предложить выкуп и с этой целью направились в порт, но его вздёрнули прямо у нас на глазах, после чего ублюдки открыли огонь и искромсали судно одного из капитанов. Себастьян Рид, если знаете такого, - ага, всё прям так и было. Только услышав о том, что Фицроя схватили, Оливейра тут же поднял якорь и дал дёру с курсом на это место, разумно полагая, что мёртвому золото ни к чему, а вот живому оно ещё сослужит добрую службу.
- Редвин и совет прислали меня уладить вопрос с наследством Фицроя. Собственно, о чём и речь - Аттвуд предлагает вам решить этот вопрос следующим образом: вы отдаёте совету братства добытое за последние месяцы золота в качестве выкупа, в обмен это месторождение и прилегающие земли признаются полностью вашими, как и весь доход, который он вам принесёт, - недурно? Вполне недурно было бы, если бы кто-то предлагал такие условия, - Помимо этого, со смертью Фицроя освободилось место в совете. За щедрый вклад в наше общее пиратское дело, Аттвуд и я предлагаем вам свою поддержку, если вы захотите занять это место, - ну с такими уж условиями грех не согласиться. В конце то концов, не каждый день тебе предлагают купить за чужое золото тёплое местечко, да ещё и сдружиться с хранителем кодекса. Будь Рикко на месте одноглазого питона, без промедления согласился бы, особенно если предложение не было бы липовым.

Отредактировано Riccardo Oliveira (2017-03-02 09:30:30)

- Кто такой Морис?
Стоя сзади Кайто, старпом, недоверчиво сощурился и выгнул бровь, смотря на прибывших к ним пиратов. Скривившись, не понимая и не зная никакого Мориса, поглаживая свою редкую бороду, он отвлекался больше на шлюху, вертящуюся очень близко. Рука сама её поймала и эта же рука стиснула голые ягодицы, забравшись под порванное короткое тряпье, которое было совсем недавно платьем. Шлюха засмеялась и тут же взвизгнула, повиснув на мужчине, пытаясь ощупать и залезть во все доступные и недоступные карманы.
- Гм.
- Может… Это Марис?
Боцман Справедливого тоже не понимал о ком идет речь, но его предположение вселило уверенность в старпома, сильнее стиснувшего ягодицы шлюхи. Мутноватые глаза мгновенно обрели ясность, пират закаменел и скинул руки девушки не первого сорта свежести с себя.
- Нуууу!
Точно лошадь, взбрыкнув, ударив ногой в песок, девка надула губы и посылала молнии из своих глаз, лишившись лакомого куска в виде трезвого пирата, но её недовольство оказалось смыто – Бенедикт вверил её в руки своего побратима, уже во всю полирующего его шею своими настырными губами.
- Фицрой мёртв
- Наконец-то этот рыжий ублюдок отдал концы в воду!
Тихие слова потонули в очередном визге той самой шлюхи, Бенедикт кашлянул и уставился на своего капитана, стараясь предугадать его реакцию. Острая бьющаяся мысль в голове была единственной и неизменной - почему когда так нужен этот Гатти, его как обычно нет?!
Что же теперь будет?
Зная Кайто, Бенедикт готовился морально и мысленно к худшему. Сглотнув тяжело собравшуюся слюну, взглядом пытаясь пересчитать имеющийся в поле зрения ром вместе с чужим, привезенным, старпом сбился на девятой бочке. Самое важное было не количество, а то, что Кайто обязательно напьется и в порыве случившегося пойдет топить вместе с горем все, что попадется ему под руку. Масштабы будущего пугали своей величиной и тем, что определенно потом спросят именно с него, Бенедикта, а не с умного умеющего считать до ста квартирмейстера!
- Капитан… А давайте…
Не договорив, ввинчиваясь глазами в этого неизвестного, трещавшего как попугай без устали, Бенедикт снова закашлял.
- Господин Аттвуд если бы захотел, то отнял бы все так, не предлагая никакой сделки.
Мрачно сплюнув, осознавая себя единственным трезвым и разумным пиратом (не включая в этот список впечатлительного Кайто и постоянно взвинченного перепуганного выходками того же Кайто Калиостро Гатти), старпом постарался поймать юнгу. Мальчишка, испуганный тем, что ему вновь может достаться от капитана, старался прятаться за одной из бочек. Строго настрого запретив ему теперь таскать ром их капитану, велев вместе с Веласко закопать бочонки где-нибудь подальше в кустах и под пальмами, Бенедикт говорил все шепотом, обнимая парнишку – юнга слишком впечатлительный, ещё сбежит то, боясь гнева Справедливого Одноглазого, не терявшего меткость только кулаков, когда был мертвецки пьян.
- Капитан, мне кажется, что он нам лжет.
Не умея (или все же умея, но плохо?) считать, Бенедикт обладал воистину настоящей прямотой, за что не раз был бит, прострелен. Но будучи живучим как собака, имея десятки  шрамов и даже след почти перерезанного горла, нося отметины на своей просоленной шкуре как особые отличительные знаки – он был прекрасным зачинщиком драк.  В которых не смотря на уже не молодой возраст побеждал, иногда сбегал. Вот и теперь прямота и наблюдательность дали о себе знать, а присутствие в команде этого новоявленного барона одно из тех, кто пытался ему вспороть желудок вызвало приступ дичайшей радости, хотя сам Бенедикт ещё не пил и до этого момента не помышлял об очередном мордобое.
Слишком хорошо они размяли мышцы с местными дикарями. Но кровь то немного застоялась?
- Этот дикий каннибал наверняка уже доедает Гордона Фицроя. Я слышал, что он сожрал их квартирмейстера, когда тот заявил в корчме, что Барлоу не умеет считать и предпочитает натягивать на себя мужчин. Рыжих мужчин.
Рассказав последние слухи, которые он слышал в Пьяной Кобыле, излюбленной корчме одного из портов, приукрасив события и добавив свое видение ситуации, зная как Кайто не любит Двейна Барлоу, Бенедикт отошел от своего капитана подальше.
Мало ли. Вдруг вспылит при имени этого болотного язычника-психопата?

[NIC]Бенедикт[/NIC]

Отредактировано Dvein Barlow (2017-03-08 19:16:56)

[NIC]Алэно де Лантьер [/NIC]
[AVA]http://sh.uploads.ru/t/NgeEo.jpg[/AVA]

- Господин Аттвуд если бы захотел, то отнял бы все…
- Пустой берег и десяток немытых шлюх? – Ополчился на старпома Горя  Квартирмейстер Справедливого, ведь их старпом находился сейчас как раз на корабле, а накидываться на старпома у квартирмейстера было сродни инстинкту. Любой старпом сгодится, тем более за много месяцев проведенных на берегу, команда Горя и Справедливого успела стать одной командой. 
При всем великолепии открывающейся перспективы связанной с освоением неизведанных территорий, Кайто изнывал от скуки. Он давно не мчался навстречу разжиревшим торговцам, пытающимся удрать от рокота пушек Справедливого. Да, они построили пародию на порт, начали строительство шахты и всего прочего, у каждого из капитанов фрегата была личная договоренность с Гордоном Фицроем и твердая уверенность в его слове. Теперь же когда Гордон Фицрой станцевал свой последний таней с петлей на шее, грядущие перспективы сродни утреннему туману уплывают, исчезают, растворяются. Слишком быстро. Судорожно размышляя Кайто, пытался понять, что ему делать и к кому из баронов податься. При определенном раскладе быть свободным пиратом гораздо выгоднее, но не всегда. Лица Ахуры, Мадейры, Альвеша пронеслись перед глазами со скорости резвой блохи. Мадейра задержался дольше остальных. Но что делать с проделанной работой. Гори оно все огнем! – самый верный девиз каждого уважающегося себя пирата, девиз не распространяющийся только на личные корабли.
- Кто кого сожрал? – Таких слухов Кайто не слышал, тем более как может съеденный старпом кого-то там натягивать? В любом случае резкое замечание со стороны Бенедикта помогло капитану собраться с мыслями и утопить их, в божественном напитке спустя два удара сердца.
- Губернатор говоришь.Как-нибудь возьму у тебя уроки управления,
- Денег не хватит. – Точно не хватит!
Барат занят куда более важными делами, - Значит уже переметнулся. Раз Фицрой мертв все бывшие капитаны находившиеся под его покровительством начали искать себе сиську побольше. Какого черта им здесь оставаться? Кайто буквально чувствовал тяжелый взгляд своего квартирмейстера на своем затылке. Короткие, грязные волосы жили своей жизнью, в веревки завивались.
а перед вами член совета, Риккардо Оливейра
Кайто плюнул себе под ноги – дерьмо! – старого стервятника он знал, как-то заставил выдраить весь корабль от носа до кормы, давно это было, он сам забыл тот инцидент, а вот теперь вспомнил. За спиной пираты что-то негромко бубнили и переглядывались.
- Ну давай теперь наклоняйся. Жопу тебе вылижу. – Против воли совета не попрешь. А вот после своих слов точно придется идти на поклон к Мадейре или какой – то там барон не любит этого патлатого изверга?
Громкий грохот со стороны леса прервал размышления, Кайто даже показалось, что он увидел тонкую струйку дыма, поднимающуюся над вершинами деревьев.
- Опять стропила обвалились. – Никого со стороны Справедливого звук не удивил, такое происходило стабильно раз в неделю и давно стало обыденным явлением. – Надеюсь, Люцию отдавило его тупую голову.
Оглянувшись вместе со всеми на звук, Кайто никак не прокомментировал это явление.
Тиль, который нуждается в защите… отдать месторождение и пополнить казну деньгами
У меня в руках официальная грамота
Даже не глянув на бумажку, Одноглазый снова сплюнул в песок. Во рту появился горький вкус, неприятный и от него не получалось избавиться. Взгляд квартирмейстера жег огнем.
То что было у него на уме, вслух высказал Марко. Только у мальца нашлись силы открыть рот.
- Гатти нас убьет. – Мальчишка хорошо узнал своего капитана и хорошо успел узнать Гатти, носящегося между сушей и морем на протяжении трех месяцев с громкими криками – Кайто, убью!
- Переживем. – Отмахнулся от навязчивого мальчишки пират. – Слышали ребята? На Тиле война!
Бравые и неуверенный крики пиратов, подняли попугаев в воздух, спугнув их с насестов.
- Мистер Кит – Квартирмейстер прищурился. – Соберите продовольствие, отправьте Роджерса за водой, прикажите мистеру Джонсону спустить шлюпки и начать готовить Справедливого к дальнему плаванию. Поймайте коз и Оэуна за ними не отправляйте, если я его еще раз увижу рядом с козой, лично шкуру спущу. А  еще заберите те полосатые шкуры и трубки из дома шамана, мне они нравятся. Короче все из того дома грузите и везите на корабль, будет мне чем в плавании заняться. Тиль нуждается в нас парни!
Замолчал, вспоминая, о чем он мог еще забыть. Толпа разноцветных птиц взвившихся в небо, натолкнула на верную мысль.
- Кстати, я каждый день говорю, что хочу такую курицу, кто – то ее поймал? Нет? У вас есть час.
- Мы же раньше следующего прилива не отплывем! – Верно предполагаемый ловчий подал голос.
- А я хочу через час! Что встали? Делать нечего? А ты еще здесь…. – Вспомнив о новоиспеченном бароне, Кайто решил задержаться. – Твоя бумажка не спасет меня от Реда Арчера. Знаешь в сложившихся обстоятельствах я не выстою против мальчишки его галеона, его друзей. Гатти и я не выстоим, ты здесь не останешься, он тебя не послушает. Эта земля – земля сынка Фицроя. У Фицроя много наследников. Арчер жив или ты скажешь, что он мертв когда пять минут назад, по твоим словам, он был жив?
Кайто усмехнулся, шаря единственным глазом по горизонту, квартирмейстер уже отдавал приказы расхаживая по берегу.
- Видишь ли если Фицрой мертв то у меня нет перед ним никаких обязательств. Войну из-за золота развязывать я не собираюсь. Я больше получу с Хельмовских колоний и кораблей. Можешь здесь поковыряться, мы построили шахту, может найдешь что-нибудь. Лично я возвращаюсь на Тиль, у меня неплохие отношения с бароном Горна и с Ахурой я не сорился. Бывай.
Разведя руки с ромом и заряженным пистолетом в сторону, Одноглазый покосился на бубнящего недалеко Марко. Мальчишка считая что никто его не слышит, жаловался на судьбу.
- В казну налоги платить, ищи дураков….

Кажись, сработало. Одноглазый капитан ещё немного расплевался колкостями, но таки решился сниматься с якоря и вдавить по парусам, оставив прииски в полной власти Риккардо. В конце концов, даже если в той яме не найдётся много золота, его можно будет найти где-то в другом месте, но не слишком далеком, чтобы две команды фрегатов не смогли его найти.
- Попутного ветра, господа, - золотой улыбкой ответил Оливейра, хлопнув разок в ладоши. Осталось вернуться на фрегат, собрать остальные пожитки и выгрузиться вместе с "Гремучим" на берег. Несколько минут и вот Риккардо вновь на своём любимом корабле, но не успел он открыть рот, как несколько зарядов, явно пущенных мортирой, разорвались где-то у кормы "Императрицы", спровоцировав пожар. Начался кипеш, матросы принялись тушить пламя, ну а Оливейра, преисполненный праведным гневом, тут же обернулся на "Справедливый", только-только распустивший, словно девица юбки, паруса. Кто ещё мог выдать этот залп, если не второй фицроевский корабль, замеченный днём ранее? Капитан "Громового" не был настолько самодуром, чтобы решить поиграть с судьбой и устроить разборки вдали от Тиля, да и обещанная награда была весьма и весьма весомой.
- Залп, - негромко пробормотал капитан "Императрицы", на что старпом вопросил:
- Что, капитан? - из-за шумихи, криков и гула, голос капитана, и без того приглушенный злостью, едва ли был услышан рядом стоящим моряком:
- Залп, Мистер Уолс! - уже прокричал Риккардо, заставив матёрого морского волка вздрогнуть. Оливейра редко кричал, даже почти никогда, так что крик - это явный признак того, что сейчас он в высшей степени возмущен ситуацией.
- Залп! - прокричал старпом ещё громче, будучи от природы наделенным весьма пронзительным голосом, - Залп! - вторил ему канонир, после чего пушки "Императрицы", заранее выдвинутые на свои места, запели единственной мелодией, которую они умели петь. "Ножницы", коими были заряжены орудия фрегата, свистом промчались над спокойным морем и вонзились в "Справедливого", обильно разрезая такелаж вражеского фрегата, кося матросов, как косит крестьянин в поле. 18 ядер и все попали в цель, ведь расстояние было совсем небольшое, а волны практически отсутствовали. Вслед за пушками запели и фальконеты - три из шести, стоявшие по правому борту. Когда они своё отыграли, в ход пошли уже мортиры - залп из четырёх разрывных снарядов обильно оросили палубы "Справедливого", вызвав несколько локальных пожаров на фрегате и подкосив ещё несколько членом экипажа. Подняв якорь, "Императрица" принялась лениво разворачиваться на левый бок - либо для второго залпа, либо же для встречи того самого фрегата, который недавно так неучтиво бросил несколько ядер в корму.
Тем временем "Гремучий" без дела не сидел. Ожидая скромного фонаря для сигнала, он получил полыхающий пожар, который сложно не разглядеть даже в самом кромешном тумане. Не поднимая шума и не зажигая свет, союзный Риккардо фрегат медленно начал красться, попутно заворачивая туда, откуда мог идти огонь. Мортиры стреляют вовсе не бесшумно и при каждом выстреле отсвечивают, особенно в тумане и темноте, они были сродни огромным факелам, пусть и мимолётным. "Императрица" вошла в бухту и капитан "Гремучего" это прекрасно знал, а вот тот, что стреляет по ней, явно вовсе не друг, этого надо побыстрее заткнуть, пока своими мортирами он не потопил Риккардо и не оставил "Гремучий" одиноко колыхаться в заднице мира. Подкрасться было совсем не сложно, ведь капитан и команда неизвестного корабля явно были заняты "Императрицей" - они смотрели за ней, а "Гремучий" за ними. Капитан фрегата приказал канониру зарядить верхний ряд пушек картечью, нижний - зажигательными ядрами. Подобную тактику он уже не раз и не два применял и каждый раз она срабатывала на ура. Ядра обильно покроют вражеский корабль огнём и, что важнее, дымом. Он помешает вражеской команде быстро среагировать и сориентироваться, дав возможность "Гремучему" перевалиться на другой борт и ещё раз зарядить залп, что и было сделано:
- Огонь! - прокричал капитан "Гремучего", наконец нарушив часовое молчание. Команда вторила своему патрону, истосковавшись по добротному сражению. Первыми отстрелялись нижние пушки с зажигательными ядрами, жадно впиваясь в обшивку корабля, одно ядро даже снесла штурвал вражеского корабля, ну либо так капитану показалось, поскольку облака дыма, спровоцированные залпом, не давали что-то дельно разглядеть. Второй залп из верхних пушек испещрил паруса противника и, что важнее, веером прошёлся по палубе, наверняка задев, если не убив, немало матросов. Суматоха дала возможность "Гремучему" перебраться на другой борт - тот самый, с которого предполагается начать абордаж, правый. На сей раз в ход пойдут разрывные ядра, похожие на те, что используются в мортирах. Если хотя бы несколько из них проникнуть на нижние палубы, это будет гарантированный кошмар.
- Огонь, - вновь скомандовал капитан "Гремучего", во всю пользуясь эффектом неожиданности. Очередные двадцать выстрелом, задобренных огнём мортир и фальконет, и вот кошки с дреками уже посыпались на вражеский фрегат, стягивая два судна друг к другу. Выстрелы пистолей и аркебуз, вопли и проклятия - команда "Гремучего" была готова вступить в бой и с ударом, ознаменовавшим состыковку фрегатов, начала перебираться на вражескую палубу, рассекая саблями, палашами и топорами тех, кто пережил прежние залпы.

[AVA]http://s019.radikal.ru/i606/1702/35/35243e874852.gif[/AVA]
[NIC]Калиостро Гатти[/NIC]

Море бездушное, оно именно такое – растянутая живая шкура огромного кита. И стоит ему зевнуть и он, этот огромный синий кит, проглотит щепку-корабль.
Море – безразличное к судьбам тонущих людей, кричащих, устроивших бойню блох на звериной шкуре.
Море отряхнется от навязчивых насекомых и забудет о них, даже не удосужившись запомнить какие-то там имена.
Калиостро не метался по своему фрегату, он знал его как самого себя. Дым, заслонивший на время обзор, не лишил их маневренности. Высоко сидящий Квентин сумел перекричать шум залпов и криков, давая нужную информацию – они знают, где еще один ублюдок.
Присев на корточки, переждав чужой залп и тем самым сохраняя свою просоленную морскими битвами шкуру, Гатти сплюнул кровью на палубу. К Марису, потом юнги отмоют её. Подрываясь рывком, перехватывая штурвал и удерживая его, набрав воздуха в легкие и гаркнув, пират не собирался давать потопить свое судно морским гадам на радость.
Взгляд сквозь завесу дыма поискал Императрицу и Справедливого, горящего и пылающего как живое существо, надрывно сопротивляющегося огню. Взгляд застыл и тут же оторвался от второго фрегата, ставшего братом Горю за все это время.
Давай, сукин ты сын, Одноглазый.
Где-то там внутри тянуло и надрывно стучало, давая неправильные идеи и команды рассудку – направить Горе туда, успеть спасти своего Справедливого друга, тем самым дав потопить себя. Но Гатти отмел этот голос собственного тоскливо рычащего чувствительного куска в своей груди, намертво вцепившись в отполированное и уже покусанное снарядами дерево.
- Огонь!
Десятки залпов смертоносных орудий. Громкие удары мортир, по команде давших ответ и бой Гремучему до того, как он подошел к ним. Кусачие ядра пробили чужие ладные бока, попадая в тело такого же небольшого кита, нанося столь же смертельный урон, вгрызаясь в то, что так чуждо морю. Спрятавшиеся пираты ждали своего часа. Гатти любил свою команду и просто так никогда не посылал их на смерть, если бы не был уверен. Стрелки скосят пулями чужие головы, залп картечи до возможного будущего соединения двух кораблей прошелся волной по чужой команде.
Воздух пах порохом. Дымом и кровью.
Яркая дымящаяся огненная смерть, наполненная криками команд и стонами двух кораблей, поскрипывающих на волнах.
Она танцевала невидимой сукой, снося своей косой пылающие жизни, собирая свой личный урожай.

Гатти казалось, что он оглох. Звуки доносились до него издалека. Мотнув головой, зажав уши руками и ощутив привкус крови во рту, он покачнулся и не устоял на своих ногах. Вспышки залпов орудий продолжились, память наконец-то вернулась и помогла ему вспомнить причину его глухоты – рядом разорвавшийся снаряд едва не забрал и его душу в объятия Мариса, но именно за этим последовало столкновение.  Собственное чудовище, выросшие на Горе благодаря старанием Калиостро, прочесало подобно рогу нарвала в открытый бок своей жертвы чуть дальше кормы, спасая себя от возможного залпа чужих орудий, которые не достанут до него теперь однозначно. Таран вклинился в деревянное тело вражеского фрегата. Слишком долго они танцевали и поливали ядрами друг друга, пора было решить исход сражения.
Горе покачнулся и приподнялся на волнах точно конь на дыбы, подарив Гремучему пробоину. Именно поэтому он не удержался на ногах. Ударившись затылком о бочку, так что зубы клацнули до боли, а челюсть заныла, он выкарабкался из троссов и схватился за саблю.
- Дамиан, передними пушками! Пусть горит сука и тонет во славу Мариса!
И он горел. Горел вместе с тысячами жизней, гаснувших от острых жал сабель и плевком пуль. Крики матросов переросли в один сплошной разъяренный вопль.
Калиостро осознал себя только после того, как руки ощутили дрожь усталости. Залитое лицо и тело кровью, своей и не своей, пошатнулось. Мокрая красная палуба от крови стала скользкой. Запах дыма и смерти, порванных тел и вываленного дерьма из кишок щекотали ноздри.
- Капитан!
Глухота одного уха медленно отступала. Гатти видел, как вспыхнул Справедливый, падая сломленной надеждой.
Собственная команда, хлебнувшая крови и смерти, работала быстро. Забирая бочки пороха, ядер и все, что могло пригодиться на борт Горя. Десяток чужих матросов постигла привычная участь, упавшие в море постарались ускользнуть. Остальные пали под саблями, оставаясь на своей родной палубе, собираясь стать кормом не для чаек, а для рыб, и таких было много. Капитан Гремучего оказался счастливчиком, брошенным в трюм еще живым.  Силы ещё были, силы точно были – Гатти чуял нутром, что надежда есть.
Горе выпустило из своего хвата добычу, пустив её ко дну ударами ядер. Слыша предсмертный треск Гремучего, идущего ко дну с изломанными мачтами, Калиостро задал один единственный курс. Курс, где была та самая надежда.