К двадцати пяти годам Адриано Грациани был пресыщен женским вниманием. Молодой граф, который своими силами за пять лет восстанавливал величие Лирэфии и своего рода был привлекательным объектом для всех отцов, которые желали выдать дочерей замуж. Новоиспеченный граф и сам знал, что ему пришла пора укрепить свое положение семьейной связью, но увы, кандидатки были для него нежеланны. Либо слишком глупы, чтобы скрывать то, что они желают богатство более его самого, либо слишком трусливы, либо вызывали желание как можно меньше проводить время в их компании. Но тот брак должен был стать удачным - его невеста была мила, происходила из знатного Хайрбрэйского рода и, что немаловажно, была фрейлиной королевы, причем очень приближенной. Только поразило Адриано даже не это - Элен Хайгарден при встрече с возможным будущим супругом была скромна, разговор с ней был интересен, но ни одним взглядом или движением девушка не показала никакого кокетства или даже намека на то, что она бы задержалась с этим собеседником. Невероятное умение держать себя и чувство собственного достоинства, а также красота Элен стала поводом к тому, чтобы попросить у Джозефа Хайгардена разрешение на брак с его сестрой.
До торжества оставался месяц, когда до графа дошли нелецеприятные слухи. Он сам присутствовал на придворной мистерии, где блистала его невеста, и сам же отметил, как она была хороша в этой роли. Слухи о том, что будуар его супруги атаковали поклонники было лестно, а вот то, что Элен проявила к кому-то благосклонность -  нет. Такого удара по репутации Адриано стерпеть не мог, но вместо того, чтобы узнавать все окольными путями, решил переговорить об этом с будущей супругой сам. Отменять свадьбу граф Лореншира не собирался, но знать реальное положение дел для того, чтобы давать отпор возможным сплетням все же было необходимо.
Врываться в покои будущей супруги и с порога осыпать ее обвинениями мог бы только отъявленный женоненавистник, тиран или дурак. Адриано же считал, что в общении с женщинами возможно применить дипломатию. Дождавшись приглашения, он вошел в покои Элен.
- Добрый день, леди Хайгарден. Рад видеть Вас в добром здравии. - его голос звучал прохладно-отстраненно, хотя взгляд и был прикован к девушке. Подвенечное платье делало ее похожей на рыжеволосого ангела, невинную мать-защитницу, незеиное создание, которым невозможно не залюбоваться... Но стоило увидеть ее ответный прохладный взгляд и легкую улыбку, котора менее всего была похожа на доброжелательную, как очарование уходило. Адриано на секунду задержался взглядом на ее лице, а затем завладел ее тонкой ладонью, оставляя на ней невесомый прохладный вежливый поцелуй.
- Прошу прощение за нарушение Вашего уединения, но у меня есть к вам один деликатный разговор, касающийся только нас с вами, потому прошу уделить мне немного времени, - его тон не звучал просительно, просьба была лишь вежливым упоминанием. Адриано ставил Элен перед фактом и она не смела отказаться.

- Ваш брат, леди... - Адриано нарочно сделал паузу, пока присаживался в кресло напротив нее. - Его Сиятельство дал согласие на брак с Вами. Помнится, вы тоже не стали возражать, так что то, что я увижу свою будущую супругу на месяц раньше официальной церемонии не станет большой проблемой. - Адриано внимательно изучал мягкие девичьи черты милого личика.
Разве что решит, что я посягну на ее честь... Которой, у слову, уже может и не быть. - он чуть было не позволил себе злую ироничную усмешку, но сдержался.
- Благодарю, леди Элен. - Грациани чуть склонил голову в легком кивке. Впервые ли граф Лореншира назвал невесту по имени? Пожалуй, что так. Адриано был готов потребовать того, чтобы леди Хайгарден его выслушала, но столкновение с неожиданной покорностью слегка сбило его с толку и следовало проявить ответную вежливость.
- Мне весьма важно слышать то, что я могу говорить с вами откровенно. - мужчина слегка подался вперед, держась за ручки кресла. - Вы понимаете, что наша свадьба совсем скоро и мне не хочется, чтобы возникали какие-то недопонимания и интриги между мной и вами. - он снова смотрит в глаза девушки, пытаясь разглядеть в них ее эмоции, только вот не совсем ему это удается.
- В конце-концов, политика, связи и прочие причины, по которым люди женятся - это всего лишь второстепенные факторы перед тем, что придется связать свою жизнь с другим человеком. - показалось ли Элен, что на губах молодого графа мелькнула улыбка, или это был обманчивый маневр хищного зверя, готового заманить жертву в ловушку?
- Леди, - лицо Адриано вновь стало серьезным и непроницаемым, как будто на него вмиг надели маску. - Есть ли какие-то причины или препятствия, о которых вы не хотели бы рассказать брату? Какие-нибудь тайны, способные вас скомпрометировать? Если они есть... - граф Грациани нарочно медлит, чтобы девушка словом или действием случайно бы выдала себя. - Если они есть, то лучше бы вам рассказать о них сейчас, чтобы в дальнейшем можно было бы от них защититься.
Граф Лореншира не упомянул, кому именно нужно защититься - его невесте, или его репутации.

Упрямая попалась птичка. Гордая. - другая бы на месте его будущей жены взялась бы оправдываться, доказывать, что невиновна и приводить различные доводы для этого. Стала бы опускать глаза, если бы действительно была реальная причина для подозрений. Элен Хайгарден смотрела ему в глаза с легким оттенком презрения, будто бы все эти слухи, что донеслись до его ушей, для нее ровным счетом ничего не значили. В хрупкой женщине таилась невероятная сила, которую она ему продемонстрировала. Сила, которую ему хотелось собственноручно подавить и увидеть, выдержит ли она.
Слабая женщина была бы ему неинтересна. Девушка, которую он в будущем, возможно, поставит на одну ступень с собой, была для него куда более привлекательна. Граф Грациани выдержал взгляд Элен спокойно, не дрогнул ни один мускул. Ни одна женщина не пожелает видеть в мужьях труса.
- Вы правы, леди. - точно так же выделяет тоном свое обращение Адриано. - Есть кое-что конкретное, что я хочу услышать от вас. Не нужно смотреть на меня как на врага, леди Элен. - взгляд все так же прохладен и невероятно спокоен. - Я защищу вас от компрометирующих слухов в любом случае, ни один человек не смеет оскорблять будущую представительницу моего дома. Мне нужно лишь знать, правдивы они или нет. Не для кого-то. Для себя. - граф встает со своего места и, заложив руки за спину, начинает размеренно ходить по комнате.
- Кого я беру в жены? - он автоматически повторяет за ней последний вопрос и ненадолго останавливается, искоса посматривая на девушку в белом платье. - Я беру в жены девушку из соседнего герцогства, чьи знания отличны от знаний моих родных земель и помогут в развитии графства. Ту, чья гордость и добродетель не должны подвергаться сомнению. Непременно воспитанную, умеющую держать себя и знающую себе цену. Тем интереснее было услышать о том, что вы, миледи, проявили к кому-то халатную благосклонность, я видел ваш ум и вашу скромность. Но.
Адриано подошел к креслу, где сидела девушка, и остановился в паре шагов перед ним.
- Вместе с этим, леди Элен, вы еще и невероятно красивы. Только слепой или идиот мог бы устоять перед вами и, возможно, он был более настойчив, более изворотлив, более... хм... Возможно, он понравился вам более, чем я. Ведь я все еще не слышал о том, почему было получено ваше согласие на бракосочетание. - очередной пристальный взгляд, не дрогнет ли? - Так ответьте мне, леди Элен, что есть правда, ибо я не потерплю лжи от той, с кем хочу связать жизнь. - Адриано расцепил руки, будто бы собирался коснуться невесты, но не стал этого делать.

Последним увлечением перед женитьбой для Адриано была юная баронесса Катании, которую так скоро выдали замуж. Недюжинный ум,властность, амбиции, красота - они могли бы стать прекрасной парой, если бы поженились. Элен была чем-то похожа на нее, не будь в ней того холода и женской загадки. Конечно же, граф Лореншира не стал бы обижать будущую жену сравнениями с теми, кто проходил через постель молодого лорда с горячей кровью, но сходство определенно было. Только Элен Хайграден все равно смогла затмить всех и Адриано искренне верил, что это затмение будет долгим и продуктивным.
Защитник. Любой мужчина чувствуют себя более гордым, когда женщина ищет защиты за его спиной и еще более гордым, если эта защита удается. Своими вопросами Адриано добился того, чего хотел - увидел признание того, что Элен не так уж сильна перед сплетнями. Значит, пора прекратить эти сутолоки и перестать сомневаться в том, что он сделал верный выбор и принял верное решение. Никто не посмеет сплетничать о будущей супруге Адриано Грациани.
Слова будущей жены повторяют то, что говорил он до этого. Не слишком ли они похожи и не станут ли амбиции одного против амбиций другой? Кому-то все равно придется уступить и граф Грациани не намерен подчиняться супруге. Впрочем, Элен уже решила сама, кто станет доминировать, а кто будет более слабым. Так тянулось сотни лет, никто не станет меняться ради одной женщины.
Но что он видит? Неужели Элен смущена? Странно, он считал, что она станет сопротивляться дольше, либо выскажется резко. Нет, все же починилась. С другой стороны, не желал ли он сам честности от нее? Или все же это тонкая игра и будущая жена сама пытается как-то прощупать супруга на предмет каких-нибудь скрытых страстей? Слишком загадочна эта женщина и слишком он подозрителен. Это будет интереснейшая пара.
Что она пытается скрыть, вот так отвернувшись? Адриано не знал. Он протянул ладонь, касаясь точеного плечика, скрытого белым свадебным одеянием. Ему показалось, или он чувствует эту волнительную дрожь?
- У Вас появится заступник, леди Элен. - вторая рука протянута ей открытой ладонью для завершения негласного соглашения. Примет или нет?
- Ни один злой язык более не посмеет очернить вашей репутации, обещаю. - это не страстное пустынное обещание пылкого юноши, а твердое слово зрелого мужа. Такова награда за честность перед ним. Адриано убрал руку с нежного плеча в ожидании того, когда невеста вновь обратит на него свой бесстрашный взор. Признание за признание.
- Я искренне благодарен за вашу честность и прошу простить меня за сомнения. Надеюсь, в день свадьбы вы будете еще прекраснее, чем сегодня. - следует жить в мире хотя бы с собственной супругой, погода в своем же замке важнее всего.