Февральский день очень сумрачный и скупой на радости. Сегодня особенно мело. Снег не падал большими прекрасными снежинками а сыпался колючей стружкой, словно сметенный в плотничской мастерской разъяренной сварливой женой. Прогулка отменялась и Кристиана направилась прямиком в библиотеку, позаимствовать из нее несколько книг по латыни, вернее записей о растениях. В последнее время она очень увлеклась расширением своих знаний в этой области. оказалось, это очень занимательная наука, потому, как, чуть ли не у каждого растения была своя легенда, рассказывающая о его происхождении.

Леди Ларно разложила несколько тяжелых книг на столе.  Одна с романтическими историями про цветы. Вторая справочник на латыни. Совершенно новое творение какого то увлекающегося монаха. Бесподобная вещь. У нее от восторга дыхание перехватило. А что, если соединить эти книги в одну?
Внезапно в соседнем помещении послышался громкий плач ребенка. Кристиана вздрогнула, прислушалась. Потом, приоткрыв тяжелую дверь, которая предательски заскрипела, выдавая ее присутствие, открыла ей картину происходящего.
Досточтимый монах Клавдий Авис стоял с перекошенным лицом перед малолетним королем, который громко рыдал.
Мантия священнослужителя была залита чернилами, а он сам побагровел и сопел, как разъяренный вол.

Ну кто так занимается с ребенком? Даже, если это король.
Кристиана проскользнула в смежную с библиотекой комнату, склонилась в низком реверансе. Скользнула взглядом по застывшему монаху, скрыв укоризненное дрожание губ. Присела перед мальчиком.
- Ваше Величество, что случилось? Кто вас расстроил?

Конечно не хорошо сувать нос в чужие дела, тем более, если они касались самого малолетнего короля. И дальнейшие ее слова и поведение обязательно аукнутся ей... , ведь те тени, стоящие за спиной короля были во много раз власть одаренные, что бы наказать ее за любую оплошность, пусть, даже самую малую. Но сейчас, смотря на ребенка, не на короля, а именно на ребенка, Кристиана испытывала приступ самой настоящей материнской любви и тем острее уколол ее в самое сердце стыд, ибо совсем недавно, еще мало знав Эдуарда, а точнее ни разу не видив этого ребенка, в голове женщины мелькала мысль убрать наследника с пути Генриха.
Леди Ларно сжала губы, рассматривая миловидное и заплаканное лицо мальчика, излучающего самое настоящее горе, потому, как , что может быть честнее и искреннее детской беды.
- Ваше Величество...в этом нет ничего страшного.
Кристиана не старалась говорить с ребенком, как с маленьким, никакой уничижительности в голосе движениях. Только искреннее уважение и заинтересованность. Так скорее говорят с раненным, нежели чем с малышом.
- В этом нет ничего страшного, если вы постараетесь и все исправите.
Конечно не сейчас и не в таком состоянии. Надо было успокоить Эдуарда, прежде чем сюда сбежится пол свиты и не устроят настоящее разбирательство, что может вызвать новые слезы мальчика и плюс к этому, проблемы священнику.
Кристиана встала и быстро подойдя сначала к одной двери, потом к другой, затворила их и снова вернулась к королю.
- Смотрите, что у меня есть.
Леди Ларно снова присела перед Эдуардом и открыла перед ним красочно изукрашенную книгу в темно зеленом бархатном переплете. На первой странице красовалась роза, а дальше стояла витиеватая подпись простого слова на латыни.
Rósa.
- Видите...тут тоже латынь. Она не такая страшная... как та, что вым приходится учить.
Священник возмущенно забулькл, но Кристиана не стала обращать на него внимания, продолжая отвлекать Эдуарда яркими картинками.
- Вот читаем дальше. Балморскиий  поэт Анакреон повествует о том, как роза стала алой. Прекрасная дева бежала к своему тяжело раненному возлюбленному  сквозь кусты роз. Острые шипы впивались в ее тело до крови, которая и окрасила лепестки роз в красный цвет.
Да, что то не очень утешительную и добрую сказку она выбрала для утешения ребенка.
- А вот тут гиацинт.  Hyacínthus. С балморского это означает  "цветок дождей". Правда красивый?

Юный король отвлекся. Перестал плакать и привлекать внимание к творящемуся в кабинете, а значит можно было расслабится и перевести дух и самое главное, вспомнить о этикете.
Кристианна поднялась, отступила от мальчика на два шага, смотря многозначительно и молча на  Клавдия Ависа, в надежде, что он сменит гневна милость, перестанет недовольно сопеть и представит ее, Его Величеству. Скорее всего, ребенок не мог запомнить всех своих подданных при дворе.
Святоша пыжился, кряхтел, раздувался, как индюк и наконец решив, что его персоне удалено значительное внимание, соблаговолил выполнить свои обязанности.
- Разрешите представить Вашему Величеству Леди Кристиану Ларно графиню Дарингшира.
Кристиана почтительно присела в реверансе, улыбаясь юному королю со всем радушием и доброжелательностью. Затем, положив книгу на стол, предложила ребенку ознакомится с ней дальше.
- Вам понравилось Ваше Величество?
Поинтересовалась она у него, как у взрослого.
- Не находите ли вы этот труд более интересным? Быть может ваш суровый преподаватель разрешит нам отвлечься от несомненно сложного задания и переключаясь на отдых, рассмотреть красивые работы этого автора, попутно записывая названия цветов и растений?
Кристиана одарила священника проникновенным и заискивающим взглядом. Своей муштрой он был способен отвратить ребенка от любого занятия и поселить в его еще нежной душе настоящую ненависть к латыни. Леди Ларно сама помнила, как ненавидела учить проклятые молитвы, житие и дела святых, а так же всю петерианскую ересь, не находящую отклика в ее душе. Зато книга с красивыми рисунками и интересными историями должна порадовать ребенка.
Монах поджал губу, но возражать не стал, пригласив Кристиану и короля к столу.
- Нравятся ли вам самому какие нибудь растения Ваше величество? Мы можем поискать про них здесь кое что.

- Мне нравятся розы.
- Мне тоже.
Кристиана провела рукой по красивому рисунку в книге. Видимо художнику тоже очень нравились эти цветы.
У нее в Дарингшире был целый розарий из всевозможных сортов. Более всего ей нравилась Демосфена. Ароматная и нежная. Южный сорт, прихотливый, но такой благодарный. На зиму эти кусты садовнику приходилось прикрывать шерстяными полотнами и лапником, что бы те не вымерзали. Так же глаз радовали мелкие и многочисленные бутоны алые, как брызги крови - полиантовые.
- Моя мать любила лилии.
- Хорошо. Сейчас поищем.
Кристиана стала листать красочный том, пока не нашла описание лилий.
- Смотрите Ваше Величество. Пишется вот так. Lílium.
Ларно взяла в руки другое перо и написала на чистом листе название лилии по латыни.
- Здесь написано, несколько историй. Одна из них даже взята из Святого писания.
На самом деле она терпеть не могла, все то, что написано святыми отцами. Все их истории лживы и побоьшей степени порочили женщин, обвиняя их во всех грехах. И самое главное в том, в чем женщина точно не могла быть грешна. В том, что она была желанна для мужчины. По мнению этих сумасшедших фанатиков, мужчина должен быть бессильным? Не иметь склонности к женскому телу? Или быть может еще хуже, как на Балморе, к мальчикам или ослам?
То есть женщина была виновна в том, что она имеет пару грудей и лоно, через которое мужчина зачинал детей? Не святые ли отцы, придумали сношатся через рот, что избежать "ворот греха"?
Но эта история была нестоль отвратительна, как остальные, про женщин у святош и толкователей писаний.
- Лилия росла в Райском саду и никакая лож, зло и нечисть не смогли притронутся к этому цветку, на столько он был чист и непорочен.  По этой же причине изображением лилии украшает седьмисвечник и предает ее форму купели, где умывался первосвященник.
Учитель принца довольно засопел, услышав знакомые и доступные для него тему.
- Лилия есть цветок чистоты и невинности. скончавшимся юным невинным девам кладут в усыпальницу лилии. И если рыцарь хочет рассказать даме о своих благих и чистых намерениях, то он дарит даме вовсе не розы, а лилии.
Кристиана молча кивнула священнику, соглашаясь сего пояснениями. Пусть перестанет мычать и злится и внесет свою лепту и почувствует себя важным.
- Есть и Фйельская легенда.
Кристиана хитро улыбнулась, чувствуя спиной, как священник начинает сверлить ее затылок глазами, прожигая в нем две дыры.
- По этим сказаниям, каждая лилия имеет своего эльфа, такого лесного, маленького человечка, который вместе с нею родится и вместе с нею умирает. Венчики этих цветов служат этим крошечным созданиям колокольчиками, и, качая их, они созывают на молитву своих благочестивых собратьев. Молитвенные эти собрания происходят обыкновенно в поздний вечерний час, когда в садах все успокоилось и погрузилось в глубокий сон. Тогда один из эльфов бежит к гибкому стеблю лилии и начинает его качать. Колокольчики лилий звонят и будят своим серебристым звоном сладко спящих эльфов. Крошечные существа просыпаются, вылезают из своих мягких постелек и молча с важностью отправляются в венчики лилий, которые служат им в то же время как бы молельнями. Здесь они преклоняют свои колена, складывают набожно ручки и благодарят в горячей молитве Создателя за ниспосланные им блага. Помолившись, они так же молча спешат назад в свои цветочные люлечки и вскоре опять засыпают глубоким, беспечным сном...

- Все это еретические росказни северного народа, который грешит против Отца нашего и Матери. Нет никаких маленьких человечков и ничего о чем рассказывают мерзкие жрицы Фйеля.
Кристиана едва заметно выдохнула, смотря на принца тем взглядом, что сообщал ему не обращать внимание на докучающего им священника.