− Я хорошо знаю эти места, миледи, − заверяет Вербурга. – И провожу вас обратно к дороге.
Леди Кителер ничуть не лукавила, пусть и не ответила на вопросы незнакомки в полной мере. Откровенной женщина не была никогда, поэтому реплику, касающуюся проживания в этих краях, она словно бы не услышала. Слишком давно эти земли перестали быть её домом, став лишь их с братом собственностью. Запустение, воцарившееся в вотчине Верховной ведьме, вызывало в ней смешанные чувства, и они преследовали каждый раз, стоило ей вновь воротиться сюда. Заброшенный замок и окрестности словно пали жертвами гнева богов, наказавших непокорных смертных за их гордыню, дерзость и непочтительность. Плющ поглотил замыслы зодчих и строителей, создававших твердыню, камни исчезли под мягким ковром мха, а в самом чертоге, где ранее вершились судьбы и дела, расплодились змеи да ящерицы. Неизменно, пусть и не так уж и часто, она навещала это место, остававшееся безмолвным несмотря на время суток, стоило смутным, спутанным видениям потревожить разум и сон. Здесь, в местах, где века, удалили людей, возвратив власть над землями природе, она находила покой. Большинство, что предпочитали краски поярче, да воздух потеплее, обходили это место стороной, наверное, суровая красота края не была им по вкусу: травы, не знавшие умелой руки садовника, разрослись с неистовостью, необузданностью и величием, позволяя наслаждаться всем их богатством и разнообразием. Обосновались здесь папоротники, цикута, дикая гречиха, диковинные растения с широкими, словно из бледно-зеленого сукна, узорчатыми листьями, которые облюбовали ящерицы, жуки, суетливые и быстрые насекомые. Листья, жилки, пучки, усики, побеги, колючки – все здесь смешалось и перепуталось, обратив руины гигантским кустарником. Непроницаемым, словно лес, населенным, подобно городу, мрачным, будто капище, благоухающим, точно букет, уединенным, как могила, но в то же время кипучим жизнью, как рынки и ярмарки. Ветер, словно шаловливое, призрачное дитя, ласково перебирал зеленую гриву, что сыпала звезды цветов, да жемчуга рос на бывшую когда-то плодородной землю, на потрескавшиеся или полностью разрушившиеся статуи и на сохранившиеся ступеньки.
Воздух в любое время года, казался напоен спокойной печалью, словно изысканным, тончайшим ядом, все здесь было пропитано меланхолией и созерцанием, одиночеством и свободой, отсутствием человека и присутствием природы. Что всему этому исчезновение империй, да возвышение и падение династий, где это кажется наносным и незначительным? Но здесь же, в руинах, в саду, что разбил садовник много более искушенный, нежели все те, что ходят по земле и кичатся своими знаниями, нет ничего незначительного. Она, наделенная даром глубокого понимания тайных сил, точно это знает. Впрочем, при виде сей простоватой и дикой красоты разъединения, заканчивающегося единством, пусть весьма немногим созерцающим (преимущественно странствующим певцам, поэтам и бардам) она все же приходится по нраву. Все работает для всего, нет ничего лишнего и ненужного. Почти гармония.
− Кассиопея, − голос ведьмы повелителен и глубок, и сопротивляться ему кажется невозможным. Мгновение спустя, слышится недовольный конский храп. Молодая кобылица слушается свою наездницу беспрекословно, хотя и без удовольствия. Разве она обязана являться на зов своей госпожи, подобно гончим собакам?
Вербурга, тем временем, надевает перчатки и ловко забирается в седло, а затем просит спутницу следовать за ней.
− Ваша лошадь подустала, − добавляет леди Кителер. – И уже не понесет Вас дальше в чащу. В лесу эти места еще не самые глухие, − не скрывая усмешки, произносит женщина. И это тоже правда. Однажды Верховной ведьме пришлось держать свой путь в те закоулки, которые едва ли раскрывали свои сокровенные тайны кому-то, кроме неё. Но проделанный путь того стоил и оправдал ожидания в полной мере. – Вы недавно в наших краях, верно? Что привело Вас на север? Добрая воля или же необходимость?