Надеялся ли он на то, что девушка испугается и зайдет в воду? Конечно нет, он бы ей это не позволил, вода была слишком холодной, как оказалось. Но надеялся ли он на то, что она испугается - не будем лукавить. Когда он вынырнул и подгреб обратно к берегу, выходя на него, убирая рукой волосы назад, она стояла у самой кромки воды, явно с облегчением смотря на него.
- Ооо, моя юная принцесса так боялась потерять своего принца, что готова была ринуться спасать его? Или нет?
Он усмехнулся и подошел к ней ближе, деваться ей все равно было некуда. Но помня о своей обещании, остановился, едва подняв руку и коснувшись ее плеча. Холодная вода вернула ему разум, здравый разум, а не мысли о своем эго и о том, как его удовлетворить.
- Когда вода станет теплее, я обязательно научу вас плавать, а иначе, кто же будет меня спасать.
Чарльз отошел к своим вещам, снимая последнюю вещь, которая на нем была и оглянувшись на девушку, улыбаясь несомненно, так как она снова отвернулась. Натянув штаны прямо на мокрую кожу, он застегнул их. Следом одел свою рубашку и чуть поколебавшись, не стал одевать сверху еще и куртку для верховой езды, так как было уже довольно тепло. Вместо этого он, уже сидя на траве, натянул сапоги и снова поднялся, закидывая на плечо сумку, в которой лежали фрукты и бурдюк с водой. Ремень с кинжалом остался при нем, так как все-таки их ждало путешествие.
- Ну а теперь, моя прелестная невеста, я покажу вам самые красивые места, которые вы только можете увидеть здесь. Но нам придется идти пешком.
Они проскакали уже достаточно, чтобы с вершины обрыва он мог показать ей вид на море. Все-таки в ее родном графстве она бы не увидела ничего подобного. Подойдя ближе, он протянул ей руку, что собственно не терпело никаких возражений. Он обещал ей сохранить ее целомудрие до свадьбы, но ей придется признать, что чем раньше они станут ближе, хотя бы в таком смысле, тем лучше. Они шли несколько минут, которые не казались ему вечностью, он рассказывал ей о том, как хороша охота в лесах в это время, и что он покажет ей своего сокола и гончих. Ни разу за это время он снова не пытался поцеловать ее или оказать иные знаки внимания, которые показались бы ей излишними, но он все также держал ее за руку.
- Так, почти пришли. На этот раз тебе придется закрыть глаза. Доверься мне.
Он и см не заметил, как его официальное "вы" испарилось, уступая место более личному обращению.
Сложно было отказать принцу, поэтому когда она закрыла глаза, он все же приложил к ним свою ладонь, почти не касаясь кожи.
- Еще чуть-чуть, не бойся, я тебя держу.
Они поднимались все выше и выше, и когда ветер стал сильнее, остановились. Впереди простирался Алфордский залив, а за ним - бескрайнее море. В нескольких шагах от них был обрыв, и Чарльз теперь держал девушку за плечи, как будто боялся, что она захочет подойти ближе. Теперь она могла открыть глаза.
- А за Тилем - бескрайние моря. Когда я стану королем, я верну нам этот остров. У пиратов с королем есть негласный договор, который они регулярно нарушают. Когда королем буду я, я не допущу подобного.
На секунду он словно забылся, говоря с жаром, как будто Адриана была одним из членов совета.
- Тебе нравится здесь?
Принц улыбнулся и произнес это уже с прежней нежностью, смотря в ее прекрасное лицо.

- Правда?
Он выдохнул прямо в ее шею, улыбаясь, как мальчишка. Думал ли он, что все будет так? Нет, конечно нет, еще день назад, таким же утром он противился этой встрече и даже не вышел к ней, но сейчас ... он больше не допустил бы такой ошибки. Так вот она какая любовь? Ему казалось, что он все о ней знает, но, оказывается, это было совершенно иное чувство. Если бы сейчас Король расторгнул помолвку, Чарльз бы взбунтовался, не боясь никакой кары. Он больше не видел себя одного в этом мире, с приходящим и исчезающими фаворитками. Он видел себя на сидящем на троне всегда, смотрящим в зал на придворных, все они были серыми, танцующими и похожими друг на друга. Но это был его двор и он представлял себя королем. Это были мечты о будущем. Слева сидела его мать и брат, и один трон оставался пустым. Он был пустым и сейчас, в его мечтах. Вот только если посмотреть в зал, там легко можно было увидеть хрупкую фигурку девушки, которая танцевала среди своих фрейлин. На ней было ярко солнечное платье, а на голове - изящная корона. Она танцевала и смотрела на него, и улыбалась. Она манила его к себе. Ему казалось, что в этой мечте Адриана была гораздо ближе, чем даже сейчас. Из-за того, что она так невинна и сомневается в его чувствах? Конечно, имеет полное право, ведь репутация принца, который был весьма любвеобилен, шла впереди него.
Он не отпускал поводья ни на мгновение, и то, что Адриана теперь прильнула к нему, было для него еще одним ответом. Как бы он хотел ехать еще медленнее, но это было бы явное неуважение к Королю.
- Эти мысли не греховны, Адриана, если вы испытываете эти чувства к своему жениху. Это естественно, это порождает самое прекрасное, что может быть на свете - детей. Разве можно назвать грехом то, что продолжает нас на земле?
Он улыбнулся и коснулся губами открытого участка кожи на ее шее, она ведь так удобно сидела впереди него. Показался замок, и Чарльз даже заметил, как лошадь Адрианы щиплет себе травку неподалеку так, словно сбегала от своего наездника уже не в первый раз.
- Простить? Адриана, я обещал тебе, и я сдержу данное тебе слово.
Как бы это не было сложно, но он сдержит, ведь каждый раз, когда они говорили о подобной, точнее, когда он говорил об этом, она словно менялась в лице. Совсем не хотелось порождать скандал при дворе, когда после консумации выяснится, что она не была непорочна. И сейчас он всегда хотел видеть ее такой же восторженной и счастливой, как там на скале, когда она смотрела на море. Восхищение и улыбку на ее лице он не сможет сравнить ни с чем. А то, как она насупилась, когда он вышел из воды. Словно хотела высказать ему за эту невинную шутку, и несомненно сделала бы это, будто они уже намного ближе, чем сейчас.
И принц хотел осуществить это свое невесть откуда взявшееся видение о танцующей юной королеве в золотом платье. Возможно, когда-нибудь, он расскажет ей об этом.
Ему, как мужчине, было в сто крат сильнее, чем юной девушке, не познавшей плотской любви. Если раньше он получал то, что желал и именно тогда, когда желал, то сейчас, связанный собственным словом и тем, что предмет вожделения ни кто иная, как его будущая жена, он словно оказывался в каких-то добровольных оковах, и нельзя сказать, что это приносило какие-то сильные мучения. Она станет его, так или иначе, просто это единственный раз, когда она может рассчитывать на то, что он идет у нее на поводу.