Она утирает лоб тыльной стороны запястья. Фууууууух. Дело сделано - щекастые каменные плиты поблескивают, умытые водой. И лишь паучок сиротливо бегает вокруг, лишившись дома – своей паутины.

-  Ну, ещё одна комната, и всё… - разрумянившаяся Чиэра выжимает тряпку, коричневые струйки льются в ведро. Чистая вода пенится, вступает в борьбу с грязными растёками. Секунду они кружатся вместе – пылинки, соринки маленькой ордой форсируют волны. Служанка подхватывает деревянную кадку с уже мутной водой и, кренясь на бок от тяжести, тащится дальше.

Вот та самая дверь. Прибираться здесь ей никто не велел. Хотя обратного тоже не говорили. А что если потом влетит от донны Нерезы! Та скора на гнев – поколотит не хуже какого-нибудь мужика. Чиэра оттирает руки о передник и зачем-то воровато оглядывается:

- Ладно, я быстро. -  тяжеленную дверь приходится подпереть ногой, чтобы умудриться втащить в покои сразу и кадку с плавающей тряпкой и метлу. Но как только тапочек делает шаг вперед, проем захлопывается. «Бах!». Служанка так и обмирает. Комната как бы делится на две части. В одной стороны – она, в обнимку с ведром, с другой стороны – труп. Отец-Создатель, спаси, сохрани!

В покоях тихо. Слишком тихо. Лишь мягкие снежинки танцуют за окном, забрасывая в комнату тени. Пламя зажженной свечи кренит влево от струйки сквозняка. Он же еле-еле шевелит белый саван, коим накрыта покойница. От этого ещё жутьше.

Похороны назначены на завтра, к вечеру здесь будет женщина, которое приберет тело. Кажется, это та же служанка, что сопровождала миледи Лукрецию по пути сюда. Глаза – блюдечка – не отрываясь следят за колышущейся тканью. Бедная, бедная госпожа... Говорят, её разворотило ажно… Чтобы осенить себя святым знамением, Чиэра ставит ведро - вода неловко расплескивается прямо ей на тапочки. Мать-Защитница, упокой её душу… Чтоб тебя, кадка проклятущая!

Вдруг! - взгляд выцепляет нечто неестественное. Почему оно неестественное – мозг ещё не понимает. Но сигнал уже дан, служанка щурится. Из-под белой ткани, скрывающей тело убиенной, выбился локон. Чистое белое золото! А не рыжая медь. Как же это…

Женщина не двигается. Страх увидеть изувеченную плоть держит крепче цепей. Но что-то подталкивает в спину. Не любопытство, нет, какая-то иная сила. Странное ощущение, будто тебя обманывают. Ты не понимаешь, как, но чувство тревоги есть.

Обернуться на дверь. Прислушаться. Не идет ли кто?

Чиэра возвращает взгляд к покойнице и делает первый шаг вперед. Робко. Неуверенно. От тела уже идет запашок, плоть разлагается, с каждой минутой всё сильнее отделяя мертвую женщину от мира живых. Ещё какое-то время служанка медлит. Из-под савана угадываются девичьи черты, голова, грудь, стан, ноги… Наконец, осторожно-осторожно, с дрожью в пальцах, Чиэра отдергивает ткань с лица покойницы.

А! Сдавленный крик тонет в ладонях, взметнувшихся ко рту. Служанка оступается, опрокидывает ведро. Мутная жижа теплой волной хлещет на пол...

Отредактировано Helen Higarden (2016-07-25 19:38:05)