Для человека, чья жизнь и так один сплошной праздник, трехдневное пиршество при дворе Короля едва ли могло стать чем-то особенным, долгожданным и даже несколько волшебным. Если только этот человек не Томас Девантри, чей отец и в лучшем своем настроении подобен грозовой тучи, что уж говорить о моментах, когда «ты позоришь меня на весь Хельм, Томас!». А так хотя бы у виконта есть законный повод на глазах родителя поднять кружку пива, в данном случае во имя урожая, что в этом году подарили богатые земли королевства, среди которых Уортшир является едва ли не лидером. Поднять и выпить залпом, чтоб потом его пьяный смех ярко выделял небольшую компанию таких же беззаботных весельчаков на фоне сдержанных физиономий дворянского происхождения. Скучно и противно, когда самый веселый праздник в году делают нарочито серьезным, в угоду Церкви и Отцу Создателю. Но, Король хотя бы дает возможность развлечься, закатывая трехдневный пир да турниры, за что ему от виконта поклон и благодарность.
   Просыпаясь ранним утром третьего октября, Томас еще слабо представлял, что принесет ему этот день. Он не будет заурядным, - Девантри знал это точно, ибо создать для себя приключения ему было проще, чем вспомнить имя своего очередного оруженосца. Турнир, в котором он не участвует в этом году по обещанию, данному отцу (так как в прошлый раз «ты едва не убил его высочество, несчастный»), был и со стороны трибун весьма интересен, если при этом в тебе уже одна бутылка пива, а рядом сидит распереживавшаяся леди откуда-то издалека. Пир? Нет ничего лучше, чем набраться пива, заесть это жаренным кабаном, с которого течет жирный сок, а потом углубиться в королевский замок, в темных углах которого тебя уже дожидается та самая особа, что не устояла перед соблазном поговорить где-нибудь, где потише. Томаса уже поглотило предвкушение этого дня да и праздника в целом, посему ко двору он предстал в самом лучшем расположении духа, выбрав при этом новый изумрудный камзол и повесив у бедра изящную шпагу.
   День и правда выдался насыщенным, Девантри едва ли заметил, как над турнирным полем опустились сумерки и больше интереса вызывали расспросы о ужине, нежели о победителях в массовой схватке. Перекинувшись парой слов с отцом, который уже морщил нос от благоухавшего хмелем Томаса, виконт поспешил в замок, где давался пир. Ориентируясь здесь лучше, чем иной приезжий гость, Девантри оказался в общем зале еще когда в нем не было занято больше трети мест. Оперевшись плечом о балку, виконт предпочел осматривать гостей по мере их поступления, вертя в руке кубок с вином. Тех мужчин, что он не узнавал, Томас оценивал по походке, осанке и брюху, раскидывая их по группам риска, если судьба сведет их в спорном вопросе. Незнакомые дамы же проходили более качественный визуальный отбор: возраст, красота, наличие того самого огонька в глазах, что сдавал в них распутниц. С такими было проще и куда веселее. С некоторыми он уже успел пересечься. Та милая рыжеволосая девица с лентами в волосах, леди Грациани (Том не был ей представлен, но родство угадал едва завидев ее тетю - добрую подругу Ее Величества), сегодня удостоилась чести обратить на себя внимание Девантри, когда звонко смеялась над одним известным эпизодом на турнире. Тогда Томас отвлекся и упустил удобный момент, чтоб познакомиться с леди, но этим вечером едва ли допустит такой промах.
   Когда праздник закрутился в хмельном ритме, а на столах остались горы свинных и птичьих костей, когда прошел весь официоз, а музыканты играли лишь веселые мотивы, виконт покинул компанию своих приятелей в поисках новой, более симпатичной и доброжелательной. Под руку ему снова попалась Грациани и в толкотне, незаметно, Томас провел по спине девушки рукой, чтоб потом предстать перед ней и как ни в чем не бывало поклониться.
   - Миледи, я не был удостоен чести быть вам представленным. Разрешите мне все-таки сделать это, иначе я не усну этой ночью... Виконт Томас Девантри, к вашим услугам. - Подняв на нее глаза, Том нагло пробежался взглядом по ее шейке и остановился на кукольном личике. Провокационное изучение черт ее лица должно было лишь определить, чего можно ждать от юной леди в самом ее расцвете.

Отредактировано Thomas Devantri (2015-06-08 10:31:02)

   Его отец говорит, что Томас бесполезно тратит время в Хайбрейе, придаваясь лишь попойкам и утехам. Он не уделяет должного времени обязанностям придворного лорда, не вникает в наставления своего родителя, еще никак не зарекомендовал себя Его Величеству и вообще... - потом даже у великого и ужасного Эдварда Девантри не хватало слов, чтоб в полной мере описать бестолковость своего сына. А еще граф не может толком дать ответ, почему он все-таки держит Томаса при себе, всячески избегает разговора на эту тему и начинает выходить из себя, чеканя каждое слово и сжимая кулаки за спиной до белезны (уж кто-кто, а виконт знает, что это недобрый знак). Томас с удовольствием бы проводил время в Уортшире, заправляя родовым гнездом так, как желает, а на досуге занимаясь делами по-интереснее, чем лазанье по балконам замужних дам да якобы невинных фрейлин. Но с другой стороны, прибывание при дворе имело свои плюсы и граф Девантри глубоко заблуждался, что Том не использует такой шанс во благо. Порой прибывание в хайбрейских борделях было куда полезнее, чем на заседаниях Королевского Совета. А общение с дамами более приличного поведения открывало двери туда, куда пытливый ум Эдварда и не мечтал попасть. И Томас многому научился за последние три года, только знаниями его не пристало бы хвалиться. Одним из таких навыков стала проницательность, способность по лицу человека узнать, есть ли у него тайны, о которых не говорят вслух. Что скрывается за блеском глаз, скромной улыбкой или сжатыми в тонкую нить губами. На что способны эти люди и стоит ли им доверять.
   Другое дело - использовать полученные знания. Едва ли Томас пылал желанием превратиться в первого шептуна, самого неофициального и нелюбимого двором служащего Его Величества. Нет, Девантри был слишком прост для этого и все, что давала ему природа и пытливый ум, виконт обращал лишь во благо себе любимому. Раскрытию заговоров он предпочитал расколоть орешек какой-нибудь леди, что пытается выдать себя за святую невинность. Чаще всего он безошибочно угадывал, есть ли у него шанс, просто поговорив с новой знакомой, изучив ее поведение и уловив тайные сигналы, подаваемые телом. И Томас страстно любил эту игру, даже больше, чем награду за нее.
   - Леди Лукреция... - Опуская глаза вслед за реверансом, тихо, словно приговор, протянул виконт, расплываясь в довольной улыбке. Он не ошибся на счет ее родства с близкой подругой Ее Величества. Было любопытно сравнить два поколения орллевинских дам, общей чертой которых, безусловно, была грация и стать. - Я племянник Королевы Изабеллы, сын Лорда-Канцлера, но помимо всего этого обладаю и другими достоинствами, пока могу лишь заверить вас в этом.
Продолжая нести на своем лице торжественную и несколько угрожающую улыбку, виконт так же сделал шаг в сторону, на этот раз приблизившись к леди Лукреции несколько ближе, чем то позволял этикет. Бросив взгляд на зал, Томас убедился, что большинство присутствующих прибывают не в том состоянии, чтоб трезво оценивать обстановку и делать выводы о несколько неприличном поведении Девантри-младшего.
   - Этот прекрасный праздник я нахожу, - он нарочно повторил ее предложение, растягивая слова, будто они неохотно давались ему, отвлекая от изучения новой знакомой. Томас на мгновение замолчал, раздумывая и сверля карими глазами отделку платья Грациани. - Несколько шумным. От хохота и музыки невозможно расслышать ваш дивный голос, миледи. - Он не дал ей время переварить комплимент и продолжил более живо. - Как давно вы в Хайбрейе? Я заметил вас лишь сегодня, на турнире. К слову, он был полон сюрпризов; столько новых рыцарей, способных сразить бывалых воинов. Жаль, я не смог участвовать... Готов поспорить, если бы вы сняли ленту с ваших волос, и она украсила мое копье, я бы вышел победителем из всех сражений.
   Отдавая все свое внимание орллевинской деве, Томас для убедительности склонил голову и хитро исподлобья глянул на Лукрецию, отмечая ее реакцию на свои слова.

   Чем больше Том находился рядом со своей новой знакомой, тем сильнее она пленила его своим очарованием и загадочностью. И то ли он сильно перебрал вина, то ли факелы в зале светили недостаточно ярко, в ясных голубых глазах Лукреции Девантри не мог поймать искорку, которую искал для вечерних развлечений. Леди вела себя и говорила безукоризненно, так, как нынче не принято у хайбрейек. Но на долю секунды, когда девица коснулась своих волос, Томас почти поймал проскользнувший намек. Он был так невесом, что тут же показался виконту надуманным, что возвращало его в начало увлекательной охоты.
   - Уильям приходится вам дядей? Как интересно! Он никогда не говорил, что у него есть такая красавица племянница. О, и я уверен, что на завтрашнем турнире покажет, на что способен, продолжайте верить и молиться за него... - Безотрывно следя за тем, как леди Грациани тонкими пальчиками перебирает волосы и снимает ленту, Томас бессознательно стал замедлять слова. Когда ее лента оказалась в его руке, он и вовсе замолчал, крепко сжимая шелковый лоскут в кулаке. Вернув на леди Лукрецию заинтересованный взгляд, им виконт снова напоролся на небесную благодать и невинность, что в конец запутало в его голове предположения и прочие мысли. - Если бы я знал, миледи, что буду удостоен такой чести, я бы не печалился так давеча о своем неучастии в турнире. А так... - Он разжал руку и с благоговением глянул на ленту, - Так я даже рад, что у меня есть шанс выиграть нечто большее. Не сомневайтесь, я не упущу его.
   С улыбкой хищника он глянул на юную деву и в тот момент кто-то неловко толкнул ее. Томас едва успел подставить руки, чтоб поймать девушку, а потом боль пронзила его ногу, что он аж не смог не поморщиться. Казалось бы, такая хрупкая особа, а наступила так как местный палач-богатырь. Большого труда Девантри стоило скрасить свою физиономию подобием улыбки и принять от дамы извинения.
   - Что вы, миледи, я даже не заметил. - Сбавив тон почти до шепота, пользуясь неприличной близостью дамы, он добавил, - От чудесного аромата, что источает ваша кожа, все остальные мои чувства просто отключились за ненадобностью. - Помогая ей встать на прежнее место, Томас охотно предложил свой локоть. - Я не позволю этим невеждам снова толкнуть вас, а вам упасть в чьи-то чужие руки.
   Перед его учтивостью и сладкими речами еще никто не мог устоять. Если Томас заводил игру, все должны были играть по его правилам. И даже если эта рыжеволосая девица сама кротость, он найдет, что выиграть в этой затее. Но  пока Девантри совсем не похоронил надежду раскрыть этот орллевинский цветок, что дает ему шанс с каждым шагом, направленным прочь от толпы.

Отредактировано Thomas Devantri (2015-06-15 11:34:06)

   Терзаемому сомнениями и намерениями Томасу, однако, было очень приятно находиться в компании этой милой леди. В Хайбрейе не часто встретишь даму из знатного рода, что в свои четырнадцать-пятнадцать лет еще так чиста и невинна, что стерильность эта ослепляет. Иные на ее месте либо развращены, либо заковали себя в грубые латы неприступности, утратив женское очарование в глазах Томаса навсегда. Кто знает, насколько хватит милейшего создания Грациани? И если Девантри в силу своего привычного поведения сам не насладится рыжеволосой красавицей, то хотя бы сможет подержать за руку едва ли не единственную девственницу в стенах королевского замка.
   - Я уверен, что это вовсе не масла, прекрасная Лукреция. Никакие цветы не могут сравниться с таким ароматом. - Оглянувшись, Томас прикинул, сколько возможных свидетелей соберет его дальнейшее непозволительное поведение. Их было не много, но даже если бы смотрел весь Хайбрей, виконт бы не упустил другой такой возможности. Чуть замедлив шаг, мужчина склонил голову к изящному плечику юной особы и с упоением втянул воздух. Слабый цветочный аромат, особенный запах октябрьской ночи, что врывалась в окна, пары пива и жареного мяса - да чего только не было в том вдохе, но на Девантри появилось блаженнейшее выражение лица. - Поверьте вашему покорному слуге.
   Заверив девушку в этом самым серьезным взглядом, а потом все равно сорвавшись на мальчишеское подмигивание, Томас все дальше уводил орллевинку подальше от толпы в надежде, что может при отсутствии пары сотен глаз эта девушка изменит свое поведение. А она все щебетала своим тонким, едва ли не детским голосом о всякой неважной чепухе, которую приходилось слушать, чтоб поддерживать отвлекающий от пути разговор, вставляя свои коронные комплементы.
   - Сегодня я весь ваш, миледи. - «Если вы, конечно, не улизнете в свои покои по первому зову нянечки.» - И завтра. И послезавтра, если вам будет это угодно. Боюсь только, что общество обычного виконта может наскучить вам и вы смените милость на безразличие. Я не хотел бы вас пугать, но не могу не признать, что это стало бы ударом для меня. - У него в запасе была еще уйма всяких лестных штучек, на которые велись местные дамочки, но святость Лукреции была столь же не прошибаема, как стены этого замка. Краем глаза Томас видел это; видел смущение и абсолютную невинность.
   - О, что вы! Продолжайте! Слушать вас одно удовольствие, это музыка для моих ушей, которые уже покалечили местные музыканты и приезжие менестрели. - Том закатил глаза, изображая, как ужасны голоса и игра этих несчастных. Хотя, в столичном борделе одна девица весьма искусно играла и на лютне. Вспомнив ее, виконт не мог не согласиться с Лукрецией. - Я думаю, что любовь не знает никаких границ. Нет для нее ни возраста, ни статуса, ни, простите, пола...
   Внезапно они остановились. В компании юной леди Девантри не мог позволить себе быстрого шага, поэтому ушли они не так далеко. Где-то позади все еще были слышны звуки праздника, но уже сложно было что-то разобрать. В мыслях Томаса сверкнула досада, но он не стал насильно тащить Грациани дальше. Оглядев пустой коридор, освещенный факелами уже достаточно скудно, виконт увидел нишу, ведущую к балкону.
   - Я хотел показать вам нечто, что должно увидеть каждому, кто посещает королевский замок. Еще чуть-чуть, миледи. - Он потянул девушку за собой и вскоре они оказались на балконе. Порыв холодного ветра ударил по ним и рыжие волосы змейками метнулись в сторону. - Я не думал, что тут так холодно. Но признайте, это стоит того.
   Перед ними в черной ночи раскинулись два полотна. Одно, что снизу, украшено желтыми огнями Хайбрейя, простолюдины тоже праздновали первый день виналии всю ночь напролет, а над этими огнями горели белым холодные звезды, подсвеченные еще больше сиянием ночного светила, пронзавшего тьму острым серпом.
   Воспользовавшись моментом, Томас снял свой парадный камзол и накинул на плечи Лукреции, задержав свои ладони на ее руках дольше, чем это позволяют правила приличия. Эту идиллию разрушил женский голос, раздавшийся за спиной.
- Томас! Ой... - Виконт обернулся и увидел одну из новых фрейлин Елизаветы. Она была несколько удивлена присутсвием на балконе юной особы, которой явно уступало и в молодости, и в красоте. Осознание этого на лице девушки отразилось досадой, а голос от нетерпеливого перешел в стальные учтивые тона. - Милорд, миледи, прошу прощения. Виконт, я искала вас. Вы обещали мне... кое-что.
   Девентри сжал челюсть так, что зубы скрипнули. Очень все это не вовремя. И что заставило его забыть об очередном обещании скрасить скучный вечер дамы? Неверное, ее непроходимая глупость. Но она, хотя бы, гарантировало то, зачем он привел сюда Лукрецию, в то время как романтическая прогулка по замку с новой знакомой не сулила подобного исхода.

Отредактировано Thomas Devantri (2015-06-15 11:33:22)

   Резкий ветер показался сущим пустяком по сравнению с тем, что могло случиться дальше. Не зря Томас жил с мыслью, что каждую минуту может случиться что-то, что сделает его жизнь ярче. Хуже ли, лучше ли - не так важно, главное, что не скучно.
И пока Томас метался меж двух огней, одним из которых была гарантированная ночь удовольствия с навязчивой Матильдой, а другим - не менее захватывающая погоня за недоступной Лукрецией, орллевинка сама все решила за своего нового знакомого. Заслышав ее голос и захлопнув с этим свой рот, Девантри едва устоял перед желанием перевести на Грациани удивленный взгляд. Сообразив, что это может разнести в прах уверенные слова девушки, виконт принял ее игру и подыгрывал как мог - молча. И если во время холодной и властной речи Лукреции Томас мог только догадываться о выражении ее прелестного личика, то на фрейлину он смотрел всеми глазами, изучая каждое изменение ее лица. Недоверие, переросшее в возмущение и панику, уперлось в Девантри с немым вопросительным возгласом, но все, что сделал Том, было лишь легким подтверждающим кивком. Он дался ему просто, но за этим легким движением стояло даже некое сожаление, мол, назад дороги не будет и эти двери навсегда захлопнуться перед его спущенными штанами. Женщины... они очень злопамятны по своей природе.
   Когда леди Лукречия потянула виконта за собой, он даже не сразу сообразил, что она взяла его за руку, - так он был очарован и ее словами, и живописностью лица Матильды. Проходя мимо фрейлины принцессы под аккомпанемент колкого упрека в ее сторону из уст наивной девчонки, Томас соизволил лишь кивнуть даме на прощание едва сдерживая при этом смех.
   Пройдя пару шагов... нет, вернее почти пробежав их как можно дальше, Девантри и Грациани залились смехом. Потешаться над девушками таким образом Том не считал знатной забавой, ибо число его врагов увеличилось бы вдвое, но получилось весьма весело. Спасибо леди Лукреции за это.
   - Ее имя Матильда... я, если честно, не помню, откуда она взялась здесь. Из Гасконии что ли... Спасибо, миледи, вы знатно расправились с ней.
   Услыхав за спиной чьи-то шаги, возможно и самой Матильды, Томас схватил Лукрецию за руку и потащил в темную нишу, где стояла какая-та статуя в два метра роста. Они не сделали ничего плохого, гордо удалившись с балкона, но попадаться на глаза обиженной девушки не хотелось. Да и какой-то дух авантюризма загорелся между Томасом и леди Грациани, которую он прижал к стене своим телом.
   - А вы не та, за кого себя выдаете, леди Лукреция. - Шепотом произнес виконт, опустив глаза на рыжую макушку. Шаги приближались, как и шорох платья. - Такими речами юные леди не владеют. Вам бы подошла роль Королевы, миледи.
   Волнительная близость, колотящиеся от маленькой авантюры сердца и еще не выветрившееся настроение с балкона заставили виконта поднести губам ручку Грациани и оставил на ней тихий поцелуй. Мимо них прошла фрейлина, но даже когда ее шаги утихли, Том не спешил выходить из этого укрытия.
   - В свою очередь прошу прощения за то, что вынудил вас собрать пыль в закоулках замка. - Учтиво склонив голову, он отступил на полшага.

Отредактировано Thomas Devantri (2015-06-16 11:48:51)

   
   Эта маленькая проказница еще вырастит в даму, о которой будут знать многие. Со всей ее наивностью, с которой Томас успел познакомиться в пиршественном зале, а потом и при прогулке по замку, в Лукреции виконт таки нашел стержень. Подобным голосом, что не терпит пререканий и сомнений, юные дамочки не говорят. Но, одно дело поставить на месту фрейлину, что ни происхождением, ни внешностью особенно не задалась, а совсем другое - быть женщиной, что уже давно знает свою цену и достоинства. Так что, Томаса все еще одолевали подозрения и догадки, из которых он никак не мог вывести для себя, действительно ли Грациани невинна, как это могло показаться ранее. Но оставив провокационный поцелуй на ее ручке, за который полагалось бы получить веером по голове, Том надеялся на прояснение некоторых сомнений. И они не заставили себя ждать.
   - В таком случае, я должен признать, что у вас есть особенный талант лицедейки. Я теперь задаюсь вопросом, а не провели ли вы и меня в чем-то? - В его заинтересованных глазах плясали смешливые огоньки. Том мог не получать ответа, он догадывался, что прав. Подтверждением тому было легкое касание девичьих пальчиков по его лицу. Та леди Лукреция, что невинно хлопала глазами при каждом его комплементе, не пошла бы на такую близость, что перечеркивает законы этикета между малознакомыми людьми. Но не этого ли искал Томас в ней? Он смотрел в эти живые и озорные глаза, и все, что мог делать, так это улыбаться им. - Чего только не случается на пиршествах. Уверен, грязное платье - сущий пустяк. Но вот если вы поздно появитесь в покоях, вам может достаться от вашей дорогой матушки. Это чревато, судя по тому, как вы ее изображали перед Матильдой.
   Томас совсем отступил, выбираясь из-за статуи и предложив свою руку, помог с этим и Лукреции. Выслушивая ее предложения, нутро Девантри торжествовало. Он увидел в словах Лукреции тот флаг, который выбрасывают из сдающейся крепости. Оставалось лишь войти в нее и взять трофей. Однако, это было бы слишком просто, а сегодняшний вечер уже не располагал к простым решениям. Томас своего добился, пусть теперь Грациани потрудится, чтоб получить что-то большее, чем сладкие комплементы. Пока он еще имел в себе силы, чтоб сдержаться перед соблазном посетить один из излюбленных им уголков королевского замка, куда редко заглядывает даже стража.
   - Миледи, теперь за все, что вы сделали для меня сегодня, я просто обязан доставить вас в целости и сохранности в ваши покои. Смею предположить, что они в западном крыле замка? Я знаю короткий путь. - Склонив голову, Томас настойчиво предложил леди Лукреции свой локоть. Теперь его очередь надеть на себя маску не только учтивого, но и подчеркнуто благородного дворянина, без всякой пышной пляски перед симпатичной барышней. Но в отличие от идеальной игры Лукреции его выдавала легкая улыбка на устах и нарочно отведенные в сторону глаза. И он действительно намеревался сдать девушку в руки ее нянек, чтобы никто не перехватил его добычу.

   
   - Я не смею упрекнуть вас во лжи, миледи, одно скажу - женской хитрости вам не занимать. - Ведя Лукрецию по замку, Томас все еще пытался оставаться предельно учтивым в надежде, что сможет этим спровоцировать еще какую-нибудь скрытую сторону этой милой, на первый взгляд даже невинной, девушки. Как она поведет себя, теперь, когда виконт стал вдруг холоден и невозмутим, а сама она показала, что едва ли склонна к покорности. Эта досадная встреча с Матильдой принесла свои плоды и Том когда-нибудь отблагодарит ее, может быть даже сегодня, но чуть позже. - Сначала вы показались мне ребенком, несколько наивным и очарованным двором, но ваши слова на балконе показали, что за этим личиком скрывается сильная и волевая личность. Я не шутил, вы могли бы справиться с ролью посложнее, чем покорной супруги какого-нибудь лорда.
   С такими девушками Девантри проводил время куда охотнее, чем с мягкими и податливыми. Но, право, будь у него выбор, в жены Томас взял бы себе безвольную и слабую дурочку, лишь бы она рожала ему наследников и не видела, как под ее носом муж гуляет направо и налево, вот хотя бы с такими загадками, как юная леди Грациани.
   - Я уверен, что вы любимы вашей матушкой, какой бы суровой она не казалась вам. Вас не возможно не любить, Лукреция... - Чуть склонив к ней голову, полушепотом заверил Томас, случайно опустив положенный приличием титул леди. Несмотря на его учтивость в голосе, Девантри перешел ту незримую черту, за которой общение больше напоминало соблазнение.
   Девантри хотел сказать еще что-то, но вовремя заприметил впереди третью фигуру, которую не узнал. Виконт, конечно, видел этого лорда сегодня, но мужчины мало интересовали Девантри, и узнать его имя Томас не соизволил. По одежде молодого человека он смел предположить лишь, что тот тоже прибыл из Орллеи, что подтвердила и Лукреция, достаточно бурно поприветствовав лорда. Легкая загадочная улыбка моментально пропала с лица Томаса, едва он почуял, как из его рук уводят добычу.
   - Милорд. - Максимально холодно Томас ответил на приветствие своего противника и в этот момент стал очень похож на своего невозмутимого батюшку. - Леди Лукреция хотела сказать, что я провожал ее до ее покоев, и ... - Он говорил медленно, растянуто, словно давая незнакомцу шанс вовремя ретироваться. Но тот явно не понял намека, уходить не спешил, а Грациани и вовсе перевернула все с ног на голову, выпустив руку Томаса и словно птичка, прыгающая по веткам, оказалась рядом со своим земляком. Девантри скрипнул зубами и поспешил сменить русло своей речи. - Я рад, миледи, что скрасил ваш вечер. Надеюсь, сон ваш будет долог и сладок, а пробуждение легким.
   Кивнув ей, Девантри положил руку на эфес шпаги и сжал его. Лишь в этом движении могла отразиться вся ярость, что горела сейчас в виконте Уоршира. Он почувствовал себя на месте Матильды, но что, в самом деле, затевать здесь драку? Не здесь и не сейчас.
   - Миледи! - Томас окликнул пару, когда они уже отошли на приличное расстояние, о чем-то шепчась. - Я счастив, что хотя бы согрею вас этим вечером. - Он ухмыльнулся, непринужденно кидая в след столь сомнительное заявление. На самом же деле, Томас лишь напомнил Лукреции, что на ней его камзол. Развернувшись на пятках, Девантри за шагал обратно, уже раздумывая, как забыть о таком фиаско как можно быстрее.

Отредактировано Thomas Devantri (2015-06-28 12:42:19)

   Есть тысяча и один способ огорчить Томаса Девантри, но едва ли что-то способно сбить его с толку. Да, не таким был первый вечер виналии, как он планировал, когда направлялся через толпы гостей короля к рыжеволосой орллевинской леди. Но, это не могло стать поводом для безутешной печали, злости и тоски. Виконт, чеканя шагом каменные полы королевского замка, тяжелой поступью направился в пиршественный зал, чтобы поскорее забыться в реках вина о своей неудачи, о фиаско, что потерпел из-за собственной глупости и желания поиграться с очередной жертвой. Встреться бы кто-нибудь на его пути, непременно бы получил бы ранение от острого, колючего взора, но по мере того, как Девантри приближался к цели и в воздухе начали преобладать пары хмеля и специй, он потихоньку успокаивался и убеждал себя, что своего не упустит и леди Лукреция еще пожалеет о своем поступке.
   Нет, Томас вовсе не был злопамятен. Он вообще был человеком очень добрым, особенно вдали от дома, где раскрывались его странные потребности. А то, что Лукреция пожалеет, вовсе не обрекало ее на физические страдания. Скорее, она будет досадовать на то, что в ту ночь предпочла локоть другого, чем лишила себя одной из самых увлекательных ночей в Хайбрейе. Это ее выбор, а чтоб побыстрее отделаться от липкого чувства обиды, Томас зальет в себя вина, да по-больше!
   Проснувшись утром... хотя нет, скорее уже к вечеру, Девантри долго соображал, почему вокруг воняет лошадьми. Потом, в полумраке конюшни, лежа на свежем сене, Томас пытался разгадать, что за дева лежит рядом с ним, прикрывая наготу его рубахой. Ее растрепанные рыжие волосы сливались с соломой, и стебли сухой травы забавно торчали в разные стороны, словно ленточки. Сначала виконту показалось, что эта та самая Грациани, но девушка эта была сбитой и чуть старше. В памяти неохотно всплыла пьяная ночь, потом глупое пари с товарищами. В споре кто быстрее доберется до западных ворот города верхом на неоседланной лошади, Томас не выиграл. Он так и не сел на коня, отвлекшись на хорошенькую пьяненькую девицу из простого рода, что попалась им на пути. С этой лошадкой он и провозился до утра, напрочь забыв в про испорченный вечер.
   А потом были крики, рыжая лупила его его же рубахой, когда Томас засобирался в замок. Он долго искал в соломе свой камзол, пока не вспомнил, где потерял его. Едва не выбегая из конюшни от разъяренной девицы, Девантри направился в замок, чтоб привести себя в должный вид. Таз с ледяной водой, кувшин вина и чистая одежда вновь сделали его похожим на лорда, с чем можно было и выйти в свет. Первой миссией Томаса было набить желудок, а уж потом снова загулять так, как предполагает его репутация в столице.
   Но, не успев добраться до еды, отвешивая направо и налево поклоны, Девантри был пойман своей вчерашней знакомой. Он едва успел сфокусировать на ней свой взгляд, как был захвачен в плен тоненькой прохладной ладони.
   - Миледи... - Только и вставил Томас, прежде чем обрести над собой власть и нацепить необходимую маску почтения и холодности. Сделал он это повинуясь первому порыву, после чего, слушая оправдания Грациани, и построил модель своего дальнейшего поведения. - Не вижу причин, по которым вы могли бы просить прощения, леди Лукреция. Впрочем, я несколько переживал за вас. Но, раз это был ваш брат... - Он несколько вопросительно вскинул бровь, - Почему вы не представили нас? Избавили бы меня от волнения.
   Он посмотрел в искрящиеся невинностью голубые глаза. «Вот чертовка!» - едва сдержал выдающую его прощение улыбку. Виконт припомнил, что пообещал проучить Грациани, оттого на лице его оставалась лишь почтительная забота, скрашенная должным его происхождению воспитанием. Однако, едва Лукреция выпустила его руку, Том поймал ее ладонь и поднес к губам.
   - Для меня было честью познакомиться с вами. И я бы с удовольствием продолжил столь увлекательное общение, но, увы, даже в дни празднования я должен выполнять свой долг перед Королем. Меня ждет лорд-канцлер, миледи. - Оставив на руке ее легкий поцелуй, Томас еще раз склонил голову и оставил Лукрецию. Пока он был в зоне ее видимости, Девантри не упустил ни одной юбки, которую бы не поприветствовал с куда более светлым лицом, нежели рыжую орллевинку.
   Дабы не оказаться в глазах Лукреции лгуном, Томас и правда отправился к отцу, который на несколько часов занял его моральными поучениями за обедом.

Отредактировано Thomas Devantri (2015-07-15 16:04:13)

   Даже не смотря на то, что в данную минуту Лорд-канцлер прохаживался по своим покоям с опасно спокойным лицом и отчитывал Томаса за все, что он вчера видел и не видел, но додумал, сам виконт был где-то за пределами монолога отца. Поспешное расставание с леди Грациани, что и привело его к отцу за порцией благоразумности, никак не выходило из его головы и Томас в который раз обдумывал, что было бы, останься он при девушке. Эти размышления вернули его во вчерашний вечер, когда он, возможно, выбрал неверный путь, отводя Лукрецию в ее покои. Решил поиграться и потерял возможный куш. Возможный - потому как Девантри все еще не был уверен в намерениях девушки и сомневался в том образе, который она преподнесла его глазам. До сих пор оставалось загадкой, кто же на самом деле эта орллевинка и чего от нее можно ждать. И если ночью Том сумел отвлечься от этого, то сейчас, под монотонные нотации батюшки да после короткой встречи с рыжей красавицей, виконт не мог выкинуть свое вчерашнее приключение из головы, даже когда граф Раленд позволял ему держать ответные речи оправдания.
   В часы, проведенные подле отца, виконт говорил с ним заученными до автоматизма фразами, тут же забывая о чем идет разговор. Не зря Эдвард Девантри повторял, что Томас думает не тем местом, коим положено по его роду и статусу - это и сейчас было написано на лице сына, что к вечеру нетерпеливо постукивал пальцами по столу, на котором все еще стояли обеденные блюда. Лорд-канцлер, нужно отдать ему должное, долго удерживал отпрыска своими разговорами, понимая, что толку они не принесут, - он просто тянул время, не желая выпускать излишне праздного и чем-то очень возбужденного сына на праздник, сравнивая его с лисицей, которую допустили до курятника. Если бы не важный донос, которым слуга отвлек лорда Эдварда, кто знает, как долго бы томился Томас в этой темнице благоразумия и собранности.
   Его стремительный побег на праздник и правда походил на лисий, чей нюх привлекают лакомые запахи легкой добычи. Однако, Томас нашел в себе силы остаться незамеченным на пиршестве второго дня виналий. Отказавшись от соблазна разделить с гостями двора вина, Девантри зорким глазом хищника искал свою вчерашнюю добычу. Лукреция Грациани либо нарочно не попадалась ему на глаза, либо ее не было в общем зале. Правда, Томас заметил того молодого человека, из-за которого орллевинка предпочла оставить своего кавалера. Ее брат. Но даже этот факт не избавил Тома от липкого чувства ревности и досады, одолевших его вчера. Несколько зло буравил взглядом виконта Томас долгое время, полагая, что леди Грациани появится рядом с ним. Но, все это оказалось тщетным.
   А тем временем Хайбрей накрыла осенняя ночь. Еще темнее был сам Томас, лишенный возможности разрешить с Лукрецией вопрос, в котором он до сих пор сомневался. Почти потеряв надежду встретиться с девушкой, виконт едва не натолкнулся на нее в одном из коридоров замка, но вовремя увернулся и исчез в нише. Грациани скорее всего и не заметила его, ибо была увлечена беседой с молодым человеком. И этот уже едва ли был ее братом - Томас знал его в лицо, и более того - дружил с ним. Один из виконтов, которого если и узнавали, то не по заслугам, а из-за приятельства с Томом. И уж что задумал этот выскочка, Девантри хорошо представлял себе.
   Он пошел за ними, следуя тенью до самого сада, что в редких местах был освещен факелами. Лететь на парочку с улыбкой удава лорд Раленд не спешил, он занял позицию наблюдателя. Это оказалось как нельзя кстати, чтоб узнать леди Лукрецию со стороны. Она была все такой же: легкой и дразняще-доступной. В ее движениях Том заметил незначительно оптянение, а в смехе - кокетство. Не более, чем вчера. Девушка вела себя точь-в-точь как вчера, зато дружок Томаса поторопился и нарвался на пощечину. Девантри ухмыльнулся и отступил на шаг, оставаясь однако готовым вмешаться, если дело пойдет о неблагородном поведении относительно гостьи замка. Но, Грациани поспешила сбежать, как любая оскорбленная и обиженная девушка, находящаяся в опасной близости к пьяному мужчине. В ночи, не разбирая дороги, она однако натолкнулась на опасность более серьезную и скрытую - на Томаса.
   - Миледи? - Несколько удивленно протянул Том. Проследовавший Лукрецию виконт остановился, заслышав голос друга и увидев свою жертву под его защитой, не закончил речи, грозившей перерасти в оскорбление, и поспешил удалиться. Девантри проводил его взглядом, сохраняя при этом угрожающее молчание. Маленькая, импровизированная трагедия в королевском саду. - Что случилось, леди Грациани? Вас обидели? Должен ли я догнать виконта и призвать к ответу?
   Томас предпочел сделать вид, что только что появился здесь и не застал ничего возмутительного, а следовательно, торопиться вызывать кого-то на дуэль он не торопился. Сделав шаг к девушке, Том оказался напротив нее и позволил себе приподнять ее личико, чтоб взглянуть в блестящие от проступающих слез глаза.