- А это и не требуется ведь, - усмехнулся я, когда супруга высказала весьма интересную причину своего смущения.
В моем же сознании все было иначе. Впервые столкнувшись с такими светлыми чувствами, мне хотелось показать их, похвастаться своим счастьем и своей очаровательной возлюбленной. Чем я и занимался, готовый без особого стеснения целовать Роксанну хоть в присутствии целого города! Но все в пределах разумного, конечно же, и допустимого самой супругой. Ведь ее мнение в таких вопросах для меня являлось не менее важным, чем свое собственное. Она этого заслуживала.
– Я что, похож на сына фермера? – с наигранным удивлением, поинтересовался я, в очередной раз разводя руки в стороны, словно пытался разглядеть самого себя. После я все же засмеялся и вновь сковал леди Аррен в свои объятия. – Не переживай, сегодня ты не отойдешь от меня ни на шаг, поэтому у моей ревности попросту не будет шансов.
Разумеется, в словах графини была доля правды. Да что там, они были полностью правдивы! Даже мысль о том, что на нее кто-то посмотрит, не располагает к доброму расположению духа. Делить любимую женщину даже с чьим-то воображением – та еще причина для злости. Но куда хуже: представлять о взаимности графини. Последствия нам уже известны. Мне до сих пор совестно за нелепые обвинения двухнедельной давности, которым я поверил. Но зато те неприятные чувства, которые я испытал, стали наглядным доказательством моего к ней неравнодушия. Жаль только, что не заметил этого. Был попросту переполнен той ненавистью, которую испытывал к садовнику и всему миру.
После небольшого представления, устроенного «зазывалами», мы все же отправились дальше. Приобняв супругу за талию (опять же, без особого стеснения), я повел ее к другим достояниям этой деревни. Показал небольшую кузницу – единственную здесь, места, где дамы обрабатывали овечью шерсть. В общем, постарался немного познакомить леди Аррен со здешней жизнью. Она же все-таки графиня Бэйлоршира! Грешно не знать, чем занимаются здешние жители. Несмотря на насыщенную программу, я все делал быстро, дабы супруга еще и успела отдохнуть перед вечерними гуляниями. Беременность, усталость – все это я понимал и учитывал. Потому вскоре мы вновь вернулись к сиру Гаррету и его семье. Одежда моя уже как раз высохла, и к вечеру я выглядел пусть и не как богатейший дворянин, но уж точно как человек, у которого есть деньги.
На улице темнело, однако повсюду уже слышались людские голоса и звуки музыкальных инструментов. Мы с Роксанной вышагивали прямиком к месту, где, собственно, все и происходило. Селяне выстави самодельные шатры, под ними разметили столы (притом выставлены они были явно в хаотичном порядке), лишь один стол стоял по центру – до всех дошли слухи о том, что на празднике сегодня поприсутствуют граф и графиня! Тем не менее, веселье захватило людей настолько, что никто уже не обращал внимания на наш статус. Были учтивые поклоны. Но лишь в самом начале. Потом всем стало все равно. К слову, за центральным столом сидели не только мы. Сир Гаррет, который являлся негласным главой деревни, разместился с супругой тут же. Кто-то пел, кто-то танцевал, а хозяйка местной таверны щедро делилась вином.
- Не отказывайся, я потом заберу, - усмехнувшись, шепнул я супруге на ухо, как только ей тоже решили налить немного вина. – Скоро и у тебя будет праздник. Может…, тебе бы хотелось чего-то особенного? – я и понятия не имел, как сделать этот день запоминающимся, поскольку, никогда себе таких задач не ставил. Так может сама Роксанна подскажет? Правда, в этот момент вновь заиграла музыка, и я внезапно встал, потянув при этом и жену за собой. – Ладно. Расскажешь в танце. Ах да. Миледи, я приглашаю Вас на танец. Вы же не откажете мне в этом скромном желании?

Графиня охотно поддалась моему порыву, и мы вышли к людям, которым, впрочем, до нас не было никакого дела. Врятли кто-то заметил, что рядом пляшут граф с графиней. Музыканты играли что-то быстрое, однако, помня о состоянии леди Аррен, я старался двигаться нерасторопно. Врятли это вообще можно назвать танцем (я вообще не особо любил это занятие, но настроение сейчас располагало), просто перебирал с ноги на ногу, управляя при этом движениями супруги. Роксанна двигалась грациозно. И я невольно вспомнил момент в Глостере, когда она так изящно демонстрировала мне гибкость своего тела. Конечно, на тот момент я не знал, что это она. Но потом все встало на свои места, и это обстоятельство вынудила меня восхищаться супругой еще сильнее. От приятных воспоминаний, я невольно улыбнулся, позволяя при этом графине немного покружиться. Но в этот момент что-то пошло не так. Я знал Роксанну уже достаточно хорошо для того, чтобы определить ее состояние. Потому тут же замедлился, а затем и вовсе остановился. Слова леди Аррен подтвердили мои опасения. Неужели это я переборщил с весельем? Позволил себе и своему настроению забыть о состоянии графини?
- Роксанна, - взяв супругу за руку, протянул я, но большего говорить не нужно было. Я просто в очередной раз потянул графиню за собой, выводя ее из толпы и из-под шатра. -  Прости, я… забылся. Не стоило этого делать. Прости, - как только мы остановились, протянул я, ведь считал, что вина целиком и полностью лежит на мне.
Пока жена глубоко дышала, я стоял рядом, поглаживая ладонью ее плечо и не находя при этом слов. А что сказать? Извини, любимая, я проявил безответственность? И вроде ничего особенного. Порой женщинам в положении становится плохо. Это вполне естественно. Но я любил, не говоря о том, насколько долгожданной была беременность для леди Аррен. Не удивительно, что я заволновался сильнее обычного и слегка преувеличил значимость случившегося. Вот и оставалось, что стоять и ждать, пока супруге станет легче. А произошло это достаточно быстро. И Роксанна тут же вспомнила о моем вопросе, ответ на который я так и не получил.
- Неужели тебе больше ничего не нужно? – с некой досадой в голосе переспросил я (ведь придется думать самому… или положиться на леди Нортон), но продолжения ждать не стал. Что ж, а ты подарила мне свое сердце. Оба свои неожиданные подарки получили. - Ну ладно. Как ты себя чувствуешь? Уже лучше? Давай вернемся к столу. Посидим.
С этими словами я встал перед Роксанной, улыбнулся и, дотронувшись руками до ее плеч, аккуратно поцеловал в щеку. После мы не спеша прошли к нашему столу, при этом я все время держал жену за руку. Стоило ли удивляться тому, что за столом никого не было. Даже сир Гаррет отплясывал где-то в стороне. Не буду лгать, не так я планировал провести этот вечер. Совсем не так. Но ничего не поделаешь. Оставлять леди Аррен здесь, сидеть в полном одиночестве, я так же не собирался. Потому попросил еще вина, и принялся за трапезу. Разумеется, о прежнем настроении уже не шло и речи. Все вокруг веселились, смеялись, танцевали и шутили, а я, решив проявить понимание и солидарность по отношению к моей графине (все-таки ей нужно больше отдыхать), сидел за столом, пил вино и поедал представленные яства. Притом делал все это молча, лишь периодически мычал себе что-то под нос, таким образом, безмолвно восхваляя те или иные шедевры сельской кулинарии.
- Это правда, что Вы – граф Баратэон? – внезапно перед нашим столом возникла какая-то девушка. Она все еще приплясывала, потому слова произносила прерывисто.
- А что, не похож? - подняв голову, с натянутой улыбкой поинтересовался я. Меня совсем не смущали такие вольности, потому к происходящему я отнесся нормально.
- Похожи, милорд. Графиня, - убедившись в том, что перед ней правящая чета Бэйлоршира, девушка поприветствовала и леди Аррен, а потом снова обратилась ко мне: – А чего не танцуете?
- А мне и здесь хорошо, - быстро ответил я, притом почти таким же тоном, каким и был задан вопрос. Любопытная девушка лишь ярко улыбнулся и так же, пританцовывая, отдалилась от нашего стола. Я же усмехнулся ей вслед, а после повернулся к Роксанне. – О, а вот и сливы, - около графини стояла миска со спелыми сливами, такими же, как мы пробовали еще днем. Я тут же потянулся и пододвинул миску ближе к себе, дабы вновь насладиться сладким вкусом бэйлорширских фруктов. – Хочешь?

Тон графини не остался незамеченным для меня. Однако я и сам пребывал не в самом хорошем расположении духа, потому решил попросту не обращать внимания. Не такой день я планировал. Быть рядом, терпеть и жертвовать чем-то (тем же настроением, или весельем, например) – оказалось не таким уж и простым занятием, вопреки всей той любви, которую я питал к своей супруге. Не удивительно. Полюбил я впервые. Что правильно, а что нет? Как я должен реагировать? Что я должен делать? И хватит ли у меня на все это сил? И нет пока ответов на эти вопросы, от того я продолжаю пить, если не участвуя, то хотя бы наблюдая за гуляниями и периодически улыбаясь селянам в ответ на их кивки. В какой-то момент леди Аррен резко встала. Что ж, я не стал ее останавливать, хоть и мог бы приказным тоном велеть оставаться на месте. Обидно просто стало. За те усилия, которые предпринял для планирования дня, но которые так и остались неоцененными. Встала и ушла. Получи свою благодарность, Баратэон. За понимание, заботу и потраченные силы, - раздраженно подумал про себя я, после чего кивнул одному из стражников. Мужчина быстро сообразил и двинулся за леди Аррен. Отчасти, все эти размышления – результат усталости, а так же отсутствия какого-либо намека на долгожданное веселье. Я не считал Роксанну неблагодарной, но, при данных обстоятельствах, видел все именно так. А может все так и есть? Слишком много вопросов. И у меня нет желания искать ответы на них в такой день! Раз жена отказалась проводить со мной время, должен ли я поступить так же? Просто встать и уйти. Видимо, я решил, что нет, на сегодня достаточно. Ведь я не сделал ничего плохого. Потому вскоре подлил себе еще немного вина и продолжил следить за веселящейся толпой.
- А где Ее Сиятельство? – голос Гаррета, вернувшегося на свое место, отвлек меня от аппетитного мяса. Рыцарь хоть и старый, но потанцевал от души.
- Устала, - кратко ответил я, после чего посмотрел на сира Гаррета и улыбнулся. Тогда мужчина незамедлительно поднял кубок, и мы дружно выпили за здоровье леди Аррен.
Танцы продолжались. Музыка играла и явно была слышна на всю деревню. Я же, то улыбался нарастающему веселью, то беседовал с Гарретом, то вновь опускал голову, задумчиво смотря на свой кубок. Это явно беременность, - мысленно рассуждал я о поведении супруги (искренне считал, что в этом и есть причина, другой ведь быть не может), но при этом не оправдывал. Слишком уж неуважительно она поступила, как по отношению ко мне, так и по отношению к своим подданным. Зато будет, о чем поговорить перед сном, - сам для себя решил я, после чего сделал финальный глоток из кубка.  Вина было выпито много. Вероятно, именно поэтому я даже немного повеселел. Отсутствие графини, разумеется, не осталось незамеченным. И первым, кто обратил на это внимание, стала та самая девушка, что так дерзко обратилась ко мне еще до ухода супруги. Правда, на сей раз, я ничего не ответил. Разгоряченный красным напитком, я хотел просто посидеть и расслабиться. Вероятно, девушка это быстро поняла, потому очень скоро скрылась из виду. Впрочем, ее место охотно заняли супруги Свонны. Рассказывали мне что-то про яблони, про свою работу… Периодически я смеялся. И даже искренне, но и это мне вскоре наскучило.   
Интересно, куда отправилась леди Аррен? Очевидно, что в поместье Гарольда ее бы никто не повез. Потому что я такого распоряжения не давал (и давать не собирался). И чем вызваны такие перемены в настроении? Слишком много вина! Слишком много мыслей. От того я глубоко вздохнул и, взяв свой кубок, встал из-за стола. Направился к выходу из-под шатра, однако, так быстро мне уйти не позволили. Пришлось все-таки сделать несколько шагов вперед, а потом и назад, вежливо присоединяясь к чьему-то танцу. Несколько секунд, не более. Только после я наконец-то покинул шатер и оказался под открытым небом.

Подышать свежим воздухом оказалось прекрасной идеей. Я не только привел мысли в порядок, но и немного протрезвел. Музыка все еще звучала где-то позади, слышались многочисленные веселые возгласы и разговоры, но врятли у меня было желание возвращаться к селянам. Как бы я не хотел, а настроение было испорчено окончательно и бесповоротно.  Тем не менее, вернуться мне все же пришлось, но лишь для того, чтобы выказать свое уважение всем присутствующим, произнести свой финальный тост, поблагодарить за гостеприимство и попрощаться. Особого внимания удостоились, разумеется, Свонны. Некоторые пытались уговорить своего сюзерена остаться, но я был непреклонен. К чему бежать за весельем, если знаешь, что догнать все равно не удастся? В очередной раз улыбнувшись и кивнув, я все же покинул стол. Следом за мной двинулись и оставшиеся стражники. Один из них и доложил, что графиня сейчас где-то около лошадей. Конечно же, о позднем возвращении я уже успел позаботиться: буквально пару часов назад послал своего человека в поместье Гарольда, дабы пригнал нам сюда карету. Вот только ехать в одной карете с леди Аррен, которая так дерзко и неуважительно отнеслась ко мне сегодня (и к моему настроению, к моим желаниям!), мне не хотелось.
- Сейчас прибудет карета. Ты поедешь в ней, - кратко и достаточно спокойным тоном проинформировал я супругу, как только мы с ней наконец-то столкнулись. Несмотря на спокойствие, я говорил с присущей мне уверенностью. Обсуждению это явно не подлежало. Никаких споров. Никаких уговоров.
Бросив на жену мимолетный взгляд, я даже не задержался. Попросту прошел мимо, к своему коню. Казалось, что он сейчас представляет для меня куда больший интересен. Это не так, конечно. Но смириться с таким своенравием, проявленным на виду у всех (пусть никто и не видел, но одного меня достаточно), я попросту не мог. И так отказался от веселья из-за ее положения, а мне ответили плевком в лицо. Нет, мужчины такое быстро не забывают. Вот и я не забывал. Решил просто не акцентировать внимания. Роксанна все-таки беременна. Как бы мне не хотелось высказаться и предостеречь ее от подобных глупостей в будущем, пришлось промолчать. Но надолго ли меня хватит? Хочу ли я этого в принципе? Забавно, стоило признаться в любви, как судьба тут же начала проверять меня на прочность, - сам себе усмехнулся я, подходя к своему коню. Но не стоит о плохом. О, нет, мое настроение уже испорчено, глупо делать еще хуже. Потому я полностью отвлекся, как ни в чем не бывало, запрыгнул на коня и повел его куда-то вперед. Впрочем, далеко уходить я не собирался, ездил здесь в ожидании кареты. Вскоре вдали показались мои люди. Они шли впереди, карета ехала за ними. Один из сопровождающих, завидев меня, мигом поскакал навстречу. Рыцарь сообщил о том, что дорога спокойна, можно отправляться в путь. Кивнув, я повернулся и глянул на супругу, явно в ожидании, когда она заберется в карету. В этот момент мимо меня провели лошадь, на которой графиня прибыла в эту деревню еще утром. При воспоминаниях о деревне, я поднял голову и посмотрел куда-то вниз. Как жаль, что времяпровождение в этом прекрасном месте, месте, наполненном моими воспоминаниями, оказалось настолько… неудачным.
На моих губах появилась какая-то грустная улыбка, как только где-то издали до нас донеслись звонкие голоса жителей деревни. Они отдыхали, расслаблялись, получали удовольствие от этого вечера. Даже завидую, - ту же пронеслась мысль, и я снова посмотрел на жену. Улыбка тут же стерлась с моего лица, уступив место серьезности. Стоит приехать сюда еще раз. Вопрос лишь в том, в каком составе.

Как только все заняли свои места, мы двинулись в дорогу. На улице было немного прохладно, но, в целом, стояла приятная погода. Скромная процессия шла недолго, и очень скоро оказалась у поместья барона Сазгарда. Я спешился с коня и даже помог леди Аррен выйти из кареты. Молча, разумеется. Слов все еще не было. Да и врятли я мог что-либо сказать. Неблагодарно. Несправедливо. Оставалась надежда лишь на мудрость утра и свежесть собственной головы. Ну а пока что хотелось попросту расслабиться. Второй шанс, на сей раз, в обществе брата – что вдвойне приятно. Потому, попрощавшись с супругой, я отправился в малый зал, где Гарольд активно беседовал со своими стражниками. Завидев меня, брат улыбнулся и тут же велел всем расходиться. Мы остались наедине. Немного выпили, начали непринужденный разговор. В частности, нужно было обсудить планы на завтрашний день. Брат искренне понадеялся, что сегодня все прошло отлично. Пришлось соврать. Хотя… Начало и вправду было удивительным. Я успел ознакомить леди Аррен с жизнью небольшой деревни Бэйлоршира, познакомил с людьми, которых знал с самого детства, открыл ей некоторые тайны. Окончание нашего совместного отдыха испортило впечатление, но не настолько, чтобы я назвал этот день плохим или неудачным. Много хорошего было. Очень много. А все произошедшее – всего лишь недоразумение, глупое, неприятное, оскорбительное, и, при этом, до сих пор непонятно чем вызванное.
Не знаю, сколько мы просидели с братом. Притом нам даже необязательно быть пить вино для того, чтобы делиться впечатлениями, бросаться шутками и рассказывать про свою жизнь. Разумеется, от Гарольда не ускользнуло наше с леди Аррен поведение: отношения заметно улучшились. Это видели все. Пришлось признаться в своем неравнодушии к этой женщине, и мы тут же выпили за то, чтобы все эти добрые и светлые чувства существовали вечность! И пусть вечер закончился весьма печально, его продолжение, несомненно, радовало и даже вновь вернуло меня к доброму расположению духа. Мы с Гарольдом потеряли счет времени. Столько новостей, столько тем для обсуждений (особенно, что касалось общей обстановки в Хельме), однако в какой-то момент мы все-таки решили, что на сегодня хватит. На этой ноте и соизволили покинуть зал.  Разбрелись по разным углам. Я отправился в наши с леди Аррен покои. Вопреки назревшему конфликту, спать в отдельном помещении, я, конечно же, не собирался. Меня ничего не смущало. Разве что жену не хотелось разбудить. От того я аккуратно приоткрыл двери и осторожно ступил за порог. Рашиды внутри не было (женщинам свойственно делиться проблемами, мало ли та осталась, дабы утешить графиню), однако на столике около постели одиноко горела одна свеча. Тогда я тут же глянул на леди Аррен. Но было не похоже, чтобы графиня бодрствовала, потому я, все такими же тихими и размеренными шагами, направился за ширму, где меня уже ждала чистая ночная одежда и тазик с почти остывшей водой. Только в этот момент я почувствовал, насколько сильно за сегодня устал. Неудивительно, что на все приготовления ко сну я затратил минимум времени, и очень скоро шествовал уже прямиком к кровати.
Так и не дойдя до своей половины, я остановился. Сперва хотел просто потушить свечу, но потом заметил, что одеяло немного сползло с Роксанны. А может это всего лишь повод? В любом случае, я не стал отказывать себе в удовольствии в очередной раз позаботиться о супруге, пусть и в таком мелочном вопросе, пусть даже если она не увидит этого и никогда не узнает. Подойдя ближе, я склонился над графиней и аккуратно подтянул одеяло выше. При этом не удержался и все-таки мягко поцеловал Роксанну в висок, губами касаясь ее волос и мысленно желая приятных снов. Только после этого потушил свечу, перешел на свою половину, улегся на спину и тут же закрыл глаза.

Долгожданный отдых. Сон. Надежды на подобное времяпровождение показались мне не более чем наивным лепетом, как только я услышал голос жены. Находясь уже в состоянии полудрема, я не сразу разобрал слова и тон, с которым Роксанна начала говорить. Зато, как только все понял, тут же привстал. Сперва на моем лице отразилось открытое изумление. Я искренне не понимал, чем вызваны такие слова, и какие обстоятельства тому поспособствовали. Уже потом, спустя буквально несколько секунд, я нахмурился и в глазах моих заблестели огоньки злости, если не гнева. Никто доселе не позволял себе говорить со мной в таком тоне! И я мигом забыл о сути сказанного, внимая лишь наглость и дерзость, с которыми леди Аррен осмелилась обратиться ко мне. Даже слезы ее ничего не изменили. Возможно, при иных обстоятельствах, я бы отреагировал спокойнее. Но сегодня было слишком много «но», слишком много неурядиц и недопонимай, которые привели к шаткому настроению. 
- Как ты смеешь так разговаривать со мной? – произнес наконец-то я, спустя несколько мгновений после ее слов, как только все было переварено. В голосе моем звучало изумление, но я не повышал тон. Впрочем, даже без этого слух Роксанны резали леденящие нотки злости и строгости, придавая словам куда больше убедительности. - Как смеешь приказывать? Или ты забыла, кто перед тобой? Так вот напомню. Я – твой граф.
Вновь я замолкаю. Словно хочу удостовериться, поняла Роксанна или нет. Но она молчит, а я не выдерживаю и, дабы набраться терпения, резко распахиваю одеяло и встаю с постели. Я вышел на террасу, хлопнув при этом дверьми. Хотя и на свежем воздухе покоя мне не нашлось. Ходил туда-сюда, словно лев, загнанный в клетку. Разве я недостаточно сделал для нее сегодня? Да и не только сегодня. Сколько заботы, сколько терпения, сколько внимания… И что я получаю сейчас? Почему? Интересно. Улыбаться. Смотреть, – внезапно мысленно повторил я слова леди Аррен и тут же остановился. В порыве злости я, разумеется, быстро забыл об этом, но теперь все вставало на свои места. Только легче от этого не стало. Я в любви ей признался, а она этот день в ничто превратила из-за какой-то селянки, о которой я сам уже и забыть успел! Думая об этом, я вновь быстрым шагом направился к покоям. Так же резко распахнул двери и обнаружил леди Аррен уже на ногах. Осознание причины всего произошедшего, такой глупой и нелепой, еще больше вывело меня из себя. Впрочем, силы держать себя в руках еще остались. В голове неизменно пульсировала мысль: она носит моего ребенка. Да и врятли я вообще способен причинить ей вред (ни раз уже это доказывал). Роксанна, так искусно играющая с моими нервами, все еще была мною любима.   
- Ты перешла все границы, так что скажи спасибо за мое терпение, - не меняя своего озлобленного тона, произнес я. Оправдываться считал унизительным, однако хотел, чтобы леди Аррен уяснила все, что я скажу, раз и навсегда, потому начал медленно и решительно на нее наступать. - Я не знаю, что именно привело к такой вспышке, но это не должно больше повториться, Роксанна. Впредь не допускай подобной несдержанности. Со мной так разговаривать непозволительно. Даже тебе. Это ясно?
Я оказался совсем близко. Но эта близость лишь спровоцировала меня на очередной шаг. Полный решимости добиться окончательного понимания от жены, на секунду я все же позволил своим эмоциям взять верх: моя рука сомкнулась на локте Роксанны, я дернул ее в сторону, невольно прижав при этом к стене. Нет путей к отступлению, я стою настолько близко, что мое тяжелое дыхание наверняка обжигает кожу лица супруги. И хоть понимаю, что в этот момент графиня, наверняка, напугана (может, поэтому она молчала, не отвечала на мой вопрос), поделать с собой ничего не могу. Сегодня она перешла все границы, начав сомневаться в моей любви. А ведь мне было так трудно признаться в этом.
- Ясно?! – так и не сдвинувшись со своего места, уже рявкнул я. Сдержаться не смог.
Но уже второй раз за эту ночь я понимаю, насколько наивны мои представления. Хотел донести до жены правила общения, но в итоге, уже спустя несколько секунд этой опасной близости, внезапно подумал о другом. Вернее, почувствовал другое. На таком расстоянии (вернее, при отсутствии такового), от меня ничего не смогло ускользнуть: приятный аромат, соблазнительная грудь, манящие губы… Даже ее дыхание вынудило меня забыться. Пожалуй, ничто не способно лишить эту атлантийку желанности. А прилив эмоций, пусть и не самых позитивных, побуждал меня именно желать ее. Так способна ли вызвать какая-либо селянка, или любая другая женщина, такие чувства с моей стороны? Нет. Что ж, раз словам не верит, пусть верит действиям! – я все еще тяжело дышать (если не пыхтел от злости), но с этими мыслями резко наклонился и буквально впился в губы Роксанны, которые так нагло искушали меня.  Казалось, что все свои не самые добрые эмоции, я сейчас пытался выплеснуть именно через этот поцелуй: жадный и страстный. Хотела леди Аррен отвечать или нет, под напором моей настойчивости и требовательности, ей придется это сделать. Да и деваться некуда. Я все еще держал ее за руку, пусть уже и не так сильно, как в самом начале.  Вторая же моя ладонь вполне уверенно разместилась на талии графини, начав расторопно изучать соблазнительные рельефы.

Несмотря на бурлящие эмоции (притом, не самые добрые), я отдавал отчет своим действиям, хоть и предпочитал следовать исключительно своему желанию. Жаркий поцелуй лишь провоцировал на продолжение своих неожиданных для леди Аррен порывов, и я не отказывал себе в удовольствии выплеснуть эмоции на того, кто их, собственно, и вызвал. Правда, поначалу супруга даже попыталась воспротивиться происходящему. Но я не слушал ее, не останавливался. Даже если бы и захотел, сил бы попросту не нашлось. Как только графиня повернула голову, я не растерялся и тут же расторопно начал изучать ее шею губами, без особых усилий «сламывая» сопротивление, которое графиня попыталась оказать моей руке.
- Мне – можно, - игнорируя всякие попытки остановить неизбежное, достаточно твердо протянул я, и даже ни на секунду не отвлекся при этом.
Тяжелое дыхание леди Аррен и этот страстный ответ на мой поцелуй – яркое доказательство взаимности всего происходящего. Стал бы я продолжать, если бы по-настоящему почувствовал, что желания мои не взаимны, а действия настолько неприятны? Едва ли. Сейчас просто нужно лишь подтолкнуть… И я охотно выполнял свою задачу. Расторопно, бездумно, словно сегодня последний день, когда я могу насладиться своей обворожительной графиней. А легкое сопротивление со стороны Роксанны было даже весьма кстати! Особенно для человека, который еще несколько минут назад пыхтел от злости. Вот уж точно отличный способ выплеснуть свои эмоции. Она будет моей. Так или иначе.
После всего сказанного, я окончательно прижал Роксанну к стене, попутно пытаясь губами «поймать» ее губы. Наконец-то получилось, я вновь почувствовал сладостный вкус поцелуя, но мне захотелось большего. Из-за движений супруги, этого мнимого сопротивления, которое слабело с каждой секундой, мне так и не удалось стянуть с нее хотя бы один рукав. Не желая ждать, я сделал одно резкое движение рукой. Тонкая ткань сорочки мигом подалась, обнажив передом мной плечо леди Аррен и полную грудь. Я тут же наклонился, целуя уже соблазнительные формы супруги, в то время как ладонь моя опустилась ниже в попытках незамедлительно задрать сорочку.
- Ты отказала мне в почтении сегодня, но в этом – не откажешь, - наконец-то выпрямившись, утвердительно процедил я, после чего резко обхватил Роксанну руками и поднял.
Вмиг мы оказались на постели. Я так и не дал леди Аррен возможности заговорить, тут же накрыл ее уста своими, а руки надежно прижал к кровати, пусть, возможно, этого уже и не требовалось. Теперь уже не стоит сомневаться в своих чувствах. Она завладела моим сердцем, душой. Забралась в голову, и каждый раз сводит с ума видом своего соблазнительного тела! А мог ли я подумать, что после такого напряженного дня, у меня хватит сил на нечто большее, нежели спокойный сон?  Злость придает сил. Злость и невиданное очарование Роксанны.
- Я тебя люблю. Да когда же ты это поймешь? - тяжело дыша, строго и даже как-то сердито прошептал я в губы супруги. Разве можно в этом сомневаться? После всего, что я делал и на какие безумства (для взрослого человека) шел? По ее просьбе. Глупая.
Я отпустил руки леди Аррен, при этом одной ладони позволяя со всей присущей мне жадностью исследовать ее тело. Губы вновь слились в страстном поцелуе. Остановиться уже невозможно. Сердце билось с бешеной скоростью, я тяжело и слышно дышал. В своих же действиях был нетерпелив, властен и напорист, дабы у Роксанны не возникло сомнений в том, что этой ночью я получу желаемое. Но самое важное, что желаемое – это она сама.

Не останавливаясь и не думая, я слепо следовал своим желаниям, которые полностью сконцентрировались на одной женщине. Женщине, которую я любил и сейчас стремился это показать, потому и игнорировал всякие попытки с ее стороны остановить происходящее. Но это было неизбежно. Я никогда не отступал. А ощущение ее прелестного тела подо мной еще больше разожгли огонь страсти, пусть несколько секунд назад и казалось, что это уже невозможно. Поцелуй стал еще настойчивее, расторопные исследования ее тела – напористее. Я словно не только сам хотел продемонстрировать силу своего желания, но и от нее взять тоже самое. Взять все и почувствовать. В какой-то момент я ощутил, что сопротивление окончательно ослабело. Роксанна уже не пыталась отворачиваться, не пыталась оттолкнуть. Под моим напором она все же сдалась и сама вошла во вкус, словно поняла, что мы желаем одного и того же. Я понял это, как только почувствовал, с какой силой ногти графини впиваются в кожу моей спины. И было в этом что-то… провоцирующее. Непривычная боль заставила меня вновь соприкоснуться с супругой в страстно поцелуе. Я больше не держал ее руки (в этом уже не было необходимости), потому ладонь моя вполне уверенно легла на грудь Роксанны, а потом скользнула выше – к шее. Свободной рукой я все еще задирал сорочку. Несмотря на расторопность, я получал истинное наслаждение от всего происходящего и ощущал это каждой клеточкой своего тела. Ее губы, полная грудь и соблазнительные ягодицы… Завладев всем этим, я окончательно потерял контроль над своим сознание. Мог ли я желать кого-то больше? Едва ли. Я поддался собственному безумию, вопреки всей той силе, которой обладал.
Я продолжал ласкать тело супруги, продолжал целовать, как в последний раз, но все же выделил буквально долю секунды для того, чтобы стянуть с себя верхнюю часть ночного одеяния. И вот уже грудь соприкасается с грудью. Тяжело дыша, я вновь прильнул к шее любимой, обжигая ее кожу своим горячим дыханием. Оставалась только сорочка, но и от нее я поспешно избавился. При этом случайно порвал второй рукав. Впрочем, никто внимания на это не обратил. А вот после, обхватив супругу одной рукой, но все еще не отрываясь от губ, я приподнял ее и повалил на подушки.  Казалось, теперь мы оба выплескиваем все те эмоции, которыми щедро одарил нас этот день. Судить можно было по слышному прерывистому дыханию, которое разбавляло тишину в покоях, а так же по требовательным и властным движениям. В погоне за наслаждением, я ни на секунду не отрывался от Роксанны. В какой-то момент даже оказался на спине, но мигом вернул свое доминирующее положение, не переставая при этом осыпать тело супруги своими жаркими поцелуями. Хотелось всего. И прямо сейчас! Но больше всего хотелось обладать ею. А желание мое – закон.
Прижавшись лбом ко лбу Роксанны, я стиснул челюсть, в попытках молча перенести ту сладостную истому, которая растеклась по всему телу. Разумеется, не вышло. Все еще находясь в бессознательном состоянии, состоянии непередаваемой эйфории, я замер на одном месте и некоторое время просто не двигался. Лишь спустя несколько мгновений, медленно опустился ниже и прижался губами к ключице графини. И снова замер, пытаясь как-то восстановить свое дыхание. Глубокий вздох, и я все еще заставляю себя лениво перевалиться на спину. Сознание все еще затуманено, потому глаза мои закрыты, а дыхание все еще тяжелое. В покоях повисло кромешное молчание. Каждый из нас пытался справиться с той лавиной ощущений, которую подарила нам эта ночь. И я не знаю, сколько длилось это молчание. Сколько времени я приходил в себя, и восстанавливал дыхание. Немало, наверняка, просто в какой-то момент я привстал и, опустив ноги на пол, сперва натянул на себя штаны, а после провел ладонями по лицу и волосам. Словно время не помогло, и я все еще в плену страстных ласк своей жены. Или мне просто стыдно за то, что я принудил ее это сделать? Или вспомнил, из-за чего все произошло? А может все вместе взятое? Мысли противоречивы. Не хочу ни о чем думать! Я устал, но мне хорошо.
К реальности меня окончательно вернула легкая боль, которую я внезапно почувствовал. Повернув голову, краем глаза я обнаружил недлинные, но заметные, красные полосы на своих плечах. От удивления даже вскинул брови. Ну ничего себе, - пролетело в голове, и я тут же повернулся к леди Аррен, которая все еще лежала в постели. Вне всяких сомнений, на своей спине я теперь гордо носил наглядное доказательство атлантийской страсти. И это весьма выгодно смотрелось на фоне немногочисленных, но все же имеющихся рубцов от оружия. Выгодно и даже приятно…

Я чувствовал усталость, но, вместе с этим, были и другие, приятные ощущения, по воле которых о сне пока что не могло идти и речи. Я все еще сидел на кровати, тяжело дышал, и смотреть куда-то вперед. Словно думал. Или просто переваливал все случившееся этой ночью. В какой-то момент позади послышались шевеления. Почувствовав осторожные прикосновения нежных рук супруги, а после и приятный шепот, я слегка повернул голову в сторону и как-то устало улыбнулся. А после накрыл ладонь Роксанны своей ладонью. Кажется, наш конфликт исчерпан. Хотя я намеревался вернуться к этому. Не к строгому разговору о том, как правильно, а как неправильно разговаривать со своим мужем. Нет. Я хотел в очередной раз заставить леди Аррен поверить мне и поверить в меня. Впрочем, об этом позже.
- И хоть мне нравится, как ты заглаживаешь свою вину, это не боль, - поглаживая ладонь супруги и улыбаясь ее легким поцелуям, тихо произнес я. Боль, конечно, но боль иного рода, нанесенная с иными целями. -  И уж точно не то, за что нужно просить прощения. На моем теле так много свидетельств битв и сражений. Так может свидетельство любви – не такое уж и плохое дополнение? – и даже жаль, что шрамов не останется! Прекрасное напоминание об атлантийской страсти.
После этих слов я усмехнулся и слегка потянул Роксанну за руку, побуждая ее приподняться чуть выше. Как только подбородок супруги коснулся моего плеча, я тут же повернул голову и прижался губами к ее щеке. Вопреки благому стечению обстоятельств, на душе моей все еще было неспокойно. Жалел ли я о том, что сделал? Едва ли. Пожалуй, я бы сделал это и снова. Слишком велик соблазн. Слишком велико желание обладать этой женщиной. Но правильно ли я поступил? Правильно ли, что не жалею об этом? Почему-то в этот момент мне стало неудобно перед Роксанной, в частности, за тот страх, который ей довелось испытать. А я умею вызывать ужас. Точно знаю. От того, через пару секунд я отстранился от леди Аррен. И если секунду назад выражение моего лица было более чем добродушным, сейчас оно в корне изменилось. Я вновь нахмурился. Появились нотки серьезности. И все это касалось не только Роксанны, но и меня самого. Я сам себе строгий судья.
- Прости меня, если был слишком груб с тобой. И за то, что напугал…, - смотря в обворожительные глаза Роксанны, искренне произнес я, после чего глубоко вздохнул и продолжил, так же серьезно: - Но с твоей стороны было глупо обвинять меня в чем-то подобном. И уж тем более сравнивать себя с кем-то. Селянка, графиня, будь-то сама королева. В моих глазах равных тебе нет. Ни на кого я не буду смотреть так, как смотрю на тебя. Запомни это. И никогда не забывай.
Несмотря на то, что слова были весьма приятны и даже красивы, говорил я их с присущей мне твердостью и даже некой строгостью. Дабы у графини не было ни единой возможности снова начать сомневаться. Дабы ей пришлось поверить. Ведь все началось из-за какой-то глупости! Я ничуть не жалею о последствиях (эта ночь надолго останется в нашей памяти, тело до сих пор приятно постанывает), но мне неприятно осознавать, что какая-то незнакомая мне селянка, могла вызвать ревность со стороны графини. Селянка, и то незначительное внимание, которое я ей уделил.
- Иначе…, - продолжил я, но сразу после этого засмеялся и, резко повернувшись, потянул Роксанну за руку и усадил себе на колени. Продемонстрировал тем самым удивительные чудеса смены настроения. Теперь ведь можно и посмеяться. Что иначе? Иначе снова разозлюсь!

Отредактировано Edward Barateon (2015-10-01 00:22:02)