Блуждание по темным комнатам, в которых слышался детский и женский смех, длилось бесконечно долго. Огромный особняк был воистину титанических размеров и маленький человек терялся в просторных циклопических помещениях. Почти пустых. Где-то женщина играла с ребенком, а Хоул пытался найти, где же именно. Но никак не получалось. Он целую вечность блуждал по бесконечным коридорам и комнатам, но никак не мог найти, откуда же шли эти звуки. Смех его мертвой жены и неродившихся от нее детей. И вот, едва он только добрался до двери, из-за которой мерещился тусклый свет и смех был чуть громче, он открыл глаза.

Все тело затекло и ныло, слушалось плохо. Руку он, разумеется, отлежал и не чувствовал. Недолго, ибо потом вся рука разорвалась мириадами точек боли.
- Хоул, проснись.
Барон смотрел в кресло.
"Хорошее начало.."
Вдруг, увидев, что в комнате светло, а на кресло падают солнечные лучи, он чертыхнулся, подскочил на месте, упал обратно в кресло, не сумел удержаться и зарылся в него лицом. Послышался долгий и протяжный вздох. Это вздохнул магистр.
События вчерашней ночи медленно всплывали в памяти, как дерьмо по весне. Не то, чтобы воспоминания были столь уж и плохи, но иного сравнения неспешности, с которой они возникали, найти было сложно.
-Сколько сейчас времени?- хмуро уточнил Хоул, пробуя пошевелить ногами и рукой, которую нестерпимо кололо тысячей ножей. Хоул приготовился к худшему. Сколько часов он проспал? Шесть? Семь? Десять? Позор.
Было еще полторы тысячи дел, которые нужно было сделать вчера. И полторы сотни, которые должны быть готовы на прошлой неделе. Он в очередной раз вздохнул и перевернулся в кресле. Глаза слипались и то и дело собирались снова закрыться. Барон отчаянно потер их костяшками пальцев и принялся моргать. Сердце колотилось.
-Сколько я проспал?
Магистр выглядел сейчас, как школяр, проспавший занятия со строгим наставником. Или намеренно их пропустивший и мчащийся на их остаток.

Хоул почти взвыл. Иначе назвать тот звук, который он извлек из глубин своего чрева, было сложно. Шесть часов.. В два раза больше, чем он мог себе позволить.
-Шесть часов..- продублировал он свои мысли и продемонстрировал знания математики.- Как много..- впору было схватиться за голову. Очень много требовало личного участия магистра. Точнее, он привык, что все важные дела сопровождаются его личным вниманием. И при его непосредственном участии.
-И как же моей репутации повредит то, что я провел ночь в покоях юной леди?- поинтересовался Хоул, едва не хмыкнув. Впрочем, мальчишеское бахвальство и глупые намеки - не то, что может красить облик старого рыцаря. Поэтому он мигом стал серьезным и нахмурил лоб, отчего заметны стали большинство морщин. Особенно около глаз.- Мне бы умыться и рот прополоскать.. а то зубы, небось, черные после этих зерен,- он поморщился, ощущая во рту привкус кофе и нечищенных зубов. Отвратительное сочетание. Причем, что было отвратительнее из этих составляющих, барон так и не решил для себя. Он провел ладонью по лицу, пытаясь снять сонливость. Вот ведь правду говорят: чем больше спишь, тем больше хочется. Спишь по десять часов в сутки и не высыпаешься.. Хоулу хватало по шесть часов, чтобы чувствовать себя бодрым. Сейчас, правда, он чувствовал себя разбитым, будто заболел. Нужно было действовать. И поесть. Хоул понял, что чертовски голоден. Что же до того, что слуги где-то спят.. Барон не понимал этого. Им платят за то, чтобы они делали свою работу. В любое время. Когда господин прикажет. Захочется ему прокатиться в глухую ночь на лошади, он придет в конюшню и пнет в задницу конюха, чтобы тот седлал лошадь. Или если ему захочется пожрать среди ночи, кто-нибудь из слуг накроет стол. Иначе всем может достаться по пяткам. И не потому, что Хоул был высокомерным дерьмом, хотя его таковым и считали порой, а потому, что каждый делает то, что от него требуется. И за что ему платят. В особенности, если платят щедро.
-Все, кого я захочу расспросить - проснутся. Некоторые даже обгадятся, я уверен,- он говорил это хмуро и не бахвалился. Все боятся застенков и кровожадности Брайена Хоука. Но в то же время, те, у кого чувство самосохранения не отбито к чертям, соображают, что визит в ранний час одного из советников короля вряд ли будет просто любезностью или выказыванием своего восхищения фронтонами особняка. Магистры орденов редко ходят в гости из праздности. Хотя и нередко отрицают подобное.- Великие мыслительные процессы возникают в головах Великих Магистров. Я, конечно, магистр, но пока не великий,- он широко зевнул и закрыл рот кулаком. В животе уркнуло. Причем так протяжно, будто ночью ему в рот заполз кот и он его проглотил, а теперь кот просится наружу тем же путем, через который он проник в желудок барона.

- Ну ладно, не повредит, может быть даже польстит... Просто в наш первую встречу ты так быстро убежал, что я теперь думаю, что ты опасаешься за свою честь.
Хоул усмехнулся невесело. Да, тогда получилось как-то.. Как-то. Не сказать, что неловко, но какой-то флер неопределенности был и витал по сию пору. У Лукреции могло сложиться мнение, что он побрезговал или что-то в этом роде, но принципы.. В этот раз принципы остановили его. А сколько раз вино и присутствие женщины заставляли наплевать на принципы? На эту самую хваленую честь. Хотя, с другой-то стороны, что такого в том, чтобы здоровому мужчине провести ночь со здоровой и вполне доросшей до этого женщиной? В общем-то, ничего предосудительного. Но она едва ли не втрое младше его. Он на мгновение представил, как он бы выглядел. В своих глазах. Да уж, явно бы начал избегать собственного отражения.
Хоул умывался и пытался стереть мысли, как пыль и жир с лица. Он весело пофыркивал, наслаждаясь прохладной водой. Не холодной, но и не кипятком. В конце концов, балморийской жары ему не было охота.
-Когда я был юным, моя мать часто засыпала за полночь. Готовила на кухне местного барона, потом приходила домой и готовила отцу и нам. Она ложилась затемно, а просыпалась до рассвета, чтобы разогреть завтрак и собрать отцу в кузню обед и ужин. И так каждый день. Вне зависимости, больна ли она или здорова, устала или бодра. Ты думаешь, я соглашусь признать, что я не смогу выполнять свои обязанности больше женщины?- Хоул усмехнулся опять как-то невесело. Его старики давно уже гнили в земле. Мать десять лет, отец - немногим меньше.
- Если ты не считаешь себя великим - это не значит, что другие так не думают.
-Прекращай. Все величие при жизни может стать прахом после смерти. Скольких людей запомнила история? Сколько людей, которых считали великими просто взяли и превратились в прах, исчезли со страниц истории? Я до стольки считать не умею,- честно признался он. Что уж скрывать, постижение точных и не очень точных наук давалось Хоулу не очень-то просто. Он мог посчитать до десятка тысяч, правда никогда этого не делал. Он мог прикинуть маневр и численность войска, стоящего перед ним, но быстро писать или вести счет, скажем, деньгам так, как делали это заправские школяры - уж увольте. Более того, он за время службы Его Величеству даже читать быстро научился.
-Я все время удивляюсь до сих пор, почему леди так мало едят? Котенок сметаны больше выхлебывает.. - он примерился двумя пальцами и подхватил волокно капусты отправил его себе в рот, как будто скармливал мышь змее.

-Видимо, она была достойной женщиной, раз ты так уважительно о ней отзываешься.
-Она была моей матерью. Кухаркой и простолюдинкой. Столь незначительным человеком в государстве, что от ее смерти ничто в этом самом государстве не изменилось. И если незначительный человечек мог делать что-то, то что должен делать человек, в силах которого вершить историю? Это тема к размышлению.
Барон посмотрел на Лукрецию. Он не обвинял ее за то, что она родилась в благородной и богатой семье. У простонародья есть повод ненавидеть аристократию только за то, что они богаче и влиятельны. Из зависти. Да и только. Из зависти соседа, у которого не уродился турнепс, к соседу, у которого он уродился на славу. Турнепс у Хоула выходил на славу каждый год. Если выражаться образно. Однако почему не сделать больше, если у тебя есть привилегия? Почему не использовать свои ресурсы не только для того, чтобы увеличивать свое влияние и оборот денег? Если ты высок по рождению, то и спрос с тебя выше. Либо твое место однажды займет другой.
- Но тогда для чего учить историю, если мы не помним о великих?
-Историю пишут победители. И ублюдками в истории оказываются проигравшие. Быть может, последний из королей династии Ардернов был великим, откуда нам знать?
Хоул не заканчивал свои слова поучениями и не твердил, что это истина в последней инстанции. Нет. Хоул был простым человеком с непростой судьбой. Иначе и не выразишься. Учить он мог своих солдат и подопечных, но никак не девицу, которой пора бы уже свадьбу сыграть. Тем более, что своих детей у него не было. Он мог бы признать своим любого из детей брата, чтобы наверняка подстраховаться и оставить дом Гвидеонов существовать и без него, но тогда он бросил бы тень на порядочность его жены. Тогда он бы просто плюнул на свой герб с девизом.
- Ты великий для меня, Хоул.
-Скольким мужчинам ты это говорила?- хитро прищурившись и оскалившись в улыбке, спросил магистр. Кожа натянулась и стали  видны многочисленные морщины, говорившие о том, что раньше барон не прочь был позубоскалить. Когда-то давно он делал это, просто чтобы было не скучно. Тогда еще его оруженосец, Саймон, до паники его боялся, но делал как-то наперекор. В некоторых моментах. Кто б мог подумать, что юный сердцеед вырастет в такого.. Хоул не смог бы подобрать подходящее слово будь он даже гением риторики. Разве что.. Проныра?
- К тому же ты ведь рыцарь. Если ты не будешь влазить в свои доспехи вряд ли тебя выведут на поле боя.
-Если я не буду влазить в эти доспехи, мне скуют новые, леди,- голосом ментора произнес он и взял руками же кусок мяса из тарелки с капустой. Сунув мясо в рот, он принялся жевать и вспомнил, как его лупил дьякон за непослушание и вечные возмущения, что каракули эти никак не помогут набить рыло вон тому вон дерьмоеду, который в коридоре чуть ногу не оттоптал. "Дерьмоед" бледнел, представляя, насколько взбесится здоровяк после всех этих.. Воспитаний. Как же Хоул был тогда неправ. В высших эшелонах власти воюют исключительно каракулями и завитушками. До тех пор, пока не вызовешь на дуэль.
- Ты говорил про Ванессу Нэш и про Изольду Арден, но я так и не поняла в итоге, как мы можем связать все это с королевой.
-Очень вовремя она пропала, да? Фаворитка короля могла входить к Его Величеству без официоза, если ты понимаешь, о чем я. Ну и доступ к покоям королевы у нее тоже был. А где она сейчас? Когда письма обнаружились.. Она в отъезде. Что до Изольды.. Я начинаю уставать от ее фортелей и изворотливости.
Хоул жевал и говорил. Он не собирался браться за вилочки и прочие нахрен не нужные приборы, когда нет для того сверхнеобходимости. А ложкой, которую принесла служанка можно было в лучшем случае соль сыпать в тесто. Но никак не есть капусту с мясом.

-Бастард не имеет права на престолонаследие. Во всяком случае, до тех пор, пока есть другие линии. Мирцеллы. До тех пор, пока его отпрыск не превратился из Миргарда в Мирцелла, никто не даст ему унаследовать корону и королевство. Есть еще граф Мирцелл.
Хоул ухватил еще один кусок мяса, обжигая пальцы, однако не выпуская его из цепкой хватки. Капуста повисла, словно шупальца огромного осьминога или кальмара, однако это не помешало барону погрузить это страшное чудище в жерло собственного рта и начать пережевывать его. Осьминог не сопротивлялся. Потому что был говядиной. С капустой. Говядина, особенно жареная, не сопротивляется, когда ее начинают жевать. Капуста вообще не имела привычки сопротивляться. Хоть на грядке, хоть в миске. Абсолютная покорность.
-Но ее пропажа меня настораживает. Очень своевременно. Слишком. Как и то, что ее местоположение как-то абстрактно. Но кому, как не фаворитке рассчитывать на кандидатуру будущей жены короля? Впрочем, пока она не отыщется, бесполезно строить догадки.
Барон прикончил очередной кусок мяса с капустой и откинулся назад, довольно крякнув. Кажется, объелся.
-Что до Изольды и ее изворотливости - эта змея - яркий пример того, насколько беспомощна женщина в наши тяжелые и жестокие времена,- криво усмехнувшись произнес он. У женщин, как правило, нет физических сил и реальной власти, чтобы действовать прямо. Вот и изворачиваются так, что недолго голову сломать, пытаясь разгадать очередной шаг и попытаться опередить, расхлебавшись с предыдущим. Поэтому на слова кого угодно о слабости и глупости женщин Хоул посматривал с изрядной долей скепсиса. Не лез переубеждать, зачем? Сам себе злобный дурак, если не понимает, что порой, нередко, за маской глупости и бессилия кроется сущность, полная коварства и внутренней силы. Порой в женщинах сливаются воедино ряд качеств, которые делают из них невероятно сильных союзников и тех, кого в противниках держать не хотелось бы.
Но желания не всегда совпадают с тем, что происходит на самом деле. Изольда Ардерн была умна, хитра и коварна. Хоулу предстояло противостоять ей, хотя пока что противопоставить ей что-то серьезное он не мог. Оставалось выжидать и готовиться. Готовиться к тому, что рано или поздно она совершит ошибку, за которую поплатится.