10 января 1443 года

   Дорогой мой друг, очаровательная леди Лукреция!

   Я держу в руках ваше письмо и оно греет мне руки; читая про красоты зимней Орллеи, представляя, как Летос радуется впервые увиденному им снегу, я словно чувствую как через пергамент, сквозь чернила просачиваются и в мое тело морозные искры и удивительной красоты снежинки. И холод, который, признаться, никогда не был мне по душе, предстает в вашем описании прекрасным, словно божественное творение. Ловлю себя на мысли, что больше всего сейчас мне бы хотелось очутиться в белоснежном Авелли и увидеть это все своими глазами.
   Зима в Атлантии далеко не так прекрасна. Порой здесь идет холодный дождь, но в другое время с моря поднимается пар; я выглядываю из окна утром и вижу, как город утопает в тумане, словно в молоке. Порой это зрелище несколько удручает. Впрочем, прелестная леди Мия не устает радоваться даже этому. В предыдущих письмах, вы помните, я говорила, что очень тревожусь за нее. Увы, нравы и традиции Атлантии могут показаться не просто диковинными, но даже странными для жителей других краев, а ведь в леди Мие течет совершенно другая кровь. Но мои опасения, к счастью, не оправдались. Она здесь всего несколько месяцев, но любой, кто с ней знаком без ума от прекрасной орллевинки. Надеюсь, это хоть немного взаимно. Я вижу, что леди Мия грустит по дому, мне понятны ее чувства, но я также вижу, как с каждым днем она все больше и больше привыкает к Анду. Поистине я благодарна богам, что они подарили мне столь прекрасную компаньонку и подругу.
....

11 января

   Миледи!

   Дописав письмо вчера вечером я оставила его незапечатанным; возможно это и к лучшему.
   Полагаю, последующие строчки не принесут вам, миледи, ни радости, ни покоя. На моей родине к человеку, принесшему дурную весть, относятся с пренебрежением и холодностью, чтобы боги не решили умножить беды, произнесенные этими губами. Простите, миледи, что внесу печаль и в ваше золотое сердце.
   Когда вы будете держать это письмо в руках, до ваших ушей уже наверняка дойдут слухи о происходящем в Атлантии, об аресте лорда Данаоса. Людская молва жестока. Сплетники не заботятся о чистоте, сгущая краски, кружась над жертвой. И раз уж мне совершенно не хочется, чтобы вы получили известия от них, чтоб вы полагались на частичную выдумку, я пытаюсь собраться с мыслями и написать вам то, что я видела своими же глазами.
   Сразу прошу прощения, миледи, если мой рассказ окажется слишком предвзятым. Видят боги, мне, как жене все это тяжело и страшно. Сердце бьется как сумасшедшее, в голове роятся всевозможные недобрые мысли. Я приказываю себе успокоится, я приказываю себе отбросить подобные размышления, дабы не накликать еще большей беды. Впрочем, вы тоже женщина, леди Лукреция, не мне вам рассказывать, как порой непослушны бывают наши сердца, как мы склонны переживать при малейшей неурядице. Простите меня, миледи. Я собиралась успокоить вас, но не могу найти покоя и в своей душе.
   И все же, я попробую.
   Итак, как вы уже знаете - в этом у меня нет ни малейших сомнений - лорд Анд, мой дорогой супруг и друг был арестован в ночь десятого января. Арест проводил честнейшей души человек - граф Ильхан Аррен, все по приказу Его Светлости, герцога Гасконского. Возможно, к тому времени, как вы, миледи, будете читать эти строки, у меня будет больше слов, больше подробностей, но не сейчас. Источник информации из меня не самый лучший, не правда ли? Но одно я утверждаю с уверенностью: лорд Данаос обязательно вернется. Прошу, не сочтите это слепым желанием растерянной и напуганной жены вновь увидеть своего супруга! В таких вещах веры сердцу нет. Я понимаю это своим разумом; видите ли, граф Аррен не выдвинул прямо никаких обвинений, мой супруг покинул Анд не столько как пленник, но как гость. Если бы корона хотела его смерти, все было бы иначе, не так ли, леди Лукреция? Умоляю, ответьте мне! Я совершенно одна и как никогда нуждаюсь во взгляде со стороны. Боюсь, в этих четырех каменных стенах и стенах собственного страха я попросту сойду с ума.
   Простите своего верного друга, дорогая леди Лукреция, что он перекладывает тревогу и на ваше сердце. Предупреждая ваши вопросы, упомяну сразу положение леди Мии. И днем и ночью ее охраняет человек, которому я доверяю как себе, юной пташке по-прежнему ничего не угрожает. Теперь, когда моего супруга нет в Анде, я беру на свои плечи заботу о юной пташке; никто и ни за что не причинит ей ничего дурного пока я жива. Это не пустые слова, миледи.
   Поцелуйте Летоса от меня, миледи, прошу, передайте, что я скучаю по нему и очень люблю. Передайте, что у него родился брат. Знаю, он будет очень рад.
   Это письмо вам доставит доверенный человек, капитан Динеш Ката. Разумеется, нельзя, чтобы оно попало к нашим недругам - в такой-то неспокойный час. Вверяю свою судьбу в его руки.

   Искренне ваша
   Неферт Эсколанте