Эта ночь была неспокойной и особенно мрачной для всех обитательниц замка Либланн, и многие до самого рассвета так и не смогли сомкнуть глаз. Йора была одной из них, однако беспокоил ее не внезапно сорвавшийся с гор пронизывающий ледяной ветер, ни последовавшая за ним снежная буря, ни завывание пустых, испещренных дырами пустых башен замка, а что-то иное. Что-то, чего она не могла объяснить ни другим, ни самой себе. Сон просто не шел к ней, и Берг приходилось ворочаться с боку на бок в постели, собирая под собой простынь, чтобы хоть как-то унять беспричинно волнующееся сердце. Ей было неспокойно, но хотелось думать, что не буря была тому причиной.
Зефир тоже плохо спал этой ночью: завывания ветра и грохот болтавшихся на его порывах ставен то и дело заставляли его просыпаться и внимательно ко всему прислушиваться. От этого пес к утру всегда становился излишне нервным, однако Йора отлично его понимала: они оба слишком привыкли к безмолвию горных хребтов и отсутствию хрупких стен чтобы теперь, когда на них разом обрушилось так много звуков, чувствовать себя в безопасности. Совсем иначе чувствуешь себя под звездным небосводом, ощущая на коже взоры богов и их надежную защиту.
Берг перевернулась на живот и свесила руку с постели, зарываясь тонкими пальцами в мягкую шерсть Зефира. Это успокоило пса, и он вновь положил тяжелую морду на свои огромные лапы, погружаясь в легкую дремоту, а Йора, чтобы унять свое неспокойствие, предалась грезам о своем последнем путешествии. Ей было легко вспомнить как, ведомая желанием изучить родную страну, она вновь пустилась в путь: знакомые тропы извивались под ее ногами, заманчиво петляя меж оснований высоких гор и уводя все дальше, обещая новые маршруты, луна и солнце освещали ориентиры, а бесконечная россыпь острых пиков звезд на черном небосводе служила приятным вечерним чтивом. Берг любила такие моменты, они заставляли ее вспомнить, насколько огромен был мир вокруг нее.
За этими мыслями Йора не заметила как задремала, однако сон ее был недолгим. Зефир никогда не лаял, заметив незнакомца, он принимался утробно рычать и угрожающе обнажать острые зубы, сверкая во тьме угольками глаз. К этому звуку Берг давно успела привыкнуть, и поэтому, стоило ей его услышать, как она подскочила на месте и устремила взгляд на входную дверь. Слух не подвел ее пса - через секунду железные петли жалостливо скрипнули от нажима, и в комнату Йоры ввалилась послушница, запыхавшаяся от долгого бега. На ее лице был написан ужас, глаза широко распахнуты. Несмотря на позднее время, она выглядела совершенно бодрой, и если бы не ночная сорочка, жрица определенно решила бы, что девушка до сих пор не ложилась в постель.
- Жрица, - голос послушницы выдавал волнение, - какие-то незнакомцы только что прибыли в замок, они потребовали именно вас.
Берг не нужно было повторять дважды. Соскользнув с постели, женщина набросила на плечи накидку и бросилась из комнаты, шлепая по холодному каменному полу босыми ногами. Во время бега Йора пыталась представить, кто мог оказаться в столь поздний час так далеко от крупных городов Фйеля и почему им понадобилась именно жрица Ордена Равновеия и не какая-то, а именно она. Вариантов было немного, но все они разбивались вдребезги об острые грани реальности: Берг всегда была с собой честна и знала, что никто из ее знакомых не окажется здесь в такое время, не имея на то весомых оснований. Оставалось надеяться, что причина для этого визита окажется ей по силам.
Наконец, обе женщины: послушница и жрица оказались в хорошо освещенной круглой зале обеденной комнаты. Обычно полная, теперь комната пустовала, а на общем широком прямоугольном столе вместо приборов, еды и тарелок лежал человек. Йора сразу обратила на него внимание, его лицо показалось ей смутно знакомым, но стоило ей посмотреть на того, кто стоял рядом, как всякие сомнения в тот же миг испарились как дым.
- Роланд, - забыв про всякие приличия и не сводя глаз с обеспокоенного лица мужчины, произнесла Берг, - Милорд, - наконец, исправилась она, опуская взгляд, - что привело вас сюда в такое время?
Послушница, что привела Йору и топталась теперь у одной из дверей, подслушивая разговор, заметив обращенный на нее взор жрицы, тихо ойкнула и скрылась за дверью. Теперь они остались втроем: Берг, Роланд и его брат, недвижно лежавший в центре стола.

Йора боялась оказаться правой - всегда боялась, когда подобные случаи сваливались на нее как снег на голову, но это было неизбежно. Дружеские визиты наносятся в совсем другое время. При совсем других обстоятельствах.
Жрица обошла Роланда, едва коснувшись раскрытой ладонью его руки, и бросила внимательный взгляд на крепко спящего на столе Тэма Уоллеса. Удивительно, но даже во сне он выглядел величественно: высокие скулы напряжены, тонкие губы сжаты, бледное лицо напоминало мрамор и резко контрастировало с темными вьющимися волосами, небрежно рассыпанными по деревянной поверхности стола. Он был напряжен, подбородок горделиво вскинут, словно он находился не здесь, а в собственном замке в Фэр-Айле в окружении знати и своих верных подданных. Болезнь была королю к лицу, ведь даже при смерти он ни на секунду не позволил усомниться в своем величии.
Губы Йоры тронула легкая полуулыбка, когда она поняла, что не зря верила в Тэма Уоллеса как в своего правителя, но стоило Роланду открыть меха, как это воодушевление мгновенно исчезло. Берг подошла ближе, склонилась над мужчиной и внимательно изучила поразившую короля болезнь. На ее лицо упала мрачная тень.
- Почему вы тянули так долго? - В голосе жрицы послышались нотки раздражения. - Надо было сразу везти его сюда.
Тонкие пальцы Йоры скользнули по шее короля, повторяя острые линии почерневших от яда вен, она изучала их, “прощупывала” поразившую кровь болезнь и перебирала мысленно варианты возможных исходов, но чем дольше Берг это делала, тем мрачнее становился ее взгляд, и тем сильнее углублялась складка на тонкой переносице жрицы. Впрочем, еще только увидев россыпь узоров на бледной коже мужчины, ей стало ясно, что придется приложить немало усилий чтобы сохранить ему жизнь. Яд смертелен, он медленно убивал главу государства, хоть внешне это и не было так заметно, а уровня магии Берг было явно недостаточно для того чтобы полностью исцелить Уоллеса. Она подумала, что можно было бы привлечь других жриц, кого-то, кто гораздо старше и опытен в таких делах, но Роланд позвал именно ее, а, значит, никто другой не мог ответить его доверию также, как Йора.
- Нужны свечи, - бросила через плечо женщина, распрямляя спину. - вода и травы. Я принесу. Останься здесь.
Берг замешкалась лишь на секунду чтобы бросить мимолетный взгляд на измученного тяжелой дорогой и тревогой за брата Роланда, после чего выскользнула за дверь и почти бегом направилась в свою комнату. Зефир все еще был здесь. Услышав хозяйку, он навострил уши и радостно заскулил, но, почуяв ее волнение, резко соскочил на ноги и преданно заглянул в ее глаза. Йора, впрочем, не сразу обратила на это внимание. Она собирала ингредиенты, рыская в еще не разобранных с последнего похода сумках, и вспоминала молитвы, прогоняя их в своей памяти. Когда все было готово, женщина сунула Зефиру в пасть мешочки с травами и припарками, после чего хватила стоявший у ее кровати кувшин с водой и, вместе с псом, бросилась обратно вниз.
Вернувшись в обеденную, Берг аккуратно разложила все принесенные ингредиенты на свободной части стола, затем попросила Роланда немного сдвинуть Тэма к краю, так, чтобы она могла спокойно стоять у его головы и проводить ритуал. Когда все было готово, жрица налила часть воды в глиняную глубокую чашку и протянула ее Роланду вместе с кусочком чистой тряпки, остальную часть вылила в кастрюлю и поставила на огонь. Пока вода закипала, Йора расставила вокруг Тэма черные свечи и зажгла их, тихо, едва слышно читая молитву Персине. В тон ей, забившись под стол и сложив голову на лапы, поскуливал Зефир. Наконец, закончив с основными приготовлениями, Берг взяла один из принесенных псом мешочков и высыпала засушенные травы в кипящую на огне воду, помешивая ее деревянной ложкой. Почти сразу по обеденной распространился неприятный запах - привычный для жриц и послушниц, но малознакомый королевским особам - однако именно он сказал Йоре о том, что отвар готовился правильно. Коротко кивнув, заметив изменение цвета жидкости, женщина снова подошла к столу и опустилась на стул лицом к голове спящего Тэма Уоллеса. Положив руки на его шею, она закрыла ладонями пораженные ядом вены, прикрыла глаза и начала ритуал.
Долгое время со стороны Роланда должно было показаться, что ничего существенного не происходило: Йора неподвижно сидела у короля, крепко прижимая ладони к его шее и не произнося ни звука; пес, прижавшись мордой к ноге хозяйки, тоже замер в немом ожидании, а ровный свет черных как уголь свечей создавал впечатление, что на какой-то момент время в этой комнате остановилось. Впрочем, это было не совсем так. Склонившись над Уоллесом, Берг пыталась с помощью магии и энергии свечей определить блуждавший в крови короля яд, но ей никак не удавалось это сделать - все попытки неизменно срывались из-за недостатка опыта, и каждый раз ей приходилось начинать сначала. Наконец, Йора оставила эти попытки и перешла к самому обряду, не желая тратить уходящее время Тэма. Ее губы зашевелились, беззвучно произнося молитвы Богине-Матери и старым богам, и незримо, однако крайне ощутимо самой женщиной, в руках появилась привычная пульсация, вызванная энергией магии.
- Моих сил не хватит чтобы полностью вылечить короля, - тихо сказала Берг, обращаясь к Роланду, - но я могу ослабить яд и вывести его целебными отварами.
Все еще не отрывая рук от черной сети на шее Уоллеса, Йора подняла глаза на его брата. Ей не хотелось его разочаровывать, но едва ли она могла сделать больше того, что делала сейчас. Возможно, никто в Ордене не мог.
- Это займет какое-то время. День или два - зависит только от Тэма. Мы сможем выделить для вас комнату на это время.
Берг снова повернулась лицом к королю, и ее взгляд невольно скользнул по его мертвенно-бледному лицу. В какой-то момент в сердце женщины прокрался страх: что если бы на месте Тэма оказался Роланд? Привез бы брат его сюда чтобы исцелить или поверил бы целителям, утверждавшим, что он сможет выкарабкаться сам? Думать об этом совершенно не хотелось, но, время от времени, мысли сами возвращались к этому вопросу, заставляя Йору содрогаться от перспективы такой возможности.
- Как это произошло?
Жрица знала, что Роланду нельзя было отвечать на этот вопрос: дела королевские ни в коем разе не касались людей ее статуса, тем более - жриц Ордена Равновесия, и все же почему-то она спросила. Возможно, ей хотелось успокоить себя, убедиться в том, что подобная беда не может угрожать младшему Уоллесу, а, может, это помогало сконцентрироваться на магии. Или и то, и другое вместе. В любом случае, Берг была готова списать все на помутневшее от потери сил сознание.

Йора с неприкрытым отвращением скривила лицо, когда Роланд начал отвечать на ее вопрос, но вслух однако ничего не сказала. Ей было известно во что обычно обходится людям власть, и смерть была далеко не самой страшной за нее расплатой. Жрица наблюдала это во время многих своих путешествий: ради влияния и денег даже самые честные граждане Фйеля были готовы пойти на ужасные зверства, а сейчас мир стоял на грани войны, так что не удивительно, что представители государств не чураются даже подобных грязных средств достижения ее победы.
Несмотря на понимание, Берг все же не могла скрыть своего отвращения к происходящему. Яд - оружие женщин. Не воинов. Жрица покачала головой, и ее золотистые кудри крупными локонами рассыпались по плечам.
- Вам стоит быть очень осторожными с такими подарками, милорд. - Сухо сказала Йора, прикрывая глаза и усиливая магическую энергию. Милордом женщина называла Роланда лишь когда они были не одни или когда злилась. - В следующий раз это может стоить тебе или королю жизни. Или вам обоим сразу. Неужели мне и правда нужно об этом говорить?
Она подняла глаза на возлюбленного и с укоризной нахмурила светлые брови, однако больше не посмела ничего ему сказать. Уоллес и без ее причитаний был подавлен. Сложно даже представить, о чем он мог сейчас думать.
- Я просто… - Берг прикусила нижнюю губу и отвернулась, вновь сосредотачивая внимание на Тэме. Слова давались ей с трудом. - Переживаю. Что если бы я не сумела помочь твоему брату? Или на его месте оказался ты? От одной подобной мысли меня пробирает дрожь.
Жрица никогда особенно не поддавалась эмоциям, но сейчас, на фоне быстро уходящих на лечение короля сил, она не смогла сдержать волнение, и чтобы скрыть это от Роланда, женщина поспешила сменить тему.
- Когда король приходил в себя, он говорил что-нибудь?
Йора подняла глаза на Уоллеса, одарив его вопросительным взглядом. По большей части эта информация должна была помочь ему в расследовании происшествия, нежели ей - в лечении, и все же, на всякий случай, Берг решила это уточнить. Что если Тэм описывал брату свое состояние? Это позволило бы женщине гораздо быстрее понять каким ядом его отравили, а это, в свою очередь, поможет быстрее поставить его на ноги. Однако смутная доля сомнений не позволяла жрице особо на это рассчитывать: короля государственные дела всегда беспокоили многим больше, чем даже собственное состояние.
Шумно вздохнув, Йора откинулась на деревянную спинку стула и приняла из уст младшего Уоллеса еще одну неприятную весть. О том, что Роланду вскоре придется уехать, она уже думала, но все же оставляла место надежде на то, что он подарит ей чуть больше, чем одну ночь, которая и без того уже подходила к концу. Но могла ли она спорить? Происшествие с Тэмом ставило государство под угрозу, и кто-то должен был взять на себя бразды правления прежде чем среди народа распространится паника. Роланд был лучшим кандидатом, но если он исчезнет вместе с братом, это может привести к ужасным и даже трагичным для королевства последствиям.
- Да, твой брат поправится, - спокойно ответила Йора, позволяя мужчине взять ее ладони в свои. - Смотри.
Она кивнула в сторону лежавшего на столе Тэма, указывая Уоллесу на покрытую черной сетью шею. Там, где раньше был эпицентр заразы - черный как уголь - теперь красовалось бледно-серое пятно, а темные прожилки зараженных вен стали несколько светлее. Немного больше усилий, и от них не останется и следа, но делать это нужно постепенно, чтобы случайно не обернуть процесс вспять. На сегодня Берг была довольна своими стараниями, она сделала даже больше, чем рассчитывала и поэтому решила дать себе небольшой отдых. Удовлетворенный новостью Роланд, как видно, подумал о том же, потому как, опустившись перед ней на колени, ласково поцеловал ладони женщины и повторил желанные ею слова.
- Только на ночь, - с улыбкой отозвалась жрица, после чего подалась вперед, и их губы впервые за долгое время, наконец, соприкоснулись.

Отредактировано Jóra Berg (2016-05-20 07:26:53)

Губы Йоры и Роланда, наконец, сплелись в поцелуе, и на какой-то момент все вдруг перестало иметь значение. Войны, политические междоусобицы, хворь короля и неразрушимые безжалостные устои современности, запрещающие им быть вместе отошли на задний план. Время замерло, и сейчас, в этот самый миг, во всем мире остались только они двое. Почувствовав это, Йора прильнула к Роланду еще ближе и на краткое мгновение почти поверила, что их уединение будет длиться вечно. К сожалению, она оказалась не права, и вскоре им с Уоллесом пришлось отстраниться друг от друга как застуканные в чем-то непристойном дети.
Голос Роланда первым нарушил повисшую в зале тишину, но он вдруг оборвал оброненную на автомате фразу и задал вопрос, которого жрица ждала уже давно. Коротко кивнув в ответ мужчине, она вышла к ожидавшим ее за дверью послушницам и распорядилась чтобы королю подготовили одну из комнат замка так быстро, как только это было возможно. Не обронив ни слова, девушки бегом направились к лестнице и скрылись во мраке неосвещенного коридора, а Йора, глубоко вдохнув, унимая волнение, вскоре вернулась обратно к Уоллесам.
- Комната будет готова через несколько минут.
Гордо подняв подбородок и пряча за надменностью свое беспокойство, жрица подошла к столу и задула свечи, после чего аккуратно завернула их в ткань и сложила в сумку к оставшимся нетронутыми травам и бутылькам с лекарством. Затем женщина подошла к кипевшей на огне жидкости и вылила ее в кувшин, потушила пламя и всучила в пасть Зефиру, подоспевшему на ее зов, ремешок сумки. Когда Йора закончила, в дверь осторожно постучались, и в щель просунулась маленькая темноволосая головка Гиды. Ее взгляд с любопытством пробежался по ночным гостям, задержавшись, однако, чуть дольше положенного, на замершем в ожидании Роланде, после чего обратился к недовольно насупившейся при виде ребенка Берг.
- Комнта готова, жрица, - тихо пролепетала девочка и, прежде чем Йора успела ей ответить, скрылась за тяжелой дверью. В комнате, как показалось жрице, воцарилась напряженная тишина, прерываемая лишь сиплым дыханием погруженного в беспокойный сон короля, и женщина напряженно сжала тонкие губы. Заметил ли Роланд столь очевидное сходство между ним и Гидой, или же полумрак залы позволил скрыть это от его острого взгляда? Йоре хотелось надеяться на последнее, но она слишком хорошо знала своего возлюбленного, и боялась что ей все равно придется держать перед ним ответ.
Сделав нетерпеливый жест Уоллесу, Берг первой выскользнула за дверь из столовой вслед за Гидой, пропустив перед собой пса и придержав дверь для выносившего из комнаты брата Роланда. Пробравшись мимо удивленных жриц, женщина без должных объяснений, как тень, скользнула на второй этаж жилой башни и распахнула двери в приготовленную для короля спальни. Расставленные вдоль стен свечи мягко плясали на легких волнах теплого воздуха, рисуя причудливые тени, огонь жарко пылал в камине, а свежие простыни сияли белизной, ожидая Тэма. Трое послушниц, в том числе и Гида, покорно склонив головы дожидались дальнейших указаний. К сожалению, ни одна из них не могла видеть яростного блеска в глазах Йоры, когда она проходила мимо.
Наконец король оказался в своей постели и, пока Роланд укладывал его, Берг зажгла принесенные из столовой свечи и поставила у изголовья кровати пахучий отвар, перелитый в кувшин. Повернувшись, чтобы уйти из комнаты, женщина с ужасом в сердце увидела как младший Уоллес обращался к Гиде с просьбой присмотреть за его братом. Теперь у Берг не осталось никаких сомнений, что мужчина хорошо разглядел девочку.
- Идем. - Поторопила она возлюбленного, перекладывая свои последние надежды на спешку, после чего вслед за ним выскользнула в погруженный во мрак коридор. Вложив свою ладонь в руку Роланда, Йора мягко потянула его за собой, но спустя всего пару шагов мужчина ее остановил. Надежды женщины рухнули как карточный домик, и она, радуясь, что полумрак успешно скрывал в себе выражение ее лица, неохотно повернулась к своему спутнику. Разговор, терзавший Уоллеса касался однако вовсе не Гиды, но радоваться этому или нет, жрица еще не была уверена.
По правде говоря, Йора всегда считала, что была готова к тому, что однажды это случится: Роланд был превосходным мужчиной, отважным защитником своего королевства и, к тому же, принадлежал благородной королевской крови. С юных лет мужчина считался завидным женихом, позже - стал ее любовником, и вот теперь пропасть, которая долгие годы разделяла их, совершенно неожиданно стала на много миль больше. Поэтому услышав его слова о возможной женитьбе, Берг внезапно поняла, что ее готовность все это время была всего лишь напускной иллюзией.
- Понимаю. - Сухо ответила жрица, гордо вскинув подбородок. Она ничем не выдала своего разочарования, и на ее лице не дрогнул ни один мускул. - Я ожидала этого.
Сказав это, Йора отвернулась от Роланда и, подавив стоявший в горле ком, продолжила свой путь к покоям.
Оказавшись в своей спальне, женщина выпроводила вон Зефира и мягко притянула к себе мужчину. Женится он или нет, в конце концов, сейчас было не так важно - это случится только завтра или немногим позже, а сегодня они все еще принадлежали друг другу, и Берг не могла себе позволить упустить этот шанс.
Их с Уоллесом губы вновь соприкоснулись, и теперь они не боялись снова быть замеченными и не сомневались в верности своих поступков. Чем бы ни кончилась эта ночь, она определенно стоила любых рисков.

- Ты плачешь…
Йора не знала чьи точно это были слова: Роланда, заметившего влажные дорожки слез на ее щеках, ее собственные, или же их обоих. В тот момент трудно было определить это наверняка, да и это, впрочем, не имело сейчас большого значения.
Почувствовав на коже прохладное дыхание сквозившего в испещренных дырами стенах замка ветра, Берг прижалась к груди возлюбленного и зарылась в ней лицом. Она не хотела, чтобы мужчина видел ее боль, не хотела омрачать эту ночь - столь долгожданную для них обоих - глупыми женскими слезами и разговорами о том, что несет им скоротечное будущее. Она знала, что ей не под силу изменить решение Уоллеса или ее семьи, знала, что бессильна перед ограничивающими их обоих обстоятельствами, знала также и то, что их с Роландом связь могла, в конечном итоге, ее погубить. Она всегда это знала, вот только не сумела вовремя себя остановить восемь или девять лет назад, когда все только началось.
- Посмотри на меня…
Йора вздрогнула, услышав голос Роланда, но отказалась ему подчиниться. В ее взгляде сейчас перемешались десятки чувств, но не их пыталась скрыть жрица, а внезапно ворвавшийся в ее сердце гнев. Что испытает мужчина, когда увидит недобрый блеск в глазах своей возлюбленной, и не испортит ли это всего, что они с таким трудом оба построили? Берг боялась, что это заставит Уоллеса передумать, и она окажется повинной в распрях между ним и его семьей. Это было бы слишком большой и непростительной ошибкой, поэтому, когда Роланд мягко приподнял ее голову за подбородок, она заставила себя смягчить взгляд и как можно более ласково улыбнуться.
- Jeg er din… Jeg er din for alltid.
Йора закрыла глаза, и крупные хрусталинки слез вновь, сверкая, скатились по ее щекам. Она прижалась лбом к губам мужчины, она прижалась к нему всем телом, обдавая горячим дыханием его кожу, а ее руки мягко скользнули вниз, к завязкам брюк. Не успела жрица закончить, как Роланд подхватил ее и уложил на постель, мягко опуская на белоснежные простыни. Они неотрывно смотрели друг на друга, с жадностью ловили каждый взгляд и каждый вздох. Они были едины в ту ночь, несмотря на разделяющие их условности…

Эта ночь была звездной и свежей. Сквозь неплотно закрытые ставни в комнату проникал приятный прохладный ветерок: он шевелил занавески, заставлял плясать огонь на свечах и рисовать причудливые тени на стенах, шелестел листами раскрытых книг, мирно покоившихся на столе. Его освежающие пальцы проникали и под тонкое одеяло Йоры и Роланда, нежно прижавшихся друг к другу в приятном удовлетворении.
Голова Берг лежала на плече Уоллеса, и ее горячее дыхание ласкало его кожу. Подушечками тонких аккуратных пальцев женщина выводила на обнаженной груди возлюбленного витиеватые узоры пока он, задумчиво сложив под голову руки, молчаливо смотрел куда-то вверх. В комнате было тихо, слышно только мерное дыхание Йоры и Роланда и тихий свист ветра, но им обоим хватало и этого: они просто наслаждались друг другом.
Наконец, за окнами забрезжил рассвет, и в замке послышалось гулкое эхо шагов послушниц и жриц. Шумно выдохнув, Берг перевернулась на живот и нависла над Уоллесом с тем чтобы заглянуть в бездонную пропасть его хрустально-серых глаз. Золотистые локоны женщины в беспорядке рассыпались по простыни, взгляд зажегся игривым огоньком, и она невольно прикусила нижнюю губу. Она отлично знала, что никто из послушниц и жриц не посмеет прервать их, или, во всяком случае, неожиданно ворваться в покои, даже ее дочь Гида, и она открыто этим наслаждалась. Радость, которой Йора была преисполнена, омрачалась лишь мыслью, что уже очень скоро Роланду придется вернуться назад, в привычную жизнь в Чисхолме или же отправиться дальше решать вопросы государственной важности, пока его брат окончательно не поправится. Но это, впрочем, было неизбежно, и, как бы им обоим не хотелось продлить эту ночь, через пару часов им все же придется расстаться.
- Я боюсь за тебя, - неожиданно сказала Берг, тяжело вздыхая, - твоего брата пытались убить. Не хочу чтобы с тобой случилось то же самое.
В этот момент за дверью послышалось утробное рычание Зефира - кто-то подошел слишком близко к двери и поплатился за это. Губы Йоры растянулись в улыбке, но в ее взгляде по-прежнему читалось волнение.