Погода в Ардоре оставляла желать лучшего. Тучи говорили о том, что осень решила не ждать, отвоевывая свое решительными действиями. Душа требовала солнышка, а природа решила иначе. Утро добрым не бывает, а уж природа позаботилась обо всем этом со своей стороны сполна.
Гвиневра спешила за королевой, еле-еле успевая. Сегодня Ее Величество была не в духе, как и большинство девушек, тихо шуршащих платьями за ней. Вот случилось то, отчего фрейлина бросилась было на помощь венценосной, но Мод справилась вполне самостоятельно из опутавших тонкую ножку извилистых лап. Все были на взводе, даже такая малость была вызывающей. Ожидание Великого Инквизитора приравнивалось к кругам на том болоте, в которое превратились в последнее время все придворные. Прошел суд, явив на свет то, чего никто не ожидал. Последствия были совершенно ожидаемы - король умеет быть мстительным. Но только когда все это закончилось, Гвиневра поняла, что ее королева в безопасности. В призрачной, ускользающей из рук эфирным маревом, но в безопасности. Все, что должно было произойти, произошло.
А затем тянулись три месяца, ничуть не увеличивавшие обороты. Ее Величество приходила в себя, а вместе с ней и Гвиневра. Конечно же, в первую очередь ее волновало здоровье госпожи, от которого напрямую зависело ее собственное состояние. Король, как здраво казалось Гвен, если и не держал больше зла, то в любом случае не порывался обвинить свою супругу во всех смертных грехах, что чрезмерно радовало. Вот только закономерные смены в главенстве церкви заставляли задуматься. Тот, кого зазывали всеми силами в столицу, не смог отказаться от приглашения. Кэдоган Брайс, который вызывал у девушки, да и не только у нее, впрочем, двоякие мысли, исполнял свой долг со всей искренностью и почему-то леди казалось, что к вере отношение у них в чем-то общее. Но, конечно, сбивало с общей мысли то, что внешний вид епископа был как всегда сер, но зато в мыслях его кристальная чистота. Казалось, инквизитор видит насквозь и еще чуточку больше, нежели все остальные. И это пугало и повергало в некий трепет, мешающий сложить мысли воедино.
Долгожданный дождь наконец-то оросил землю, заставив королеву двинуться под навес еще быстрее, чем прежде. Долгожданный он был потому что тучи рано или поздно разразились бы им, уж лучше так, чем ждать, когда же первая капля ударит о землю. Встречавший уже ожидал, слившись с пасмурной погодой своим неброским нарядом. Будто погода эта была стихией его.
Приветственно наравне со всеми остальными фрейлинами, но чуть впереди, Гвиневра склонилась перед человеком церкви. Она постаралась быть еще более незаметной, чем обычно. Лишь короткая фраза приветствия, слившаяся с другими девичьими голосами и все. Слишком много если было в этом разговоре, чтобы расставлять свои акценты. Об этом в первую очередь напомнил сам епископ, со словами которого Гвен не могла не согласиться. Оставив королеву на расстоянии нескольких шагов, леди Тиндейл вглядывалась в пасмурную даль, чтобы не смущать своим вниманием говоривших, но в любой момент готовая включиться в беседу, если того потребует ситуация.

- Прибытие Великого Инквизитора не может сделать ни одного утра добрым, - сварливо пробурчал себе под нос старик.
Судя по всему, слова его были обращены в первую очередь к нему самому, но сказаны были достаточно громко, чтобы их услышали все присутствующие. Поняв это, епископ нахмурился и счел возможным пояснить.
- Инквизитору дано судить тех, кто в заблуждении своем отступил от света истинного Учения, - опершись на посох обеими руками сказал он. – Подобное событие не может быть радостным. Особенно если оно требует внимания первого из судей.
При упоминании о роде Тиндейлов старик неопределенно хмыкнул и с интересом повернулся к представленной девушке. Светлые ореховые глаза сощурились, голова наклонилась чуть набок. Казалось, епископ пытается найти в юной леди Тиндейл какие-то знакомые черты, но никак не может решить, видит ли он их или нет.
- Тиндейлы, что ж... – после продолжительной паузы задумчиво произнес он. – Мне хорошо знакома эта семья. Что до твоей тетки, дитя мое, - старик поднял правую руку и ткнул в Гвиневру указательным пальцем, - она всегда была слишком упряма и своевольна для женщины ее положения. Не стоит брать с нее пример.
Что именно имел ввиду епископ так и осталось тайной. Пояснять свои слова Кэдоган Брайс не любил, а понять по его тону, просто ли он осуждает поведение Рослин Тиндейл, или же хочет предостеречь от чего-то ее племянницу, было невозможно.
Тем временем дождь усиливался и королева, играя роль учтивой хозяйки предложила пройти во внутренние покои. Погода не доставляла епископу каких-либо неудобств, но отвергать приглашение королевы было, вероятно, невежливо, и он, кивнув, последовал за Ее Величеством.
- Вы ведь не хуже моего знаете, зачем я здесь, Ваше Величество, - произнес он в ответ на последний вопрос хозяйки Ардорского замка. – А я не Барончелли, чтобы требовать к своей персоне особого внимания. Я человек простой... Так к чему этот витиеватый слог? Тот, кого называли кардиналом Ардорским сидит в темнице и ему предстоит два суда – суд Короля и суд Бога. Как епископ я не сомневаюсь в первенстве одного из этих судов, но как судья и инквизитор я вижу здесь очень неприятный прецедент и мне хотелось бы, чтобы видение этого вопроса глазами короны и глазами церкви максимально совпадало и чтобы глаза эти не были бы ослеплены ни жаждой крови ни ложью сладких речей. Суд должен быть беспрестрастным. Вы ведь понимаете о чем я, Ваше Величество?