Не так, ох не так Его Милость представлял себе ужин в компании красивой женщины! Нет, женщина-то в наличии была и красота её нареканий не вызывала, но всё остальное… Где пустяковые разговоры о пустяках, где глупые – о глупостях? Где улыбки, жеманство, лесть? А сплетни, без которых не обходится ни одна светская беседа? Где, спрашивается, сплетни?! Без них даже перепела в желудок идут так себе. О том, что именно Колдуэлл пренебрёг всеми этими атрибутами хорошего ужина, вцепившись в некоего пока ещё безымянного гуся воистину бульдожьей хваткой, Его Милость, разумеется, предпочёл позабыть. Память – удивительная штука. Сперва она, словно рыцарь из благородных преданий, отстаивает каждый момент из прошлого, который запечатлела, в самых неприглядных подробностях, затем идёт на небольшие уступки, подменяя подробности – те самые, которые неприглядные – на откорректированные своим господином аналоги, а после и вовсе махает рукой, мол, делайте Вы, что хотите… и вспоминайте – тоже.
«…здесь не хватает одной такой приправки...»
Сосредоточенно обсосав косточку и прожевав перепелиное мясо, Его Милость прищурил один глаз, недоверчиво уставившись на свою гостью. Приправы? Но птички отлично приготовлены, так и тянет облизать пальцы… что Колдуэлл и сделал, последовательно сунув в рот все – от большого до мизинца, который в поедании перепелов участвовал слабо. Не иначе, как заслушался занимательной историей леди Ларно. Понять бы ещё, к чему она. Уж явно не к перепелам. И даже не к гусю, на отстрел которого Его Милость вознамерился отрядить дорого друга миледи и любимого племянника Понтифика Клета. Почему «любимого»? Мир, в котором им всем выпало жить, слишком суров, чтобы не поддаться соблазну и слегка не приукрасить его хотя бы в своих коварных пла… фантазиях, невинных и невредных фантазиях.
- Болиголов? – Сморщившись, поскольку название «приправы» не сулило ничего хорошего даже столь неискушённому в атлантийской кухне барону Кэролл, переспросил Джерард. Переспросил исключительно ради того, чтобы поддержать нить беседы, протянутую между ним и его гостьей. К чему приведёт эта беседа, Колдуэлл пока решительно не понимал, но уже чуял, что не зря ему самому из всех приправ милее укропчик и петрушка. А ещё лучок. Но лучок на ужине с дамой – признак дурного тона, а ещё сигнал о том, что уже в принципе ни на что, кроме непосредственно ужина, не надеешься. Ни первое, ни второе к Его Милости определённо отношения не имело. Хотелось бы верить, что и загадочный болиголов тоже. Можно подумать, с нынешним мальчишкой-регентом у Его Милости и без того мало поводов для головной боли!
Но всё же, как красиво говорит, чертовка! И как занятно! Джерард едва не выпустил из пальцев очередную птичку, не замечая, как мёд с её золотистой спинки капает на скатерть (аккурат поверх винного пятна, ибо даже в безобразии должна быть своя последовательность). Правда, на сравнении с петрушкой Его Милость икнул: что верно, то верно, обманувшись безобидной внешностью, недолго получить кинжал в бок. Или арбалетную стрелу в ногу.
Упоминание водки вызвало рефлекторное желание выпить. И хоть этого дикарского напитка, валящего достойного человека с ног похлещи бугая с булавой, на столе не было, внимание барона тут же сосредоточилось на графине с вином. Недоеденный перепел шмякнулся на тарелку, а Его Милость уже подливал благородный напиток в их с графиней кубки. Свой он осушил до половины уже в следующее мгновение.
«В общем, чудесное растение, правда?»
- Несомненно, – к счастью, Колдуэлл уже не пил, иначе рисковал захлебнуться. Если он что-то и понял наверняка из речей Кристианы, так это то, что вкусы у них определённо разные. Плохо ли это? Или, наоборот, хорошо? А это с какой стороны посмотреть… Жаль, вкусы – не сама леди Ларно, на которую приятно глянусь со всех сторон.
«Не находите себя достойным?»
Ах вот оно что… Отставив в сторону кубок с вином, Его Милость с остервенением вгрызся в перепела, продолжая буравить свою собеседницу взглядом небольших, но весьма внимательных глаз. Да так, что кости хрустнули. Не у Кристианы, конечно, у птички. Во всяком случае, хотелось бы верить, что это именно кости, а не зуб… и зуб уже не у птички. Зубастые перепела встречаются исключительно в аллегориях.
- Кто я такой, дабы считать себя достойным или же нет, миледи? – Всякое подобострастие разом ушло в небытие, оставляя вместо себя лишь вечернюю прохладу, а то и прощальный студёный взгляд зимы, не желающей покидать владения, что она уже привыкла считать своими. Пронзительный взгляд, исключительно деловые нотки в голосе и салфетка, которой лорд-камерарий аккуратно вытирал пальцы вместо того, чтобы бесцеремонно сунуть их в рот – кажется, будто перед леди Ларно сидел сейчас совсем другой человек. - О наших достоинствах и недостатках можно судить, лишь глядя на нас со стороны. Однако и в этой реке множество подводных камней, Ваше Сиятельство. Кто-то предпочитает глядеть по вершкам, принимая кажущееся за действительное и тем самым обманывая в первую очередь себя, а кто-то – зрит вглубь, не торопясь делать выводы, пока водная гладь не успокоится и изображение на её поверхности не перестанет корчить рожи. Если первые признают меня достойным, я огорчусь, а вот если это сделают вторые, я… впрочем, таковых слишком мало встречалось на моём пути, чтобы я успел выработать какое-то единое мнение. – Желаете сыграть в намёки, очаровательная графиня с нетипичными для женщины знаниями? Что ж, сыграем. Ведь Вы не из тех, кто куксится из-за поражений?
«Так откуда Вам стало известно об обозе, друг мой?»
Глубокомысленно скользнув взглядом по перепелам, чьи поредевшие ряды всё ещё украшали собою стол, Его Милость поднял глаза на графиню.
- Взгляните на них, миледи. Маленькие невзрачные пташки, не правда ли? Каждая будто бы на один зуб. Однако собираясь вместе, они способны утолить голод. Любой. В том числе и информационный. Маленькие пташки – они ведь такие сплетницы! Одна спела песенку, другая её подхватила, третья не сумела остаться в стороне – глядишь, трели уже заполнили собою весь сад. И что примечательно, изловить всех не выходит, сколько бы силков ты не расставил! В силки попадётся первая, возможно – вторая, но третьей, чтобы подхватить песню, даже не нужно будет спускаться со своей ветки. Прямо оттуда она понесёт её дальше по саду. – Взгляд Его Милости сделался укоризненным. Казалось, ещё немного и он по-отечески погрозит пальцем блюду с перепелами… Впрочем, Колдуэлл никогда не смешивал свои маски, надевая одну поверх другой. Напугали ли Джерарда завуалированные угрозы леди Ларно? Ну а по нему разве не видно, как он «дрожит от страха»? В конце концов, шалости графини с контрабандными товарами и впрямь остаются шалостями, пока она исправно делится с казной… да и с Его Милостью, освоившим искусство воровства не только из казны ему подотчётной. - Их можно разве что отозвать, переманить, напев иную песню, что придётся пташке по вкусу гораздо сильнее той, первой. Детские свистульки, кои Вы упоминали, очень хорошо подходят для этой цели… ребёнку даже не обязательно корчиться в судорогах. – Некоторые намёки куда забавнее «не понимать», доводя делающего их до белого каления. А впрочем, к чёрту обоз. Хлопот от него в первозданном виде и впрямь больше, чем прибыли. Уж к этому-то барон Керолл со своей очаровательной гостьей пришли наконец? - Но пташки бывают разные. Некоторые только мнят себя орлами, на деле оставаясь толстыми неповоротливыми гусями, откормленными для праздничного стола. Но иногда их мания заражает весь птичий двор и тогда заразу стоит искоренять не от случая к случаю, а начиная с истоков. Как считаете, Ваш недостойный отдельной темы друг возьмётся подстрелить и приготовить нам одного такого гуся, что возомнил себя равным орлу? Разумеется, за щедрое вознаграждение. А то и не одно, учитывая, как этот гусь насолил истинному орлу… и истинной церкви. Знаете, некоторые псалмы мне и впрямь по душе. Равно как и некоторые панихиды. Все мы смертны, Ваше Сиятельство, ведь так?[NIC]Gerard Caldwell[/NIC][AVA]http://funkyimg.com/i/2jDxr.gif[/AVA]