- У него всего лишь ушиб, миледи. Ничего страшного. - сделал вердикт пожилой мужчина, еще раз осматривая ногу коня. Как только его толстая, покрытая морщинами, рука докоснулась до подплечья, вороной красавец зафыркал, мотнул головой и прижал уши к затылку, приподнимая ушибленную ногу. Вавилон всегда отличался покладистым и спокойным характером, несмотря на свои огромные размеры. В последнее время Нанина уделяла ему мало времени, поэтому и ничего не знала об его ушибе и странном поведении, которое и побудило конюхов хорошенько обследовать вороного любимцы Лукреции. В последнее время она начала обширно помогать матери по хозяйству, поэтому на верховую езду у нее оставалось совсем мало времени, которое тратилось на отдых.
За это время, проведенное по большей части в кругу слуг и младшей сестры Гарции, Наннина почувствовала некую тоскливость, как только приняла половину дел графства на свои хрупкие плечи. Конечно, она чувствовала всю эту самостоятельность и даже некую независимость, когда приказывала сделать что-то или когда-то рабочие отчитывались перед ней, но вместе и с этим брюнетка с каждым днем осознавала все больше и больше, что управлять земля - тот еще труд и матери иногда действительно нелегко. Несмотря на ее поведение , которое иногда действительно заходит за рамки, на их ссоры и вечные вздохи графини Барди, она является ее матерью и Наннину всегда будет тянуть к ней.
Гарция, казалось, стала еще тише прежнего. Она привыкла быть рядом с Антонио, но после того, как маленького наследника Борромео увезли, девочка перестала быть такой заводной и веселой. Правда, Лукреция мысленно отмечала про себя, что такое расставание пошло ее сестре на пользу: вместо шумных игр и вечных пряток от нянек вместе с братцем, Гарция начала большее время уделять музыке. По вечерам, сидя в своих покоях, до нее доносились различные мелодии, а иногда младшая дочь Контессины пела известные песни бардов. Это расслабляло Наннину, она любила просто слушать игру или пение Гарции. Таким образом она отдыхала от всего, что накопилось за весь день.
- … а также отдых и покой излечат вашего любимца! - весело продолжал старик, похлопав коня по могучей шее. Тот издал невольное ржание, выведшее Наннину из состояния « транса» . Сначала она вопросительно посмотрела на ветеринара, а потом, обвинив себя в невнимательности, поблагодарила мужчину и велела ему идти .
В последнее время я слишком много отвлекаюсь.
Войдя в комнату, она первым делом начала снимать с себя одежду для верховой езды, пропитанную запахом лошадей и свежего сена. Ванна для нее уже была заполнена горячей водой. Сняв с себя все ненужное, брюнетка распутала тяжелую косу и медленно опустилась в ванну, глубоко вздыхая и с наслаждением чувствуя, как вода расслабляет напрягшиеся мышцы. Открыв карие глаз, Наннина увидела небольшой конверт на своем столе. Нахмурившись, она чуть привстала, хватаясь за края ванны руками.
- Мария! - позвала девушка служанку. Утром этого конверта в комнате не было, в обедненное время она заходила в комнату, чтобы одеться для езды, но никаких конвертов не было, значит, его занесли недавно.
- Вы звали, миледи? - из соседей комнаты показалась маленькая светловолосая девушка.
- Достань мне платье. - скомандовала Лукреция, не сводя темных омутов со злосчастного конверта.
Со спешкой выйдя из ванны, вытравшись и надев платье, которое ей протягивала Мария, дочь мадонны Барди быстро схватила конверт и, взглянув на печать, подождала где-то три секунды до того, как разорвать ее и достать письмо. На красной печати красовался черный лев Баратеонов. Сердце девушки больно екнуло, по спине покатились мурашки, когда тонкие пальцы разворачивали письмо. Что-то с Контессиной? Рука, писавшая на бумаге, точно была не ее. Почерк был грубоватым, явно принадлежал мужчине.
Ровно через две минуты Наннины повернулась в сторону Марии и, глубоко вздохнув, скомандовала с завтрашнего дня собрать ее вещи. Письмо принадлежало Роланду Баратеону, старшему сыну и наследнику Эдварда Баратеона. Парень приглашал девушку к себе на неделю в Бейлоршир « погостить « и проведать его семью. Мысленно наметив расстояние от Борромеошира до графства Эдварда, брюнетка уселась на кровать и с грустью заметила, что путешествовать придется вплавь.
В последний раз ей приходилось путешествовать по морю вместе с отцом и это было давным-давно. Лукреция молча провожала родные края, размышляя о письме, которое лежало в сундуке вместе с многочисленными платьями. Непривычный запах моря, качка и шум волн заставляли ее чувствовать себя неудобно, несмотря на то, что ее всегда манило такое чудо, как море. Летом оно было особенно прекрасно.
Весь путь ее голову занимали различные вопросы, связанные с ее визитом в Бейлор. Этот парень Роланд, например. Она помнила его маленьким и тихим мальчиком, у которого она всегда пыталась отобрать деревянный меч, а потом, получив желаемое, шумная девочка бегала по длинным коридорам огромного замка Баратеонов, разыскивая отца и мать, убегая от надоедливых нянек. Роланд в ее воспоминаниях был холоден к ней - но у него были забавные кудряшки - , брюнетка тогда не понимала причины его вечно упавшего настроения. Только спустя какое-то время Контессина рассказала ей, как у Роланд и его маленькая сестренка лишились матери, а их отец любящей жены.
Какой он сейчас?
- Мы подплываем к Полантиру, миледи. - услышала она, застегивая сережку. Лукреция точно решила, что должна выглядеть просто чудесно, дабы не разочаровать ни все семейство Баратеонов - Роланда в частности - , ни свою матушку, которая, наверное, тоже соскучилась по своему чаду.
Все приготовления были закончены: легкое бордовое платье, золотые украшения, выделяющиеся на фоне ее темных волос, приятно пахнущие духи на запястьях и шее.
Корабль причалил и Лукреция со своими фрейлинами приготовилась к встрече с наследником близкого для нее дома. Яркий свет ослепил ее глаза, брюнетка медленно повернула голову от солнца вниз. Глаза не привыкли к такому обилию света после ночи, проведенной в темной каюте. Наконец, Наннина сделала шаг вперед и ступила на землю. Перед ней был никто иной как Роланд из дома Баратеонов.
- Леди Борромео,- учтиво проговорил юноша, делая шаг вперед и подавая ей руку. Леди Борромео рассматривала его лицо, фигуру, одежду, как только тот отвел взгляд на ее руку. Из маленького тихого мальчика он превратился в высокого и довольно красивого парня. Ее лицо озарила легкая улыбка: у Баратеона-младшего были все те же забавные кудряшки, доставшиеся ему по наследству непонятно от кого.
- Прекрасно выглядите,- уверенно и скорее формально проговорил он, смотря в глаза Лукреции.
- Бдагодарю, милорд. - сказала Наннина.
- Отец с нетерпением ожидает Вас в Бейлоре. Ваша карета ждет на выходе из города. Прошу вас, следуйте за мной,- учтиво проговорил юноша, а потом поклонился и неторопливо пошел по дороге в сторону выхода из города. Лукреция повернулась к фрейлинам, скромно опустившим глаза вниз и заметно покраснев. Усмехнувшись, девушка последовала за ним, шагая возле матери и изредка озираясь на стражников, которые шумели своими тяжелыми блестящими доспехами. Пройдя небольшое расстояние перед ней и ее слугами предстала красивая белая карета с тем же черным львом, запряженная черными фризами. Послышалось ржание коня и Лукреция повернула голову, пытаясь найти взглядом своего друга-детсва. Высокий Роланд ловко вскочил на гнедого коня с белоснежной звездой на лбу. Встретившись с ним взглядом, девушка уселась в карету, принявшись разглядывать Полантир.
Ее наполняли различные чувства: растерянность, радость, смятение. С одной стороны, она испытала радость, увидев его спустя столько лет, заметить в нем столько изменений, познакомиться с новым Роландом. Где-то внутри Наннина надеялась, что тоже произвела на него впечатление. Послышался его бархатный голос, звук кнута и карета тронулась, унося ее глубже во владения Баратеонов.
- Миледи, лорд Роланд приказал заночевать здесь. - сказал один из ее стражников, открывая дверцу кареты и высвобождая ее наружу. Наннина была жутко рада выйти из душной кареты и размять затекшие ноги. Ее друг решил остановиться на ночь в лесу, так как ехать ночью было довольно опасно. Слуги уже начали возводить шатры и разводить огонь, с лошадей начали снимать сбрую.
Спустя пару часов практически все люди уже тихо посапывали, за исключением стражников, несших караул. Лукреции не спалось. Накинув на себя темно-коричневый плащ, она аккуратно вышла из шатра, прислушиваясь к ночным звукам леса. По всему лесу летали светлячки, где-то в кустах пели цикады, стрекотал кузнечик, вдали раздался протяжный голос кукушки. Убедившись, что все спят, дочь Лоренцо накинула на голову капюшон и тихо направилась в сторону леса, вдыхая свежий лесной воздух, пропитанный запахом различных деревьев. Ей повезло, что стражники Баратеонов не заметили ее, а то бы точно отправили обратно в шатер видеть сны. Отойдя от лагеря на совсем маленькое расстояние, девушка прислонилась к дереву, наслаждаясь уханьем кукушки.
Ее насторожило громкое шуршание кустов за спиной. Спина покрылась гусиной кожей, Наннина резко обернулась в сторону шума, осуждая себя за то, что даже маленького кинжала с собой не взяла. Сердце барышни перестало отбивать быстрый танец, когда из кустов вышел никто иной как Роланд с фонарем в руках.
Отредактировано Lucrezia Borromeo (2015-07-09 12:42:41)