Проворство лиса. Набрался ли он этого у Адриано или же, как утверждал отец при жизни, у Найтонов это в крови? Амбиции и далеко видящий взор? Пожалуй, он согласился бы с леди Ванноцца, которая справедливо заметила, что все Найтоны без исключения любят находить себе проблем и ставить их во главу и цель жизни, посвящая её незримой борьбе. Победа не так важна, как сам процесс. Чем думал Чарльз, решаясь нарушить мир с горным королевством и развязывая войну? История знает предлоги и глупее для развёртывания кампаний, но никогда наследный принц, а теперь уже король, не казался Андресу столь опрометчивым человеком… Впрочем, и про него болтают всякое. Шуршание, щебетание, шёпоты за спиной… Он знал о них, он знал их содержание, но они не огорчали его так, как непонимание и трусость некоторых графов, что испугались того, что было предначертано с самого начала. Свобода. Справедливость. Честь. Словно с ловкой руки цыганки на ярмарке карты ложатся на стол, обрекая судьбу королей… Андресу всегда казалось, что Чарльз понял его, герцога, мотивы. Но Генрих едва ли их понимает, сыпя в ответ очевидным и справедливым – «предательством». Именно поэтому последняя попытка переговоров была сорвана. В тоже время, открытое подавление очевидного восстания Запада не было начато. Противоречия… Андреса они тоже одолевали. Одолевали каждый божий день, что он живёт на этом грешном мире. Каждый день с того самого дня, как он оставил мать. Этот долгий путь привёт его сюда - в резиденцию Великого Инквизитора. Не время предаваться демоном, что снуют в тенях, и мыслям, что сравнимы с яблоками из садов мифического Эдема. Проворство лиса… Лицо его сделалось маской, глаза – оскалом, речи – оружием. И нет. Не за благословением он сюда пришёл, не за покровительством.
Кардинал говорил с привычной ему вальяжностью в жестах и уверенностью в голосе, играя в игру, заданную герцогом самостоятельно. Дипломатия обязывает соблюдать правила игры. Что ж, Андресу достался надёжный противник в этой партии. Барончелли набивал себе цену каждой минутой своего молчания. Найтон это чувствовал, но также чувствовал и то, что своей минутой молчания сохранял для себя больше достоинства и чести.
- Вы наш спаситель, - серьёзным тоном ответил мужчина, - Будь у других священнослужителей инквизиторов схоже Вашей преданности Провидению, королевству бы удалось очистить свои земли от греха и еретиков…
Костры бы жглись чаще, а напасть, поразившая Моргард много лет назад, расползлась бы панацеей по Орллее и вслед по Хайбрэю. Парадокс. Моргард славился своей нетерпимостью к ведьмам. Костры там жглись чаще, чем где бы то ни было. Что же это? Наказание Провидения для короля Дариона и его семьи? И что будет, после того, что ему сейчас предстоит предложить Великому Инквизитору? Что будет, когда Джованни займёт свою нишу подле центра нового мира Орллеи? Накажет ли это самое Провидение его так же, как наказало оно лесного соседа?
- Я слышал о делах курии… - Андрес чувствовал, что сейчас встаёт на канат, по которому переходят ярмарочные циркачи народа потехи ради, как начинает балансировать держа в руках две чаши весом для баланса, - Мне неудобно отвлекать Вас, Ваше Высокопреосвещенство, но обстоятельства наши сродни, мы нужны друг другу, и думаю, Вы могли бы помочь мне, а я – Вам, - Андрес сделал глоток вина, чувствуя как горло пересыхает,-  Вы, наверное, знаете, что Его Святейшество и  не одобряет решение Орллеи стать полноценным королевством? Но, как и Хайбрэй, предпочитает не замечать этот вопрос вовсе, будто бы его и нет. Однако мои люди… мои верноподданные изъявили желание более не служить престолу во имя туманных целей короля, а быть свободным и следовать за своим подлинным Предназначением.
Герцог рассматривал кардинала пристально – ни один мускл этого человека не пошевелился в ответ на его слова. Всё это Великий инквизитор знал и сам.
- Святой долг обязывает нас лояльности короне, однако, признаюсь, как и мои верноподданные, я не вижу горизонта в деяниях короля Чарльза. Быть может, при лорде-регенте Генрихе Найтоне обстановка поменяется, однако мой народ устал в постоянных отказах короны прийти на помощь своему верному слуге – Орллее. Я пытался найти примирения и с Отцом- Создателем, и со своим кузеном, дабы принести мир нашим домам, однако мои попытки оказались тщетными. Ваше Высокопреосвещенство, я нахожусь на распутье… Долг перед короной обязывает меня покорится и принять все решения моего сюзерена, но долг перед моими людьми требует от меня совершенно обратного, дабы защитить земли моего дома от тягот, которые выпадают на его долю в силу решений короны… Как Вы знаете, Орллея уже объявила о своей независимости, но это лишь слова…
Моймав на себе усталый взгляд кардинала, Андрес выдержал паузу и затем размерено продолжил, переходя к сути:
- Ваша паства, мой народ… Они нуждаются в нашей с Вами защите. Именно поэтому я тут. Боюсь, но одному мне не справится и не защитить мирян от напастей, выпадающих на их долю и мою тоже. Мне нужно Божье благословение в делах моих на благо Орллеи…
Герцог смиренно чуть склонил голову, ожидая ответа. Треск в камине. Тихий топот слуг. Джованни Барончелли тянул, набивая себе цену и благородство. Подняв глаза, он обнаружил, что Великий инквизитор смотрит на него с улыбкой. На следующее утро герцог покинул резиденцию с тем ответом, которого так долго ждал.