Палящее солнце уже несколько часов упорно стояло в зените, освещая длинную процессию с десятком наездников и телегой груженой доспехами под знаменами с хищной птицей. От жары всадников не спасали даже густые кроны деревьев и редкая тень, а с водоемами в лесистой местности оказалось туго. В пути до Корнфилла они проводили уже пятый день, и каждый из людей лорда Дильвейна почувствовал на своей шкуре, что такое быть тающей от пламени восковой свечкой. Заметно было, что больше всего долгой дорогой в седле недовольна сестра барона. Помнится Эрвин никогда не испытывала симпатий к лошадям, а теперь к концу их вынужденного путешествия ее лицо стало приобретать зеленоватый оттенок. Удивительно, что она еще не свалилась с коня в какой-нибудь кустарник. Аристан, напротив, с ледяным спокойствием относился и к жаре и к времени проведенному в седле. Барон был прекрасным наездником и собирался в полной мере проявить себя на очередном турнире, устроенным в честь рождения наследника мелкопоместного дворянина. Отказаться от приглашения он из вежливости не мог, да и не хотел. А состязание, на котором соберутся многие лорды и знатные семьи, к тому же являлось прекрасным способом во всеуслышание заявить о возвращении в родной дом сестры. Поэтому, как бы не сопротивлялась Вина, брат все же настоял на совместной поездке в Корнфилл. И к своему удивлению, в этот раз не полетел в ближайшее дерево головой вперед и отделался легким скандалом.
- Мы уже близко. – с ухмылкой сказал Аристан, наблюдая, как Эрвин иногда пыхтя, с явным напряжением, держит поводья неторопливо вышагивающего коня. Несмотря на богатое торговое баронство, Кастерли не мог позволить себе купить карету, а заказать паланкин специально для привередливой сестры Аристан еще не успел. - Если вцепишься в лошадь еще сильнее, от жары навеки к ней приклеишься.
На горизонте уже показалось небольшое поле с устроенным на нем ристалищем и разноцветными палатками, на которых красовались массивные щиты и герба известных семей. Многие уже добрались до Корнфилла, но некоторые места пристанища  для гостей и временные постройки пустовали. Праздник только набирал обороты, основные состязания начнутся завтра и на арене столкнутся умелые воины. Барон Кастерли выиграл уже несколько турниров и его прибытия явно ждали. Дильвейнов приветствовали в соответствии с их званием и родом, тепло и радушно и выделили им отдельные покои в замке. Хотя Аристан был намного более проворен в лучном деле, в этот раз Молодой Сокол и два его придворных рыцаря были заявлены только на традиционное состязание копейщиков. Всадники, наконец, спешились и могли передохнуть, пока хозяйские слуги должны были освободить от поклажи коней и позаботиться о трапезе баронской семьи, после которой Аристан намеревался потренироваться с мечом.

Отредактировано Aristan Dilwein (2015-07-22 00:52:06)

В последние годы турниры не блистали разнообразием и походили друг на друга как близнецы. Великодушный прием хозяев, обширный обед с шутами и веселой музыкой, выдуманные россказни о подвигах, обязательно несколько драк в пьяном угаре. Само состязание в конечном итоге отходило на задний план и служило лишь прелюдией к пиру для чествования победителя и новорожденного наследника хозяина замка. Когда был еще жив старый барон Дильвейн, Аристан считал за спасение эти краткосрочные отлучки из Кастерли. Гнетущая атмосфера родового дома железными тисками сдавливала его сердце и душу, и только те дни, когда он мог забыться в вине и случайных связях, а затем уходил в жаркую пучину сражения с головой, дарили еще молодому Аристану давно потерянное чувство счастья. Теперь же турниры для барона были не более чем обязанностью и возможностью испытать свои силы, почувствовав пределы своего собственного тела.
Дильвейн не стал задерживаться в компании лордов и рыцарей, ограничившись словами поздравлений хозяину празднества и обменявшись необходимыми любезностями, он удалился в свои покои.  Благо местный лорд был таким же любителем охоты, как и Аристан, а поэтому по старой дружбе предоставил и его сестре отдельную комнату. По лицу Эрвин и скорости, с которой та унеслась в свои покои, было понятно, что пятидневная поездка в Корнфилл запомнится ей надолго. В тишине и прохладе комнаты Молодой Сокол с кувшином вина нескрываемо улыбался. Вина была учтива, мила с хозяевами и соблюдала все правила этикета, так и не скажешь, что сестра провела столько времени вдали от семьи и богатой жизни. Это не могло не радовать. Прохладное питье и едва выглядывающее из оконной прорези солнце в конечном итоге разморили лорда, и Аристан закрыл глаза, погружаясь в негу. Проснулся барон только от настойчивого стука в дверь, оповещающего о начале вечерней трапезы. Походные латы были сняты, а взамен их появились черные с синим плащом и заколкой в виде герба. Начиналось громкое пиршество, где каждый норовил заполнить желудок до тошнотворного отказа, при этом обязательно обсуждая текущую ситуацию в Моргарде и прославляя королевскую семью три тоста к ряду. Несмотря на истекающую жиром увесистую дичь, обилие пойла и всевозможных яств,  Аристан большую часть времени провел за беседами и представляя каждому свою вновь обретенную сестру. После случая в лесу они оба решили больше не скрывать существование Эрвин и тщательно продумали всю историю ее пропажи, так что неожиданных вопросов не могло быть.
Зал пустел, многие прихватив служанок за талии, уходили в свои комнаты, другие просто разбредались по замку в поисках укромных мест, и в конечном итоге барон Кастерли не стал исключением. Проводив  Вину до ее покоев и, как он думал, на прощание, поцеловав сестру в макушку, Аристан удалился.
Уже через считанные секунды барон в компании приставленного сквайра отрабатывал удары на тренировочном дворе. После богатого ужина больше никто не захотел размяться, а это значит, тревожить лорда не станут. Замах. Еще замах. Хлесткий удар с поворота. Затупленное лезвие тренировочного меча безжалостно рассекало и рубило набитое соломой чучело на двух деревяшках. Практически незримая быстрота движений и точность удара барона были филигранны. Сквайр был бесполезен, и спарринг с ним больше напоминал избиение младенца, чем тренировочный бой. Поэтому в оппоненты пришлось выбрать дерево, а не живую плоть. Менее предсказуемо, зато и руку придерживать не надо, чтобы ненароком не разбить мальчишке череп. Вспоминая все приемы, которым лорда обучал придворный рыцарь, Аристан сотни, раз кружился в смертоносном танце, раз за разом проигрывая в голове все возможные комбинации ударов. Все это помогало привести мысли в порядок и настроиться на завтрашние бои. Он только собирался нанести очередной удар, как его сталь столкнулась с тонкой шпагой. Сказать, что барон удивился – это ничего не сказать. Перед ним стояло явно игриво настроенная сестра, которая совсем недавно представляла собой образец поведения леди. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Не сдержавшись, Аристан громко засмеялся. 
- А ты умеешь эффектно появиться, сестра. – барон развел руки в жесте сдающегося. – Так понимаю, у тебя есть кандидатура получше?  Сталь меча резким движением оттеснила тонкий клинок Вины,  отведя его в сторону от тела и практически выбив из руки, а другой рукой лорд молниеносно схватил сестру за пояс и, слегка присев, перекинул ее себе на плечо, пользуясь эффектом неожиданности. -Как видишь, я теперь немного выше стал. – гоготнул Аристан, хлопнув сестру по мягкому месту и опуская Вину обратно на землю. - Хочешь устроить спарринг? Боюсь тебя огорчить, не умею сражаться в пол силы

Отредактировано Aristan Dilwein (2015-07-23 03:35:56)

Сестра была неожиданно проворна и за годы отсутствия в родовом замке приобрела практически животные повадки. Аристан с удовольствием отметил, как изящно она управляется со своим оружием. Эрвин ухитрилась застать его врасплох, еще раз напомнив, что недооценивать своего соперника нельзя даже в шутливых спаррингах. Они со смехом атаковали и парировали, мечи слились в быстром танце, то расходясь, то соединяясь вновь, разнося по двору звонкие отголоски металлических ударов. Для женщины у Вины был неплохая тактика ведения боя и первые минуты Аристан скорее наблюдал, лишь отводя колящие удары от своего тела, тем самым давая сестре возможность расслабиться. Вскоре барон заметил, что перед замахом правой рукой в плечо, Эрвин едва заметно делает шаг назад, типично женский прием, чтобы вложить в удар наибольшую силу, а поэтому Аристану не составило труда уйти от атаки. Он ловко развернул корпус и плашмя ударил мечом, пока сестра по инерции пролетала мимо цели. Встретила земля Эрвин не очень дружелюбно. Пока ведьма чертыхалась и сыпала проклятья, ее брат с кошачьей улыбкой на физиономии наклонился, чтобы принять капитуляцию и помочь Вине подняться.
- Не знал, что тебе нравится валяться в грязи.
Но неуступчивая Вина не собиралась так просто сдаваться, и вскоре барон всем своим телом приземлился на лопатки, а казалось побежденная сестра уже прислонила металл к его неприкрытой доспехами шее.
- Не умеешь ты достойно проигрывать, Вина. С горечью отметил Аристан, поднимаясь. Он едва поборол в себе мысль резко потянуть за протянутую руку сестру обратно на землю.
С каждым днем Эрвин открывалась ему по новой. Он, как защитник семьи, все еще видел в ней уязвимую хрупкую девушку, которой выжить помогло только благословение самого Отца Создателя. Теперь же он убеждался, что постоять за себя Вина сможет и без применения колдовской силы. И, к счастью для брата, она была далеко не глупа. Умела и притворяться, и вести светские беседы достойные леди. Это не значит, что можно перестать за ней приглядывать, ведь жизнь вне высшего общества сказывалась на поведении сестры, и она явно плохо разбирается в политике, интригах и ситуации в королевстве, но спать можно уже гораздо спокойнее.  Возможно пройдет еще несколько лет, и Эрвин станет достойной невестой. Но говорить об этом пока рано, тем более вслух.
- Недурно, сестра. Действительно, недурно. Одного пьяного разбойника своей тыкалкой на дороге свалить сумеешь. Достав флягу, Аристан отхлебнул большой глоток воды, прочищая горло. Он не чувствовал ни тени усталости, тренировка лишь раззадорила его пыл и привела затекшие в поездке мышцы в боевую готовность. 
- Раньше часто. Когда…- он заметно осекся. И вздохнув поглубже, посмотрел на темнеющее небо. Когда-то мне казалось, что бой единственное на что я могу повлиять в своей жизни. и убежать от неизбежно гнетущей атмосферы в баронстве. В пылу схватки не важно барон ты или граф, межевой рыцарь или виконт. Один точный удар, правильный расчет, и все. Сегодня соперник повержен. Ты доминируешь. Ты сильнее всех. – Аристан улыбнулся, вспоминая как был счастлив скинуть все тяжелые думы о будущем и с чистой головой упиваться сражением.  - После смерти отца я уже не позволял бросать свой народ надолго. Нельзя беззаботно разъезжать по королевству, пируя. Тем более не оставив наследников. Кроме бастарда разумеется. Но, опять таки, Вине пожалуй не нужно говорить о существовании мальца, еще отравит с горяча. Хотя, Аристан понимал, что он давно уже не тот мальчишка, который тихо, пока отец не видел, плакал по ночам. И не дерзкий юнец, что бросал вызов жизни ежедневно, чтобы испытать свои силы. Но с такой частью своей биографии, он познакомить Эрвин был еще не готов.
- Продолжим? – Аристан поднял свой турнирный меч и принял стойку.

Отредактировано Aristan Dilwein (2015-11-11 16:26:10)

Сам того не зная, Аристан за многие годы был по-настоящему счастлив. Их причудливая игра в «кошки-мышки» с колкими замечаниями и обоюдным желанием друг друга зацепить, постоянная способность Вины притягивать на свое место приключения и такие как сейчас, краткие выезды вместе с сестрой вне пределов баронства, заставляли его чувствовать себя живым. Он хотел по-настоящему близко узнать Вину, доказать ей, что достоин откровенности и честности, что не бросит свою родную кровь никогда и будет делать все от него зависящее, чтобы сберечь Эрвин, и чтобы она больше ни в чем не нуждалась.  Получалось у Аристана это не всегда. Гораздо проще сделать все по-своему, со свойственным ему баронским упрямством, нежели спросить у самой сестры, что ей в действительности хочется. Другими словами, вляпалась Эрвин серьезно, потому, что своих попыток «сделать все как лучше» Аристан не оставит. Но это все дела будущего.
Сегодня же, стоя на тренировочной арене, молодой барон не мог думать ни о чем, кроме того, что был действительно рад оказаться здесь именно с сестрой. Вина со шпагой в руках была искренняя и настоящая, а в ее словах на этот раз не было ни доли сарказма или злобы. В слое пыли и грязи, оба запыхавшиеся и раззадоренные, Дильвейны скорее походили на шкодливых детей, нежели на уважаемых землевладельцев. Казалось, даже неожиданная встреча с рукоприкладством в моргардском лесу была наконец забыта. Однако, очередной добрый жест сестры мог принести куда больше вреда чем пользы. Аристан раскрыл кулак и внимательно посмотрел на оберег, нахмурившись. Связываться с магией, даже самой безобидной, если это обнаружится, для подданного короля грозило как минимум вопросами со стороны церковной власти, а иногда и знакомством со священным огнем начиная с пяток. Согреться таким веселым образом Аристан точно не хотел.
– Ты же знаешь, что магия под запретом. – расстроенно покачал головой барон. Хотя оберег сестре не вернул. - Найди это в твоих вещах недоброжелатели и не раньше, чем через неделю на пиках у ворот Кастерли могли бы быть насажены две темноволосые головы их прежних обитателей. Аристан молчал, размышляя, что сделать с неожиданным подарком. Затем, через некоторое время добавил – Спасибо, я ценю твою заботу обо мне. Правда. Но завтра никто даже и пальцем не сможет меня тронуть. Они свалятся с коня прежде, чем смогут произнести нашу фамилию.
Забыв о ностальгических воспоминаниях, причинявших боль, и минутах слабости, Дильвейны продолжили свою тренировку до самых сумерек, пока двор замка не стал скупо освещаться только отблесками факелов. Даже несмотря на то, что оба они готовы были резвиться и отбивать словесные и оружейные выпады друг друга, пришлось наконец вернуться в свои покои и отойти в царство сна.
На следующий день Аристан стоял в палатке с соколиным гербом на тканях и облачался в свои доспехи с помощью придворного сквайра. Там же в палатке стояла и Эрвин с бокалом местного вина. На груди у барона едва поблескивая висело тонкое кольцо на цепочке, тайну которого знали только они вдвоем. Дильвейн и сам не знал, зачем все таки пошел на поводу дурным мыслям и надел амулет. Ради спокойствия наверно и желания угодить сестре. Так или иначе, совсем скоро начнется и его турнирный бой.

Отредактировано Aristan Dilwein (2016-03-07 16:07:03)

Даже несмотря на их весьма специфические отношения, Аристан был рад видеть сестру сегодня в шатре. На всех турнирах, которые молодой барон посетил за свою жизнь, он был либо в компании отца, бесстыдно и нескрываемо заливавшего свое горе вином; либо в полнейшем одиночестве, сменявшегося лишь жаром сражения. На этот раз его окружали не только слуги подхалимы и испуганные сквайры. Хотя к обществу темноволосой сестры нужно было изрядно привыкать и заодно менять свои холостяцкие привычки полагаться только на себя, Аристану можно было позавидовать. Эрвин была украшением общества и внушала обитателям Кастерли должное уважение. Видимо поэтому сквайр Аристана увидев хозяйку в шатре рядом с собой, взвизгнул и уронил тяжелый нагрудный доспех на землю.
- Все в порядке, Гаретт, я справлюсь сам. – миролюбиво сказал барон, поглаживая свою трехдневную щетину. Испытав нескрываемое облегчение, мальчишка лишь пробормотал что-то о скором начале сражения и поспешил ретироваться подальше от темного взгляда Эрвин. Знал бы он в действительности, чего можно ожидать от милой сестренки, давно бы ускакал на первом попавшемся осле в соседнее королевство.
Вина на его скромный Дильвейновский взгляд выглядела сегодня потрясающе. Барон Кастерли с самого первого появления сестры в родном замке приказал самым лучшим швеям исполнять любую творческую прихоть Эрвин, но та упорно предпочитала скромные наряды пестрым цветастым платьям по последней моде. Впрочем, скромность украшает и королеву, что уж и говорить о скрывающейся ведьме. 
– Лучше ложа, чем костры. – отшутился в своей манере Аристан. И тут Эрвин заметила цепочку у него на шее. Решение надеть ее для лорда далось куда как сложнее, чем могло бы показаться. Простое на первый взгляд кольцо могло привести к серьезным проблемам, но и уверенности прибавляло стократ. Барон не сомневался, что куда сильнее большей части присутствующих рыцарей и амулет ему без надобности. Однако, отложив решение о использовании подарка сестры на самое утро, он с удивлением обнаружил, как едва встав с кровати без зазрения совести надел амулет себе на шею. Если интуиция тонким голосом подсказывает тебе воспользоваться пусть и магическим преимуществом, к ней определенно нужно прислушаться. Хотя совесть еще наверняка в будущем покусает за причинное место. Так или иначе теперь благодаря сестре кольцо на цепочке томилось у него на спине, прикрытое стальными доспехами.
– Спасибо, Вина. И тебе не утонуть в море ароматов и океане тщеславия. И Эрвин ушла явно удрученная новоприобретенными обязанностями сестры барона. Аристану не оставалось ничего кроме как вогрузить на себя оставшуюся пластину и надеть шлем.
Белоснежный и начищенный конь ждал его у шатра. С легкостью запрыгнув на шею животного, барон Кастерли проехал к ристалищу. Послышался гвалт, который перекрикивал только звонкий голос глашатая, объявлявший следующих соперников.
- Достопочтенные лорды и люд, приглашенные гости и дамы. В следующем поединке столкнуться рыцарь Еловой Долины, победитель турнира в Стокдейле, сир Бивер Чернобровый – тучный рыцарь с копьем цвета воронового крыла и с такого же цвета доспехом постучал орудием по щиту, приветствуя возбужденного зрителя, - И лорд Кастерли, четерехкратный победитель моргардских турниров, сир Аристан Дильвейн.
В своих синих парадных одеяниях, толстом блестящем шлеме и на белом коне, Аристан ухитрялся выглядеть более, чем уместно и привлекательно. Наверняка на трибунах многие ждали его победы и дальнейшей церемонии выбора леди сердца, посредством принятия из рук триумфатора цветка.
Прозвучал трубный звук. Рыцари направили коней и с громким окриком понеслись на друг друга. Лошадь Аристана разбрасывая копытами землю набирала скорость, барон держал копье, целясь прямиком в забрало шлема, затем за мгновение до столкновения опустил его ниже, желая выбить противника из седла. Не получилось. Слишком тяжелый оппонент качнулся, но сумел сдержать равновесие. Аристану в свою очередь достался весьма болезненный удар плашмя по плечу. Второй заход также не дал результата. Нужно было рисковать и рисковать довольно серьезно. Молодой Сокол перехватил поудобнее копье и изо всех сил ударил свое животное по бокам, конь взвыл и помчался как стрела. Уже на середине пути послышался звук трещащей материи. Кожаные ремешки, что обхватывали седло, неумолимо рвались, не выдержав напряжения и накала боя. Аристан понял, что болезненное столкновение с землей неизбежно. Заметил по всей видимости это и сир Бивер, он встал в стойку и целился Дильвейну прямо в правый бок, которым барон безуспешно лавировал и пытался поймать равновесие, чтобы не упасть. Упасть с лошади и погибнуть под копытами разгоряченного животного не самая плохая смерть, в конце концов его отец умер еще более глупым способом.
Неожиданно для всех, копье сира Ченобрового летевшее Аристану прямо в разрез его доспехов, отскочило как по волшебному образу, и оставило едва видимую царапину на синих латах. Барон был более быстрым и точным, он не позволил себе промахнуться. Темная туша свалилась с лошади прямо в летную грязь. Публика взревела.
Но Аристан не был так же рад. Он прекрасно понимал, что спасло его шкуру далеко не умение, тренированное годами, а простое шулерство с магией. Не сказав сквайру ни слова, он в бешенстве скинул шлем на ристалище, и вернулся в свою палатку. Благо до следующего сражения у барона еще было время перевязать ушибленное плечо и прийти в себя.

Отредактировано Aristan Dilwein (2016-03-08 16:50:21)

Аристан стремглав ворвался в шатер и, не обращая на боль в плече, начал яростно раскидывать все вокруг, включая собственную амуницию.  Глиняный сосуд, мирно стоявший на аккуратном походном столе, был сбит прицельным пинком и теперь растекался лужей вина по земле. Пострадали стойки с мечами и кучи одежды. Трудно сказать, что именно так вывело из себя барона. Дильвейн был поистине везунчик и зачастую ухитрялся побеждать, даже находясь в самом незавидном положении. Ему всегда нравилось, когда победа дразнится из-за угла и грозится вот-вот ускользнуть из рук, а потом в последний момент поддается упорной мужской силе и дает собой полноценно овладеть. Аристана манил адреналин и ощущение преодоления границ и возможностей собственного тела. Каждое отточенное движение, каждая контратака – как игра, в которой один неверный шаг может привести тебя либо на олимп блаженства и почитания, либо низвергнуть в мир мертвых. Лучше бы копье достигло цели. По крайней мере, тогда бы он умер как герой, в честном турнирном бою. Сейчас же Дильвейн чувствовал себя бесчестным обманщиком, недостойным носить звание рыцаря и выступать под фамилией отца.
Вошедший лекарь едва не получил летящим в сторону входа деревянным стулом, что стал очередной жертвой жгучей ярости барона. К счастью для служителя медицины, лорд Кастерли прекратил попытки разгрома и взял себя в руки. Тяжело дыша, Аристан опустился на оставшуюся в шатре мебель и позволил осмотреть рану. Ушиб был несерьезный, но лекарь настоял на перевязке. Барон спорить не стал. От пропитанных каким-то травяным раствором бинтов разило отвратно, почти тошнотворно.  На шею как удавка давила злосчастная цепочка с амулетом, без посторонних глаз Аристан наверняка уверенным движением сорвал бы подарок, разъединив силой звенья цепи.  Но при лекаре он делать этого не стал.
Как ни кстати, в шатер зашла и Эрвин. По кошачьи тихо и грациозно она скользнула прямо к брату. Аристан не хотел, чтобы сестра видела его в состоянии гнева и тем более попалась под горячую руку. Прошлый опыт встречи в лесу все еще всплывал в его совести и жег внутри как от такой же оплеухи, что он отвесил тогда Эрвин. Как же погано. Погано было даже не от ощущения смертности или саднившей раны, а от бессилия и незнания благодаря чему он выжил. Воля случая, приказ Всемогущего Отца, провидение или же все-таки амулет. Узнать было невозможно и это выводило из равновесия почище упражнений с оружейным маятником.   
Чтобы ненароком не сорваться, лорд Кастерли сконцентрировался на молчании, крепко стиснув зубы. Слушать сестру сейчас было, как отчасти принять капитуляцию. Все варианты, что итак проносились в его голове, в устах Вины звучали как приговор или желание оправдаться. Так или иначе, ярость, кипевшая доселе в Аристане, в присутствии сестры практически испарилась.
- Я не злюсь на тебя Вина. – сквозь зубы пробормотал барон, невольно поморщившись от движения в плече. - Дело совсем не в злости. Аристан подождал, пока сестра закончит свою работу, смиренно не двигаясь. Мне льстит твоя забота обо мне. Правда. И я готов умереть, чтобы спасти тебе жизнь. Всегда и что бы ни случилось. – он поднялся, болезненно пробуя шевелить поврежденной рукой. - Но… я потратил всю свою жизнь с младенчества, чтобы стать лучше. Чтобы быть достойным отца, фамилии, рода. Тренировался денно и нощно. Точно также как и все здесь присутствующие рыцари. – здоровой рукой он поднял с пола чудом уцелевший бокал и отряхнул его от пыли. Налил воды и, промокнув горло, продолжил. - Когда Кастерли лишился вас с мамой, я окончательно разочаровался в магии. Можно доверять только своим силам, своей ловкости, верному мечу. Да, для тебя магия – это спасение. Не спорю. Но никого из здесь присутствующих ее нет. Нет амулетов, которые бы защитили их от ударов, нет уверток, волшебных щитов, магических прибамбасов. Чем я лучше их? – барон огорченно покачал головой и сам ответил на свой вопрос – Ничем. Только желанием побеждать, годами падений вниз, с лошади, в боях, на охоте. Я набил столько синяков, сколько и кузнецу не снилось. Только чтобы стать лучше. Если бы я упал под копыта лошади, то на, то была судьба сверху. Так хотели Боги. – вознеся голову наверх, обращаясь, по-видимому, к бессмертным силам Отца и Матери,  Аристан молчал. Он был разочарован, собой, своим решением, промедлением. Сквайр еще получит свое наказание за ненадлежащую проверку ремней его седла. Но то мальчишка. Им свойственно ошибаться. Мужчина же должен трезво оценивать свои силы и принять возможные последствия.
- Амулеты ведь были у нее, правда. – горько подытожил Дильвейн, подразумевая их мать. – Много и самых разных. Я помню, как она разрешала с ними играть. Разноцветные. Одни с камнями, другие в виде причудливых колец.  И ее это не спасло. – молодой барон даже не смел произнести имя матери вслух. Долгие годы оно в Кастерли было сродни самому злостному запрету, заточенному на тысячу засовов в темницу беспамятства. Аристан тяжело вздохнул.  Это нечестно Эрвин. Несправедливо и недостойно рыцаря.

Отредактировано Aristan Dilwein (2016-03-09 03:13:21)

Смотря на невольный гнев сестры, как она исподлобья кидает саркастичные взгляды на его потуги быть честным человеком и мельтешит, Аристан невольно широко улыбнулся. То ли от неожиданного приступа доброты и любви, которые у Эрвин далеко не часто случались, то ли от ее показной и несколько, как он думал, наигранной ярости, тем не менее, печальные мысли о матери мигом отступили. Даже сейчас, будучи уже взрослым мужчиной с небритой в поездке щетиной, а не зеленым юнцом, что во все глаза смотрел с восхищением на старшую шебутную сестру, Аристан невольно дрогнул от умиления. Как бы не старалась Эрвин внушить брату и всем окружающим, что за годы отсутствия она превратилась в совершенно другого человека, расчетливого и самостоятельного, ее ведьминское сердце все-таки ухитрилось не зачерстветь под ударами судьбы, и в глубине темных глаз все еще можно отыскать ту маленькую леди неподдельно заботящуюся о брате. В свою очередь, несколько по-идиотски лыбящийся Аристан, не придумал ничего лучше, чем обнять свою саркастично настроенную сестру.
Давно так никто не заботился о его жизни. Да, все придворные Кастерли готовы костьми лечь за своего барона, в своих людях сомневаться никогда не приходилось, но с Виной… С Виной все было иначе. Пусть иногда и возникало желание ее стукнуть за постоянные секреты и вылазки у него за спиной, или на худой конец загнать Эрвин в монастырь. Но он бы ни за какие богатства Моргарда, Хельма и Атлантии не предал свою сестру.
- Спасибо, Вина. Я, пожалуй, еще поживу годок-другой. – со смехом выдал барон, стараясь не задавить в своих объятиях Эрвин. - Пока ты меня не прикончишь в приступе гнева или сестринской любви.
Принципы говорили ему снять кольцо, здравый смысл отчаянно кричал, чтобы оставить амулет на теле. Врала Эрвин или нет по поводу магической «помощи» у других рыцарей, но почему ему лично не принять оберег, например, за неожиданно пришедшую помощь богов. Пусть Отец Создатель и решил передать эту помощь, почему то через руки ведьмы. Ты сам-то колдун, идиот, а ухитряешься не прекращать называть в голове и Вину и ей подобных ведьмами. Чтобы выйти из положения и не предать своих жизненных правил, оставалось только быть еще ловчее и проворнее в оставшихся боях. С такой проблемой Аристан уж точно мог справиться, ему не привыкать.
- Ладно, хватит. А то мы растаем прямо в палатке, и сквайру придется не только вещи подбирать, но и семью барона от земли отскребать.- Аристан первый раз ухитрился назвать их с сестрой семьей. Да уж, семейка. Скрывающаяся колдунья из ковена и бывший инквизитор. Интересно во всех семьях такие же большие тараканы в головах и секреты за плечами, как и у них? - Оставь мальчишке разбираться с беспорядком. Титул барона как-никак дает некоторые преимущества. В том числе и уборку после буйного помешательства…К сожалению для тебя, милая сестра, скоро кому то из нас придется вернуться на трибуну, а другому на коня. Что выбираешь? Мне бы ужасно пошло сидеть на скамье, облепленным девушками в розовых платьях…
Поскольку вопрос скорее был риторический и не нес в себе никакой цели, кроме как очередной раз поддеть сестру и обменяться шутками, недолго думая, Аристан с помощью Эрвин водрузил латы обратно на свое тело, готовясь к следующему спаррингу. Плечо хоть и саднило, но не причиняло барону серьезного беспокойства. Переломов нет и ладно. Они вместе с Виной вышли из разгромленной палатки, как раз когда очередной лорд поверг межевого рыцаря в легкой схватке.   Первое за что цеплялся взгляд, был сквайр, который невольно прижался к лошади. На коня уже было водружено новое седло, но мальчик все равно понимал, что ему влетит за оплошность. Такого барон обычно не спускал на тормозах. Пускай сегодня это всего лишь красочный турнир, чтобы потешить самолюбие хозяина и тщеславие всех рыцарей, в следующий раз лошадь Аристану может понадобиться и для сражения. Можно сказать, что в предыдущем столкновении, то ли сила проведения, то ли переживания сестры вместе с кольцом спасли лорда Кастерли от падения, а заодно и от позора, но если бы крепления седла порвались в самый разгар битвы, с жизнью бы барон мог и не успеть толком попрощаться. Тем не менее, со сквайром можно было разобраться и позднее.
- Гаретт, приберись в палатке. А затем ступай к моей сестре на трибуну и выполняй все, что леди Эрвин захочет. Сегодня твоя помощь мне больше не понадобится. – категорично отрезал барон, голосом, не допускающим возражений.
Проверив на этот раз самостоятельно стремена и ремешки седла, Аристан взобрался на отдохнувшего скакуна и, отсалютовав на прощание Вине, направился заканчивать побоище. Амулет все еще висел на его шее.

Несмотря на казавшуюся простоту турнирных сражений, в действительности схватка это тонкий просчет каждого твоего движения. Подобно смертоносному танцу, рыцарь должен нестись в единении со своим телом и лошадью, чтобы достичь хоть какого-то успеха. Одно отклонение корпуса, неповиновение животного или не вовремя задрожавшая рука с копьем – и встречай меня родная земля с распростертыми объятиями. Да, возможно в реальных боях, коих у Аристана было не так много к его двадцати одному году, все намного сумбурнее и жестче, но в турнирах гораздо чаще побеждает голова, а не твоя сила и сноровка. Поэтому фавориты, переоценивая свои силы и упиваясь в ложном превосходстве, так часто терпят крах.
Барон Кастерли был не таким наивным. Отбросив все мысли о висевшем на его шее амулете, он подобно орехам раскалывал одного противника за другим. Скрипели доспехи от редких попаданий оппонентов, ломались в мелкую щепку копья. Но, в конечном итоге, разгадать и подловить умелым завершающим ударом удалось и угрюмого сира Брохвела Лучезарного с седеющей бородой, и бойца от Корнфилла, Мадауга Розовощекого Кролика, который свой шуточный титул получил за излишнюю любвеобильность. Помнится, один из лордов на первых турнирах дал Дильвейну прозвище Молодой Сокол. Что ж, сегодня охотничья птица растерзала и ушастую жертву, попутно подпортив жизнь и всяким старозарным с чернобровыми.
Как только в затяжном последнем бою грузная туша противника в латах была сбита с коня, лорд Корнфилла едва заметно поморщился, его придворный рыцарь был близок к победе, как никто другой, но фортуна сегодня улыбнулась более опытному оппоненту в лице барона. По отбитой копытами рыхлой земле, победитель под звуки фанфар и громкий клич герольда совершил круг почета. Отбросив подоспевшему второму пажу шлем с витыми узорами на забрале, Аристан благочестиво улыбался и приветствовал всех гостей праздника. Все три дочери барона Корнфилла ждали, кому же из них лорд Дильвейн окажет знак внимания и выберет дамой вечера. Платки в их руках нервно подрагивали, каждая старалась выпятить все свое очарование наперед воспитания, и усиленно моргала глазами.
Увы, для большинства Корнфиллских леди вскоре наступило заметное разочарование, как и для всех дам, надеявшихся, что королевой турнира станет именно она. Нужно отметить, что даже самая скромная пятая дочь мелкопоместного дворянина, задвинутая на задние ряды, втайне лелеяла мысль, что рыцарь примет подарок именно от ее рук, разглядев на «галерке» светлый лик девушки и, как в самых романтичных историях влюбившись с первого взгляда. Да, леди, сегодня ваши мечты были вероломно разрушены. Королевой любви и красоты стала младшая из дочерей, самая тихая и едва достигшая 12 лет. Одной шутки ли ради, или же для соблюдения формальностей, Дильвейн не хотел обнадеживать ни одну из более возрастных девушек. Лорд Кастерли был сейчас далек от вопроса брака и наследия, а такой широкий жест мог послужить и весомым основанием для гражданской войны. С начала существования, как только отсчет истории был запущен рукой Отца Создателя или же древних богов, мужчины опрометчиво влюблялись и резали друг другу глотки в погоне за обладанием женским сердцем. В сказках, балладах, повестях и летописях, в песнях голосистых бардах главной темой остается человеческая глупость и любовь. Так что пусть лучше малышка порадуется неожиданному подарку, нежели Аристан рискнет встретить на пьяном пиру очередного обиженного поклонника или отца дамы, решившего, что этот знак не только жест вежливости. ( А такое и правда уже с Дильвейном случалось)
Зато, как полагает благочестивому лорду, Аристан распорядился выдать каждой присутствующей леди в дворянской ложе по красной розе. Но какой цветок сравнится с титулом королевы, пусть и только турнира, а не существующей страны?
Приняв полагающиеся подарки из рук старшей дочери барона Корнфилла, девушки с заметной кислой миной, Аристан, выдержав все официальные поздравления, спешно удалился к себе в шатер. А затем, сняв доспехи с гербом, незамедлительно вернулся к себе в покои.
Раны были обработаны и перевязаны, латы, помятые в нескольких местах, где более юркий оппонент ухитрялся достать рыцаря, были запрятаны в поклажу и направлялись прямиком к кузнецу в Кастерли. Оставался только пир.  Пир тщеславия, поклонения чревоугодию, и праздник алкоголя и песен. Самая нелюбимая часть всего турнира для Дильвейна, но от этого, к сожалению, не становившаяся необязательной.
В его покои постучали. К счастью, Вина. Один лишь приятный ему человек сегодня.
- Привет, выдержавшая пытку светским обществом. – ухмыльнулся Аристан. Не успел он и опомнится, как оказался в объятиях сестры. Как мило. Его еще никогда никто так не поздравлял с победой. Лорд Дарелл привычно хмыкал, иногда срываясь на скупое «хорошо», чаще же просто не обращал на успехи сына, относя их как самим собой подразумеваемым свершениям. Это чувство было чуждым лорду Кастерли. Приятно щекотало изнутри и отдавало теплотой дома куда-то в район ушей. Дильвейн заметно покраснел.
Барон изначально знал, что его сестра личность непредсказуемая. Но угадайте что? Правильно, она ухитрилась его удивить еще раз за прошедший день.
- Вина, не говори чепухи. Мне, конечно, иногда хочется закрыть тебя в комнате на день-другой или приставить охрану во избежание очередных приключений. Но уж точно я никогда не сожалел, что мне хватило смелости тебя пригласить обратно в Кастерли и, что ты наконец дома, Эрвин. Даже не зная, что ты пережила за это время и куда успела вляпаться. Ты моя сестра. Это никогда не изменится. – пока нас не сожгут за ведьмачество обоих, или же от старости не помрем разводя гусей. – Пожалуй, ты единственный человек, которому я могу простить все. Только сильно не злоупотребляй.   
Он помедлил, смотря куда-то вдаль и сжимая в кулаке подаренный амулет. Честная ли была победа? Отнюдь. Но утверждать, что именно неожиданный подарок сестры преподнес на блюдечке ему сегодняшнее торжество и титул победителя, тоже нельзя. После случая с седлом все было куда как гладко. Удары попадали куда Дильвейн хотел и с той скоростью, на которую рассчитывал. Придраться было не к чему.
Какой-то мудрец однажды сказал, что нечестных побед не бывает. Но почему тогда радости от триумфа нет никакой? Возможно Аристан просто менялся, и в абсолютно неизвестную ему сторону. Можно было только поблагодарить сестру, что она раз за разом открывает ему новые горизонты, расширяя его жизнь от обыденных проблем лорда, до столкновения с магией и иными силами.
- Знаешь, я благодарен тебе за амулет. Правда. Но, пожалуй, это последний раз, когда я ношу магическую помощь на своей шее. На турнирах жизни мало что угрожает, даже при всей показательной скорости и жаре в пылу сражения. – последние убийства датировались каким-то лохматым годом, когда перепивший межевой рыцарь слетел с лошади, а его копье приземлилось прямиком меж глаз неудачника. Дильвейну стоит опасаться только арбалетных болтов пока что.
- Вкус победы другой. Совсем другой. А может, я просто уже слишком стар для этой показной тыкалки друг в друга копьями. – Аристан положил оберег на стол, придвинув поближе к сестру, и отпил из кубка с каким-то варевом от местного лекаря, чтобы ушибленное плечо болело меньше и не мешало спать. - В любом случае, не отходи никуда. Нам еще предстоит превесёлое пиршество. Может, найдем тебе пузатого мужа, а?

Отредактировано Aristan Dilwein (2016-04-27 02:12:48)

Улыбка столь тяжело вымученная сошла с лица Аристана в который уже раз за сегодняшний день. Призраки прошлого, что терзали его разум во снах, грозили вернуться и сегодня, хладным огнем подвергая в прах итак мимолетную радость от победы. Все барон Кастерли помнил. Эти тонкие детские руки, обнимающие Дивельвейна и крики инквизиторских солдат. Он взял тогда на «охоту» самых отмороженных, наняв по большей части ушлых мужчин из разбойничьего брата, как будто предчувствуя, что ничем хорошим поиск ведьмы в деревнях не закончится.
Насколько Аристан не хотел говорить, настолько и понимал, что устный договор, заключенный с сестрой почти уже месяц назад нужно соблюдать. А поэтому, тайн между Дильвейнами быть отныне не должно. Ни прошлых, ни будущих.
- Я тогда был совсем молод. Хотелось проявить себя, доказать верность графу Грайншира и короне. – неохотно начал Аристан, отпуская руку Эрвин. - Пришло письмо, точнее донесение, с церковной печатью. «Его Святейшество сообщает, что на вверенных вам землях, исходя из донесений, поселилась ведьма. Крайне опасная еретичка должна быть устранена ради безопасности людей. К началу следующего месяца к Вам прибудет Инквизитор с церковной грамотой» - барон, казалось, помнил наизусть это треклятое письмо. Тебе наверно не надо говорить, что в этой грамоте было написано. – Дильвейн усмехнулся, лишь краем губ. Не в силах из-за стыда даже смотреть в лицо сестре, он отвернулся, разговаривая скорее с пустотой. - Дозволение на костер, который должен был искупить грехи всех нас, что допустили заразу на свою землю и изгнать дьявола во плоти. Прислали вместе с дозволением и самого инквизитора, в указанный день, все чин по чину. Я к тому времени собрал несколько ребят Кастерли и с десяток наемников, церковь в делах ведьмачих щедра и благодушна.     - Аристан замялся на секунду, наконец, осмелев посмотреть в глаза сестре. - Ты уверена, что хочешь знать подробности? То, что было там в лесу… ты сама сказала, что «слава» тогдашней охоты разошлась далеко на много верст, и среди ведьм, и простого люда. Ладно, заляпался в дерьме, так говори . Аристан знал, что сестра не отступит в своем стремлении услышать его версию событий, но он верил, что всегда существовал малый шанс на воплощение даже самых невозможных вещей. Например, полет человека. Но скорее он научится летать без применения колдовства, нежели Вина бросит попытки все разузнать.
Хотя нужно отметить, что Эрвин научилась слушать брата, не прерывая, и лишь дала знак ему продолжать, что уже похвально. Турниры, платья, хорошие манеры. Да, Вину и правда, замуж можно выдать. Но шальная мысль пронеслась быстрее ветра, а поэтому приходилось вытаскивать из себя калеными щипцами правду на свет божий.
- Хорошо. Раз начал говорить, так закончу. На чем я остановился? А, да, точно. Всей братией мы двинулись на деревню, и не прошло много времени, как нашли убогое деревянное строение посреди леса. Женщина видимо чувствовала, что мы приближаемся. Не знал я сначала почему, но она сразу же побежала прочь, пытаясь отвлечь внимание от дряхлого строения. Я остался. Не люблю эту беготню, да и расправа иногда и не доходит до костра, если ведьма особо буйная… минутная заминка наступила, когда пришло осознание, что барон говорит в точности, как охотник, да еще и собственной сестре-магичке. Нужно быть в словах куда как осторожнее и отбросить, наконец, старые привычки. - в общем, я зашел в дом. Везде травы висели, воняло чем-то омерзительным. А в углу, забившись за печку, сидела девочка. Совсем малая. Ты, кажется, говорила, что ей лет 13 было. Так меньше на самом деле. Она плакала, жалась, не сразу меня заметила. Остальные вернулись быстрее, чем я рассчитывал. Под зорким взглядом инквизитора не оставалось ничего, кроме как взять ее на руки и отнести к месту…к костру, в общем то. – паскудный и трусливый поступок. Когда в дверях оказался церковник, Аристан молча кивнул и передал солдатам девчонку. Оттуда и пошли эти присказки про насилие ведьмы с черной дырой между ног. На самом деле они ее не тронули, Дильвейн не позволил, да и инквизитор не потерпел таких вольностей. - Когда мы вернулись с девочкой в деревню, там уже была ее мать, приведенная наемниками и связанная. Крики маленькой ведьмы и ее матери были похожи на нечеловеческий вой даже еще до начала всего действа. Люди улюлюкали, кто-то радовался, кто-то молча осуждал, пока читали приговор. С последними словами, малая укусила державшего ее солдата и кинулась ко мне, будто искала защиты. Зря. Видя это, инквизитор протянул факел и возложил «волю Отца Создателя в руки достопочтенного лорда». И я поджег, Вина. Я поджег этот чертов костер, где привязана была, отнятая с силой от моей ноги, малышка. Дым был густой, плотный и они быстро испустили дух, задохнувшись. Но эти маленькие руки, обнимающие мою шею в самом начале, теплящееся до последнего вздоха надежда в глазах. Ее предсмертные крики оглушают. Они не дают забыть, почему не все в мире судится по справедливости. Почему нужно скрывать магию. – Дильвейн хрипел, но не останавливался, боясь, что голос окончательно сорвется. Нужно было собрать волю в кулак и закончить свою исповедь. Какая ирония, что исповедь эта была адресована далеко не священнику, а еретичке. - Странно, что женщина не прокляла меня там на смертном одре. А может и прокляла, кто знает. Вот, что там было, Эрвин. Боль была, какая то местная целительница и маленькая девочка. Ростом мне до подмышки, с тоненькими губами, глазами цвета ночи. Храбрая не по годам. Хрупкая и сожжённая заживо. Мной. Я не спас ее тогда, я ее убил. Вот этими руками поднес факел и смотрел, как тлеет заживо тело. Помнишь, я говорил, что в их избе пахло травами. Так  вот они из памяти вышиблись начисто, а вот запах человеческой плоти никогда. Въелся. Теперь ночью девочка приходит ко мне в кошмарах, а до тех пор, днем я праздную победы и пью вино. И так сутки за сутками, года за годами..- отрезал Аристан. – Ты в праве не ходить на праздник, я пойму. Не каждый день понимаешь, какое твой брат чудовище. Чудовище, что выполняет приказы беспрекословно. Чудовище, который решил присягнуть короне, отринув свою человечность. А корона осталась довольна.
Вот и исповедь закончена. Будет ли милосердным вердикт? Дильвейн был не уверен. Вот оно его главное поражение, как на блюдечке. Он не мог простить себе, что не защитил мать, что потерял сестру и, что позволил сжечь маленькое невинное дитя, чья вина была лишь на словах церковников. Три греха, три камня на сердце.
   

Отредактировано Aristan Dilwein (2016-06-20 04:37:42)