С раннего утра Алеандер чувствовал себя не особо хорошо. После бессонной ночи, проведенной в библиотеке Рейниса, у него раскалывалась голова. Если бы не принесенный служкой горячий отвар из малиновых листьев, можно бы ложится на лавку и ждать прихода Отца-Создателя за кардинальской бренной душенькой. После полуночи к молодому человеку снова приходили мелкие и мерзкие засранцы. Ему чудилось, что в полутьме библиотеки из всех углов на него смотрят десятки красных глаз, а их обладатели скребутся в когтистыми лапками по полу, готовые пустить сотни маленьких зубов в ход. Он чувствовал смрадное дыхание их предводителя себя на затылке и слышал его голос у себя в голове. Но нет, нет, он ничего не получит, ибо душа Алеандера принадлежит только Господу. Этот искуситель человеческих душ был бы рад увидеть кардинала во грехе, но даже искушая телом его любимой, он ничего не добьется. Словно предчувствуя новые нападки со стороны нечистой силы Алеандер временами прятался ночью в библиотеке, опасаясь видимо, что другие могут услышать насколько громкими бывают в такой момент его призывы о божественной помощи. Чтобы наполнить чем-то съестным желудок кардинал отправил своего служку в трапезную залу, чтобы тот принес кусочек хлеба. Большее, увы, не полезло внутрь даже при всем желании. Вернулся юноша на удивление быстро. Он принес теплое вино в кувшине и положенный ломоть хлеба, завернутый в кусок пергамента. Увидев на нем даже издалека знакомую закорючку, то ли черточку, Алеандер вскочил на ноги и велел служке выметаться, но прежде оставить принесенный завтрак. Теплое вино кардиналу советовал пить папский лекарь, хотя от него никакого толку не было в лечении. Годами ранее на него вообще пало подозрение в отравлении папы рейнского, после его кончины. Но доказательств так и не нашли, хотя отравление все же было. Это могли сделать многие. Кардинальская курия слишком большая, чтобы подозревать отдельного человека. Отличаясь огромной педантичностью де Анжу сразу взялся за кусок бумаги. Повертев его и так и так, он расположил его над свечой и смог прочесть нужную информацию, чтобы после мгновенно сжечь от греха подальше. Семь минут это не так много. Две минуты чтобы отпить вина, откусить кусок хлеба и вытереть руки. Остальное время ушло на переход из библиотеки в главную капеллу Рейниса. Благо совсем недалеко и даже на улицу выходить не нужно было. Уместить всю просьбу или новость клочок бумаги не мог и Алеандер знал лишь время и место получения дальнейших инструкций: исповедальня в положенный час. Пунктуальности молодого человека можно только позавидовать, он не опоздал ни на минуту. В таком деле может и не стоит спешить, но лишние минуты растрачивать тоже глупо. Как молча пришел, так и с безмолвием на устах кардинал уселся на скамью в исповедальне по другую сторону от посетительницы. Внешне он казался утомленным и каким-то хилым. На его бесстрастном мрачном лице играли лишь отсветы от деревянной решетки снаружи.
— Господь да будет в сердце твоём, чтобы искренно исповедовать свои грехи от последней исповеди. — прошептал негромко кардинал, замолчав и перекрестившись. Только одними губами он произнес: Во имя Отца-Создателя и Матери-Защитницы, и ныне и присно и во веки веков. Аминь. Не обязательно было соблюдать религиозные формальности, но Алеандер сказал это уже по привычке, на выработанной до идеала памяти. Он знал кто сидел напротив него, но увы, встречаться лично еще не приходилось. Что же, времени узнать друг друга поближе предостаточно. Будь это совсем незнакомый человек, кардинал даже и ухом не повел на принесенную записку. Последние года он очень осторожно к ним относится. Барончелли в Орллее вместе с присягнувшими ему кардиналами отмечает свою полученную папскую тиару, а его верный шпион остается среди вражеского стана. Сейчас переписка между ними практически прервалась. Осталось провернуть не так много дел, чтобы оказаться в Орллее и получить обещанную награду. Ведь кардинал сделал для инквизитора в десять раз большее, чем вместе взятые его приближенные. Сколько раз приходилось рисковать своей жизнью ради возвышения этого человека, а о душе тут и говорить нечего. Из-за сказанных слов девушки Алеандер то и вспомнил о собственных грехах. У него у самого этих грехов выше крыши капеллы: он предавал, он лгал, он убивал пусть и не своими руками и полностью предался душой церковному карьеризму. Но пусть безгрешный бросит камень, если таковой найдется. Тяжело вздохнув, молодой человек помотал головой, отогнав посторонние мысли, что помешают ему думать и вслушался в слова. Настороженно он протянул руку и взял листок бумаги, на котором было написано одно из ненавистных ему имен: Людовико Бойл. Конечно, как не знать этого человека. Да его каждый нищий в Рейнисе знает и отнюдь у него не хорошая репутация. Правая или все же левая рука  Клета и его племянник. Этакий подтиратель задницы папы рейнского. Алеандер сам был таким же у предыдущего понтифика. Только Людовик, исполнитель различных щекотливых делишек дяди, сам не боялся испачкаться в чужой кровушке, в отличии от педантичного де Анжа, который всегда использовал в своих целях проверенных людей. Хотя, может он и ошибается, ибо в голову каждому не залезешь и не узнаешь истинных намерений. Понадобились сведения о Людовике? Зачем? Связываться с ним кардинал не желает ни в каком случае, ибо боится и опасается подставы. Неужели Джованни захотел слить этим способом информатора? Но посмотрим. Пусть кардиналу расскажут план, а он подумает, надо ли ему вмешиваться в сей процесс или встать уйти от греха подальше. К тому же полученные сведения можно использовать в своих целях. Единственным верным человеком в Рейнисе остался только Алеандер. Он уже переправил в защищенное место небольшую часть важных книг и документов из Рейнских Хранилищ, обеспечивающих поддержку петерианской церкви, забрав их с помощью тайных ходов из города. Все забирать совесть молодому кардиналу не позволила. Все же плохого лично ему Клет не сделал, потому Алеандер сохранил к нему нейтралитет. Пусть старики разбираются между собой дальше. Заместо точного ответа, библиотекарь кивнул, понадеявшись, что дама сможет расценить этот жест как согласие.
— Мне знакомы многие имена, дочь моя. И это тоже. — де Анжу с интересом перевел взгляд на женщину, всматриваясь в ее лицо. Его как хорошего художника заинтересовала ее переносица. Но пялится вот так в открытую на прихожанку кардиналу как-то совсем не прилично, потому он опустил глаза себе на колени.
— В чем выражается ваш интерес к этому человеку? — поинтересовался Алеандер поправляя мягкие складки своего красного одеяния с еле видным узором в виде завитушек на ткани.

Спокойно выслушав девушку, кардинал во время ее разговора даже не шелохнулся. Он как изваяние окаменел и словно прекратил дышать. Вслушиваясь в каждое слово, он пытался мысленно разложить сказанное по полочкам и мгновенно просчитать выгоду, взвесить за и против, а так же принять решение как можно быстрее. За годы постоянного служения дяде и последующего шпионажа после его смерти, Алеандер научился носом чуять где он сможет хорошенько обогатиться, а где ему его могут и прищемить. От дельца, что предлагала дама, несло запашком. Нет, здесь даже не пахло, тут воняло. Воняло кровью, смертью и ледяным холодом. Вовремя перечисления условий сделки у кардинала по позвоночнику прошелся могильный холодок и, если выражаться литературным языком, волосы встали дыбом. Молодой человек продел руки в рукава сутаны и провел по коже пальцами, пытаясь успокоится. Обычно с ним такое редко происходило. Чутье его никогда не обманывало. Дело то с душком. Не будь Алеандер в курии уже около семи лет, он может быть и согласился, но он знал Людовика и ему не нравилось его согласие на сделку. Что-то здесь не так в любом случае. Не предаст он своего дядю, ибо здесь замешаны не только кровные узы, а нечто еще. Слишком многое Бойл сделал для понтифика, чтобы вот так вот перейти на другую сторону. Жаль, что дама напротив этого не понимает. О своих мыслях кардинал и решил ей сообщить.
— Ваш покровитель жестоко ошибается в своем новом союзнике. Этому человеку не стоит доверять ни при каких обстоятельствах. Папская армия никогда не перейдет на сторону Орллеи, даже если их командир мог сделать это. Если не умеете выбирать союзников, лучше доверить это дело знающим людям.
Последнее из уст библиотекаря прозвучало слегка резковато. Он никогда не был трусом и шел на любой риск, но только если он оправдывал себя. В данный момент он мог подумать о плате за это дело. Мешок золота? Сундук золота? Золотые штаны? У Алеандера достаточно средств, чтобы обеспечить себе роскошную жизнь в любом уголке Хельма, да даже если скопленное закончится, он может выклянчить у своего брата графа. Обычно он впутывался в неприятности не только ради денег, но и чтобы хапнуть риска. Это походило на сильнейшую ломку. То чувство, когда ты оказываешься в пасти воображаемого льва настолько прекрасно, что хочется это снова и снова. Когда де Анжу шпионил, предавал, крал сведения и все тому подобное, он вновь ощущал себя живым. А когда Джованни прервал с ним общение, состояние как-будто ухудшилось. Он скучал по свежему воздуху, который, находясь в этих святых стенах, так и не мог вдохнуть. Алеандер колебался. Его меньше всего интересовала награда в данный момент. Мучаясь изнутри от противоречивых чувств, он поднял руку, где между пальцами были зажаты четки из черного дерева с рубиновым крестом.
— Я понимаю, что ваш благодетель ничем не рискует, но зато, если Бойл окажется с хитроумным планом в запасе, я могу и пострадать
Он не может рисковать без определенной платы за свои услуги, ибо у него есть та, ради которой он должен сохранить себе жить. Пусть это будет последнее дело. Он идет на этот риск ради нее. Ему нужна земля, на которой они смогут построить свое будущее.
— Советую поразмышлять над моими словами на досуге. Я здесь, в этих стенах, слишком долго и мои уши впитали в себя столько чужих секретов и тайн, что я с уверенностью скажу об осторожности с этим человеком. Если вам так хочется получить несколько трупов, то найдите себе другое тело для этого. А теперь перейдем непосредственно к обсуждению дела.
Алеандер ухмыльнулся и начал перечислять теперь уже свои условия сделки. Он имел право выдвинуть их в любом случае, а согласится или нет решать посреднице.
— Раскрытие моей личности недопустимо ни при каких условиях. Мое имя не должно быть озвучено, как и моя должность, а так же я скрою свое лицо под ритуальной карнавальной маской и во время сделки буду в светской одежде. Никаких ближних контактов с субъектом сделки. А так же, чтобы обеспечить мне полную безопасность, ваши люди будут охранять меня во время действия контракта. После перехода армии в руки нашего орллевинского друга, я желаю покинуть город. Мои вещи, документы и люди уже собраны и находятся за чертой города в надежном убежище. Платой за мои услуги послужит земля в Орллеи и свой собственный замок. К тому же я могу послужить правителю и дальше. Но если сделка сорвется из-за второй стороны, я желаю получить свою плату даже в этом случае.
От Барончелли я получу в награду епископство и должность великого инквизитора. Займу его место после того, как он станет папой. Буду гонять ведьм и преследовать ересь. пронеслось в голове Алеандера и он вдруг улыбнулся.
— Все будет выполнено, если вы согласны на мою оплату.
Дочь моя, мои условия слишком мягки для такого пахучего дельца подумал ненароком кардинал и стал ждать от девушки ответа.

Отредактировано Aleander de Anje (2017-03-04 21:47:21)