К приезду Хоула Гвидеона Зарин готовился все утро. Точнее, он встал пораньше и раздал распоряжения своим слугам: на этом его участие было исчерпано. Впрочем, как бы ему ни хотелось, расслабиться графу никто не дал: с момента пробуждения вопросами его донимала сначала Эстер, а потом и Ребекка, которую он зашел навестить после обеда. О своем решении Дарион сообщил еще во время поездки, и по возвращению Зарин сразу поставил в известность свою дочь «на выданье». Ребекка довольно спокойно восприняла эту новость и не проронила ни слова против, однако этим утром Мирцелл нашел ее бледнее и скромнее обычного. Она явно сильно волновалась и все время расспрашивала отца о том, какой он – этот Хоул Гвидеон. Зарин попытался дать мужчине самую краткую и фактологическую характеристику, ибо понимал, что всерьез думать об их возможном браке пока не стоит. Скрепя сердце, он крепко обнял дочь и отправился встречать графа в компании слуг и сыновей.
     - Барон! Рад видеть Вас в своей скромной обители, - деловым тоном заявил Мирцелл, протягивая руку для пожатия и стараясь сохранить свое лицо непроницаемым. Солнце лизнуло доспех одного из сопровождающих Гвидеона, отразившись ярчайшим бликом, и Зарин поморщился, прикрывая ладонью глаза. Хмыкнув и поглядев сквозь пальцы на своего гостя, мужчина вдруг прикусил язык и мигом оправился, - простите. Граф. Старые привычки еще тяжелее искоренить, чем еретиков, не так ли?
     Хозяин замка Лиделл рассмеялся и, хлопнув новоиспеченного графа по лопатке, поравнялся с ним и указал ему жестом на высокие дубовые двери. Не глядя на следовавшую за ним процессию, Зарин тепло принимал старого приятеля, которого помнил еще с тех времен, когда он впервые прохаживался по пожалованным ему баронским владениям. Если не раньше. В отличие от большинства представителей знати, старший из Мирцеллов не обладал большей частью предрассудков относительно людей из низших сословий. Проведя не один месяц в компании самых разношерстных жителей Хельма, Фйеля, Тиля и Моргарда, он избавился от таких слов как «простолюдин» и «чернь» в своем лексиконе на веки вечные. И все же, у него засосало под ложечкой, когда он провожал Хоула в замок и представлял его себе в столь новом качестве. Не в качестве графа, конечно… этого титула преданный магистр был достоин, но в качестве возможного супруга для его любимой дочери. Нервно сглотнув, Зарин толкнул дверь своего кабинета, где обычно принимал не столько высокопоставленных гостей, сколько старых друзей.
     - Угощайтесь, - небольшая комната, убранная в темно-зеленых тонах и сплошь уставленная деревянной мебелью с мягкой обивкой, приветливо ждала своего хозяина, готовая предоставить ему и его сопровождению все блага: несколько кувшинов с водой и розовым вином; небольшой бочонок с пивом и миловидная служанка уже стояли у окна. Пригласив Гвидеона присесть, Зарин подослал к нему служанку, а сам заказал себе травяной чай. Несмотря на все многообразие напитков, ему хотелось оставаться в здравом уме до тех пор, пока волнующий их обоих вопрос не будет улажен.
     - Спокойствие… хотелось бы мне знать, что это такое. Особенно сейчас, граф, - Зарин расположился на мягком диване, закинув руку на спинку и покачал головой. Моргард полнился слухами и весьма неприятными, заставляя всех Мирцеллов дрожать в нервном возбуждении. И даже славная Орллея, из которой он прибыл не так давно и оставил там Дариона, больше напоминала разоренный осиный рой. Впрочем, о грустном Зарин говорить не хотел, поскольку подобных проблем решить был не в силах. А вот выяснить вопрос относительно предстоящего замужества его дочери – вполне в его, и именно за него мужчина и решил взяться первоочередно. – А Вы? Как чувствуете себя в новом статусе? Первая волна эйфории уже уступила место ответственности?

Отредактировано Zarin Myrcell (2015-07-06 16:55:20)

     - Ересь - это неверный выбор, граф, - отрезал Зарин, метнув острый взгляд на Гвидеона и сощурился. Кому, как ни ему, было знакомо, насколько велик и необъятен этот самый выбор? Он видел, как люди поклонялись силам природы, животным, деревьям... Все эти атрибуты и ритуалы религиозных учений и догматов были, безусловно, невероятно интересными и занятными, поражали своей красотой и новизной, но... не более. Зарин философски подходил к иным конфессиям, чем петерианство. Даже более - он считал их некой особенностью мышления, сформировавшейся под влиянием климата и культуры. Определение "выбор" не совсем подходило к "ереси" хотя бы потому, что напоминало выбор между деревянным и стальным мечом. Поиграться с первым возможно, но он лишь краткая замена настоящему клинку.
     Согласившись в Хоулом на тему того, что с возрастом мысли часто уносят разум все дальше от земных проблем, заставляя его ударяться в бесконечные измышления о высоком, мужчина смягчил взгляд и сложил ладони, издав мягкий хлопок, - Ваша правда, Хоул. У нас достаточно своих забот, чтобы отнимать хлеб у служителей Священной Церкви.
     Расположившись поудобнее и принимая чай из рук служанки, Мирцелл заметил, как приветлив магистр с девчонкой и краем взгляда зацепился за этот, казалось бы, совершенно обыденный факт. Все-таки, любезничать с девицами при отце твоей потенциальной супруги - не самая лучшая тактика. Эта мысль заставила графа Лиделл не надолго отставить чашку и податься вперед, вслушиваясь в слова Гвидеона.
     - Ну... мой племянник всегда был горазд на эксцентричные выходки. Однако, кто мы такие, чтобы спорить с королем? - задумчиво пожал плечами Зарин, прямо глядя на своего собеседника. Хоул, может быть, и любил повторять о том, что он сын кузнеца и создавать о себе впечатление, будто дай ему волю - забудет письменность, правила приличия и кинется купаться со свиньями в грязи, но слова эти часто шли вразрез с тем, что в действительности представлял из себя магистр. Должно быть, хитрости у него как раз было не занимать, если он так высоко продвинулся. Был у Зарина такой знакомый на Тиле - для того, чтобы дорасти до капитана, он убивал, грабил и подставлял, но каждый раз неизменно включал дурачка и пожимал плечами - "в самом деле, не представляю, как я, сын рыбака, стал капитаном?". Припомнив человека из прошлого, Мирцелл хмыкнул, - если Дарион назначил графом Медоу Вас, мой добрый друг, значит, у него были на то основания. Он доверил Вам его защиту, потому что считал, что Вы с ней справитесь. Так не подведите своего короля.
     Наставнически кивнув, Зарин переменил позу, широко расставив ноги и облокотившись на них. Закончив с более официальной частью их беседы, мужчина поспешил вернуть в свою руку чайную кружку и сухое пирожное. Им он и едва не подавился, когда глаза Хоула впились в него, и заветный вопрос о будущем единении их семей прозвучал. Откашлявшись и выпив всю кружку махом, Мирцелл ответил магистру не менее напряженным взглядом.
     - Думаю, что мы попали в весьма щекотливую ситуацию, граф, - проведя рукой по подбородку и задержав ее на кончике бороды, заметил Зарин, - безусловно, я понимаю стремление Его Величества выдать кузину за высокопочтенного человека, и Ваша кандидатура для этого весьма... подходит. Однако, я не всегда могу действовать только как поданный Моргарда. Мои отцовские обязанности тоже имеют не малое значение.
     Прочистив горло, граф Лиделл выпрямился и еще раз оценивающе осмотрел магистра. Этот человек внушал ему доверие и даже некоторую симпатию, однако его возраст и весьма неблагородное происхождение наталкивали на определенные мысли. Кроме того, малышка Бекки, наивное и светлое дитя с ранних лет мечтала выйти замуж за прекрасного юного лорда, которого полюбит всей душой и с которым проведет вместе не один десяток лет. Хоул же был немногим моложе самого Зарина, и едва ли мог бы подарить ей хотя бы частичное исполнение ее желаний. Потирая кожу на шее, дабы вновь не закашляться, он задумчиво поинтересовался:
     - А Вы? Как Вы смотрите на перспективу этого брака? Были ли Вы женаты до этого? Доводилось ли Вам видеть мою Ребекку?

     - Безусловно, - кивнул старший из Мирцеллов на просьбу называть его просто "Зарин", безо всякой этой культурно-этикетной шелухи. Он и сам порою чувствовал себя немного неуютно из-за всего того официоза, которым был окружен, будучи графом Грайншира. В былые времена никому бы и в голову не пришло обращаться к нему иначе, чем "Эй, ты!" или как-либо, кроме как по имени. В своих странствиях Зарин никогда не использовал именитую фамилию, да и о происхождении своем старался не распространяться, дабы не вызывать предосудительных суждений. Отчасти желание Хоула ослабить путы этикета было ему симпатично, однако мужчина еще немного поборолся с собой, прежде, чем вытравить из себя несвойственную, но укоренившуюся за десятилетия привычку. - Вы быстро привыкаете к новому положению, - усмехнувшись, заметил граф и, подлив себе еще чая, салютовал чашкой, - это хорошо. Очень хорошо, Хоул.
     Зарин одобрительно улыбнулся, кивнув собеседнику и не стал более перебивать его, полностью обратившись вслух. Несмотря на то, что дядю короля и талантливого простолюдина связывали долгие годы близкого знакомства, мужчины никогда не обсуждали столь щекотливых тем, как сердечные привязанности. Все в королевстве знали, что Зарин не однократно терял жен, подобные же слухи ходили и о Гвидеоне, и на этом краткое просвещение в дебри личной жизни моргардцев обычно оканчивалось. Однако Дарион своим решением заставил их обоих переступить грань смущения и жажды сохранения хотя бы малейшей тайны. Чувствуя, как запершило в горле, Зарин вновь потер его пальцами и кивнул.
     - Понимаю, - коротко подтвердил он, на мгновение представив, что было бы с ним, потеряй он не тех почти посторонних для него женщин, а, к примеру, Эстер и сочувственно посмотрел на магистра, - и соболезную. Но, тем не менее, еще лучше понимаю, почему брак с Ребеккой кажется Вам... тебе, Хоул, не столь привлекательным. Тот, кто познал это славное искреннее чувство, не так охотно соглашается на его дешевую подделку. Изумруд стеклом не заменить.
     Выпрямившись из неудобной позы, Мирцелл вновь откинулся на спинку мягкого диванчика, оставив травяной чай скучать на столе. Постучав пальцами по подлокотнику, он кинул быстрый взгляд в окно, точно сверял время и ждал чего-то, а потом мигом вернулся вниманием к графу, который сегодня был особенно словоохотлив. Почти весело хмыкнув, Зарин махнул рукой, закатив глаза и погружая пальцы во вьющиеся седеющие волосы.
     - О своей старости мне ты можешь не рассказывать, - многозначно опустив взгляд, заключил мужчина, - я сам не так давно был в твоем возрасте. В общем-то, если бы я сватал за тебя, к примеру, Демельзу, у меня не было бы никаких вопросов. Все-таки женщины, особенно красивые и хорошо воспитанные, способны скрасить жизнь, даже если она медленно угасает... - Зарин пространно повел рукой в воздухе, очерчивая стан неизвестной красавицы и вспоминая, как пару десятков лет назад одна юная девчонка вернула его к жизни, когда она, казалось, давно была закончена, - однако, Бекки... она не такая. Это самое светлое и милое дитя, которое мне доводилось знать. Она будет обожать тебя, Хоул, и вашего наследника воспитает с благодарностью и памятью к тебе. Но она зачахнет, точно роза, если будет знать, что ты взял ее в жены только по велению короля.
     Мирцелл устало вздохнул, вновь упираясь ладонью в ногу над коленом и с сожалением посмотрел на своего старого приятеля. Конечно, требовать или даже просто просить подобного он не мог, и потому сердце престарелого отца сжималось от навязчивых видений, в которых юная Ребекка с сожалением видит в каждом мужчине свой нереализованный идеал. По большому счету, его мало интересовала чья бы то ни была судьба, но младшая дочь, безусловно, была самым талантливым его произведением, и от того он переживал за нее, как за себя самого. Немного поразмыслив, Зарин хрипло рассмеялся.
     - Как думаешь, есть шанс у молоденькой прелестницы очаровать тебя?

Отредактировано Zarin Myrcell (2015-07-10 01:36:04)

     - Честное слово, Хоул, я тебя не понимаю... На заре твоей жизни тебе предлагают в жены красивую, молодую и знатную леди, а ты сомневаешься! - усмехнулся Зарин, спрятав подбородок за собственной рукой, локоть которой упирался в подлокотник. Его короткий взгляд снова упал на окно, но быстро вернулся к графу, уста которого были растянуты в противоречивой улыбке. Он видел такую прежде много раз, но еще никогда здесь - в Моргарде. Это улыбка человека неэгоистичного, мудрого и не испорченного тем, что ему все достается на золотом блюде. Это улыбка того, кто познал муки выбора не только шелков и парчи, но и судьбоносных решений. Сощурившись и буравя магистра взглядом, Мирцелл немного помолчал, после чего вынес свой вердикт, - ты человек хороший, это видно. Слишком хороший для того, чтобы чувствовать себя уютно в высшем свете. Но тебе придется смириться со своим положением и молить богов о том, чтобы это не испортило тебя.
     Граф приподнял уголки своих губ, салютуя Гвидеону остатками чая и медленно поднялся с кушетки. Пройдясь по комнате, он коснулся стола и стоящих на нем кувшинов, провел пальцем по покрывшимся тонким слоем пыли полкам с книгами и остановился у окна. Распахнутые ставни пропускали в душный кабинет свежий воздух, за день нагретый под августовским солнцем, и Зарин с шумом втянул его, чувствуя сладковатый привкус на кончике языка. Вид из этого окна открывался на сад позади графского дома, особенно прекрасный в это время года. Среди мельтешащих по нему слуг, особенно хорошо была заметна фигурка Ребекки в нежно-лимонном платье, подчеркивающем ее молодость и свежесть. Обычно ее смех был столь звонок, что долетал до ушей отца и заставлял его улыбаться за работой с документами, однако в этот день его младшая дочь была молчалива и сосредоточена.
     - Ты прав. Как любому заботливому отцу, мне бы хотелось, чтобы моя плоть и кровь чувствовала себя максимально комфортно, и, поэтому, мне не нравится идея выдавать ее замуж за абы кого... - Мирцелл старший повернулся к графу и кивнул ему, призывая присоединиться к созерцанию увядающего сада, - я и сам дважды женился по расчету и понимаю, сколь неприятной может быть эта затея. Однако, знаешь, сейчас я женат на женщине почти вдвое младше меня. И мы счастливы.
     Мужчина пожал плечами, абсолютно не зная, к чему он ведет. С одной стороны, Зарину нравилось то, что его предполагаемый зять так благороден, что уважает желания невесты прежде своих собственных. С другой - такое поведение было характерно скорее для простолюдина, и это слегка укололо его гордыню. Граф никогда не славился предвзятым отношением к людям, не имеющим титула от рождения, однако он прекрасно понимал, какие слухи могут пойти о том, что Мирцеллы роднятся с сыновьями кузнеца. Слухи среди знати, впрочем, порождают не только дурные новости, но и симпатию моргардцев - королевская семья становится ближе к народу. "Каждый может возвыситься, если будет предан короне" - так, кажется, звучала одна мудрая мысль, высказанная пьяным конюхом в качестве тоста на очередном празднике в честь Дариона. Хмыкнув и осознав, что он окончательно запутался, Зарин указал подошедшему к нему магистру на Ребекку, а сам чуть отошел от окна, наблюдая за реакцией Хула со стороны.
     - Я правильно понимаю, что ты предлагаешь моей семье поторговаться за тебя, мой дорогой друг? - едва не рассмеялся Мирцелл, услышав о "другой проблеме" Гвидеона. Чертовски странный из него получался жених, который распинается в том, что слишком стар для женитьбы, но, вместе с тем заявляет о том, что претендующих на него женщин теперь хоть отбавляй. Сложив руки на груди, Зарин покачал головой, - этого не будет. Ты должен сам решить, насколько решения твоего короля важны для тебя.
     Пожав плечами, граф вновь вернулся к окну, облокотившись о подоконник и подавшись вперед, чтобы иметь возможность наблюдать за собственной дочерью. За ней как раз увязался один из домашних псов, с которым обычно она играла, кидая ему какую-то сухую ветку. Однако сегодня Бекки твердо решила показать себя, как взрослую и изысканную леди, а потому она лишь легонько отталкивала ладонью его мокрый холодный нос.
     - Ты должен понимать, Хоул, что я слишком много времени провел вдали от Моргарда и его престольных игр, чтобы зависеть от них столь же сильно, как прочие. Нужен ли мне зять - сын кузнеца? Да мне все равно. Я не делю людей на кузнецов, прачек и царей. Но и зятья мне не нужны, если уж говорить откровенно. А вот Дариону отчего-то сделать тебе такой подарок захотелось, поэтому, думаю, моя роль во всем этом - просто не мешать.
     Цокнув языком и закатив глаза, Мирцелл весело хлопнул себя по бедрам и, хромая, поплелся к бочонку в пивом. В конце концов, травяной чай - напиток прекрасный, но ситуация требовала чего-нибудь покрепче.

     - Я понял, Хоул, - прохладным тоном держал ответ Зарин, прямо посмотрев на магистра и надеясь, что его вид именитого рыцаря, поучающего юного оруженосца, оскорбителен для родственника короля. В конце концов, если на то пошло, то и рыцарем Мирцел стал, пока Гвидеон еще махал деревянным мечом в кулуарах кузницы своего предка. Нормализуя собственное самолюбие, он тяжело вздохнул и покачал головой, - я понял твою позицию с первого раза. Тебе нужно напрягаться чуть меньше, мой друг, иначе ты не доживешь до собственной свадьбы, с кем бы она ни была, - граф с усмешкой тронул плечо магистра и вновь повернул голову к окну. - Знаешь, что-то мне подсказывает, что в нынешней обстановке от наших решений мало что зависит. Мир, в котором каждый мнит себя достойным престола, немного лишается шарма династических браков, не находишь?
     Перед глазами Зарина предстало семейство Тиндейлов, которому еще несколько месяцев назад мужчина вполне симпатизировал. Многие их постулаты не всегда с радушием принимались графом, однако этот сильный и могущественный род не мог вызывать уважения. Уважение, которое за последние месяцы грозило перерасти в ненависть, если уже не достигло опасной отметки. Дабы отогнать от себя дурные мысли, Мирцелл отпил теплое пенное пиво и пожал плечами.
     - Ну, знаешь ли, нет ничего плохо в том, что ты можешь постоять за себя и, возможно, за свою семью. Это не делает тебя плохим человеком, это позволяет тебе приспосабливаться и выживать, - рука графа вскинулась к седеющей бороде, расчесывая ее пальцами и запуталась в ней вместе с навязчивой мыслью Зарина, - а, как ты верно подметил, в нашем уютном серпентарии без этих качеств не обойтись. Начинаю думать, что недооценивал тебя, Хоул.
     Дядя короля радушно рассмеялся, покачав головой и на секунду едва не нырнул носом в кружку с пивом. Резко выпрямляясь, он уже с куда большей благосклонностью посмотрел в окно, куда сейчас был направлен взгляд его предполагаемого зятя. На одно мгновение Зарин, наконец, осознал, что замужество его маленькой Бекки не только лишит его общества любимой дочери, но и сделает человека почти его возраста его названным сыном. Изогнув бровь и послав ментальному образу Дариона немое "мой племянник - извращенец", мужчина еще раз внимательно оглядел фигурку в лимонном платье.
     - Да... красотой она пошла в мать. Даже несмотря на то, что унаследовала моих черт больше. Но шарм... ах, эти женщины, что творят они с мужскими сердцами, - махнув кружкой, философски проговорил Мирцелл и вздохнул, будто пытаясь припомнить, что же он знает о своей дочери. И правда, что хотел слышать о ней Хоул? Похвалу ее заслугам, ее интересы, объем ее бедер и бюста? Потерев лоб, вдруг покрывшийся испариной, граф подытожил, - я знаю ее как дочь, а не как юную женщину. Но, если в этом искусстве она хоть немного научилась чему-то от матери, ты никогда не заскучаешь с ней, - со знанием дела повествовал Зарин, после чего резко остановился и посмотрел на Гвидеона так, точно очевидная идея вовсе не лежала на поверхности и не ждала своего часа, - я могу вас познакомить и ты узнаешь обо всем сам.

Отредактировано Zarin Myrcell (2015-07-30 00:40:24)

     - Ну, знаешь... я тоже бил людей, и не только на турнирах или поединках. Бывало, попадал в ужасные стычки в какой-нибудь таверне. Или отбивался от грабителей. А иногда просто поддавался общему азарту и рубил всех без разбору. То, какому количеству людей ты причинил физическую боль, по сути не играет особой роли. А вот то, как ты жалеешь незнакомую девчонку, говорит о многом, - хитро улыбнулся граф Лиделл, думая о том, что споры не всегда приносили ему удовлетворение, однако победить в этом - практически его прямая обязанность. Ведь, когда заставляешь человека поверить в то, какой он, он действительно начинает соответствовать данной оценке.
     - Надеюсь, ты этого делать не собираешься? - усмехнулся старший из Мирцеллов и представил себе картину, которую описал ему Хоул. Некоторые девушки в возрасте Ребекки уже имели второго мужа, даже ее собственная мать к восемнадцати годам уже обзавелась первенцем. Младшая же дочь Зарина, как он успел заметить, все еще ропотно краснела при взгляде на мужчин и отводила глаза, когда по улицам Грайншира тащили раздетую ведьму или ведьмака, покрытого гнилыми струпьями и чужими плевками. Впрочем, при более близком знакомстве она расцветала, словно юная роза, и ее отец очень надеялся на то, что при знакомстве со своим будущим супругом она покажет себя именно с этой стороны. Вторя взгляду Гвидеона, он посмотрел на Бекки, оценивая ее состояние и кивнул, - она знает, что мы будем наблюдать. Я обещал ей хотя бы представить вас перед венчанием. Ты окажешь своему будущему тестю честь и прогуляешься со мной в сад?
     Не дожидаясь ответа от графа Медоу, Зарин оставил в сторону кружку с пивом и указал глазами на дверь. Старое дерево мягко скрипнуло, когда его толкнули, и выпустило мужчин в длинные каменные коридоры замка. Даже в это время года камень быстро прогревался и Мирцелл ощутил, насколько тяжелее ему стало дышать. Поправив ворот рубахи, он быстро зашагал в сторону выхода, не забывая посматривать на своего гостя и указывать ему путь. За очередным поворотом он сбавил шаг.
     - От интриг никуда не деться, мой друг, - на ходу бросил он, будто все это время обдумывал слова Хоула, и только сейчас к нему пришел ответ. Яркий блик солнца скользнул по лицу графа сквозь одно из небольших окон, и заставил его прикрыть глаза рукой, - я пытался. Сбегал в самые отдаленные уголки этого Света, только чтобы убедиться, что люди чертовски одинаковы, будь они хоть северными королями, хоть южными рабами. Но, самые близкие, как известно, ранят сильнее всего.
     Он многозначительно кивнул, давая своему собеседнику прямой намек на творящиеся в Моргарде беспорядке, и тяжело вздохнул. Между тем, за разговорами они преодолели путь до задней двери и Зарин улыбкой и легким кивком ответил слуге, который открыл ее для них. После темных коридоров со спертым воздухом, показаться в саду было подобно резкому прыжку в ледяную воду. Нос непроизвольно сделал более глубокий вдох, а глаза заморгали от яркого света. Стоять на виду у всех графу не понравилось, поэтому он отвел своего гостя в тень ближайшей яблони и сорвал с нее спелый плод, потерев его о штанину. Мирцелл старший никогда не забывал ни о своих корнях, ни о положении в обществе, но довольно часто в нем проскальзывали привычки, оставшиеся с бесконечных путешествий по миру. Например, на Тиле во время сильного голода он пристрастился к простой пище, легко воруя яблоки и поедая их прямо с косточками. Надкусив свою добычу, он неожиданно повернулся к Хоулу.
     - Как в Медоу? Ты уже обустроился, привык к новым апартаментам? Я никогда не был там, знаешь... А, если мы породнимся, мне придется часто гостить у тебя, - Зарин серьезно посмотрел на магистра, словно давая ему понять, что отдать ему в жены собственную дочь он уже не против, но ее будущий дом по своему удобству должен не уступать отеческому.

     Зарин чувствовал, как неуютно ощущает себя Хоул в этом саду, ловя на себе бесконечные взгляды прислуги и более родовитых жителей Лиделл. К гостю в богатых одеждах были устремлены десятки глаз, десятки ртов на разный лад перешептывались о нем и десятки ушей покорно внимали каждый вскользь замеченный факт. Не укрылось от графа и то, как нежно-лимонное пятно замерло за кустами подле мужчин, боясь шелохнуться и прислушиваясь, очевидно, к каждому слову. Действительно ли Бекки была заинтересована в предмете беседы, или просто захотела понаблюдать за своим женихом с более близкого расстояния, Зарину оставалось только догадываться. Он, впрочем, аккуратно тронул гостя за плечо и повернул в обратную от кустов с затаившимся шпионом сторону.
     - Говоришь так, будто мои слова о том, что титулованные задницы до блеска вылизаны всеми возможными дарителями почестей, стали для тебя чем-то новым, - хмыкнул граф Грайншира, прерываясь на крепкое яблоко, борьба с которым для него была тяжелее с каждым годом. С возрастом прибавляется морщин, мудрости и хворей, но отнюдь не зубов. Отняв ото рта спелый плод, он обнаружил на нем следы собственной крови и поспешил отправить съестного предателя в изгнание к груше Хоула.
     - Если ты возьмешь в жены Ребекку, она вполне сможет пожить в родительском доме, пока все не устаканится. Незачем возить барышень по стране, страдающей от смуты, когда ее отец обладает довольно приличным вооружением и крепкими стенами замка, - Мирцелл старший нахмурился, представляя, как его дочь трясется в повозках и паланкинах, где на нее нападают разбойники или, что еще хуже, люди Тиндейлов. Потерев ладони друг о друга, мужчина некоторое время внимательно изучал лицо своего собеседника, щуря глаза и невольно приобретая глубокую морщину посреди лба. Его серьезность, впрочем, мигом улетучилась, когда Гвидеон принялся строит пессимичтичные предположения о дальнейшем развитии событий. Верил ли он и впрямь в свои собственные слова, или только хотел верить, было не известно даже ему. Однако. пожав плечами, граф мягко покачал головой, - я вынужден сказать, что верю в исключительно благой исход. Мой брат был человеком... сложным и полным сюрпризов, и Дарион очень похож на него в этом. Не думаю, что он так просто сдастся и допустит распространение этой чумы...
     Легкомысленно усмехнувшись, будто события, происходившие уже не первый месяц в его родном Моргардском лесу, никак не трогали его, Мирцелл младший украдкой обернулся, чтобы проверить, все ли еще они с графом Медоу не наедине. Убедившись в присутствии лимонного платья за кустами, мужчина приложил палец к губам, призывая Хоула к молчанию, а сам тихой поступью направился к кустам.
     - Не прибедняйся, Хоул. Если бы не твое упорство, сидел бы ты сейчас в кузне и раздувал меха. Риск - дело благородное, - Зарин намеренно говори громко, а двигался совершенно бесшумно. Подобравшись к кустам вплотную, он обратил внимание сначала на навостренное белое девичье ушко и едва подавил в себе желание ухватить девчонку прямо за него. Даже в своей хитрости и желании подслушать она казалась ему таким ребенком, что великовозрастный отец не мог злиться. Вместо этого, он просунул руку сквозь ветки, обвил пальцами ее запястье и дернул к себе, заставая Ребекку врасплох и выставляя ее прямо на обзор перед своим гостем. Юная леди мигом попунцовела и опустила голову, стараясь даже не смотреть в сторону своего нареченного. Посмеиваясь, Зарин отпустил руку дочери и обвел ее силуэт в воздухе.
     - А это, лорд Гвидеон, моя младшая дочь - Ребекка. Я уже упоминал про нее сегодня, - хмыкая в бороду, граф Лиделл радовался не то нелепости всей ситуации целиком, не то заметно сниженному градусу официоза, который, насколько он успел понять, ни Хоулу, ни ему особого удовольствия не приносил.