HELM. THE CRIMSON DAWN |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » HELM. THE CRIMSON DAWN » ХРАНИЛИЩЕ СВИТКОВ (1420-1445 гг); » Хочешь быть счастливым — не ройся в своей памяти. [Х]
❖ НАЗВАНИЕ
Хочешь быть счастливым — не ройся в своей памяти.
❖ УЧАСТНИКИ
Edward Barateon, Roxanna Arren
❖ МЕСТО/ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЙ
Трир, графство Бэйлоршир/21 июля 1442 г.
❖ КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ
Отрывки, вырванные из памяти графа Баратэона о пребывании на необитаемом острове, постепенно заполняются… Чем обернется очередное вернувшееся воспоминание, о котором леди Аррен ранее предпочла умолчать?
Отредактировано Edward Barateon (2015-07-15 23:53:15)
Не так уж много времени прошло с момента нашего чудесного спасения и даже вопреки отсутствию некоторых воспоминаний, смена обстановки чувствовалась по сей день. Говорить о полноценно комфортной жизни пока не приходилось, ибо основное время мы проводили в дороге. Еще на корабле я принял решение держать прямой путь домой. Частый отдых мог отдалить этот момент. Впрочем, это не значит, что мы совсем не останавливались. Раны на моей голове оставляли желать лучшего. И каким бы здоровым я не хотел казаться, усталость настигала меня быстрее обычного. Разумеется, это тут же подмечала леди Аррен (она вообще была чрезмерно внимательна ко мне и моему здоровью, а я, скованный обещанием, не мог возражать), и остановка была неминуема. Благо, за все время лишь дважды пришлось нанести визит и воспользоваться доброжелательностью местных лордов. Так же благодаря этому, у меня была возможность привести себя в порядок: новая одежда, чистота, аккуратная подровненная борода. Врятли что-то в моем виде напоминало о тяготах прошедших дней. Разве что руки были все еще закрыты повязками.
А вот сегодняшний визит должен был стать последним. Хотя он совсем не обременял, ибо ночевать мы планировали уже в родном Бэйлоршире. Это все равно, что домой вернуться. На пути в Трир я был занят чтением. Еще в порту я отдал приказ послать гонца, который бы привез последние вести из Бэйлора. Дважды этому юнцу приходилось скакать туда-сюда, но зато уже в дороге я ознакомился со всей информацией и со всеми новостями, дошедшими до Бэйлоршира с момента нашего отсутствия. Напомнили мне и о близящемся приезде четы Борромео. Оставалось лишь надеяться, что мы с графиней успеем вовремя.
- Это Трир. Здесь ты еще не была. Помнишь барона Дадли? Это тот, который резво вытанцовывал со своей молодой супругой на пиршестве в честь твоего прибытия, - пояснил я леди Аррен, пока мы, находясь в карете, медленно приближались к месту нашей очередной остановки. – Так вот, он – лорд здешних земель. Мы едем к нему.
Трир был относительно небольшим городом, но отдавал величественной стариной. Основан он был ненамного позже Палантира, потому по праву считался одним из самых старых городов Бэйлоршира и Гасконии. Хотя современность не обошла его стороной: здесь настоящее весьма гармонично сочеталось с прошлым. Давно я в этом городе не был. От того, как только процессия пересекла городскую черту, я тут же отложил документы, выглянул в окно и не без удовольствия полюбовался открывшимися видами.
Как мы того и хотели, никто не устраивал пышных приемов. По сути, нам нужны были лишь покои для отдыха, до утра следующего дня. Однако барон Дадли попросил нас задержаться хотя бы до полудня, дабы решить со мной некоторые вопросы. Что ж, мужчина был преданным вассалом, оказал нам такую услугу, проявил вежливость, с моей стороны было бы некрасиво отказать. Несмотря на спешку, я согласился остаться, и сразу после этого разговора мы с леди Аррен прошли в выделенные нам покои. Разумеется, во время всех этих визитов, спали мы вместе, в одном помещении, на одной постели. Искушает. Спорить не буду. Но после долгого изнуряющегося пути, максимум, что я мог себе позволить, так это многозначные взгляды в сторону супруги, а еще кучу вопросов аля «почему так?». Казалось, вот-вот на меня снизойдет озарение, и я наконец-то пойму природу тех ощущений, которые испытывал от вида леди Аррен и от общения с ней. Пойму и что-то вспомню. Но ничего не происходило. И так каждый раз.
- В детстве, когда я приезжал сюда с отцом, этот замок казался мне местом обитания привидений и прочей нечисти, которую только можно выдумать. Мальчишкой я был в восторге, - усмехнулся я, сидя на краю кровати и пытаясь расстегнуть пуговицы ворота. – Хотя многое, конечно изменилось. Видимо молодая баронесса все же взялась за дело.
На самом деле, замок хоть и был старым, но находился в прекрасном состоянии. За поместьем следили, и это сразу было заметно. Даже наши покои отличались роскошью и современностью. По меркам здешних краев, разумеется (ясно дело, что это нельзя сравнить с богатой обстановкой Хайгардена). Просто попадались порой коридоры и помещения, по которым маленькому ребенку лучше одному не прогуливаться… Иногда мне кажется, что Дадли намеренно оставляет их не тронутыми, дабы как достопримечательность гостям показывать.
В дороге тоже было своё очарование. Вынужденное отшельничество смахнуло пыль обыденности из, казалось бы, обыкновенных вещей, и Роксанна с неподдельным интересом воспринимала насыщенный разнообразием мир вокруг себя. Её восторженный взгляд оценивал, как общую картину так и живо выхватывал отдельные детали, заставляя воспринимать всё происходящее с небывалым ранее энтузиазмом.
Все эти дни она находилась в заметно приподнятом настроении и частенько, когда эмоции просто-таки переполняли её, не удерживалась и делилась своими наблюдениями с мужем. К слову, Эдвард тоже был довольно…дружелюбен. Он терпеливо выслушивал её восторженные речи и непременно поддерживал улыбкой, добрым словом. Конечно, по своему обыкновению, он был более сдержан в эмоциях, а на подходе к Бэйлорширу и вовсе не удержался и отослал гонца с поручением, спеша погрузится в неотложные дела. Иногда Роксанна мечтала, чтобы он вспомнил всё (быть может, это помогло бы и ему порадоваться всему этому), а иногда боялась. Вдруг то, что произошло там не найдёт оправдания и места в их обыденной жизни. Пожалуй, узнать это было ещё хуже, чем просто не иметь.
За все время им лишь дважды довелось остановиться на ночь. Не смотря на легкие разногласия в воспоминаниях, упруги чувствовали себя рядом друг с другом довольно комфортно, да и накопившаяся усталость брала своё. Не мучаясь лишними сомненьями и неловкостью, они засыпали стояло голове коснуться подушки.
Сегодня они гостили у барона Дадли. Трир Роксанне понравился, а вот замок показался мрачноватым. Она была благодарна, что по законам жанра в эту ночь не разыгралась гроза. Впрочем, вряд ли её бы испугала пара-тройка привидений, раз уж рядом с ней в эту ночь должен был находиться Баратэон (да ещё и после ночей более реальной опасности на острове).
Любуясь нарядом в огромное старинное зеркало, она, склонив голову на бок, в который раз провела по нежно-зелёному шелку, ощущая под пальцами мягкий рельеф вышивки. В их покоях, как и во всем замке, старинные предметы интерьера выгодно комбинировались с новыми, современными, подчеркивая вкус хозяев и их знание моды и в то же время уважение к традициям, то как глубоко распространялись корни их рода. Сейчас замок олицетворял собой тандем двух хозяев: молодой баронессы и довольно пожилого барона.
- Думаешь всех выселила? – с легкой улыбкой переспросила она мужа, шутливо интересуясь незавидной судьбой привидений, павших жертвами молодого энтузиазма. С лёгким вздохом она отняла от себя платье, которым с таким удовольствием любовалась весь вечер и отнесла его обратно за ширму. Здесь Роксанну дожидался сундук с её вещами. За время путешествия графиня уже успела обжиться несколькими платьями, обувью, аксессуарами и прочим необходимым для леди вещами, но так как чаще всего ей доводилось быть одетой в дорожное платье, некоторые из нарядов оставались неношеными, поэтому графиня и не упускала возможности полюбоваться ими хоть таким образом.
Вернувшись с расчёской, она отнесла её на свой прикроватный столик и всё с той же лучистой улыбкой подошла к графу. Легонько убрав его руку, ловко расстегнула две оставшиеся пуговки ворота, которые в силу своих маленьких размеров никак не поддавались его забинтованным рукам.
- Даже не верится –завтра будем дома! Интересно будет узнать, что ещё поменялось за время нашего отсутствия. Сразу же займусь подготовкой к гостям! – уже вовсю строила планы Роксанна, наливая в кубок воды. Тщательно отмеряв необходимое количество микстуры. Она влила содержимое ложечки в воду и слегка размешала. Слов не требовалось, Эдвард прекрасно знал, что к чему, поэтому Роксанна просто протянула кубок мужу.
- Осталось не так много. Думаю, через недельку всё закончится. – попыталась поддержать она Эдварда. Пробовать лекарство ей не доводилось, но судя по запаху и то как воспринимал эту повинность муж – вкус был не из приятных.
Графия радовала своим хорошим настроением, от того и мне жаловаться не приходилось. С каким интересом она рассматривала свои наряды, с каким удовольствием расчесывала волосы… И даже спать, кажется, ложилась с особым энтузиазмом, зная, что с каждым днем все ближе и ближе к дому и привычному нам комфорту. Собственно, меня это тоже радовало. Я успел соскучиться по Бэйлору и, разумеется, по всем своим близким. А еще не терпелось ознакомиться с делами, ибо все послания Свонна носили скорее поверхностный характер. В общем, прежний ритм жизни, с приятными дополнениями и новшествами, будет весьма кстати. А еще прибытие гостей, - тут же напомнил я себе.
За всеми этими размышлениями, я и не заметил, как ко мне приблизилась супруга. Все подобные действия казались вполне привычными. Словно так и должно быть. В любой момент она может подойти и помочь, пусть и в таком пустяке. И это вполне нормально. Подобное положение дел меня вполне устраивало, потому, как правило, я лишь улыбался и кивал в знак благодарности. Тоже самое сделал и сейчас, попутно задрав подбородок, чтобы графине было легче сражаться с пуговицами. Ловкие пальцы леди Аррен очень быстро справились с поставленной задачей.
- Вот так сразу к подготовке? Сперва ты отдохнешь. Ммм, кстати, забыл сказать…, - протянул я, после чего встал с постели и продолжил расстегивать пуговицы кафтана. - Барон Дадли попросил меня остаться до полудня, чтобы решить кое-какие дела. Мы не успеем прибыть в Бэйлор до вечера. Скорее всего, будем дома только утром следующего дня. Нас ждет очередной ночной переезд.
Ночные переезды, особенно в такое неспокойное время, всегда были задумкой относительно опасной (хотя на своих землях все-таки чувствуешь себя гораздо увереннее). Но выбора у нас особого не было. Приходилось рисковать собственной безопасностью, ради возможности поскорее оказаться дома и заняться делами, которые откладывались на дальнюю полку из-за неожиданной пропажи хозяев.
Наконец-то мне удалось справиться со всеми пуговицами, и я распахнул кафтан. Попутно взглядом наблюдал за действиями леди Аррен, которые не сулили мне ничего интересного. Вернее, ничего вкусного. Угадал. Супруга протянул мне кубок с весьма сомнительным содержимым. Но ведь обещал ей, ничего не поделаешь. Повертев носом, я все же опустошил кубок и тут же невольно скривился. В следующий раз десять раз задумаешься прежде, чем давать опрометчивые обещания.
- Недельку? Роксанна, - тут же с удивлением и даже неким детским возмущением протянул я, будучи явно не в восторге от столь продолжительного лечения. - А мне кусок мяса полагается? В качестве поощрения…, - после этих слов я усмехнулся.
Если бы только Роксанна знала, чего я действительно хочу в знак поощрения! Но сейчас не самое подходящее время для подобных мыслей. Допив все до последней капельки, я протянул руку, чтобы поставить кубок на столик. Однако, отвлекшись из-за какого-то звука, приземлил кубок прямо на край, из-за чего тот, разумеется, тут же грохнулся на пол и докатился до ног супруги. Я наклонился, чтобы поднять его, а, поднявшись, оказался в такой опасной близости от Роксанны, что пришлось замереть. Взгляд мой коснулся ее глаз, затем губ. От чего-то знакомые ощущения. Чересчур знакомые. Близость ее лица и тела, дыхание – все это искушало. И в этот раз я был не в силах бороться с собой, однако в какой-то момент в голове, словно вспышкой, пролетело что-то незримое, вызвавшее ощущение дежавю. Я тут же закрыл глаза, меня настигла легкая головная боль.
- Дорога была длинная. Нужно отдохнуть, - как только все прекратилось, с улыбкой на лице тихо протянул я, после чего все же отошел от супруги и поставил кубок на место.
Через несколько минут я уже лежал в постели и смотрел куда-то в потолок. Все кажется знакомым, все кажется правильным. Словно я уже знаю, что это такое.
Роксанна не стала спорить с мужем, но про себя уже твёрдо решила, что наотдыхалась она в дороге вдосталь. Засиделась! Бурный энтузиазм требовал незамедлительной реализации грандиозных планов.
Всю дорогу она чувствовала себя узницей кареты, впрочем такой же приговор коротал рядом и её муж (в связи с травмой врач запретил ему ехать верхом). Вот бы Серхат сюда! – с непередаваемой тоской не раз думала она, нетерпеливо ерзая и любознательно наблюдая за великолепными видами из окошка. Её живому интересу тесно было в этой коробке, тесно в рамках напускного безразличия, которое предписывали соблюдать хорошие манеры. Впрочем, по правде говоря, вряд ли бы Серхат так уж и изменила бы ситуацию. В глубине души Роксанна прекрасно понимала, что оставить графа в карете одного она бы не решилась. Это наверняка уязвило бы его самолюбие и заставило оседлать лошадь, чего Роксанна допустить просто-таки не могла.
А в от заявленная перспектива ехать ночью её пугала не слишком. Нет, конечно, Роксанна понимала: в этом есть определённая опасность, но что-то ей подсказывало, что так часто случатся неприятности просто не могут (быть может это была своя интерпретация известной поговорки «молния не бьет в одно место дважды»). Пожалуй, даже с такой как она неприятности не могут случатся так уж часто. Тем более в сопровождении таких сильных мужчин как муж, Томас и еще несколько вышколенных воинов.
- Конечно полагается, надоедливого лекаря ведь нет рядом, - рассмеявшись заверила мужа Роксанна и сразу же, хитренько сморщив носик, добавила – Но есть надоедливая я!
«Супотерапия» давно подошла к концу и ограничивать мужа в еде не было надобности, но отвратительная микстура все ещё висела над ним горькой повинностью. Графиня была благодарна за то, что Эдвард стоически борется со своим характером и всё же исполняет предписания лекаря, а иначе ей бы пришлось не легко, ведь заставить Баратэона сделать что-либо против его воли не представлялось возможным.
Внезапно в коридоре прозвучал какой-то резкий звук. Было похоже, что кто-то из слуг неловко обронил что-то, и тут же к ногам графини покатился кубок. Ойкнув от неожиданности она резко присела и, потянувшись к нему, чуть не столкнулась со склонившемся Эдвардом. На несколько мгновений в комнате воцарилась полная тишина, нарушаемая только приглушенной речью за дверью (видимо, кто-то из старших вычитывал нерасторопного нарушителя тишины).
Мгновенно попав в плен его взгляда, Роксанна смотрела на мужа встревоженно и в то же время зачарованно. Его губы оказались в непозволительной близости и она, во внезапно нахлынувшем желании, с трудом удерживала себя, дабы не прильнуть к ним в поцелуе, нарушив рамки дозволенного, разумного. Графиня испугалась этого чувства насколько острым и необузданным оно было!
Сомнительный момент оборвал сам Баратэон. Оставив супругу краснеть от очевидности своих неприличных мыслей, он вернул кубок на место и предложил ложится спать, на что Роксанна смогла лишь кивнуть.
Стараясь успокоить разбушевавшиеся эмоции, она временила ложиться в кровать к источнику взбалмошных мыслей и поэтому, сев на краешек кровати, принялась расчесывать волосы. Монотонное занятие слегка успокаивало и задумчиво прочесывая прядь за прядью, она размышляла, что, пожалуй, не помнить гораздо проще, чем помнить и больше не иметь. В некотором плане она завидовала мужу, хоть и прекрасно осознавала, что вряд ли бы согласилась расстаться с этими воспоминаниями. Как знать, быть может, этот миг в своей неповторимости и был самым лучшим в её жизни событием.
Вернув прежнее спокойствие, Роксанна наконец-то отложила расческу и с легким вздохом скользнула под прохладный шелк одеяла.
- Добрых снов. – шепотом пожелала она мужу, на тот случай если он уже уснул. Хороший сон - лучшее лекарство и Роксанна не уставала радоваться тому, что такая возможность у них сегодня есть.
- Доброй ночи, - уже с закрытыми глазами, пытаясь уснуть, протянул я в сторону супруги.
Хотя, конечно, до сна было очень далеко. Голова по-прежнему болела. Словно какие-то воспоминания рвутся наружу, но не находят выхода. Нужно отдохнуть. Расслабиться, - сопутствующая мысль, позволившая усмирить бурлящий поток рассуждений. Вскоре мне все же удалось уснуть, но легкой эта ночь уж точно не была. Невольно вспоминаешь дни, проведенные в бессознательном состоянии. Вернее, сны, которые пришлось тогда увидеть. О чем мне так настойчиво хочет сказать мое сознание? И почему я забываю об этом, стоит только открыть глаза? Если бы я только мог поддаться этим рассуждениям, находясь в сознании! Но, увы. Утреннее пробуждение прогнало прочь какие-либо воспоминания о ночных сновидениях. Я повертел носом, не желая так быстро расставаться с крепким сном, но солнечные лучи настойчиво пробивались сквозь окна. В итоге, я все же распахнул веки и заставил себя подняться. Леди Аррен все еще спала, и будить ее не было смысла, поскольку нам с бароном Дадли предстояло решить несколько вопросов. Пусть поспит, отдохнет, дома работы ничуть не меньше, нежели на острове.
Я тихо собрался и так же тихо покинул покои. Однако на протяжении всего времени находился в слегла растерянном состоянии. Голова болела. Снова ощущение, что сознание что-то хочет сказать, но не может по каким-то причинам. Потирая переносицу, я сидел в кресле и пытался сосредоточиться на словах барона. Иногда получалось, иногда не очень. Тем не менее, целостную картину я составил, мы с Дадли все обсудили, а после вышли во двор, дабы подышать свежим воздухом. Прошло уже несколько часов, так что я ничуть не удивился, увидев на улице графиню, прогуливающуюся вместе с молодой баронессой. Тут же всплыли приятные воспоминания о вчерашнем вечере. Если бы не головная боль, я бы точно не сдержался. Каково искушение!
- Ваша супруга очень нравится жителям Гасконии, - стоя около меня, заявил барон.
- Что ж, и мне она очень нравится. Благодарю, - засмеялся я, а затем резко замолк.
И снова это ощущение дежавю. Такое уже было. Нравится. Она мне нравится. Очень. Через несколько секунд я отвернулся, мысленно повторяя эти слова. А не это ли я говорил ей там, на острове? Дадли продолжал болтать о чем-то о своем, а вот я уже по уши увяз в воспоминаниях, о которых мне никто не поведал. Настолько ярких и четких, что сомнений в их реальности уже не возникало. Это произошло. И от того все те непонятные ощущения, объяснения которым я найти не мог. От любого прикосновения, от близости. И вроде мог бы сейчас порадоваться, да только весело мне не было. Леди Аррен, которой я так смело доверил самое дорогое, свои воспоминания, решила умолчать. Все это не имело значения? Сама хочет забыть? Откровенно говоря, конкретно сейчас мне было плевать. Я расценивал это не иначе, как обман. И даже сладостные моменты на острове, которые наконец-то вернулись ко мне, не могли унять гнева.
- Предайте леди Аррен, что я жду ее в покоях, - перебив рассуждения Дадли, бросил я, после чего развернулся и направился ко входу в замок.
У меня не было желания делать глобальную проблему из всего случившегося, хотелось просто понять: что ведет человека, который решает скрыть подобные факты. Возможно, потому гнев пропал так же быстро, как и появился. Возмущал больше всего сам обман. Ведь я доверился и сделал то, чего не делал никогда: откровенно рассказал о своем недуге и даже попросил о помощи. И вот, как леди Аррен ответила на этот непростой для меня шаг? Нахмурившись, я присел за стол, стоявший в покоях. Признаться, даже несмотря на обстоятельства, при которых наше интересное времяпровождение на острове вновь всплыло в моей памяти (а произошло это случайно), должен отметить, что сами воспоминания это ничуть не испортило! Роксанна была хороша… Осталось только понять смысл ее молчания, если это вообще можно сделать. Такая возможность представилась мне уже через несколько минут. Дверь покоев распахнулась, в помещение вошла графиня.
- Ты знаешь, как трудно завоевать доверие, но насколько легко его утратить? – подняв голову, я, без лишних отступлений, сразу приступил к сути. Голос мой звучал ровно, с присущей мне жесткостью и твердостью. Выглядел я весьма серьезно и, в то же время, очень спокойно, что уже не сулило ничего хорошего для леди Аррен. - Когда ты собиралась рассказать мне о том, что между нами произошло? Или история с отсутствием расчески тебе показалась куда интереснее? Я могу понять, что говорить о некоторых вещах неудобно, но ты не попыталась даже помочь мне вспомнить. Как мне это расценивать, Роксанна? Как неловкость? Результат вернувшихся предрассудков? Равнодушие? Или у тебя плохая память? Поведай мне, что творится в твоей голове, когда дело касается наших отношений.
На улице едва начинало сереть, когда Роксанна достигла тонкой грани между реальностью и сновидением. Похоже, беспокойный обрывчатый сон был ещё одним подарком привезённым из острова (к безмятежному - условия там располагали мало). Ощущая щекой знакомое тепло, она медленно открыла глаза. Даже сквозь сон она отчего-то хорошо понимала где именно находится: у него на груди. Сдерживаемая предрассудками, манерами, условностям днём - ночью графиня необратимо находила его, чтобы быть рядом.
На улице было ранее утро и мерное дыхание графа указывало на глубокий сон, поэтому Роксанна не спешила размыкать объятий и возвращаться на свою половину кровати. Прикрыв глаза, она несколько минут прислушивалась к его дыханию, которое отчего-то сейчас напоминало отдалённый шум моря, наслаждалась его теплом, его пускай и непроизвольными но всё же объятьями. Любовь… даже безответная, мучительная она является высшим сокровищем и едва ли Роксанна была готова теперь добровольно лишится этого чувства, хоть и так старательно избегала его.
Графиня аккуратно приподнялась и покидая объятья посмотрела на умиротворённое сном лицо мужа. У неё вновь возникло искушение поцеловать его, а разуздавшееся своеволие вовсю подсказывало, что это прекрасная идея и Эдвард не проснётся! После пары минут мучительных сомнений, благоразумие взяло верх и Роксанна с легким вздохом отвернулась от мужа. Уж больно сложно было подобрать нужные слова на случай, если он проснётся в этот момент.
Когда Роксанна проснулась во второй раз – Эдварда уже не было. Подоспевшая служанка помогла ей привести себя в порядок, одеться. Наконец-то, у Роксанны выпала возможность прогуляться в новом платье, которым она с таким упоением любовалась вечером и это невероятно радовало. Ей хотелось, чтобы Эдвард видел её такой: красивой, нарядной. Хотелось привлечь его взгляд, хотелось, чтобы он смотрел на неё так, по-особенному, хотелось нравиться…
Баронесса оказалась словоохотливой и явно получала удовольствие от возможности пообщаться со сверстницей (она оказалась даже на три года младше самой Роксанны) на разнообразные темы, которые так или иначе могли интересовать леди и просто женщину. Показывая свою осведомлённость в модных тенденциях, она без устали трещала о гардинах, новинках тканевых мануфактур, откуда и куда какие платья привозят и где какие носят, обуви, посуде, сумочках и кошельках, шляпках и штукатурке, мебели, новинках цветоводства…и так далее и тому подобное. С неподдельным интересом слушала баронесса и саму Роксанну, много расспрашивая о особенностях атлантийской моды и быта.
Бесконечный разговор прервал тот же Дадли. Он слегка смущенно извинился и известил о том, что Баратэон хочет её видеть. Данная весть не слишком удивила Роксанну и даже порадовала. Не почуяв надвигающейся беды, графиня поспешила в покои, где и застала мужа. Холодный взгляд, которым встретил её Эдвард, сразу же угасил беззаботную улыбку…
- Знаю. – внезапно довольно твёрдо ответила Роксанна. Ей ли не знать насколько трудно завоевать доверие Баратэона. Да и существовало ли оно вообще? Так…попытки, скорее. Хотя она никогда не причинила бы ему вреда, доверяла ему, и более того – доверилась.
- Вы правы, о таких вещах не говорят… - отчего-то ей показалось что она оправдывается и оттого чувствовала себя незаслуженно виноватой. Так, как будто её уличали в близости с другим мужчиной. Но в чем её обвиняли? Как можно рассказать о таком? А представив себе как может выглядеть попытка помочь вспомнить, Роксанна и вовсе покраснела, хоть и обещала себе сохранять хладнокровие.
Быть может неосознанно, вскользь, она представлял момент подобного прозрения, ведь часто думала про это, оттого и чувствовала такое разочарование. Каким он мог быть? Очевидно, её идеализирование чувством представление рисовало картину робкой радости, удивления, за которым бы непременно последовала взаимность, возможно, даже любовь, но никак не…осуждение! Сейчас же Роксанна видела именно это: злость, плохо скрываемое раздражение, сталью скользящее в его словах, и нетерпимость к произошедшему, как будто она воспользовалась положением, совратила его или сделала ещё какой неблаговидный поступок против его воли! Пожалуй, только пробирающийся неприятным холодком страх – довольно закономерное явление в присутствии разгневанного Баратэона – помог ей не поддаваться разочарованию и думать о более насущных вещах: как не попасть под гнев мужа.
- Я честно отвечала на все вопросы. О большем Вы меня не просили. – постаралась как можно более спокойно произнести Роксанна, обходя провокационные вопросы о расчёски, памяти и прочей ерунде, которая явно выводила его из себя и призванная была только усилить контраст между важным и неважным.
Что твориться в её голове, она всё же предпочла умолчать - признание в любви сейчас было как никогда неуместным.
- А должен был? Вспомни наш разговор на борту. Вспомни, о чем я тебе говорил, или этому уже нет места в твоей голове, до предела забитой предрассудками? – все еще сидя за столом, все так же холодно протянул я в сторону Роксанны.
Отсутствие какого-либо чувства вины, по правде сказать, умело проверяло на прочность мое спокойствие. Голос мой начал звучать жестче, но срываться я пока что был точно не намерен. Хотя и стоило бы. Как быстро она забыла мои откровенные признания на судне, давшиеся так тяжело. «Мне не о чем спрашивать, воспоминания кажутся мне цельными», - примерно такие слова вылетали из моих уст, но именно они и были забыты женой, у которой я так поспешно попросил помощи. Доверился, ошибся. Рико мертв, а Роксанна напоминает рыбу. Так были ли у меня хоть какие-то шансы вспомнить обо всех утраченных моментах? Увы. Наши воспоминания стали только ее. Кого угодно разозлит, хотя, конечно, больше всего меня интересовала именно та ночь.
- Если бы не случайные слова, я бы и не вспомнил, - задумчиво протянул я, ведь стоит благодарить именно Дадли и его болтливость, а никак не человека, с кем эти воспоминания связаны.- Как бы тебе жилось с этим? Полагаю, что неплохо. Для себя ты решила, что эти воспоминания ничего не стоят. Ладно, право твое, но то же самое ты осмелилась решить и за меня. А это уже непозволительная вольность.
Чего не любил, так это когда за меня принимали решения. Неважно кто ты, неважно, чего касается дело. У меня было право знать и самому решать, достойно это памяти или можно оставить все в прошлом. Забавно, но даже сейчас, при всей непонятности отношения леди Аррен, я не был намерен оставлять все так, как есть. Она и без того слишком долго молчала, скрывая от меня мои же воспоминания, настолько приятные, настолько сладостные! Так не достоин ли я какого-то возмещения за дни беспамятства? Мысль смелая, наглая, неприемлемая в сложившейся ситуации, но ничего другого мне не оставалось. Хотела того леди Аррен или нет, я не позволю забыть. С этими мыслями я встал и, сомкнув руки за спиной, несколько секунд просто пилил ее взглядом. Память вернулась, но пропало доверие. Пожалуй, осознавать именно это было хуже всего. Как поспешно я выказал мысль о том, что Томасу нужно делиться. И сейчас чувствую себя идиотом. Видимо, по части доверия, у друга просто не могло быть конкурентов.
-Ты подвела меня, Роксанна, а второй шанс я даю редко, - наконец-то произнес я, попутно делая несколько шагов вперед. На пару секунд я остановился, а после уверенно двинулся снова, побуждая Роксанну отступать назад. - Хочешь выкинуть из головы все произошедшее на острове? Хочешь забыть, и чтобы все было как прежде? - в какой-то момент графиня уткнулась спиной в стену, я же оказался на опасно близком расстоянии. Склонив голову, я заговорил тише, но от того еще убедительнее: - А не будет. Можешь меня ненавидеть, проклинать, но не будет. Мы не вернемся к той воображаемой дружбе. Надеюсь, сейчас я выразился достаточно прямо?
Недостаточно четкие высказывания оставляли простор для весьма бурной фантазии леди Аррен. Сейчас же мои слова казались предельно ясными. А сразу после я дотронулся рукой до шеи супруги. Притом не понятно, толи мне от злости хочется сжать ее, толи это просто прикосновение. Несколько секунд ожидания и безмолвного созерцания друг друга. Вопреки всему, я помнил каждую деталь той ночи, помнил и, смотря на жену, осознавал, что с этими воспоминаниями не расстанусь. Воспоминания, в свою очередь, пробуждали непреодолимые желания. Помня о ее бархатной коже и прикосновениях нежных губ, трудно не захотеть повторения! И пусть настроение мое оставляло желать лучшего, отказываться от всего этого я не собирался. Роксанна стояла слишком близко и своим видом невольно провоцировала. В итоге я лишь слегка сжал руку и припал к губам супруги. Настойчиво, несдержанно, что наглядно демонстрировало вновь пробудившийся голод. Затем ладонь моя начала опускаться ниже, по груди, по талии супруги, а губы коснулись шеи. Я помнил эти сладостные ощущения, от того и не собирался останавливаться. Напротив, спешил ухватиться за них.
Обвинения были достаточно серьёзны, звучали угрожающе и как только граф двинул в её сторону, она невольно попятилась назад. Роксанна всё ещё искала нужные слова, необходимые доводы (ведь он заблуждался!), но когда её руки уперлись в стену - поняла, что дальше отступать некуда. В тот же момент её посетила и другая, не менее важная мысль: она слишком напугана, чтобы убедить его в обратном. Он был зол и решителен – не самая лучшая комбинация, когда ты объект разочарования. Некоторые из самых отчаянных мыслей даже предполагали, что её муж снова стал жертвой тёмных сил! Только в этот раз они точно завершат начатое, поквитавшись с графиней за то, что она тогда так нагло нарушила их планы, позвав на помощь ведьму.
Ощутив его пальцы у себя на шее, Роксанна была готова закричать. Нет, не просто готова – леди Бэйлоршир непременно сделала бы это, если бы была хоть малая надежда не то, что успеет, прежде чем они перекроют воздух. И тогда всё, тогда точно пропадёт. Баратэон не простит такого бесчинства, не оставит просто так – он заставит её замолчать.
От испуга смысл произносимых им фраз доходил до неё лишь частично. Восприятие Роксанны сейчас, скорее, базировалось на гиперчувствительном восприятии интонации, а она не сулила ничего хорошего. И вот, когда графиня, казалось, готова была лишиться чувств, Эдвард...внезапно поцеловал её. Жадно, неистово, властно….
Сбитая с толку, не готовая поверить в происходящее, Роксанна не сразу ответила - затаилась. И только его напористость убедила её открыться, ответить на поцелуй, позволить стать ему более глубоким, страстным. Дрожа всем телом, Роксанна ощутила невероятную смесь страха и жгучего желания. Невольная слеза, оставшись незамеченной для обоих, прочертила мокрую дорожку, по пальцам мужа на шее графини. В тот же миг его руки, его поцелуи скользнули ниже, каждым своим прикосновением уверяя её, что он помнит всё.
- Я не хочу…- сквозь сбивчивее дыхание прошептала она. Не убирая рук Баратэон замер, по-своему истрактовав признание, столь неловко облачённое в слова. Настороженный взгляд дал ей несколько мгновений, дабы графиня слегка смогла прийти в себя. Конечно, её слова прозвучали достаточно неожиданно, в виду того, что поведение Роксанны говорило о абсолютно обратном.
– Не хочу забыть. – уняв сбившееся дыхание, уже с улыбкой, завершила она начатую фразу. Глядя на мужа затуманенными страстью глазами, она с любовью коснувшись его щеки, скользнула ладонью выше и, обвив руками его шею, вновь приникла к его губам.
Тихий стук в дверь неожиданно вернул супругов к действительности. Переловив недовольный взгляд мужа, который он тут же метнул в сторону двери, Роксанна положила ладонь на его предплечье, останавливая.
- Это за вещами. Я просила прислать. – примирительно объяснила она мужу, осторожно высвобождаясь из его объятий и оправляя плечо платья (Баратэон стащил его минутой ранее, освобождая место под поцелуи).
Впрочем, так было даже лучше. Весь её мир плавно входил в свои привычные берега и не стояло вот так неожиданно врываться в него, всё менять. Сомневаться не приходилось - Эдвард уже занял важнейшее место в её жизни и оно принадлежит ему по праву, но даже этот факт не должен был лишать их здравого смысла. Баратэону стояло избегать тревог, лишних нагрузок и Роксанна была намерена придерживаться предписаний врача, но в такие моменты теряла контроль над ситуацией, так что визит слуги пришелся как нельзя кстати.
И вроде свежи воспоминания, однако с каждой секундой мне хотелось зайти все дальше и дальше. От того действия казались расторопными, поцелуи – жадными и настойчивыми. Лишь неуверенно произнесенные слова леди Аррен вынудили меня ненадолго отвлечься от столь приятного занятия. Это еще что такое? – в свете событий, конечно же, это наталкивало лишь на один вывод, но на данный момент я по уши увяз в своих желаниях, потому никакие просьбы были уже не в силах притупить их. Поздно. Потому я вновь наклонился, но в этот момент супруга закончила фразу, суть которой, как оказалось, существенно отличалась от того, что я успел подумать. А мне забыть позволила…, - попутная мысль, но я не произнес ее вслух. Врятли я вообще мог что-то произнести, а сразу после – и подумать. Ибо не только слова, но и действия графини подтверждали все сказанное ранее. Эта инициативность, конечно же, не могла остаться без ответной взаимности, все такой же властной, призванной показать мою нетерпимость из-за утраченного времени. Обвив руками талию супруги, я плотнее прижал ее к стене, но… Как часто и случалось в такие моменты, нам помешали. Ощущение, что только на необитаемом острове мы могли позволить себе уединиться и только благодаря этому мы оба можем похвастаться такими приятными воспоминаниями.
- Не сейчас! – громко рявкнул я, делая шаг в сторону двери. Повторного стука не было, меня прекрасно услышали и ни у кого не было желания проявлять настойчивость. Ничего не случится, если мы отбудем позже. Через час, через два, вечером или утром – все равно. У меня на данный момент совсем другие интересы.
Настроение у меня и без того было не на высоте (все происходящее на это не повлияло, факт обмана неизменен), а сейчас испортилось и вовсе. Тяжело дыша, я вновь повернулся к леди Аррен. Ее вид немного меня успокоил, и взбудоражил вновь. Один раз попробуешь, и отрываться уже не захочется. Эта близость раззадорила меня, вынудила вспомнить каждую деталь волнующей ночи. Не удивительно, что даже этот маленький конфуз оказался бессильным перед моими желаниями и погоней за теми ощущениями, которыми леди Аррен так щедро одарила меня на острове. Потому я вновь медленно приблизился к ней, неизменно смотря в серо-голубые глаза. И хоть вид у меня не самый добродушный, взгляд был затуманен от нахлынувших чувств. Обвив Роксанну одной рукой, я вновь прижал ее к себе и поцеловал, в то время как вторая рука аккуратно стянула с головы супруги платок, а затем остановилась на застежках, скрепляющих платье. Непросто пальцам было справиться с этим препятствием, но моя настойчивость себя оправдала, пусть до прекрасного тела супруги было еще далеко. В этом плане на острове я находился в куда более выгодном положении! Одна сорочка. Но ничего. Я вновь оторвался от губ супруги, но лишь для того, чтобы поцеловать ее ключицу. Казалось, все это уже было, однако меня не покидало чувство чего-то неповторимого и особенного.
В глубине души я испытал непередаваемое облегчение от узнанного сегодня. Все встало на свои места, а главное, больше не было нужды сдерживаться. Не сказать, чтобы у меня на это оставались силы (рано или поздно, все равно не стерпел бы), однако мысли эти отвлекали и были неприятны. Сейчас же, я понимал, что могу позволить себе все, что угодно! Не только потому, что не впервые, но и потому, что абсолютно уверен во взаимности супруги. Неважно, какие сомнения ее одолевают, ведь ярче и нагляднее любых слов говорят только действия! Так разве можно сказать, по звукам этого тяжелого дыхания или трепетности каждого ответного поцелуя, что она не желает ни близости, ни каких-либо отношений со мной? Нет, конечно. Все эти мысли способствовали той решительной уверенности в моих действиях, которая очень быстро привели нас к постели. Не горсток листьев, конечно, но к повышенному комфорту мы быстро привыкли.
Разумеется, никому и в голову не пришло спрашивать нас о причинах такой задержки. Процессия вместе с хозяевами поместья терпеливо ожидала у выхода из замка. Улыбнувшись, я благодарно кивнул Дадли за оказанное гостеприимство и вежливо поцеловал руку баронессе. Предстоял нелегкий путь домой. Но это последний рывок. И вернемся мы явно в Бэйлор не такими, какими покидали его.
Вы здесь » HELM. THE CRIMSON DAWN » ХРАНИЛИЩЕ СВИТКОВ (1420-1445 гг); » Хочешь быть счастливым — не ройся в своей памяти. [Х]
