Дорога была ужасной, недавно сошли снега, а потому повсюду была грязь, лишь за сегодня карета несколько раз останавливалась, не в состоянии двигаться дальше. И вот так ко двору должна вернуться королева!
К этому времени в мое возвращение в Ардор уже, наверное, не верил никто. Первые годы многие не сомневались, что это лишь временная мера, на месяц-другой. Потом говорили, что еще немного осталось, ведь не может Его Величество злиться на свою мать вечно. Но с каждым годом таких людей становилось все меньше и меньше. И вот – это случилось. Я ощущала физическое удовольствие от одной мысли, как сейчас злятся мои противники, исходят желчью. Ха! Они не смогли победить меня раньше, и сейчас не смогут. Как и не смогут нарушить покой моей семьи.
Жестом я приказала Дайане замолчать. Милая девчушка, только трещит слишком много и слишком быстро, у меня уже в голове гудит от ее болтовни. Как у нее только язык не отваливается?
Я не стала доставать письмо Дариона, чтобы перечитать его. И так помнила, в конце-концов, разум еще не покинул меня, чтобы не шептали при дворе. Мысленно перебирала его слова, пытаясь уловить настроение сына, когда он писал это, но, будем искренни – мне это никогда хорошо не удавалось. Он зол – да, он запутался – возможно, но сказать с уверенностью что-либо я не могла. Письма никогда не показывают истинных чувств. В этом, конечно, есть и свои положительные черты, не думаю, что мои отношения с сыном наладились бы (если можно затишье и перемирье назвать этим словом), имей этот мальчишка возможность высказать мне все прямо в лицо. Что ж, теперь у него будет такая возможность. Все то время, что я буду выполнять обязанности хозяйки королевского замка, пока Мод в монастыре. Бедняжка.
Моя карета и свита (не такая пышная, как мне бы хотелось, такое ощущение, будто захудалую баронессу сопровождают, а не вдовствующую королеву) прибыла в Ардор. Надеялась ли я, что меня, будто бы в старые времена будет встречать весь город, с цветами и радостными лицами? О, разумеется, нет. Наверное, я действительно смирилась, что мое время вышло – по крайней мере, для той формы властвования, которая у меня была. В любом случае и я не собиралась въезжать верхом, улыбаясь и маша, приветствуя мой народ. Наоборот – прикрыла окно кареты.
- Святые небеса, сколько шума! Боюсь, пройдет всего немного, и я начну скучать по благословенной тишине монастырских угодий. А запах! Или я теряю память, или в мое время, здесь так не воняло, - заметила я, обращаясь, скорее, я к самой себе. В моем возрасте это простительно, особенно, учитывая тот факт, что рядом очень редко бывают люди, с которыми приятно вести разумную беседу. Понятное дело, что большая часть моей свиты в этот список не входит – что же мне остается? Тем ни менее, болтушка Дайана тут же отозвалась, приняв это на свой счет. Ладно, пусть трещит. Хотя бы не так скучно будет.
Наконец-то, сделав почетный круг, карета остановилась у главного входа в замке. Я успела досчитать до четырех, прежде кто-то соизволил открыть дверцу. Давно меня не было здесь – всех слуг распустили! Или королева должна ждать в карете, пока не состарится и умрет? Так это они зря, я всех здесь еще переживу. Две мои фрейлины выскользнули из кареты на божий свет, я подождала еще немного. Я уже дома, мне некуда спешить – особенно, коль меня не горят желанием встречать. Наконец-то подбежал молодой паж, подавая мне руку. У мальчишки такое перепуганное лицо, будто бы я его съем! Мне хотелось рассмеяться, но еще больше припугнуть его. Чтобы знал на будущее, как надо встречать мать короля. И как еще Мод терпит такую безалаберность? Но увидев лицо Дариона – о пресветлые небеса, не думала, что он изменится хоть немного за это время! – я решила оставить образование слуг на потом. Еще успеется. Сейчас главное – сын. Я не склонилась перед ним в реверансе, это священное право королевы-матери, вольность позволительная лишь ей. Улыбнулась – в конце-концов, а почему бы и нет? Как ни как столько лет не виделись. Только, боюсь, я не смогла лишить свою улыбку той доли насмешливости, которая приклеилась к ней много лет тому назад.
- Здравствуй, дорогой. Ты будто бы даже вырос за то время, что мы не виделись, - заметила я, нисколько не смущаясь присутствием рядом придворных и челяди. Они должны быть глухи к разговорам хозяев, иначе какой с них толк? Никто ведь не ожидал, что я стану церемониться со своим сыном.

В ответ на приветствия Дариона я лишь улыбнулась. Был ли он действительно рад, так как говорил об этом? Нет, в это мне не верится. Сейчас я смотрю на сына и вижу не мальчишку, которым он всегда остается в моей памяти, а короля. Я вспоминаю все его письма, тогда мне казалось, что все недоразумения позади, но сейчас у меня уже нет в этом уверенности. Впрочем, Дариона легко понять - на его плечи и так свалилось немало.
Я не могу избавится от мысли, что смотрю не на своего сына, а на покойного мужа. Кажется, именно с таким выражением лица встречал меня Барнард после моей первой ссылки в монастырь, когда меня подозревали в измене государству. Он говорил те же слова, и я точно так же понимала, что за этой церимониальной вежливостью ничего нет. Я не могла тогда винить в этом Барнарда - как и не могла винить сейчас его сына. О, конечно, ему сейчас тяжело! Когда та, с которой ты прожил рука к руке двенадцать лет оказывается низкой изменщицей, да еще с кем - с твоим главным врагом! - трудно заставить себя улыбаться. Трудно стоять рядом с сыновьями, которых тебе родила это женщина и улыбаться.
Мне совершенно не хотелось сердится на Дариона. Знаю, он никогда не хотел понимать этого, но он - мое самое дорогое сокровище. И, наверное, чтобы он не сделал, я буду любить его. Мой милый мальчик, отчего же ты не хочешь принимать мою помощь? Впрочем, я здесь не для того, чтобы навязывать ее тебе. Знаю, я просто уверена, что однажды ты поймешь это и примешь ее сам. Ведь ты уже вырос, должно быть, поумнел. И научился отличать друзей от врагов.
Но пока ты смотришь на меня не сыном, а королем, я приберегу советы до лучших времен.
- Ах, дорогой, к сожалению, время меня уже не щадит, - ответила я на его высказывание по поводу моего роста. Без сомнения, я уже не та высокая красивая девушка которая впервые вьехала в Ардорский замок невестой короля. Но молодость быстротечна, и я уже давно не жалею о ней.
Мой взгляд скользит по Дариону, по его сопровождающих. Мои внуки, мои милые внуки. Я помню их совсем другими. Киана, который бегал по замку в сопровождении сотни нянек, очаровательный малыш с ямочками на щеках. Эбрилл был еще младенцем, я смотрю на этого ребенка и не могу признать в нем то дитя, которое качала на руках. Дарион Младший, его я совсем не знаю, только из писем Мод, наполненных теплом и любовью к нему. Мальчику всего три года, но он держит себя как истинный принц моргардский. Мои внуки. Наверное, если бы я встретила их в другое время, то все равно бы узнала. Они истинные Мирцеллы. Те же темные волосы, те же волевые подбородки и ровные носы, та же стать.
Я приблизилась и дважды поцеловала каждого. Мои чудесные внуки, как же я по вам скучала!
Жаль, что я не могу увидеть Анну. Не знаю, чем думал мой сын, отсылая ее в Хельм одну. Условия ее брачного контракта мне прекрасно известны. Бедная моя внучка, сама в чужой стране, без близких и друзей! Я могу лишь молиться и уповать на ее мирцелловскую сталь. Еще мне жаль, что я не могу увидеть Зару и Ориона. Но об этом позже.
- Благодарю, но за последние семь лет я, кажется, наотдыхалась на всю оставшуюся жизнь. Потому идем, - продолжила я, взяв сына под руку и разворачиваясь, чтобы пройти в замок, - ты мне расскажешь все, что произошло в этом доме. Я умираю в неведеньи среди всевозможных сплетен и слухов, будет лучше, если ты лично поведаешь мне историю.