Слухи о разладе между отцом и мачехой дошли до Анны в начале июня. Несмотря на заботы, долгую дорогу из Раленда с младенцем, неспокойную обстановку в королевском замке, принцесса Моргарда несколько раз писала письма, но все они не устраивали ее – слишком эмоционально, слишком волнительно, слишком сухо, слишком мнительно. И один вопрос при написании не оставлял Анну в покое – как воспримет отец? Принимать какую бы то ни было сторону, ей категорически не хотелось, но то, что король будет хотя бы уведомлен об авторе было ясно, как день. Она боялась, что послание мачехе, воспримется Дарионом как предательство. Потому она отправила два письма, в рассчете, что отец не будет гневаться на нее, хотя вышло немного сумбурно, потому что сплетни о скандале ходили очень щекотливые, а в замке с тех пор на нее косились, словно ее воспитание теперь не казалось таким уж хорошим. Однако получив семнадцатого июля свиток гладкой бумаги с оттиском розы на алом воске, Анна в нетерпении сломала печать и жадно впилась в знакомый с детства почерк. От сердца мгновенно отлегло, и, разогнав свиту, вдова короля быстро написала ответ:
Любезная моя матушка!
Не передать словами, сколько радости принесло мне Ваше письмо и как на сердце у меня стало легче, светлее и свободнее! В столице ходили ужасные кривотолки и грязные пересуды, которым я ни на миг не верила и свите своей запретила обсуждать, потому что это недостойное занятие и любая из них не стоит и ногтя мизинца Вашей руки. Никто из них не знает отца и Вас так, как знаю я, а я видела, что в ваших сердцах горит такая любовь к друг другу, о которой многие только смеют мечтать. Я надеюсь, что клеветники будут наказаны по всей строгости закона и гнев Его Величества за обман, за предательство, за такой урон нашей семье, лишит их головы, как бы жестоко это не могло прозвучать. Мне страшно представить, что пришлось пережить Ориону и Заре, так рано разлученными с матерью, и еще страшнее – как пережили это Киан, Эбрилл и маленький Дарион. Наверное, сейчас мне будет трудно признать в них своих братьев и еще больнее понимать, что скоро свидеться нам не представится возможности. Я бы с большим удовольствием оказалась в Ардоре, на охоте со всей семьей, чем сидела бы в покоях, слушая пустые сплетни.
Мои же дни после смерти Чарльза проходят довольно тихо. С его раной, за всеми тяготами войны, нося под сердцем плоть и кровь Найтонов, я порой теряла голову и делала глупости. Его смерть стала для всех нас неожиданностью, а для меня изменила все. Возможно, Вы слышали, но регентом стал его брат Генрих, что вызвало удивление у многих знатных особ. За государственными делами, дележкой должностей, о вдове, не принесшей наследника, забывают до тех пор, пока обсуждать станет нечего. Зато я могу чаще бывать с маленькой Мод. Вы бы удивились, какое прелестное создание может существовать на этом свете. Она словно маленький ангел в мраке стен замка, капля чистоты при дворе Хайбрэйя. Хоть и пришлось ей родиться раньше срока, но она крепкая, как все Мирцеллы, и ныне радует любого своей улыбкой.
Я уверена, что Его Величество окончательно оттает к Вам и вскоре забудет, перестанет искать Вашу вину в случившемся. Мать-Защитница и Отец-Создатель не допустят, чтобы союз, свершенный воистину на небесах, подвергался таким нечеловеческим испытаниям. Обнимите за меня отца, моих братьев и маленькую Зару, и скажите, что сердцем Анна всегда с ними и за каждого из них оно болит.
Всегда Ваша Анна
17 июля 1442 года