Ненавязчивое вступление, начавшееся с барабанов, вскоре подхватил хор лютнистов и дуэт скрипачей. Музыканты повторили его дважды, чтобы дать партнерам поймать нужный ритм. Их партии отличались настолько же, насколько разными были они сами. Крошка Лукреция взмывала в воздух с легкостью теплого облачка пара, выдыхаемого прохладной ночью. Не сказать, чтобы Дьердре была искушенным ценителем прекрасного. Ее учителя, напротив, крайне скептически относились к самому факту существования у нее вкуса, как такового, пускай и не все. Тем не менее, в танцах она преуспела куда лучше, нежели в шитье, пускай ее исполнению и не доставало... легкости. Ненавязчивого девичьего изящества, с которым юные дарования порхали в танце и ласкали взгляд окружающим. И ее нынешняя партнерша, казалось, владела этим искусством в совершенстве. На мгновение придворная леди было поддалась искушением чуть прикусить нижнюю губу - данный жест был для нее чем-то рефлекторным, обычным, и, быть может, не был бы замечен публикой, если бы не ее взгляд... Пусть она и не была склонна проявлять излишнюю эмоциональность на публике, ее теперешний взгляд совмещал в себе сразу эйфорию, оттенки восторга и эмоционального возбуждения. Ее саму слегка удивляла собственная реакция на, казалось бы, обычный танец. В конце концов, Дьердре был не свойственен страх перед публикой, равно как и опасения в том, будто ее не оценят по достоинству. Единственный человек, чье мнение в данный момент её хоть как-то волновало, прямо сейчас кружился в завораживающем танце всего в какой-то паре метров от нее.
В каждом движении орллевинки ощущалась... невесомость - шелковые ленты завораживали взгляд, на мгновение зависая в воздухе всякий раз, когда юная прелестница в очередной раз взмывала в воздух и мягко опускалась обратно на помост. Насколько легкими и воздушными были каждый шаг, каждый взмах руки юной прелестницы, настолько же иначе двигалась ее спутница. Даже с учетом того, что ей досталась мужская партия, в каждом движении была ярость и страсть - в каком-то роде некоторые элементы она выполняла даже лучше многих мужчин, большинству из которых не доставало изящество, которое у королевской дочери сочеталось с силой и выразительностью движений. Прыжок, и полы тяжелого платья тянут ее вниз. Взмах ногой очерчивает силуэт сильных ног. Приземление едва не высекает искры, а звон металла вливается в мелодию, словно так и было задумано.
Толпа, наконец, умолкает. Их танец переходит к следующему этапу - обменявшись хлопками в ладони, девушки ведут каждый свою партию. От каждого соприкосновения по телу как будто течет ток, а искорки в глазах загораются с новой силой. Наконец, руки Дей ложатся на талию. Закружив свою партнершу, девушка подхватывает ее, без особого труда помогая взмыть вверх, практически на высоту вытянутых рук, не прерывая при этом кружения танца, в результате чего получается такой затяжной прыжок. И, тем не менее, одного этого достаточно, чтобы публика вдохновенно ахнула.
Снова шаг. Еще один. Рука вновь кладется на спину, но в этот раз чуть ниже талии - находясь друг к другу практически спиной, приходится выгибать шею, чтобы не нарушать зрительный контакт. Вновь шаг. Поворот. Некоторые движения повторяются, прежде чем мелодия подбирается к кульминации всего танца. Закружив фрейлину, Дьердре, следуя мотиву, в один момент подхватила Лукрецию за талию и в танцевальном вихре подняла ее вверх, над собой. Публика одарила их еще одним восторженным возгласом, и лишь теперь, в самом конце, придворная леди позволила себе улыбнуться, впрочем, отнюдь не ради зрителей - как и взгляд, она предназначалась одному единственному человеку - той, что сейчас зависла над ней, поддерживаемая сильными руками. Закружив юную прелестницу над собой, Дей опустила ее на помост лишь после того, как музыканты отыграли завершающий куплет.
Завершающий полукруг, поворот и глубокий мужской поклон, выполненный "кавалером" синхронно с реверансом её обворожительной спутницы. Изящный финал достойной партии.

Отредактировано Dierdre Mirgard (2016-05-24 23:50:13)

Пожалуй впервые внимание такого большого количества людей не вызывало у нее дискомфорт. Само собой, желание поскорее скрыться с глаз долой никуда не пропало, однако сейчас ей было лестно слышать гул толпы. Эгоистичная часть ее души в этот миг упивалась триумфом, благо не так часто ей удавалось сорвать такие овации, впрочем, отрицать заслугу ее партнерши было бы совсем бесчестно. Если подумать, львиная доля аплодисментов была адресована именно ей, так что стоило дать ей насладиться ими в полной мере.
Подав своей спутнице руку, Дьердре проводила ее к спуску, где та смогла спуститься, поддерживаемая двумя крепкими молодцами, рассчитывавшими если не на благодарность, то хотя бы на улыбку в свой адрес. Один уже хотел было подать руку и леди Миргард, но та спустилась без сторонней помощи, попросту спрыгнув на землю.
Пока они с Лукрецией прокладывали себе путь в толпе, она ловила на себе взгляды. Одни выражали заинтересованность, другие плохо скрывали скепсис за приторным выражением похвалы. Ее Величество. Откуда Дьердре знать, что королева думает об их невинной выходке. Когда придворная леди украдкой метнула взгляд в сторону королевской ложи, их взгляды встретились. Пожалуй, зрительный контакт длился дольше, чем следовало - казалось, даже в воздухе похолодало. Не изменившись в лице, Ди покорно опустила голову вниз, дабы следующие несколько секунд с интересом созерцать вычурные носки кожаных сапожек, землю под ногами и то, как изящно летнее платье подчеркивает девичью фигуру, скользящую впереди. Наконец, когда им удалось более или менее отвадить от себя чужие взгляды, придворная дама подалась чуть вперед, чтобы обвить рукой изящное девичье плечико.
- Думаете? - в голосе на секунду прозвучала безобидная нотка сарказма, но, предупреждая всякий полный непонимания взгляд, Дьердре тепло и широко улыбнулась, на миг продемонстрировав ряд светлых зубов. Фрейлина прямо-таки лучилась счастьем и солнечными лучами, невольно заставляя чувствовать эйфорию всех, кто был поблизости, и чем сильнее придворная дама противилась желанию смеяться, тем выше поднимались уголки алых губ. Она старалась не опускать взгляд слишком часто, как это бывало, когда кто-то ее хвалил. Она не привыкла слушать похвалу, тем более такую искреннюю, оттого и терялась в ситуации, то и дело ловя себя на мысли, что она рассматривает изящные бледные кисти, которые держала в своих ладонях.
- Думаю, вы сильно преувеличиваете мои заслуги, юная леди. В то время, как все сегодняшние аплодисменты предназначались именно вам, - Дьердре подняла взгляд. Заметив чуть выбившуюся прядь, она аккуратным жестом заправила ее за розовое ушко, заодно расправив ниспадающие на плечи ленты. Вовремя угадав желание своей спутницы, девушка наклонилась чуть вперед. Поцелуй прекрасной леди запечатлелся на ее щеке невидимым контуром, и в эту секунду Ди отчетливо почувствовала, как пылают ее щеки, благо загорелая кожа благополучно нивелировала данный факт. Она улыбнулась юной прелестнице. То, что должно было прозвучать, как невинная шутка, пусть и брошенная с вызовом, затронуло те грани сознания Дьердре, которые она предпочитала держать под замком. Легкий ветер над зеркальной гладью спокойствия, от которого по черной воде бежит рябь.
- К-конечно... - легкая дрожь в голосе была недостаточно отчетливо, чтобы ее могла заметить Лукреция, но Ди отчего-то показалось, что это прозвучало неестественно и она почти тут же добавила:
- Всему своё время.
Коснувшись ладонью щеки юной фрейлины, девушка вновь взяла ее под руку, отводя в сторону от пиршества. Ей нужен был свежий воздух и, в первую очередь, тихое уединенное место, которое сегодня обреталось в тенях статуй и роскошных зеленых насаждений. Дьердре с ее темными одеяниями мгновенно слилась с тенями и осторожно, почти ласково, увела Лукрецию за собой туда, где даже уши замковых стен не смогли бы услышать не то тихое змеиное шипение, не то человеческий шепот, пониженный до почти интимных полутонов.
- Моя дорогая леди... Остались ли у вас здесь незавершенные дела?

Отредактировано Dierdre Mirgard (2016-06-03 20:50:43)

Тяжело сохранить самообладание, когда рядом находится такой сильный источник тепла. Не физического, но скорее ментального - присутствие фрейлины опьяняло ее бдительность и расшатывало столпы, на которых стоял величественный и жуткий замок ее прежнего хладнокровия. Каждый раз ловя себя на улыбке, Дьердре всякий раз смущалась, но, чем сильнее она старалась подавить эту эмоцию, тем ярче она расцветала в её душе. Сердце стучало почти у самой гортани, и, хотя ее лицо и не выдавало волнения, дыхание то и дело сбивалось, а глаза, прежде глядевшие с пристальным хладнокровием, ныне с потрохами выдавали хаотичный беспорядок сбившихся мыслей. Она не утруждала себя ответом, опасаясь, что предательские нотки в голосе могут напомнить о себе в самый неподходящий момент, и потому развлекала себя созерцанием игры теней на лице фрейлины, то и дело сбегавших по изящной шее и закрадывавшихся в вырез лифа.
- Ч-что?
- Черт тебя побери, женщина, возьми себя в руки!
- О, конечно... Как я уже говорила, все давно готово к нашему отбытию, - она сделала небольшую паузу, за время которой фрейлина, однако, умудрилась одним точечным ударом подломить несущую стену ее разума - уже в следующее мгновение она завладела им полностью. Где-то в глубине ее сердца сущность, прежде наблюдавшая за всем с неподдельным интересом, с необычайным воодушевлением обнаружила, что прутья решетки постепенно тают, истончаются и истлевают.
Несколько секунд Ди попросту смотрела девушке в глаза, не найдя, что ответить, словно могла бы отыскать в этих голубых глазах какую-то подсказку или спасительную нить, даже не догадываясь, что этим самым лишь глубже погружается в их глубину. Когда она, наконец, продолжила, ее голос переменился. Стал спокойнее, но с некими совершенно новыми нотками игривого снисхождения - полутонами, какими змея бы убаюкивала кролика, будь все происходящее поучительной сказкой, далеко не детской. Рука незаметно скользнула вверх, длинные пальцы скользнули по щеке. Ловким, но неспешным жестом девушка чуть приподняла головку юной особы вверх, большим пальцем чуть прижав изгиб соблазнительный нижней губы.
- Слишком. Много. Вопросов, - каким бы укромным ни было это место, в любой момент кто-то мог бы также захотеть немного освежиться в ночной прохладе, что подвело бы его к опасной близости от места, где сейчас разворачивались события несколько личного характера. Змеи никогда не нападают без предупреждения, однако попробуйте помешать ей в разгар трапезы, и даже самая проворная жрица любви не успеет отсосать весь яд, которым вас наградит бесшумная убийца, пребывающая на пике своего раздражения. И, признаться, прямо в этот момент Ди была готова убить любого, кто посмеет ей помешать. Поймав горячее дыхание у себя на губах, леди чуть улыбнулась, растягивая приятный момент и доводя напряжение до пика. Пальцы скользнули чуть дальше, обводя силуэт щеки и обвивая фигурную шейку чуть ниже затылка, ощущая подушечкой большого пальца беспокойное биение пульса в характерной точке на шее. Нежное прикосновение девичьих губ - казалось бы, столь знакомое чувство, в этот раз куда глубже и мягче. То, что Дьердре планировала как невинный поцелуй, в одно мгновение превратилось в нечто неестественное, даже порочное, пусть и ужасно притягательное. Было заметно, что прекратить его стоило леди больших внутренних усилий - но она все же отстранилась, пусть и с явной неохотой, не спеша открывать глаза, смакуя произошедшее.
- Теперь готовы бежать отсюда? - подвела она черту, сверкнув хищным взглядом черных глаз.

Было весьма забавно наблюдать за тем, как столь юное и невинное в своих помыслах создание пытается справиться с чувствами посредством слов. Разбавить гнетущую обстановку, избавиться от чувства неловкости, пряча глазки от той, кто заставил порозоветь её щёчки и кончики ушей, совершенно не подозревая, что своими действиями вызывает совершенно противоположную реакцию, лишь усиливая послевкусие после столь изысканного аперитива.
Она подалась чуть вперед, снова заключая лицо фрейлины в объятия длинных паучьих пальцев. Со стороны могло показаться, будто девушка вовсе не намерена ограничиваться одним поцелуем, тем более что она не спешила с объяснениями и явно предпочитала действия словам. Вновь притянув уже порядком порозовевшее личико к себе, Ди склонилась над ним, чувствуя, как электризуется воздух вокруг, как бьется напуганное сердечко. Кончик большого пальца неспешно обводит силуэт скулы, скользит по щеке, после чего опускается к губам, чтобы несколькими аккуратными движениями избавиться от едва заметных разводов, оставленных помадой. Окинув результат придирчивым взглядом с неприлично близкого расстояния, и оставшись им довольной, Дьердре, наконец позволила себе чуть улыбнуться, после чего склонилась к самому плечу своей спутницы, нашептывая очень тихо, едва не касаясь губами мочки уха.
- Осторожность нам не повредит, верно?
Отстранившись, она снова заглянула в ясно-голубые глаза, сделав характерное движение бровями вверх, будто в знак подтверждения своего же вопроса, который, по сути, вовсе не нуждался в ответе.
В какой-то миг она резко переменилась в лице, вновь стала серьезной, преисполненной холодной решительности осуществить задуманную авантюру. Убедившись, что поблизости нет любопытствующих глаз, она взяла свою спутницу под руку и спокойным шагом проследовала в сторону от основного скопления людей.
- Я пойду вперед, а вы дождитесь, когда снова заиграет музыка, и идите следом. Коли кто вам воспрепятствует - смело ссылайтесь на головокружение. Клянусь Создателем, со стороны можно подумать, будто вас лихорадит. Кто бы мог подумать, что ваша впечатлительность так сыграет нам на руку. Ах, простите мне моё ехидство. Грешна, каюсь, - улыбка ее, впрочем, была далека от раскаяния. Пока они старательно запутывали следы, кружа в толпе, Ди то и дело улучала момент, чтобы склониться к лебединой шейке и во всех подробностях изложить суть своего плана.
- У конюшен подойдите к конюху. Звать его Сорисом, поверьте, нет нужды его бояться - он мой давний друг и согласился помочь, благо умеет хранить тайны. Скажете ему: "Alea jacta est". Запомнили? "Alea jacta est" и никак иначе. Плащ, что он вам подаст, накиньте поверх одежд, голову укройте. Сорис проводит вас за стену, там я и буду вас ждать с лошадьми. А теперь - прощайте, мне пора бежать, - напоследок Дьердре горячо расцеловала свою спутницу в щеки и мгновением спустя исчезла в толпе.

Отредактировано Dierdre Mirgard (2016-07-19 17:11:42)

Доподлинно неизвестно, как она умудрилась управиться со всем вовремя. Попасться кому-либо на глаза означало бы отставить в памяти человека отпечаток своего образа, что было бы весьма некстати, если их авантюра, несмотря на все меры предосторожности, станет достоянием общественности. Слишком поздно было отступать, когда столь много было совершено ради воплощения в жизнь замысла, изначально задумывавшегося как невинная шутка. Но, признаться, она была рада, что все зашло так далеко, пусть её и несколько сбивала с толку неопределенность границ этой загадочной черты, дальше которой ступать не следовало даже ей. И, хотя ожидание было недолгим, Дьердре все чаще ловила свои мысли, витающие именно у этой запретной черты.
Когда из темноты появились два силуэта, она уже была в седле и внимательно вглядывалась куда-то вдаль хотя, казалось, ни один человек не способен что-либо разглядеть в такой темени. Зажигать факел было опасно, да и нужды, как таковой, не было - глаза очень скоро привыкли к смене освещения. Спешившись, бастардка тихо обменялась с конюхом несколькими беглыми фразами, дабы удостовериться, что все прошло без эксцессов. Давать ему советы о том, как лучше возвращаться в замок, уже не требовалось. Не в первый раз он приходил к ней на помощь, и такие банальные вещи уже не нуждались в том, чтобы их озвучивать. В какой-то момент им, впрочем, пришлось прерваться. Леди Лукреция желала услышать ответ на вопрос. Казалось, ей не терпелось отправиться как можно скорее, но Дьердре, казалось, была чем-то взволнована. Очевидно что-то из сказанного конюхом содержало в себе весьма важную информацию, откладывать обсуждение которой на потом не представлялось разумным. Иной раз она бы ответила, но сейчас отчего-то ограничилась одним только жестом, в повелительной форме велев своей спутнице повременить с вопросами. Не похоже было, будто существовал серьезный повод для беспокойства - видя, как напряглась придворная леди, конюх поспешно добавил еще несколько слов, после чего лицо его подруги, мерившей шагами землю под ногами, смягчилось.
- Ты уверен?
- Если бы существовал реальный повод для беспокойства, я бы об этом сказал, ты же знаешь.
- Хм... Ладно, - помассировав переносицу большим и указательным пальцами, Дьердре, в итоге, обменялась с Сорисом еще несколькими сдержанными репликам и завершила диалог крепким рукопожатием. Друзья разминулись - конюх исчез в ночи, из которой появился несколькими минутами ранее, а леди Миргард еще какое-то время пребывала в раздумьях, созерцая землю под ногами и нервно кусая губы. Задумчиво хмыкнув, она, покинув на какое-то время пределы чертогов разума, подошла к лошади, на которой восседала ее спутница, и еще раз проверила состояние сбруи.
- Я, кажется, позволила себе быть излишне грубой. Прошу меня простить, - пальцы змейкой скользнули вверх, ловко, но аккуратно перехватывая нежную кисть, и Дьердре запечатлела на тыльной стороне ладони довольно сдержанный поцелуй.
- Я ни в коем случае не хотела вас обидеть, - не выпуская руки, девушка прикоснулась к ней лбом и выдержала небольшую паузу, прежде чем отстраниться и оседлать коня. Она предпочитала кобылам жеребцов - рослых и сильных. Тот, что был сейчас под ней, слыл, пожалуй, наиболее своенравным, равно как и одним из самых сильных - пока люди рядом разговаривали, он рыл копытом землю и щипал траву, тяжело фырча. Очевидно, уже понял, что ни скачек, ни охоты не предвидится и потому откровенно скучал - вороной зверь выглядел настоящим исполином рядом с изящной породистой кобылкой, державшейся куда более спокойно и даже гордо.
- Езжайте осторожно, моя госпожа. Торопиться нам без нужды. Не хотелось бы, чтобы такая дивная лошадка подвернула себе ногу, споткнувшись о корягу, - натянув поводья, Дьердре, держась в седле нарочито залихватски - с одной рукой на поясе, пустила своего коня нарезать круги вокруг спутницы. Хотя ночь была тёплая, было видно, как во мраке ночи от разгоряченного тела струится едва заметный шлейф пара - мужское платье оголяло непозволительно глубокий вырез, тянущийся до самого пояса. Погладив кобылу по морде, девушка, выпрямившись в седле и поправив висящий на поясе кнут, отправила скакуна вперед, жестом призывая спутницу следовать за ней.

Отредактировано Dierdre Mirgard (2016-08-04 00:32:37)

В первые пару часов покрыв значительное расстояние и удалившись от замка на безопасное расстояние, Дьердре позволила себе чуть сбавить темп, равно как и перестала постоянно прислушиваться к мельчайшему шороху. Их путь пролегал вдали от тракта - едва ли поблизости можно было обнаружить хоть одну тропинку, что, определенно, было им на руку. Круглощекий лик луны вскорости выглянул из-за горизонта, играя тусклыми бликами на тяжелой пряжке пояса, перепоясывающего складки золотистой парчи. То и дело королевская дочь пускала коня вперед, но никогда не оставляла свою спутницу одну дольше пары минут и всякий раз предупреждала о скором возвращении, которое, впрочем, никогда не обходилось без сюрпризов - так, в очередной раз выскочив из ночного сумрака, девушка с заговорщицкой ухмылкой продемонстрировала спутнице полный подол сладких "огненных яблок", которые прозвали так за яркий красно-желтый окрас плодов.
Почти всю дорогу она молчала, посчитав необходимым отвечать на вопросы фрейлины, если таковые возникали, но никогда не распаляясь до глубокомысленных речей, в большинстве своем, напротив, чуть ли не угрюмо созерцая пространство вокруг, то и дело принюхиваясь к запахам и, таким образом, корректируя направление движения.
Вскоре они въехали в лес, а затем и углубились туда настолько, что перемещаться верхом стало как минимум затруднительно. Во всяком случае ей, поскольку конь под ней был внушительный и, хотя царапины и сор в волосах были для нее делом привычным, Дьердре искренне не хотела, чтобы Лукреция пострадала, получив спружинившей веткой по благородному профилю - резко спрыгнув на землю, она повела своего коня под уздцы, а какое-то время спустя забрала уздечку и у спутницы. Ход замедлился, однако, стараниями Ди, лошади шли уверенно, не спотыкаясь и не путаясь в кореньях. Иной раз девушка сама влазила в бурелом и отгибала ветви, терпеливо ожидая, пока все трое минуют древесный заслон - если её конь без особого труда прокладывал себе дорогу, то послушная кобылка иной раз мешкала, словно дожидаясь пока миниатюрная наездница сама отдаст приказ.
первый привал был перед спуском к ущельям - Дьердре проверила состояние лошадей и вручила каждому (в том числе себе и обворожительной спутнице) по паре яблок, которые были тут же с хрустом изничтожены. Из текущего подле ручья было решено напоить лошадей, и, после небольшого отдыха, процессия отправилась дальше, существенно потеряв в скорости на участке, где Лукрецию было решено пересадить верхом на коня (о чем собственноручно позаботилась придворная леди, без труда перенеся ту на руках). Тот начал было брыкаться, но Дьердре натянула уздечку с такой силой, что даже это величественное и грозное животное присмирело, однако всю оставшуюся дорогу девушка вела его под уздцы. Лошадка легко шла рядом, осторожно ступая там, где чуть ранее ступали тяжелые копыта её собрата. Весьма неожиданно охотница, с улыбкой обнаружив в себе воспоминания почти двухгодичной давности, стала насвистывать мелодию, некогда исполненную ей же в Орллее. Словно привлеченный колдовской песней, их окружил туман, насыщая воздух влагой. В какой-то момент им пришлось остановиться - последний рубеж, где лошади еще могли ступить шаг обрывался, уходя вниз карьерным обвалом, зияя следами выкорчеванных деревьев и следами оползней, которые некогда сошли здесь. Снова привал. Отыскав подходящую поляну и осмотрев окрестности на предмет следов хищников, Дьердре вновь помогла Лукреции спуститься с коня, предложив той отдохнуть, пока та подготовит лошадей ко сну. Отсюда идти было уже недалеко, но пускать туда коней было слишком опасно. Слишком крутой склон, мягкая почва и трудно различимые в темноте корни вековых деревьев был большим риском переломать обеим ноги. Расседлав обеих лошадей, девушка напоила обоих и сама вытоптала место под одной из ив, в кроне которой и спрятала те пожитки, что не намеревалась брать с собой - попоны, упряжь и тому подобное. Внушительных размеров корзина, пара бурдюков и вещевой мешок были взвалены на собственные плечи, хотя, надо сказать, несмотря на внушительную поклажу и удушливый воздух, двигалась придворная леди почти без усилия и не устала даже тогда, когда на руках перенесла спутницу через бурное течение мелкой речки, дабы та не замочила ножки и платье.
Долина, как и всегда встретила ее обилием светляков и прочей безвредной живности. В густой траве то и дело разливался стрекот цикад. Чтобы попасть к озеру, нужно было пройти через пещеру, уходящую тропой вниз в подтопленные каменоломни к месту, которое и облюбовала Дьердре за минувшие несколько лет. Правильным было бы назвать озеро подземным. Здесь было темно, особенно безлунной ночью, однако сегодня, когда так удачно сложились для них обстоятельства, луна зависла аккурат над огромным световым окном - кольцеобразной дыре, высеченной временем в скалистом куполе, сквозь который в воду проникали лучи мягкого лунного света, заставляя воду буквально светиться изнутри. Видно было, как затаила дыхание Дьердре, словно опасаясь помешать своей гостье в первый раз насладиться видом - мягко улыбнувшись, она погладила ее по плечу и ушла вперед, дабы разложить свои пожитки у кострища, некогда ей же и сложенного из собранных со дна озера камней. Здесь же лежала внушительная поленница, аккуратно сложенная на ветхой подстилке, сплетенной из соломы. Сложив внушительную поклажу, придворная леди наконец получила возможность отдышаться, что сделала немедленно и с широчайшей улыбкой на лице. Впрочем, костер можно было развести и после. Обычно она так и поступала, если только у нее не оставалась дичь с охоты, которую можно было бы приготовить на огне.
В конце концов, еще успеется, а сейчас все, о чем она мечтала после долгого перехода в жаркой июньской ночи, было как можно скорее погрузиться в холодные воды. Ремень змеей сполз на землю, отозвавшись глухим звоном тяжелой резной рукоятки охотничьего ножа, в прилаженных на поясе ножнах. Упал наспех размотанный черный кушак. Постепенно обнажая широкие плечи и мускулистую спину, разлетелись в стороны тяжелые полы платья, сию же минуту оказавшегося небрежно накинутого поверх вещевого мешка. Следом Ди избавилась от курносых сапожек и, наконец, коротких шосс, сползших с крутых смуглых бедер, стоило их обладательнице потянуть за хитроумный узел, повязанный чуть пониже пупа. И непременно бы она оказалась в воде сию же секунду, если бы не вспомнила вовремя о гостье, о которой так скоропостижно позабыла, пока отмечала место лагеря и расправлялась с одеждой. Обратилась она к ней, пускай и несколько бесцеремонно, но весьма доброжелательно - аккурат в процессе складывания исподнего - эдакой снежной шапки на горке собственной одежды. Впрочем, слова, которые вот-вот готовы были сорваться с ее губ внезапно сменились улыбкой. Мягкой, почти ласковой, не лишенной снисходительности, но и какой-то зловещей, потусторонней силы. В серебряном свете луны даже ее смуглая кожа отливала мертвенной синевой, а непроницаемо-черный водопад взлохмаченных черных полос лишь усиливал сходство с описанием русалок, коими деревенские пугали маленьких детей. Черные провалы глаз и вовсе наводили страху, равно как и многочисленные белесые отметины, выхватываемые луной. Если всего за несколько часов до этого прелестница краснела от одного поцелуя в ручку, как изменится ее личико сейчас - вот что было ей интересно увидеть, впрочем, она выдерживала паузу сравнительно недолго и, едва насладившись увиденным, развернулась и пошла в сторону воды, в которую вползла ужом, едва только погрузившись по бедра - без всплесков и брызгов, тихо ускользая к глубокому дну меж редкими зарослями русалочьих кос.

Oscar Araujo – City in Flames

Отредактировано Dierdre Mirgard (2016-08-11 15:38:12)

Пожалуй, стоило бы задержаться на поверхности только для того, чтобы увидеть, как её спутница избавлялась от одежд. До последнего Дьердре была уверена, что фрейлина не решится обнажиться полностью, а потому и войдет в воду в камизе. Она еще никогда так приятно не ошибалась. Она кружила на дне, созерцая мерцающий свод и беспокойный лунный лик, то и дело подрагивающий на волнах. Наконец, она спустилась к самому дну - туда, где ее силуэт окончательно терялся в водорослях, растущих на глубине нескольких метров, а давление водной толщи возрастало настолько, что начинало закладывать уши. Воздух покидает легкие стремительной стайкой пузырей. Необычайная легкость, тянущая тело вверх, пропадает, и какое-то время девушка балансирует, почти сидя на дне.
Всплеск. По поверхности снова бежит рябь. Черный демонический силуэт, зависший у самого дна, глядит на мир с изнанки, смотрит на нарушительницу своего спокойствия со смесью торжества и интереса, ждет, пока бледный силуэт не погрузится в воду полностью, прежде чем прийти в движение, плавно перемещаясь по дну в сторону более пологого участка. Недостаток кислорода уже сказывался на ней, всяко она провела под водой больше минуты, что было бы естественным, успей она как следует вдохнуть перед погружением. Потусторонним огнем в свете лунных лучей занимается пламя густых рыжих волос - его всполохи плавны и неспешны, скользящие вдоль подводных течений, вызываемых движением тела - полотно изысканного шелка цвета бронзы в сияющей позолоте непревзойденной работы мастера.
Напружиненные ноги с силой отталкиваются от озерного дна. Тело выгибается стрелой и пронзает озерную гладь навылет, взмывая над водой на добрых четыре фута, даря долгожданную возможность наполнить легкие воздухом - все длится не дольше мгновения. Одинокий морской хищник, черной тенью воспаривший над бездной, исчезает в ней столь же скоро, но не уходит на дно, а кружит вокруг изящного девичьего силуэта, присматривается и ловит взглядом изгибы угловатого тела, не лишенного, впрочем, определенной доли юношеской привлекательности. Была в ней какая-то особенная живая прелесть, отдававшаяся теплым чувством даже в её зачерствевшем сердце.
Поднырнув, Дьердре развернулась в движении, запустив когтистые лапки перед собой и обвив хрупкую талию. Кожа была мягкой, но, вполне ожидаемо, чуть более прохладной - было видно, что фрейлина не привыкла купаться в прохладных водоемах - главным образом по тому, как покраснели бедра, плечи и нежные щечки, как заострились кончики аккуратной девичьей груди, отвлекая взгляд лишь немногим меньше, чем другие, не менее интересные части тела.
Когда Ди снова взмыла вверх, руки скользнули ниже, вскорости оказавшись на ягодицах, под которые Ди и подхватила легкую, как перышко, Лукрецию, непредумышленно заставив ту прижаться к ней, чтобы не потерять равновесие, которое и без того достаточно сложно удерживать в воде - особенно, находясь в руках другого человека. Их тела возникли из воды с шумом, колеблясь, как два изящных разноцветных поплавка, сцепленные воедино - черный с белым.
- Как правило, днем вода здесь теплее. И все же рискну предположить, что возможности приобщиться к ночному купанию у вас пока не было. Тело вас выдает, - освободив одну руку, Дьердре погладила подушечкой большого пальца раскрасневшиеся от температурного контраста девичьи щечки.
- Не замерзнете? - ехидная, но совершенно беззлобная улыбка разводит в стороны и чуть приподнимает уголки полных губ.

- Для первого раза вы проявляете удивительную осведомленность касательно мер предосторожности, - казалось, удерживать на воде их обеих ей не составляло вообще никакого труда - стоило ее спутнице заявить, что она не так хорошо умеет держаться на воде, как смуглые руки сильнее прижали ту к себе, заставив прижаться почти всей нижней частью тела и обхватить бедрами горячий торс. Когда та прогибается в ее руках, она так же осторожно поддерживает ее, пряча взгляд черных угольков под завесой похожих на растекающуюся смолу черных прядей, плотной тенью укрывающую и другие черты женского лица. Чего не может увидеть ее спутница, так это как гаснет запнувшаяся на горячем выдохе улыбка; как меняется выражение глаз, чье внимание в настоящий момент было приковано отнюдь не к красоте окружающего их места, но, как ни иронично, к несколько иным формам рельефа, постепенно принимающим крайне провокационные очертания.
Они уже успевают отплыть на почтительное расстояние от берега к тому моменту, как Лукреция, вновь выгнувшись, возвращается в исходное положение. Чтобы достать ногами до дна здесь, потребовалось бы опуститься на глубину величиной с рост полутора взрослых мужчин, однако стараниями Дьердре они держались на воде так же ровно и спокойно, как если бы сидели на самом берегу - достаточно было опустить взгляд, чтобы увидеть равномерные махи ног под водой, взрезающие толщу воды, словно нож. Одним из немногих достоинств незаконнорожденной дочери короля было то, что плавала она не в пример лучше подавляющего большинства своих сверстниц (а зачастую и многих мужчин). Если так подумать, опасаться утопления фрейлине стоило в самую последнюю очередь.
Мягко, но довольно сдержанно улыбнувшись в ответ, Дьердре чуть отстраняется, внимательно следя за движением девичьих пальчиков. Похоже, что шрамы привлекли внимание фрейлины. По крайней мере, та их часть, что были различимы в лунном полумраке.
- Всякое приключалось. Как любит говорить мой отец, дурная голова рукам покоя не дает, - горько усмехнувшись, придворная дама подсадила фрейлину чуть выше, перехватывая ту за ягодицы одной рукой так, чтобы там могла "сидеть" у той на предплечье. Освободившейся рукой та перехватила кисть юной прелестницы, пропустив пальчики между своих и сложив вместе ладони.
- Охота - дело опасное. Если потерять бдительность, даже кролик может в мясо разодрать руку своими коготками, - довольно противоречивое замечание, если учесть, что жуткие шрамы на левом предплечье ей оставил не какой-то там пушистый зайка, а полноценный дикий волк, благо прямо сейчас эта рука находилась под водой. Перечислять все ее шрамы было долго, и, как бы ей ни хотелось порисоваться перед впечатлительной фрейлиной, оставаться без движения в холодной воде сулило назавтра простудой - если ее тело было привычно к подобным испытаниям, то хрупкое тельце её спутницы явно было к такому не готово. В какую-то секунду их кисти разомкнулись - всего один миг, и Лукреция оказывается в воде без опоры. Темный силуэт исчезает в воде, чтобы спустя секунду появиться тут же - сбоку, осторожно подхватывая бледное тельце двумя руками и переводя его в горизонтальное положение, ласково, словно любящая матушка, укладывая на воду, будто в колыбель.
- Не бойтесь. Расслабьте спину. Раз уж нам представилась такая редкая возможность, я буду корить себя, если не попробую научить вас для начала держаться на воде, - взмахнув головой, дабы откинуть назад волосы, Дьердре осыпала свою спутницу градом брызг.
- Поверьте, моя дорогая, я не позволю вам утонуть.

Уловив дрожь в голосе спутницы, Дьердре приблизилась почти вплотную, чтобы Лукреция могла схватиться за нее в случае, если почувствует, что уходит под воду. Руки, впрочем, опустились под воду - одна помогала балансировать в относительно вертикальном состоянии, другой она провела по спине, заставляя фрейлины выровнять осанку.
- Еще как можете. Расслабьте спину. Вот так, - вторая рука обвивает бледное тельце - чудом удержавшись от искушения, Дьердре кладет кисть на ребра чуть пониже груди, чуть проминая бархатистый мрамор холодной кожи. Вторая двигается вдоль талии - к бедрам, но скользит под воду и ложится на одну из мягких округлостей, буквально выталкивая ту из воды.
- Не выгибайтесь вы так, - в воздухе повисает тихий смешок, будто подчеркивая и без того яркий контраст между ними - непохожий на звонкое и приятное слуху щебетание, он был низким, с характерными хриплыми нотками, которые, однако в данном контексте звучали на порядок доброжелательнее обычного.
Лишь убедившись, что девушка не пытается опустить свои соблазнительные формы под воду, Дьердре позволяет себе одобрительную улыбку. Длинные, с ярко выраженными суставами, пальцы паучком перебираются выше, скользят между двумя холмиками, ложась на область между ключиц, как бы укладывая голову фрейлины на чуть отставленное в сторону смуглое плечо.
- Дышите медленно, не очень глубоко, чтобы воздух оставался в легких. Расслабьте стопы, - свободная рука подхватывает лежащую на спине девицу под бледное плечико - оттолкнувшись под водой ногами, дочь короля, меняет направление и увлекает фрейлину за собой в сторону каменистой отмели.
- Руки в стороны. Не волнуйтесь, я вас держу. Плечи расслаблены. Не прижимайте локотки, - будто старый мастер, она аккуратно разводит в стороны руки девушки, задерживая движение всякий раз, когда чувствовала даже малейшее сопротивление, чтобы дать фрейлине понять, что каждое движение она делает сама, пускай и с небольшой помощью. В какой-то момент она и сама почти ложиться на воду, почти что укладывая хрупкую девичью фигурку из нежного мрамора себе на плечи, тесно прижав ту к груди. Одна из рук скользит вдоль всего тела, показываясь из воды где-то на уровне талии и змейкой заползая на живот, скользит ниже, нехотя огибает рыжеватый треугольник и ложится на внутреннюю часть бедра.
- Разведите ноги в стороны. Только не слишком широко, - Дьердре старается коррелировать положение, ориентируясь на несколько скованные движения мышц под кожей, старательно игнорируя мысли о том, что прикосновения к коже девушки отзываются токовыми импульсами во всем теле.
- Лягте так, как будто под вами ваша обычная постель. Постарайтесь расслабить все тело, от пят... - выгнувшись под водой бастардка с улыбкой провела тыльной стороной стопы по нежным девичьим пяточкам, - до кончиков ушей, - жемчужные зубки все с той же усмешкой легонько кусают фрейлину за мочку порозовевшего ушка.

Отредактировано Dierdre Mirgard (2016-08-17 17:15:31)