Уже какие сутки Алеандеру казалось, что погода подшучивает над ним. Вчера солнце нещадно палило его макушку, а сегодня он трясется и зябнет от холода. Прохладный ветерок трепал края его алых одеяний и волосы, заставляя поеживаться с желанием побыстрее доехать до церкви. Этой ночь, слава Создателю, молодой человек провел дома, в собственной постели. Обычно он даже спит в библиотеке, трепетно охраняя редкие книги под своим надзором. Да и в пустом обиталище его все равно никто не ждал. Иногда он мог позволить себе помочь служкам тщательнее подготовиться к обучению в университете, перед тем, как они поступят в него, а в будущем получат священнический сан. Впрочем, на взгляд кардинала они все были бы бездарными, если бы не их стремление к божественным знаниям. Что же, похвально, в крайнем случае из них выбьют там всю дурь со временем. Осматривая верхом на лошади окрестности, Алеандер вспомнил, как первый раз сам поступал в университет. Тогда он желал этого всем сердцем и его мечта служить Господу осуществилась. Но еще в юности он научился выслеживать в глубине своей души ничтожнейшие помыслы, что лишали благодати, подавлять и уничтожать их, пусть порой даже с болью и страданиями. Тогда молодой человек ощущал за спиной привычные крылья и таял в любви и благодарности Творцу. Ради этого чувства он был готов измучить себя, лишь бы коснуться небес рукой. Проводя все свое время в молитве и учебе, кардинал не замечал, как его жизненные годы шли вперед, не оставляя ничего после себя. Когда он занял важный пост, еще при своем дяде-понтифике, де Анжу занялся благотворительностью и окормлением своей паствы в Рейнисе, чтобы дать им надежду на любовь Отца-Создателя. Нужно было доказать людям, что если понтифик не интересуется делами Святой Церкви, то это не значит, что Господь их оставил. Люди были недовольны его жизнью и когда  на святой престол вошел новый человек, их возмущение осталось до сих пор. Церковь стоило менять и постепенно проводить реформы. Жаль, что с этим мало кто был согласен. Даже кардиналам нравилась их свобода. Но не Алеандеру судить их. Ему приходилось грешить в том же количестве, в котором он мог обвинить других. Наконец-то подумал заместо продолжения своих мыслей де Анж, подъезжая на лошади к ступеням церкви. Не такая огромная как собор святого Иоанна, но они оба могли сравниться своей красотой с друг другом. Спрыгнув ловко на землю даже в длиннополом одеянии, Алеандер поправил свои кардинальские одежды и посмотрел на небо. Тяжелые свинцовые тучи сворачивались в жутковатые водовороты, грозясь обрушить на землю кару Господню. Прежде чем поднять голову, церковник услышал печальные крики летящих птиц. На горизонте, откуда они летели, все заволокло черными тучами и гремел далекий гром. Молнии то и дело сверкали, прорезая мрачные небеса, предвещая некую беду. Когда кардинал был еще ребенком, он свято верил, что гром свидетельствует о гневе Отца-Создателя, а дождь это слезы Матери-Защитницы, пытающиеся его утихомирить и убедить не причинять вред грешным людям, испытывающим его терпение своим не благочестивым поведением. Алеандер в волнении коснулся своего нагрудного креста ладонью и перекрестился, обратив внимание на открытый вход в храм. Оттуда тянуло человеческим теплом, запахом благовоний и свечных огарков. Оставив лошадь снаружи, молодой человек медленно поднялся по ступенькам и через минуту окунулся под своды церкви, вздохнув полной грудью божественную атмосферу сего места.
—  Нашлю я казнь! Нашлю я меч! сказал Господь. —  благоговейно прошептал Алеандер, обернувшись лишь один раз на пороге, чтобы посмотреть на приближающуюся непогоду.
—  Закройте двери, приближается буря. —  скомандовал кардинал похлопав одного из стоящих неподалеку монахов по плечу. Тот попросил второго рядом стоящего с ним и они вместе прикрыли тяжелую дверь на засов. Некоторые люди заволновались и по огромному зале прокатился обеспокоенный шепот, но их тут же бросились успокаивать другие. После этого вновь возникла тишина, прерываемая лишь церковным хором и словами священника. Алеандер мгновенно забыл о всех проблемах и потихоньку пробрался вперед, чтобы быть поближе к алтарю. Молитва мысленная гораздо полезнее слов, так что кардинал вместе со всеми предался божьей благодати и душевному разговору с Создателем. Но через полу-мысленную дрему, молодой человек слышал в напеве церковного хора незнакомые нотки. Эту девушку он не знает. Сколько лет посещает эту обитель Господа, но ни разу не слышал этого голоса. Новенькая? Первый раз поет? Алеандера всегда интересовали новые люди, особенно если это полезные знакомства. Он не выбирал с кем их заводить: будь это прихожанка, приезжий герцог или обычный земледелец. Кардиналу-библиотекарю не хватало общения и он с радостью общался с паствой, предпочитая ее общество змеиной курии кардиналов, где каждый пытался выставить его белой вороной. Голос девушки казался ему приятным, мелодичным и каким-то знакомым. Действительно, он слышал его во сне. Алендер дернулся и пихнул локтем одного из прихожан, чтобы тот подвинулся в сторону. Ревниво расталкивая людей, кардинал слепо пытался оказаться рядом с источником голоса. Ровно семь месяцев назад, де Анжу вновь потерял веру в Отца-Создателя, страдая от отсутствия его божественного покровительства. Алеандер практически довел себя до смертельного одра постом и неустанной молитвой, готовый принять смерть ради Господа. Но его планы оказались совсем другие и ночью на кардинала сошла божественная благодать - он услышал голос Матери-Защитницы. Она говорила ему о знаке, что он должен узреть и после этого раздался нежный, девичий голос. Молодой человек встал практически рядом с хором и пытался по слуху определить кто же из хористов так поет. Кого-то он знал в лицо и сразу отмел, остальные были ему знакомы по внешним данным, так что вскоре на глаза кардиналу попалась молодая девушка с огненно-рыжими завитушками. У нее идеальный голос. Все же Алеандер раньше, еще до приближения к дяде, пел в хоре и со своим слухом мог точно сказать об этом. Но чтобы не выдать себя он изображал полнейшее безразличие, смотря себе под ноги, раздумывая после службы подойти и узнать имя столь прелестного создания. Его планам было не суждено сбыться. Ветер снаружи завыл с такой силой, что ребенок на руках почтенной сеньоры слева от кардинала, заплакал надрывным голосом. По стеклам и витражам закапал проливной дождь, в них отразился отблеск молнии и раздался такой оглушительный треск, что люди запаниковали от ужаса. По куполу сверху пошел огромный разлом, перечеркивая изображения из святого писания и куски бетона начали падать сверху. Началась паника. Храм весь заскрипел, казалось затрясся в муках вместе с землей, и люди стали падать на пол, спотыкаясь друг об друга. Алеандер поглядел вверх, затем на стоящую неподалеку ту самую девушку с голосом соловушки и рванул вперед, хватая ее в объятия. Воля и чувства ему не принадлежали, скорее тому самому животному инстинкту уберечь. Утащив за собой незнакомку, кардинал этим спас ей жизнь. Где раньше стояла девушка упал кусок плиты сверху. Пыль поднялась столбом, летела в глаза и забивалась в нос. Не успев придти в себя до конца молодой церковник коснулся лица и попытался потереть глаза, но вспомнил, что рядом с ним вообще-то есть посторонний человек, да и находиться в храме небезопасно.
— Дочь моя, позвольте мне помочь вам —  кое-как встав на ноги де Анжу протянул ей ладонь, а с его второй руки на пол храма сочилась алая кровь. Наверное его посекло летящими осколками, но он этого еще и так и не заметил. Его больше волновала чужая жизнь, чем собственная.
—  Нам нужно выбираться отсюда пока еще чего-нибудь не рухнуло.

Алеандер меньше всего смотрел на девушку перед собой, а во всю крутил головой пытаясь разглядеть насколько сильно пострадала церковь. Наверное молния ударила в деревянную подпорку. Саму церковь только недавно закончили строить и архитектор предупреждал, что стоило все же обождать, прежде чем начинать проводить здесь богослужения. А может просто надо было следить за этим прохвостом основательнее. От этой мысли кардинал поморщился и скривился, как-будто ему больно, хотя на самом деле он не ощущал ничего, кроме нарастающего испуга после произошедшего. Сердце билось медленно и ровно, но его бег увеличился, как только молодой человек понял, что произошло. Его слегка стало трясти и лихорадить, особенно дрожь угадывалась в пораненной руке. Это была лишь минутная слабость и Алеандер смог взять себя в руки. Ему в этом помогло присутствие той, к которой так неосознанно стремился. Он просто хотел быть к ней ближе. Но точно не той ценой, которую заплатили несчастные люди. С первого взгляда разрушения оказались не такими существенными. Часть людей быстро покинула церковь, в то время как остальные постепенно приходили в себя. Некоторые были ранены только и всего. Погибших не оказалось совсем. Де Анжу расслабленно выдохнул и перекрестился здоровой рукой, подумав о милости Матери. Она смягчила гнев Отца. Несомненно это был его жест, только жаль, расшифровать его пока невозможно.
— Вы и так спасли мне жизнь — раздался рядом тот самый, завораживающий голос и кардинал стряхнул с себя минутное оцепенение, мягко обхватив ладошку девушки своими теплыми пальцами. Он позволяет себе немного больше, чем может, но пусть его за это поразит гром. На пыльное одеяние незнакомки Алеандер совсем не посмотрел, его взгляд был направлен в ее глаза цвета самого чистого в мире драгоценного камня - сапфира. Ощутив резкое смущение, кардинал тоже опустил взгляд и сумев мысленно переключить свое внимание на другую цель, потянул девушку за собой к выходу. Но ему пришлось задержаться и позволить ей перевязать свое запястье, где со внешней стороны из раны сочилась кровь.
— Даже ничего не почувствовал — растерянно произнес Алеандер, пошевеливая пальцами и убеждаясь, что это всего лишь порез. Ничего серьезного. Заживет, как на собаке. Будучи всего лишь учеником в университете богословия, он частенько получал от более сильных, научившись со временем терпеть боль какой бы сильной она не была. Стоило оказать более приличные знаки внимания и наконец отпустить руку прихожанки, что и сделал кардинал.
— Спасибо вам. Теперь я должен вас благодарить. — в его словах скользнула секундная нежность, но тут же сменилась официальным тоном.
— Помогите мне оказать помощь другим людям.
Кардинал с грустью посмотрел через открытые врата церкви и тяжело вздохнул. Теперь они были широко распахнуты и внутрь рвался косой ливень, а под сводами церкви гулял пронизывающий ветер. Под потолком, где образовалась метровая трещина, на пол лился маленький водопад из ледяного дождя. Стало понятно, что упало лишь несколько плит, а не, как сначала казалось, целый свод. Испугавшись, люди сбежали из церкви и только несколько человек остались внутри: преимущественно сами клирики, монахи, да пострадавшие особенно сильно. У одной из женщин в ноге торчал кусочек камня, в то время как ее муж суетился рядом, не зная как помочь. В его руках кричал надрываясь маленький ребенок. Стремительной походкой Алеандер приблизился к женщине и через десять минут все было сделано как надо. Нога бедной страдалицы была перевязана и ее мужу оставалось только забрать супругу с собой. Постепенно в пустующей церкви остался лишь кардинал де Анжу и его спасенная певчая птичка, если не считать суетившихся в алтаре на другом конце храма Божьего церковников и двух матрон пожилого возраста в проходе, не решающихся выйти под приливной дождь. Все сильнее в помещении витал аромат мокрой извести и один Господь знает чего еще. В такой дождь не разберешь.
— Как ваше имя, дитя мое? Вы пришли сюда одна или с сопровождением? У вас есть на чем вернуться домой? — засыпал девушку вопросами Алеандер, зажимая рукой ее платок, надеясь остановить кровотечение. Несколько пятен крови просочилось сквозь ткань, но новых так и не появилось. Несомненно это был огромный плюс, значит сосуды не задеты. А более серьезную помощь кардинал окажет себе прямо сейчас. Немного настойки у него еще осталось, в то время как большую часть он потратил на пострадавшую прихожанку. Хорошо, что в каждой церкви теперь хранят по небольшому набору лекарств, на непредвиденный случай. В одной церкви как-то прихожанка вообще родила дитя. Все бывает. Молча начав обрабатывать себе порез, кардинал краем уха услышал болтовню двух женщин, не забывая и слушать ответы от спасенной. Боль в руке усилилась и молодой человек сжал зубы, выдохнув через с них с шумом, как только вылил настойку на рану. Уши у Алеандера были "длинные", как и язык между ними и он успевал улавливать обрывки разговора, заключавшиеся в обычных сплетнях, передаваемых в тавернах и на дорогах. Матроны обсуждали, как в одном из поселений по отвесной стене забралась одна из женщин. Архиварий слышал о подобном неоднократно. Мужчин не хватало, и похотливые служительницы нечистого, изнывая от страсти, натирались чёртовыми снадобьями, а потом в распутном одурении творили вещи совершенно невообразимые. Такие могли запросто подняться по отвесной стене и преодолеть в два прыжка пропасть. Подумать только - белена и мухоморы! Да от такой смеси, вероятно, и взлететь недолго. А эти еретички еще верят в придуманные страсти. Не будь рядом молодой девы, Алеандер то спустил бы их с небес на грешную землю. Опустив рукав красной сутаны, он обратился к девушке вновь. И на этот раз его взгляд смотрел на нее пристальнее. Красивый носик, лоб достойный кисти художника, а еще невообразимо привлекательные ключицы. Молодому де Анжу пришлось упрятать взгляд, ведь он так и не постиг наслаждение и низость утех. Но его выбор был рассудочен и доброволен. Видя раздираемых похотью людей, церковник искренне недоумевал, жалел их, и ему казалось, что сама зависимость от движений плоти уподобляет их животным. Он выбрал Свободу, пусть даже такой ценой. Почему-то смотря на чистое создание Отца перед собой, кардинал понял, что она подарит ему крылья, на которых он сможет лететь к Господу, но и она же обрежет ему их.

Когда она его назвала Господин кардинал из ее уст это прозвучало так мило. Это заставило Алеандера заулыбаться и забыть о том горе, что случилось в этих стенах, пусть даже Создатель никого не призвал к себе. Обычно к молодому человеку обращались как Ваше Высокопреосвященство или просто святой отец, если это были близкие ему прихожане, так что для него услышать господин было чем-то удивительным. Дождь за стенами святой обители постепенно ослаблялся и вскоре сошел на нет. Из-за мрачных туч мельком выглянуло солнце, но тут же пропало, затянутое серыми облаками. Только маленькие просветы кое-где все же пробивались, больше похожие на трещинки, через которые и просачивались солнечные лучи. Указав рукой на выход, кардинал больше не позволял себе нарушать личное пространство девушки и не пытался придвинуться. Для него минутное помутнение рассудка, пусть и медленно, но закончилось. Если он хочет сохранить дар, что послала ему Мать-Защитница, он обязан быть более аккуратным с ним. Но что он знает о девушке? Даже ее имени хватило, чтобы Алеандер прекратил строить себе рай из воздушных облаков, а упоминание фамилии вообще спустило его с небес на грешную землю. Перед ним стояла племянница Джованни Барончелли, леди Ноэлия Оттавиани. Поговаривали, что вовсе и не племянница, но кто же разберет все дела этой семьи. Слухами земля полнится, так просто они бы и не пошли. Кардинал не особо верил тому, что говорят о Барончелли, о его связи с собственной же сестрой. Да и не им всем судить. Только Господь может сказать, кто согрешил перед ним, а кто нет. Пусть это останется на совести самого кардинала Барончелли.
—  А вот и дождь закончился. Пойдемте я вас провожу до кареты, не хватало чтобы вы подскользнулись на порожках.
Алеандер первым направился к двери, придерживая ладонью крест на груди чтобы не мотался из стороны в сторону. Этот жест был его привычкой, наверное потому, что это успокаивало кардинала в любой непонятной ситуации. В детстве он верил, что именно символ распятия дает ему шанс связи с самим Богом. Из церкви вниз вели достаточно широкие, но крутые порожки, в дождь на которых с легкостью можно приземлится мягкой частью тела или лицом вперед. Конечно кардинал не будет удерживать молодую леди под локоть или за руку, но если что-то случится он сможет поддержать ее в любой момент.
—  Хочу выразить благодарность вам в том, что помогли утешить чадо Господне несчастной матери. Ее рана не тяжелая и через пару дней —  озвучил молодой человек спускаясь по мокрым порожкам вниз, а как только спустился, то продолжил
—  Ей станет лучше. Она сможет ступать на больную ногу и, даст благословение Мать, скоро обязательно поправится.
Архиварий повернулся к Ноэлии и смерил ее темно-зелеными глазами, в которых можно было разглядеть и теплоту смиренного священнослужителя и тягу к безумству одновременно. Этакая жгучая смесь, что мучает и себя и окружающих.
Бедная лошадь Алеандера, оставленная около церкви, вся промокла до самой красной попоны. На золотистых поводьях и черной гриве блестели капли воды. Конь у кардинала был добротный, по стати и наклоне головы было ясно, что очень породистый и резвый. Красивые черные, словно бездонные глаза, окруженные длинными ресницами, смотрели на мир с любопытством. Как только кардинал де Анжу ухватился за поводья, конь за гарцевал в нетерпении и дернул головой, предвкушая поездку. Все равно день был безнадежно испорчен. Служба еще хоть и завершилась, но ехать в другую обитель Господа Алеандер был не намерен. Ему через час надо быть в хранилище и проследить за монахами, совершающими еженедельный ритуал по приведению особенно важных трудов библиотеки в полный порядок. За книгами тщательно следили, частенько протирая их обложки специальным составом не дающим ни времени, ни насекомым испортить первоначальный вид. При воспоминании о запахе, витающим вовремя процедуры, кардинал поморщился, но его мысли переключились на новую знакомую напротив.
—  Эта церковь еще не скоро станет пригодной для служб, потому я приглашаю вас посетить главную капеллу Рейниса завтра утром. У вас прекрасный голос и, я думаю, мой знакомый регент будет рад увидеть вас в его хоре. Надеюсь, что вы сможете убедить  кардинала Барончелли дать вам шанс снова радовать своим пением Господа Нашего Отца-Создателя и всех святых.
Алеандер понимал, что девушка не может сама выбирать куда ей направляться и как проводить свой день. Ее жизнь зависит целиком от решения ее родного дяди. Даже в Рейнисе он глаз с нее не спустит это точно. Придется быть самому осторожным, чтобы не попасться в поле его зрения. Кардинал де Анжу редко видел Великого Инквизитора лично. Пару раз на конклаве, потом на нескольких праздниках в его доме и издалека в коридорах папской резиденции - все. Но голосовал Алеандер не за Томаса Бойла, а за Барончелли, считая его единственным, кто способен провести нужны реформы и вернуть было величие петерианству. Видя довольно благочестивую жизнь, по сравнению с другими кардиналами, Алеандер не знал, как ему повести себя так, чтобы он снова мог увидеть Ноэлию и услышать ее голос. Клирикам запрещено заводить отношения, но кардинал и не собирается нарушать свой обет. Нечасто он видел столь интересных, невинных и прекрасных созданий, как Ноэлия. Почему-то в кардинальской курии молодого кардинала избегали многие, завидуя его положению, в то время как большинство кардиналов были люди ближе к преклонному возрасту. Вокруг Алеандера образовался круг пустоты, который он пытался заполнить новыми лицами.
—  Через две недели праздник Великомученницы Анны. При храме есть детский приют. Мы вместе с детьми решили воплотить в жизнь постановку из Святого Писания. Если выскажите желание придти, вы порадуйте
Меня или нас? пронеслась поспешная мысль в голове молодого человека, но он выбрал совсем иной вариант. —  их своим присутствием.
Леди Оттавиани была все же не единственной, кому кардинал предложил придти на праздник, но она будет для него особенной гостьей. На праздник были приглашены многие. Алеандер хотел чтобы дети показали себя перед посещающими Святой Рейнис паломниками как это подобает. В городе был один единственный приют с пятнадцатью воспитанниками в нем. По достижению четырнадцати лет девочки отдавались в знатные семьи как помощницы, а мальчики шли в подмастерья или выбирали духовную стезю. Алеандер, словно папа-коршун, следил за судьбой каждого ребенка из приюта, ведь своих у него отродясь не было. Заодно узнает, как Ноэлия относится к детишкам. Может она их совсем не любит или не сможет, в силу своего возраста, выдержать их чрезмерную активность.
—  Это не ваша карета? —  проведя ладонью по морде коня, де Анжу покосился куда-то в сторону, где и стоял чей-то экипаж. Он знать не знает принадлежит ли он семье Оттавиани или еще кому-то. Кучер просто отогнал повозку, побоявшись, видимо, столь сильного ливня.
—  Наверное, это все же она. Больше здесь нет никаких экипажей.
Молодой человек смиренно опустил глаза лишь на несколько секунд, потом поднял руку и перекрестил девушку перед собой, — Благослови вас Господь, дочь моя. Во имя Отца, Матери и всех святых, аминь. — улыбнувшись Ноэлии лишь самим взглядом графский сын сохранил свое лицо спокойным
—  При вашем желании, мы увидимся еще и завтра.
Подобрав подол своего длинного, красного одеяния и удерживая его свободной рукой, Алеадер развернул коня и повел его в сторону далеких улочек. Кардинал мечтал очистить церковь от той грязи, что она впитала в себя под гнетом предыдущих и нынешних понтификов. Сделает он это любой ценой и преклонит колено перед тем, кто на самом деле так же любит сильно Святую Церковь, как он сам.