❖ НАЗВАНИЕ |
|
Отредактировано Ludovico Boyle (2015-05-08 21:18:06)
великие попадаются на мелочах [х]
Сообщений 1 страница 12 из 12
Поделиться12015-05-08 21:07:59
Поделиться22015-05-08 23:30:03
давайте сыграем с вами в игру?
я вас на чистую правду сейчас разведу.
давайте задам вам коварный вопрос,
кто яду в горючим вине преподнес?
На лице Людовико застыло каменное выражение. Пришпорил коня, направляясь в сторону владений Джованни Барончелли. В этот благодатный, солнечный день, архиепископу явно икается с самого утра. Людо никогда не питал к этому человеку высоких чувств, он слишком сух, чтобы разбрасываться сантиментами, особенно к таким надменным личностям. Барончелли раздражал, гнилой нарыв на идеальном теле первозданности. Вел свою тайную политику, игру - правила, которой весьма туманны и не подвластны уму глупцов. Сомнительный человек, с властными замашками, руки ему открутить не мешало бы, чтобы не загребал больше, чем положено. На его счет у приспешника папы всегда роились подозрения, не доглядеть за Джованни - означает потерять состояние, а если ничего не сделать то, вероятно лишишься головы. Барончелли кость в горле, он всегда наступал на пятки дяде Людовико еще по молодости. Благодаря связям и влиянию архиепископа Арвьерширского, с ним не так-то легко разобраться, но почему бы не попробовать разоблачить? И предать, наконец, тлену.
- Гореть тебе в преисподние, чертов богохульник! Никогда тебе не взойти на Святой Престол, пока я жив. Каждый шаг, каждый вздох, отныне и вовек, будет отсчитываться. Я несу тебе подарок, который ты обронил. Делаешь вид, что ничего не происходит? Изображаешь бурную деятельность в рядах инквизиции и во благо Святой Церкви, а сам тихо роешь могилу нынешнему понтифику? Не бывать этому! И если я что-то замечу подозрительное, берегись.
Племянник понтифика всегда слыл не дюжей подозрительностью. Кругом ему мерещились враги, от которых необходимо избавиться. И за частую, он был прав, чуйка работала на крыс, загребающих в свои лапки золотые монетки. Надо всегда быть начеку, ибо алчный люд пойдет на все ради своей выгоды, на святую казну покусится и воткнет кинжал в неперекрытую спину Отца-Создателя. Угостит отравленным вином Мать-Защитницу, ничего святого нет в этих еретиках. Барончелли прикрывается напускной лестью и благодетелью, а его алчная душа жаждет всевластия и содомии, которую он любил разводить в свои юные годы. Кто не был наслышан о его похождениях? Только глухой и слепой. Людовико нравилось всегда это подчеркивать, злить его, дабы сорвать шкуру невинного ягненка. Сам гонфалоньер Церкви, никогда себя в ряд со святыми не ставил и не обладал репутацией такового. Славился лишь исключительной своей жестокостью и недоверием к людям. И методы переговоров у него далеко не мягкие. Если бы ему только позволили применить силу по отношению к Джованни, тот бы в миг раскололся, как грецкий орех под молотом, но о таком мечтать не стоит. Идти против воли дяди нельзя, а он говорил, что Барончелли неприкасаемый, трогать его без нужды не позволено. Доказательств никаких нет. А что если они вдруг появились?
Понтифик не догадывается, что его племянник вновь решил проверить свои догадки. Никакой силы он применять не собирался, пока, а всего лишь ни к чему не обязывающий разговор. Слегка по нервировать Барончелли и проследить за его реакцией, а там посмотреть по ситуации. Под кожаной курткой он вез вещицу, которая может показаться знакомой архиепископу. Возможно, даже благодаря ей, Черному Витязю удастся раскрыть очередной заговор. Дядя сильно не разгневается, если он все-таки окажется прав, но и не наградит за самодеятельность, если все окажется провалом и очередному "вилами по воде писано". И все же, попробовать стоило. В любом случае, визит Людовико пока ничего в себе предосудительного не нес, разговор, да и только. А вот в какое русло это все выльется, время обязательно покажет. Вид мужчины, восседавшего на коне, был типично-походным, без кардинальской рясы, которую он впрочем, одевал исключительно в Церкви и на сборах. Она для него носила характер формальности. Погода выдалась свежей, с прохладой и легким теплым ветром, который подгонял в спину. Позади на лошадях следовало еще двое, люди Людовико, личная охрана.
Владения Барончелли достаточно обширны, в них просто затеряться. Оставалось надеяться, что он дома, а не в разъездах. В Святой Церкви, сегодня его присутствия не наблюдалось, но это ничего ровным счетом не значило. Спешившись возле белоснежной арки, которая ведет во двор, Людовико дернул за кольцо двери из дерева. Кто-то зашевелился, интересуясь, что потребовалось господам.
- Мне необходимо срочно видеть Его Высокопреосвященство! Передайте, что прибыл гонфалоньер Святой Церкви, Людовико Бойл! - холодно отчеканил мужчина, все с тем же, каменным выражением лица, эмоции явно не собирались его посещать. Спустя минуту, он вместе со своими людьми, уже следовал за мальчишкой, который видимо прислуживал Джованни, в залу, где хозяин соизволил встретить гостей. По дороге резкими движениями сдергивая кожаные перчатки.
Отредактировано Ludovico Boyle (2015-05-08 23:31:30)
Поделиться32015-05-09 21:57:06
Солнце светит, день чудесный, вот только не для каждого все столь радостно, как хотелось бы. Барончелли только сегодня вернулся из своей поездки. Она немного затянулась, что вряд ли могло бы его радовать. Сегодня он не явился в Святую Церковь, хотя должен был появиться уже несколько дней назад. Интересно, сколько преступлений успел нацепить на него Бойл? Впрочем, сейчас это его не так сильно заботило. Вот, он его дом, где он планировал провести остаток дня в полной гармонии и спокойствии. Где смог бы обрадовать племянницу своим возвращением и поговорить за трапезой со своими племянниками. Вот он, дом, милый дом.
Дав указание прислуге отвести лошадь в конюшню, Барончелли со спокойным расположением духа вошел в особняк. Опять его окружала уже родная ему роскошь и богатство, в которой он прожил уже чуть ли не всю жизнь. Хотя, конечно, была надежда, что он проживет еще не меньшую жизнь, вот только не здесь, а в доме понтифика, где ему и место. Ибо каждому уже не секрет, что папский престол был куплен, и что если бы не богатство Бойла, то сейчас бы Джованни был бы Папой. Папой, которого почитали бы и в народе и среди кардиналов. Что же, в этот раз он сглупил, что не надавил на некоторых личностей, но в следующий раз он такие поблажки не даст.
А пока он поживет спокойной жизнью. Сейчас у него появился маленькое время отдыха от всех этих драк с Бойлами и интриг вокруг престола. Кажется, живешь не при дворе короля Хельма, а все равно интриги плетутся у тебя под носом, и ты невольно в них вливаешься. Что говорить, кардиналы не так сильно отличаются от королевских фрейлин, такие же алчные и надменные, желающие урвать себе самый большой кусок папского богатства. Порой спокойствие не помешает, так что Джованни с радостью уселся в мягком кремле, обитом красным бархатом.
Тишина и уют. Недалеко послышались шаги племянницы. Она распахнула двери, но ее слова были не столь радостные для сердца отца.
- Дядя, мне слуга передала, что Людовико Бойл явился сюда. – Озадаченно произнесла девушка. За один только миг все мечты об отдыхе и аудиенции с самим собой и семьей рассыпались в прах. Помяни черта и он явиться? Что же, как бы ни так. Вряд ли этот мальчишка мог бы принести ему какие-нибудь радостные вести. Обычно если в дом Барончелли является гонфалоньер Святой Церкви, то он приносит лишь раздражение и отвращение. Как же любят эти Бойлы портить всю радость.
«Что только мог забыть здесь этот мелкий тиран? Ему здесь не место. Разве до его глупой головки так долго доходит, что это ему не дом родной, а самая настоящая вражеская территория? И почему эти Бойлы не могут просто исчезнуть? Словно тараканы вечно мешаются под ногами и не могут оставить меня в покои даже на двенадцать часов? Хотя, если так подумать, то они бы не явились сюда просто так, что бы встретиться со мной и пожелать мне удачи. Значит, у него ко мне какое-то дело. Господи, пусть это будет просто какое-то глупое недоразумение, ибо что-то чует мое сердце, что не к добру это». – Размышлял Джованни, идя по коридору к комнате, где он обычно встречает гостей. Хотя, нужно было отвести еще и комнату, где он встречает недругов. Ах, да, она же у него есть, вот только находиться она под землей, а туда приглашать столь знатные в духовном мире персоны нельзя, иначе его дядя что-нибудь заподозрит, а потом свалит всю вину на себя. Впрочем, это лишь означает, что справедливость впервые за историю человечества восторжествует должным образом. Или же нет, ибо грехов у инквизитора не накопилось столь много, чтобы за смерть подобного мальчишки он поплатился головой. Что же стоит смерть Людовико для Джованни? Ровным счетом ничего, хотя, за его смерть Барончелли бы заплатил вполне солидную сумму от всего своего большого доброго сердца.
Распахнув двери комнаты, Джованни жестом попросил дочь оставаться за дверьми, ибо не доверял он этому молодому человеку столь невинное создание. Понятно же с первого взгляда на это избалованное лицо, что удовольствий у него и так достаточно, так что Барончелли лучше воспользуется правом беседы наедине. Хотя, нет вероятности, что этим же воспользуется Людовико. А пока Великий инквизитор будет проявлять все гостеприимство своего дома и вести спокойную беседу со своими злейшими врагами.
- Не ожидал, что первым моим гостем по возращению станете Вы, Людовико Бойл. Чем я заслужил такое почтение?
Поделиться42015-05-11 00:40:24
Жестом руки Людовико остановил своих людей, тем самым обозначив границы их пребывания возле входа в обитель архиепископа, дальше он отправился один. Если он не вернется, они забьют тревогу, но Барончелли не настолько глуп, чтобы причинить ему какой-либо вред. Этому старому безбожнику остается лишь лестно улыбаться и принимать нежеланного гостя в своих роскошных палатах. Видимо, все эти золотые чашки и блюдца милы его сердцу, что без них никуда. Как же он проживет, если в один миг лишится всего этого богатства? Интересно будет посмотреть. По дороге, Людо даже представил, как Джованни тянется к большой золоченой чаше дрожащей рукой, а он сам наступает на эту руку, пнув кубок в сторону, который звонко покатится, ознаменовав полный провал алчного инквизитора. Не плохая картина, не так ли? Но коль изощреннее твое воображение, от этого не станет легче и врагу от этого не убудет. Надо действовать, а не предаваться грезам. Залог успеха правильно распределить свои усилия против недоброжелателей и держать их в узде.
Оказавшись в добротном помещении для гостей, изысканно убранным, Людовико не переставал восхищаться смелости Барончелли жить на широкую ногу, имея все и всех. И что помешало ему стать понтификом? Плохие ставки на неправильные связи и жадность. Первое плавно перетекало во второе. Все смертны и не избавлены от грехов. Рассматривая картины на стенах, Людовико уже в какой раз пребывания в гостях у архиепископа, отмечал его непревзойденный вкус. Этому гнилому человеку надо отдать должное, в искусстве он разбирается отменно. За дверьми послышался шорох юбок, ткани о пол и приближающиеся шаги. Племянник понтифика, обернулся ко входу, краем глаза замечая в щель миловидное личико девицы. Она осталась снаружи, вовнутрь пожаловал Джованни, как всегда безукоризненно встречая своего давнего врага радушием.
- Насколько сильно он меня ненавидит? По его лицу никогда не догадаешься, стереть бы эту гримасу лицемерия раз и навсегда с его лоснящегося лица. Вырезать напрочь, чтобы неповадно было так откровенно лгать. Как часто он представляет моего дядюшку на смертном одре, аа?
Людовико не имел привычки улыбаться невпопад и всем подряд. Он кивком поприветствовал, вошедшего хозяина сего роскошного убранства, предстоящий разговор не рассчитан на лишние уши. Впрочем, никого кроме Джованни и Людовико в помещении не осталось, даже племянница старика благоразумно осталась за дверьми, так и не решившись зайти. Может, вовсе и не племянница, слухи ходят разные и с проста бы они не пошли. Иногда им стоит верить, они порой бывают достоверны, чтобы хоть что-то сказать о человеке. Со стороны Его Высокопреосвященства было бы неплохо отпочивать гостя с дороги, но это маленькие нюансы, не влияющие на исход беседы.
- Джованни Барончелли, рад снова посетить ваш дом, - для начала минутка любезности, как требуют того правила этой заковыристой игры знатных персон, нельзя сразу же раскидываться необоснованными обвинениями. Этого дядя точно не одобрит и по головке не погладит. Отчасти слова Людо правдивы, дом воистину прекрасно обставлен, но не сам его хозяин, от которого хочется избавиться раз и навсегда, - не собираюсь вас долго утомлять своим присутствием. Позвольте справиться о вашем здоровье и вернуть вам вашу вещь, которую вы по неосмотрительности обронили.
Холодная вежливость и маленький подарок, который Джованни не ожидает увидеть. И какова будет его реакция? Начнет все отрицать и отнекиваться? Или изберет другую тактику? Пусть покажет свою артистичность. За пазухой на уровне верхнего ребра, томился золотой богатый крестик с камнями, нагревшийся от горячего тела мужчины. Явно не принадлежавший нищеброду, печально, что на нем нельзя было выгравировать имя владельца. Людовико потянулся за ним под куртку, выуживая ценную улику и кладя на стол, после чего кидая взгляд на Джованни. Неизвестно, чем занимается этот старый прохвост, но явно затеял очередную подлость. Заговор, который молодой Бойл обязательно раскроет и насадит на кол этого Джованни. Может, он для видимости и развивает церковную культуру в Арвьершире, поднимает монашеский орден на ноги, дабы не пришел в упадок, возглавляет инквизицию, но это ему не мешает плести интриги. Вся его бурная деятельность – сплошное прикрытие, дабы в один прекрасный момент взойти на папский престол. Разве он успокоился? По его лицу понятно, что нет, такой человек успокоится лишь в могиле. Его обставили, и теперь он желает наверстать упущенное, но Людовико поумерит его пыл. Гонфалоньер посчитал, что напал на особую жилку, когда обнаружил этот крест на месте преступления. Сейчас он собирался дать понять, что следит за каждым движением Джованни и тот пусть даже не пытается затевать свои игрища в погоне за папский престол. Добром это ему не обернется, пусть радуется тому, что имеет. Неужели мало? Когда его душа успокоится? Почти плавает в золоте, сам Король позавидует. С другой стороны, когда люди настолько жадны и не могут притормозить в своих желаниях, от них стоит избавиться.
- И что ты мне скажешь, старый стервятник? Не знаю, конкретных твоих планов, но догадываюсь, что они как-то связаны с понтификом. Ты определенно в курсе, где я нашел этот крест. Не думаю, что оставил его там, дабы подставить себя, скорее в спешке. Алхимик мертв, а незадолго туда наведывалась инквизиция. У них явно нет таких роскошных вещиц.
Людовико холодным взглядом уставился на архиепископа, весь в нетерпении узнать разъяснения. Лучше бы он сразу раскололся, какие цели преследовал, посещая достаточно известного алхимика. Неужто чудо Господня потребовалось?
Поделиться52015-05-11 17:47:57
Игры играми, они не в силах изменить исход битвы и войны. Чтобы победить, нужны уловки, а не только актерское мастерство. Скажите мне на милость, кто на поле сражения будет смотреть тебе в лицо? Кто посмеет поколебаться, когда от выбора зависит их любимейшая жизнь? А ведь будь хоть одна хорошая уловка и драка с самого ее начала может быть у вас в выигрыше. И вот сейчас, находясь в одной из своих прекрасно оформленных комнат, Барончелли ожидал, когда его гость решится раскрыть секрет своей уловки. Что он припас на этот раз? Письмо с просьбой избавиться от понтифика? Флакончик с ядом? Окровавленный нож, который нашли под сердцем его дорогого дядюшки? Хотя, было бы не плохо, если бы он принес последнее. Хотя бы одна хорошая новость за день, а то кардинальская жизнь не так уж и радужна. Тем более, когда тебе уже не тридцать три года и твой дядя не сидит на папском престоле.
По привычке сложив ладони вместе и поднеся их к лицу, Джованни вновь выслушивал от Людовико любезные слова. Что же, они не столь важны, когда тебя больше волнуют причины появления такой важной персоны в этом скромном убежище кардинала. Хотя, этим место Барончелли всегда гордился. Сколько лет он копил все эти богатства, дабы так роскошно украсить свой дом? Золото, серебро, предметы искусства, здесь собрано все, чем может похвастаться любой светский человек. И все это его. Не сказать, что он так уж жаден, и что ему тяжело делиться этим со всеми остальными, просто он собственными руками обустраивал все это. Если подумать, то любой может достигнуть этого стоит только пойти работать не на огороде, а постричься в монахи. Разве он в детстве был окружен чем-то подобным? Нет, он вырос в доме бедного барона, а умрет, оставшись легендой. Но, видимо, сегодняшний гость не так уж и ценит тот труд, который и привел Джованни к этому величию. Интересно, он и правда считает, что стать «Великим» при жизни так легко? Что же, пусть тогда он превратиться в «Великого Черного Витязя», или как его так клеймит народ. Жаль, что этому тирану не суждено полюбиться простым людом. Слишком жесток и безрассуден его пыл, когда он вполне мог бы быть похож, например, на племянников главы монашеского ордена.
Бросив на стол позолоченный крест, богато украшенный не дешевыми камнями, Людовико как-то оценивающе посмотрел на Барончелли. Получается, это и есть та вещь, которая должна была вызвать у кардинала ступор? Что же, в ответ он мог лишь взять вещичку на ладонь и присмотреться поближе. Деликатная работа, ничего не сказать. Какого же мнения этот мальчишка об инквизиторе, раз считает, что Джованни мог пожертвовать кучу денег на такой предмет роскоши? Хотя, нет, он когда-то и, правда, разорился на подобный крестик, но, к сожалению, уже давно его потерял.
- Простите, но я не понимаю, какое отношение имеет ко мне этот крестик? – Джованни почти искренне не мог припомнить, чтобы у него была подобная вещь. По крайней мере, до того, как он уехал в поездку. Слава Богу, что к этому времени не выпадало никаких происшествий, что же было в Рейниссе во время его отсутствия? Кто знает, но его никто не предупреждал об убийствах и краж. Собственно, вряд ли бы Людовико додумался бы обвинить человека, у которого под отвал кошелек набит золотом в краже, тем более, если это не кража каких-то особо ценных для понтифика бумаг. Например, свидетельства, что этот малыш, что сейчас чуть ли не выплясывает шарманку от радости раскрывшегося дела с Джованни, приходится родным сыном Томаса Бойла. Как жаль, что на репутации Папы не было такого пятна и даже намека на него. Впрочем, кто может быть уверен в полной чистоте любого из кардиналов?
«Сколь наивен должен быть юнец, раз рассчитывает на чистосердечное признание? Ладно, признаю, может он не на что и не рассчитывает, а просто хочет увидеть мою реакцию, но неужели, он и правда думает, что кто-то признает эту вещь у него из рук? Понимаю, если бы ее протянула мне Ноелия, но он? Я уверен, что это какая-то его улика, но неужели, правда, он уверен, что этот крестик принадлежит мне? Знаете, а может он сошел с ума? Все же, наверное, это тяжело быть гонфалоньером Святой Церкви, да еще и кардиналом в одном лице. Да и кто знает, что заставляет его делать Томас Бойл? Может, я его тут называю мелким тираном, а он просто невиновная жертва этого понтифика? Хорошо, признаю, в этом я сильно сомневаюсь»
- Может, вы хотя бы сообщите мне, где отыскали эту вещь? Мало ли, а вдруг и, правда, я ее где-то обронил, а теперь не вспомню. Я же не столь молод, что бы знать в лицо каждый крестик. – Вновь вглядевшись в золото на своей ладони, произнес церковник. Правда, чего же ожидал Людовико, когда шел в его дом? Неужели рассчитывал, что он кто-то в силах вспомнить эту безделушку? Что кто-то, живущий в этом особняке, на каждом углу которого стоит по скульптуре в полный рост и висит минимум три картины? Насколько же нужно отчаяться в поиске доказательств, что бы явиться сюда лишь с одним крестиком в руке? Нет, и это по такой глупой причине его, кардинала Барончелли, отвлекали после столь утомительной поездки? Возможно ли, что племянник Папы всего лишь издевается над великим инквизитором? Да как он посмел. Не ему, в его-то годы быть столь наглым, что бы мешать уже заслужившим славу людям.
«Если это все, что он хотел мне показать и что хотел отдать, то лучше пусть быстрей выметается из моего дома. Я точно, когда-нибудь, перережу ему горло. Не важно, собственными ли руками, или же через кого-то другого, но я не позволю смеяться над собой из-за такой никчемной улики. Видимо, Томас Бойл его избаловал, если же он не имеет никакого уважения к старшим, если приходит обвинить в преступление с такой-то уликой. Такой крестик может быть совершенно у любого кардинала. Прошу объясниться, милорд!»
Поделиться62015-05-11 22:53:42
Играть? Людовико ненавидел игры, соседствующие с интригами. Он предпочитал выявлять, разоблачать и отправлять на суд в лучшем случае, а в худшем избавляться от тела. Джованни уготовлена первая участь, его не найдут в сточной канаве, пусть радуется. Однако, если бы он только не был таким упрямцем, рвущимся к власти, мог вполне составить компанию Клету V. А так? Так, приходится не спускать с него глазу. Держи врагов возле себя, гласит древняя мудрость, а когда их слишком много? Всех ближе к сердцу не разместишь, элементарно места не хватит. Изощренный ум Барончелли уже отработал какую-то стратегию, правила которой известны только ему, поэтому Людо приходилось слепо принимать данную игру, нанося удары невидящим взором. Он не желал, вступать в очередной круговорот интриг архиепископа, но связавшись с такой личностью, волей неволей приходилось. Джованни не попадается! И когда на руках появилась маленькая зацепка, один крохотный козырь, надо добиться максимальных результатов.
- Я не я, и дом мой, но не мой, подскажите, где он находится? Я зайду, посмотрю на утварь и скажу, мой он или нет. Так дело не пойдет! Старый осёл, решил водить меня за нос. А что я противопоставлю? Он знает, где потерял этот крестик, но произнеси я это вслух, он скажет, что никогда там не был или придумает несусветную ерунду. Якшается с алхимиками, узнает про яды для чего? Что ему спокойно не сидится? Если бы он не петлял вокруг да около, я бы не подозревал его в убийстве прошлого понтифика. Мне пришлось перерыть кучу бумаги, дабы понять, что ничего нет. Кто-то заботливо подчистил за собой все улики, а кто, как не Барончелли, у которого руки развязаны и власть на ладошке? И после всего этого он пытается предстать агнцем Божьим? Блеф! Надо идти во банк!
- Вы отрицаете, что он ваш? Взгляните внимательнее, может, попросить вашу племянницу опознать его? Благо девушка не страдает забывчивостью и, скорее всего, более щепетильна к мелочам, - Бойл решил настаивать на своем, он не предоставит архиепископу быструю кульминацию событий. Выложив ему все на ладони, он просто услышит, очередную сказку, с которой придется смириться и распрощаться с Джованни до новой его погрешности, но если будет поздно? Проще всего, было бы подставить и оклеветать этого старика в ереси, приговорив к казни, но у такой проделки будут последствия, в рядах инквизиции поднимется бунт и возглавит его, не иначе, как его драгоценный Оттавиани-старший. Церковь расколется надвое и этого допустить нельзя. Бойлы берегут свою репутацию больше, чем Джованни скрывает свои пороки, о которых слухи не замолкают. Всех недругов стараются приручить и задобрить золотом, но кто-то очень ненасытный. Сколько Барончелли не поливай из рога изобилия, он все равно не упустит момента всадить нож в спину понтифика по самую рукоять. Пусть даже так упорно скрывает сей факт, соперники всегда азартны и однажды настает момент: «либо я, либо он. Выживет наихитрейший». Пожалуй, это игра между Джованни и Томасом, но Людовико вызвался охранять покой понтифика, встав между ними. Архиепископ плохо понимает слово преданность, если считает, что молодой Бойл отступится.
Камни крестика переливались в ладони Джованни, он не был особо удивлен, но и не спешил признавать эту любопытную вещицу своею. Ювелирная, искусная работа, кто как не он ценит подобную роскошь и величие? Посмотрев на все прелести дома архиепископа, можно, с уверенностью заявить, что здесь этому крестику самое место. Девицы действительно внимательны к мелочам и племянница могла бы ускорить процесс воспоминаний своего дяди, но позовет ли он её? Вряд ли станет вмешивать. Распрощаться с такой тонкой работой, не просто, но что мешает Джованни заказать новый?
- Эта вещица была обнаружена в лачуге, да, в лачуге алхимика, по сравнению с роскошным уделом Барончелли. Пропали записи, их не нашли и теперь никто уже не в курсе, существовали ли они вообще? Только я уверен, что они были и если бы мне предоставили честь обрыть этот дом, то я перевернул бы здесь все с ног на голову и нашел бы эти записи. В них что-то есть, если они так потребовались Джованни, раз даже возникла необходимость избавиться от их создателя, бедолаги. Людей просто так не убирают. Нет человека, нет проблемы, что ценные сведения предадутся огласки. Кому кроме меня этого не знать? Разумеется, этот жмот сам руки марать не станет, не в его правилах лезть по локоть в кровь.
- Если крестик не принадлежит вам, то прошу меня простить, ошибся. Мне придется его забрать, и он отойдет Святой Церкви, я посчитал, что он вам дорог, - видимо, не сильно дорог, раз приходится о нем забыть. Нет, Людовико не рассчитывал, что Джованни выложит ему все на блюде и преподнесет к завтраку. Он не наивная девочка, которая верит в принцев на белых конях и благородных рыцарей. И возраст амбициозного мальчишки перерос, в таких играх необходимо иметь терпение и ждать, когда у твоего противника оно лопнет первым. Джованни должен занервничать, но не спешил. Разве ему не любопытно, где все-таки Людовико нашел эту улику? Любопытство погубило много народу. Мужчина делает шаг навстречу архиепископу, с полным беспристрастием, протягивая руку, раскрыв ладонь и ожидая, когда тот соизволит вернуть вещицу. Если она не принадлежит ему то, он её заберет, попытает других, может кто-нибудь что-нибудь вспомнит. И если обнаружатся такие люди то, найдутся свидетели. Доказательства причастности Барончелли к смерти алхимика выплывут наружу. Узор на кресте выполнен идеально и, видимо, подобная забава с переливающимися камнями одна в своем роде. Она должна была броситься кому-нибудь в глаза. Племянник Клета V не блефовал, собирался забрать крест, как только архиепископ его вернет и мужчина покинет этот дом, по крайней мере, весь его вид кричал об этом. Не этого ли ждет Джованни? Не видеть своего врага, который пойдет искать «правду» в другом месте и быть может, ему повезет больше, чем здесь. А сам Джованни не узнает, где Людо отрыл эту улику, хотя мог бы уже заволноваться, что племянник понтифика отыскал её где-то там, где не стоило ей появляться. И не мешало, бы перестраховаться, если действительно настолько рассеян и не помнит, где и куда что-то пропадает из его вещей. Так и подставить совсем недолго.
Отредактировано Ludovico Boyle (2015-05-11 23:00:21)
Поделиться72015-05-23 10:58:27
Все имеет значение, когда ты стоишь лицом к лицу к своему врагу, что так старается поскорее стянуть тебя в самый низ. Все имеет значение, так что если у этого врага появляется какой-то отблеск догадки или же мнимые улики, то не стоит отбрасывать все так просто. Все имеет значение, и твой враг так же это прекрасно понимает, а значит, и отпускать тебя просто так больше не станет. Он может показать тебе, что признал поражение, но так ли все просто как кажется? Нет, враги никогда не упустят возможности тебя уничтожить и забывать не о чем не будут, так что лучше найти себе оправдание до того момента, когда у него появятся мотивы копаться в своем барахле. Кому приятно, что в его прошлом и настоящем копаются грязные руки своего недруга?
И именно сейчас, кажется, Барончелли стал сознавать, что когда-то допустил оплошность. Именно из-за этого перед ним стоял этот назойливый тип и пытался убедить кардинала в собственной виновности. Ну, может и не пытался, но, по крайней мере, надеялся, что Джованни резко сменит свою политику и будет подчиняться всем прихотям официального понтифика. Вот только, нет утверждений, что понтифика случает весь народ Орллеии, а вот что к ногам Великого инквизитора все они падают, есть множество доказательств. Интересно, если бы это была война не на словах, а на крови, на чьей бы стороне стояли жители Рейнисса? Неужели на стороне Томаса Бойла, которого интересуют только интриги королей? А может на стороне архиепископа, который не раз уже помогал им выбраться из самой пущи грязи? Вопрос. Тогда не удивительно, что Лодовико Бойл решил убрать своего врага, вот только до сих пор загадкой остается, как он умудрится убрать своего врага с помощью обычного крестика? Что же, это будет загадка года, если доказательством в преступление станет обычный золотой крестик.
«Правда, он верит, что может находиться здесь в полной безопасности? Один на один со своим врагом? Дело в том, что если он вонзит мне в сердце кинжал, то на него сразу же падут все обвинения, так как он напал на старика, который был не в силах отбиться. Если же это я замараю свои руки в крови, то можно легко утверждать, что слабый старик просто пытался защитить себя и чисто случайно убил своего обидчика. Уж я-то постараюсь убрать с себя подозрения, как это было миллионы раз до этого. Хотя, думаю, не стоит так себя вести, ибо игра с понтификом всегда стоила слишком много карт».
Кажется, Людовико начинал потихоньку сдаваться. Либо же просто пытался отступить, дабы потом атаковать с большей вероятностью победы. Что же, это было лишним. Он и так посмел поднять Джованни с его постели, чтобы тот ответил на пару его вопросов. Знаете, возможно, для него это пока ничего, но через двадцать лет даже этого мелкого тирана будет просто невообразимо сильно бесить, когда ему придется резко подняться с теплой постели только чтобы сообщить о ничего не стоящих доказательств.
- Я, конечно, понимаю, что вы просто хотели проверить своего первого подозреваемого, но могу ли я хотя бы узнать, почему же обычный кардинал привлек к себе столько внимания? Неужели кто-то видел человека напоминающего меня, либо я на днях ходил туда, где вы это отыскали? Не сочтите это за недоверие к вашей персоне, мне просто любопытно. – Как всегда спокойно, не выдавая не капли раздражения к своему собеседнику поинтересовался Джованни, усевшись в кресле. Все же, усталость давала о себе знать, и долго стоять на ногах было несколько затруднительно. Но говоря честно, архиепископ не упускал из виду это ничего нестоящее доказательство своей виновности. Понятно, что Людовико не станет отступать и выкидывать улику как обычный мусор, скорее, он будет долго и упорно себя заверять, что эта вещица принадлежит именно Джованни и никому другому. Возможно, это и правда так, вот только никто никогда не присматривался к богатствам этого кардинала, прекрасно осознавая, что роскошь в его доме меняется не по дням, а по часам. Даже его племянница никогда не присматривалась к крестикам Барончелли, так что никто никогда не расскажет ему правду. Вот только это не давало повода расслабляться. Наоборот, никто не может так же и подтвердить, что крестик не принадлежит кардиналу, а значит, его враги легко могут этим воспользоваться. И почему же так много кардиналов безукоризненно подчиняющихся воли Папы?
- Впрочем, право, я не могу и утверждать, что крестик не мой. К сожалению, я не молод и память в последнее время меня все чаще подводит. Может, вы хотя бы скажете, в каком районе Рейнисса его нашли? Прошу, дайте мне какую-нибудь подсказку, кардинал.
«Мне не хочется потом выслушивать ваши глупые обвинения в окружение Папы и других кардиналов. Лучше разобраться во всем здесь и сейчас, нежели потом подрывать мою репутацию в более высоких кругах. Хотя, думаю, я все равно вряд ли останусь чистым и добрый человеком, ибо никогда таким не приходился таковым в ваших глазах. Ну, по крайней мере, это может на недолгое время избавить меня от ваших оскорблений, пусть даже не прямых, а косвенных. Но вы же все прекрасно понимаете, Людовико, вы же не столь глупы, хоть и кажетесь таким на первый взгляд. Что же, мы оба ошибаемся друг в друге, оба видим не то, чем являемся».
Поделиться82015-05-24 21:59:15
Людовико откровенно говоря надоедали все эти приторные любезности, выдаивать по капли воды из колодца не самое интересное занятие. Джованни крепкий орешек, вечно ходит на грани и отчего-то у него всегда получается искусно балансировать, не свалившись в змеиную яму. Хитрый старикашка, выкрутится из любой ипостаси. Беседа приобретала новую форму – медленный, нерасторопный танец, кто кому сильнее ноги оттопчет. Крестик так и не вернулся в руки Бойла, а остался покоиться у архиепископа, вот же проходимец! Как он, однако, деликатно вывернулся из положения, аккуратно игнорируя все вопросы Бойла и предложения. Напрочь перечеркнул вышесказанное молодым человеком, видимо, считая недостойным своей персоны отвечать на столь сопливые изречения «мальчишки». Разве не так? В его глазах племянник понтифика ещё зеленый пучок травы, нежели статное дерево. Пренебрежение, дерзкое и в тоже время вежливо обставленное. Барончелли всем своим видом показывал, что «тебе не рады в этом доме, отродье Папы! Не копайся в моем белье, иначе не поздоровится!». Изображает плохого на память старика и принижает необоснованные обвинения Людовико, но разве он еще в чем-то обвинял? Ни слова. Джованни что-то надумал себе, проколовшись, значит, есть, чего скрывать. Новые ниточки. Он все-таки желает знать, где Бойл отыскал улику. Думал, перепрыгнул все препятствия, лестно варьируя ответами и перебазировавшись в кресло, дабы показать, насколько устал.
- Не все так просто, как могло показаться. Теперь так легко не уйти от него. А я уже счел, что ничего из этого дельного не выйдет и отправлюсь обратно ни с чем. Впрочем, может, и уйду ни с чем, но разговор затянется.
Бойл решил, что ему тоже не помешает присесть. В самом деле, не будет же он как кающийся во всех своих прегрешениях мальчишка стоять перед Джованни. Много чести. К гостям надо относиться со снисхождением и должной вежливостью, поэтому мужчина выбрал кресло напротив архиепископа, приземлившись.
- Ваше преосвященство, разве я смел вас в чем-либо обвинять? Вы сами сочли себя подозреваемым, – мужчина слегка вскинул бровь, словно удивляясь такой категоричной реакции Джованни. На самом деле, они оба знают, что недоверие между ними, смоется только кровью, - ваших людей видели. Погиб достопочтенный алхимик Груани, неужто он обвинялся в ереси? Как же праведный суд?
- Посмотрим, как теперь ты запоешь! Джованни Барончелли, продемонстрируй свою реакцию. Нет же, продолжишь спокойно восседать в своем кресле. Скажешь, что не в курсе, кто он такой. Что же, я разложил карты на стол, твоя очередь вытаскивать свою судьбу. Ничего я здесь не добьюсь, но хотя бы намекну, что прихвостни понтифика не дремлют и всегда начеку. Шаг влево или право, будет расценено, как измена Святому Престолу. Спокойствие Клета V блюдется ночами и днями, чтобы там враги не вили против него. Все будут наказаны с пристрастием.
- Подсказка вам дана, а как вы ей распорядитесь, на вашей совести, но я советую не идти против Церкви, - открытая угроза. Что же, настало время немного позлить Барончелли, а то он быстро расслабился. Что если Людовико доведет бедного старика до сердечного приступа? Бедный ли он? Куда не глянь, все усыпано золотом, словно в этом доме срут им на каждом шагу. Если он продолжит в таком же духе то, настанет та самая минута, когда его выставят за дверь. Вряд ли он осмелится пожаловаться Папе за подобную дерзость его племянника, а сам Людовико ничего не скажет о своем посещении логова врага. Пусть все останется маленькой тайной, их неприкосновенным секретом. Только уши этого дома в курсе данного разговора, никто ничего не подтвердит. А если вдруг дерзкий молодой человек доведет старца то, хватит ли у того силенок на него напасть? Бойл в военной технике подкован, не из бумаги слеплен. Вырваться из этого дома ему удастся и по этому поводу он ни капли не переживал. В своей силе Бойл уверен на сто процентов, лучше сказать слишком самоуверен. Верный меч при нем, рука не дрогнет и не подведет в нужный момент, а с реакцией у него никогда не было проблем. Что если старик схитрит? Подкрадется со спины? Отнюдь, он пока сидел в кресле и никуда не двигался. Людовико внимательно наблюдал за ним, откинувшись на спинку и положив руки на подлокотники. Ему очень даже удобно, Джованни сам виноват, что затянул этот разговор. Все могло бы быть куда проще, если бы тот не вздумал играться и удовлетворять свое любопытство.
- Я же говорил, любопытство губит города. И что же Его Преосвященство теперь думает? Чего боится? Стало страшно за свою репутацию? Неужели? И полвека не прошло, раньше, надо было заботиться. Если память отказывает, не берись за грязные дела, от коих руки не так легко отмыть.
Поделиться92015-05-24 22:57:23
Любая забава рано или поздно надоедает, тем более, если играешь в нее не с самым любимым человеком. Пожалуй, человек может и вечно врать себе и окружающим, что любимое дитя его вовсе не его, а просто находится у тебя на попечение, а вот врать всем и каждому, что враг твой, вовсе тебе не враг и ты рад впустить это создание к себе в убежище в опасный час уже... Извольте, прошу, избавить нас от этого. Пусть лучше враг покоится в могиле, а ты восседаешь на троне его, чем протягиваешь руку помощи, давая шанс спастись и встать на ноги. Мир жесток, но никто и никогда не скажет вам не прогибать под ним спою спину, выкручиваясь в смертельной игре, спасая свою жалкую жизнь. Жалкую, ибо нет человека, который заслужил бы по праву спасение Господнее, но тот как всемилостивый владыка всегда выслушает ваше оправдание, и если вам удастся обмануть самого отца-Создателя, то вы попадете в свой рай. Почему-то, именно так представляется некоторым допрос самого Бога. Что же есть на самом деле? Все это загадка, но ответ и не так важен. Лучше испытать свою ловкость здесь, в мире людей и жить именно здесь припеваючи, ведь от воспоминаний прошлого никто не обязывает отказываться.
Сидя на своем мягком кресле, Джованни пристально наблюдал за поведением мальчишки. Лучше бы он станцевал здесь, чем пытался вывернуться, подставив к горлу Барончелли свой кинжал. Интересно, когда же у него это выйдет? По крайней мере, удалось избавить свою любимейшую дочурку от допроса такого жалкого типа, который приходит в дом благородного человека, имея у себя в рукаве только одну козырную карту. Знаете, в игре с опытными игроками не стоит думать, что они не следят за речью собственной и словами своего собеседника.
- Поймите просто, сколько вас помню, но вы не приходите в мой дом на теплую беседу. Вы слишком преданы Святой Церкви, чтобы просто так разгуливать по городу, так что не удивительно, что вы всегда заняты. И сейчас, так внезапно, вы приходите в мое поместье и показываете мне этот крестик. Любой бы не глупый человек понял, к чему вы клоните.
Игра со словами ни к чему не приведет, лучше предъявлять четкие обвинения, от которых просто нельзя отказаться. Нет, конечно, такая политика весьма рискованна, ибо если у противника есть больше козырей в рукаве, то ты канешь на дно, и вытащить в свет тебя могут лишь хорошие связи. Вот только, не факт, что все вернется в нужное русло, скорее всего, придется начинать все заново, но лучше бы Людовико начал бы этот разговор именно с доказательств и обвинений. Тогда бы все было более четко, тогда бы никто не успел одуматься и вспомнить все свои карты. Игра опасная вещь и риск в ней обязателен, так что игрок не желающий рисковать, обречен на поражение.
«Мальчишка, что поделать. Значит, он думает, что всегда важен суд? Если захочу, то могу сжечь его в любое время, а его дядя ничего и сказать не сможет. Думаешь, Святая Инквизиция, практически независимый орган, будет слушать левого кардинала? Чушь! Мы подвластны лишь самим себе, а твой суд всего лишь фарс, который мы кидаем твоему Папочке. Радуйся, малыш, сегодня, как и завтра, ты еще поживешь, но обещаю, что скоро и твой час наступит, ибо после смерти Томаса превратишься ты в беззащитного ягненка, которого кардиналы затравят и отправят жариться на кухне. Думаешь, кто-то будет на твоей стороне? Такая же чушь, как и то, что Инквизиция будет слушаться тебя. Людовико, малыш, боюсь, твоя игра не стоит свеч. Твой старик слишком стар, и даже если я умру быстрее, то ты не сможешь состариться в счастье, ибо каждый из твоего окружения ждет, когда можно будет вонзить в твою плоть нож. Ты слишком ценен, а дичь прекраснее, когда ее могут оценить на рынке».
Наконец-то Джованни услышал, как уста его собеседника пытаются рассказать тебе не только об украшениях, но и о точном деле. Что же, прекрасное обвинение, вот только каждый кардинал над этим только усмехнется. Суд, совесть, Церковь. Кого волнуют эти вещи? Думаешь, если человек священнослужитель, то он сердцем и душой подвластен Богу? Господи, даже его дядя в это вряд ли верит. Вся коллегия кардиналов продажна и тщеславна, какое это имеет отношение к совести и настоящему поклонению Папе? От этих мыслей на лице Барончелли даже выступила усмешка на секунду, но быстро сообразив, он прикрыл ее руками, изображая, что целует свой перстень. Интересно заметил ли его собеседник? Что же, это не так важно, ибо эта игра все равно могла бы привести лишь к улыбке, и уж явно не к слезам.
- Алхимик Груани? Это тот, что жил недалеко от монастыря Святого Данакта? Что же, тогда у вас и, правда, имелись поводы мне не доверять. Жаль мне этого человека, такой превосходный ум, а он потратил свое время на ересь. Каждую неделю, этот человек в своем доме устраивал сбор еретиков, которые планировали напасть на поместье Бойла, дабы избавить Святую Церковь от коррупции. «Уже сам Папа пал в гордыню и тщеславие, ворует последние деньги у крестьян!» - так говорил Груани. Я не хотел беспокоить по этому поводу понтифика, дабы он не беспокоился за свою безопасность, так что суд был тайным. Разве на моем месте вы бы поступили не так же?
Ответ уже был не важен, ибо игра приближалась к концу. В конце же всегда есть лишь один исход – победа или поражение. К сожалению, но к победе Джованни был немного ближе, чем его соигрок и в отличие от него мог добраться до финиша лишь за один ход, когда же тому было нужно несколько. Максимум, до чего они могли дотянуть так это до ничьей, вот только могло ли хватить Бойлу серого вещества до такого исхода? Кто знает, вот только Барончелли не мог бы смириться лишь с поражением, ибо тогда вся его жизнь могла находиться под угрозой. Сейчас же, его жизнь в безопасности. Крестик? Не стоит тут шутки шутить. Маленькая вещичка вряд ли бы могла запугать кардинала. Скорее только рассмешить.
« Я еще не заслужил вашего доверия, кардинал? Может, стоит позвать кого-нибудь из инквизиции, дабы они вас убедили? До чего же ты планируешь дойти, крысеныш? До сих пор пытаешься вывести меня на чистую воду? Вот только, существует ли она, твоя догадка? Не думаешь, что все, что ты себе придумал это лишь иллюзии?»
Поделиться102015-05-25 11:49:20
Шах и мат. Выход очевиден - двери пока не заперты. Но в этом помещении два абсолютно разных человека взялись совершенно за разные игры, весовые категории не совпадают. И если Джованни счел себя победителем то, исключительно в своей песочнице, не более и не менее. Людовико напротив, преследовал свои цели, и пока выходило все достаточно складно. Он не собирался отчаиваться, если бы ничего не вынюхал в этом золотом доме. Кто ищет, тот обязательно найдет, пусть некоторые сочтут сей факт паранойей. Старик заговорил на этот раз, пытаясь не темнить и выказывая, что он еще в своем рассудке, дабы адекватно рассуждать. Кажется, давеча жаловался на память? А врагов своих по пальцам пересчитать легко сможет и кто, в какой час приходит в его гостеприимный дом. Не удивительно, если он в курсе, что племянник понтифика предпочитает на обед. Поэтому забывчивость только отговорки, дабы выждать время, и он выбрал самое подходящее, на его взгляд. Предсказуемость не иначе. Джованни именно тот человек, которого необходимо долго и упорно мариновать, выдержке его только позавидовать. И если он решил, что Людовико молодой, амбициозный и вспыльчивый, у которого не хватит терпения сюсюкаться со старцем то, очевидно ошибается. Дядя учил своего племянника никогда не делать выводов второпях, особенно, если связался с заядлыми любителями «игр разума и коварных интриг».
Лицо Людовико – холодное изваяние, бесстрастное и будто не подвластное времени. Точки глаза лишь подавали признаки жизни, внимательно следя за жестами архиепископа. Словно Барончелли выжил из ума и разговаривал со скульптурой, объясняясь и оправдываясь перед ней в своих тайных прегрешениях. Хотя позвольте, разве они настолько тайные? Теперь уже Великий Инквизитор слыл по молодости балагуром и повесой. Могила его от этой репутации не отмоет. Возвращаясь к Людовико, так с таким выражением лица впору восседать на троне, нежели выслушивать оправдания кардинала. Налет серьезности и правильности в резких четах. Он лишь еле заметно кивнул головой, на первую фразу Джованни, касаемо подозрений. Ход засчитан, он прав и Бойл просто не мог, не согласится с очевидным. Затем на устах Барончелли мелькнуло отражение усмешки, которое тот постарался прикрыть. Старик ликует!
- Ай, да красавец! И с каких пор, Его Инквизиторское Величие, печется о спасении Папы? Он полностью перечеркнул свои слова выше. Почти открыто завил, что мы не в приятельских отношениях и сейчас пытается обставить дело так, будто он проявил милость в заботе о спокойствии понтифика. Я должен поверить в эти сказки? С каких пор, он спешит выслужиться перед дядей? Полное противоречие и абсурд! Ясно, что дело темное. Лучше бы сказал, ничего не знаю, моя хата с краю. Было бы вполне ожидаемо, а теперь он усугубил свое положение. Видимо, я не зря его выдерживал, как добротное вино и вот он дарит мне новую почву для размышлений.
Поздно Барончелли празднует свою победу. Заигрался старый скряга в своих перипетиях в погоне за Святой Престол. Вести двойную игру порой опасно для жизни. Обожжётся, не долгий тот час. Бойлу самому стало смешно от проявленной заботы инквизиции в адрес понтифика, но он поборол в себе позыв усмешки. Чуть прищурившись, словно пытаясь понять, в своем ли уме этот старец? Рисковать надо уметь правильно и Людовико рискнул, когда выставил свой козырь и обвинения в лучший момент. Новые факты выскользнули наружу, за которые хоть как-то можно зацепиться, пусть даже они ложны. А они, скорее всего, чистое вранье, которому грош цена и не стоит принимать на веру! Зато теперь Барончелли легко выдвинуть вполне весомые обвинения, к которым прислушаются в коллегии. Своей ложью сам себя потопит, захлебнувшись полностью в своем дерьме, которое так безбожно разбрасывает по всем улочкам. И как можно, иметь дело с таким человеком, который сам от своих слов отрекается? Показательный ход, дабы подлизать Папе зад? Не тот он путь избрал.
- Ваши действия не обоснованы! Убив одного в тихую, вы навлекаете беду на нас всех! Для этого мы и устраиваем показательные суды, чтобы народ знал, в чем обвиняется человек, и было неповадно повторять! Чтобы челядь боялась поднимать руку на Святыню, не мне вас учить, архиепископ, - он сделал акцент на последнее слово, намекая, что как пришел на такую высокую должность Джованни, также мог и свалиться с неё.
- Думает, у него много связей? Головорезов? Безумных фанатиков? Теперь будем мериться силами? Ерунда! Папу поддерживает королевский престол, а войну всегда легко развязать, нежели прийти к компромиссу. Мне как человеку военно-подготовленному интереснее сражаться на поле боя, дабы вести дипломатию, но я более чем уверен, что Клет V ценит мир.
Инквизиция всегда славилась своей организованностью, поэтому отошла от подчинения Церкви, но, на мой взгляд, это не самое лучшее решение, особенно, когда во главе стоит такой человек, как Джованни Барончелли. Теперь у них развязаны руки творить бесправие! Пора ограничить Инквизицию раз и навсегда, не давая им поблажек. Или они превратятся в шайку фанатичных головорезов, проливая кровь крестьян зря или во благо алчных целей Великого Инквизитора.
- Действия инквизиции снова выходят за рамки дозволенности и противоправны по отношению к простому люду! Пожалуй, сей факт мне придется сообщить понтифику, не обессудьте, - спокойно отозвался Людовико, но внутри уже все ликовало. Теперь он сможет наступить на пятки этому прохвосту. Одним из первых заявит в коллегии кардиналов о противоправности инквизиции, которые подрывают политику Папы. Уже не раз, шли долгие дискуссии по поводу ограничения их прав, но Джованни умудрялся всех задобрить. Показывая насколько хорошо, он контролирует своих людей и как беспрекословно они починяются его воле. Четкая, отлаженная структура, но она должна быть прозрачной, а на деле выходит, что понтифику не ведомы их темные дела. Что им мешает ополчиться против Церкви? Свергнуть нынешнего понтифика? Благо к репутации Томаса комар носа не подточит, но если постараться, в ереси легко обвинить кого угодно. Организованные структуры, всегда опасны для политики любого властителя, это хаотичные вспышки легко подавить. Лучше рубить на корню. Для Папы сейчас было бы проще иметь на посту у власти, Верховного Инквизитора с более мягким и податливым характером, нежели хитрого льстеца, который спит и видит, как бы поглубже засунуть кинжал в спину понтифика.
Бойл на самом деле тоже придерживался политики «убрать тихо с дороги, ненужного человека», но ему это положено восстанавливать справедливость и никто ничего об этом не знает, а людям Барончелли не полагается. Они открытая организация, требующая привлечение общественности. Так что, данное злодеяние со стороны Джованни на данный момент, рассматривалось исключительно в одностороннем порядке. Людовико убирал зачастую зажравшуюся знать, подобную старику, сидящему в кресле напротив. Люди легко могут поднять бунт против Церкви, если по-тихому удалять их излюбленных проповедников. Однако гонфалоньеру не особо верилось, что алхимик способен на душещипательные речи и агитации. Полная чушь! Джованни убрал человека, так как он был неугоден исключительно ему, а не Церкви. И что он знал? Жаль, у мертвого не добыть доказательств.
Поделиться112015-05-28 09:25:38
Сидя здесь, в этом просторном зале для приема гостей, невольно начинаешь задумываться, может, твой собеседник не столь прост? Может быть, он просто не договаривает все свои улики? Нет, ну не может же быть столь самонадеян сам племянник Папы. Не может же он заявиться, думая, что ему все сойдет с рук? Ведь не может, да? Хотя, кто его знает, возможно, он еще неоперившийся птенец среди кардинальской коллегии. Ну, это и понятно, все же он стал кардиналом лишь из-за власти понтифика, ни капли народной любви, ни капли поддержки среди остальных. Вот только, неужели он думает, что ему лучше вести политику против таких любимцев публики? Обычно, люди предпочитают наоборот приблизиться к ним, чтобы и к самим появилось такое отношение, но этот мальчишка, почему-то все делал совершенно иначе. С такими выходками, увы, ему вряд ли светит светлое будущие. Кому нужны те, кто идет против их воли? Никому, так что, возможно, право, ему не светит попасть в качестве жареного ягненка на пир кардиналов после смерти Томаса Бойла. Возможно, ему вообще не светит дожить до смерти своего попечителя.
«Какие же у него прекрасные слова. Но неужели он и правда верит, что понтифик мне может что-то сделать из-за такой мелочи? Из-за того, что я допустил всего одну погрешность? Из-за того, что я, не смотря на погрешность, выполнил работу, которую должен был выполнить? Боюсь, что даже если он и решится внезапно налететь с этим, то никто другой не одобрит этого. Даже те кардиналы, которых он выбрал по собственной прихоти, не отвернутся от меня. Эта игра длится уже столько времени не просто так. Игроки уже давно успели пустить свои корни, и какая-то одна политическая ошибочка вряд ли сможет уничтожить все эти труды в мгновение ока. Все слишком далеко зашло, а если бы иначе, то и я бы не носил на данный момент свою кардинальскую шляпу».
Сидя здесь, в этом просторном зале для приема гостей, невольно начинаешь задумываться, может, пора уже отвести отдельное помещение для принятия Бойлов? Что-то после того, как Томас стал понтификом в твой дом и, правда, участились не то чтобы гости, а выродки из его семейства. Людовико, что же ты здесь забыл, Людовико? Лучше бы ты пошел сразу же к своему дяди и сообщил о найденном предмете. Лучше бы, ибо после такого появления и предъявления претензий в адрес столь глубокоуважаемой личности как Джованни вряд ли ты испытаешь на себе больше трех пар радостных глаз. Неужели тебе этого так хочется? Бедняга или безумец, не важно, но мало кто подумает на Барончелли, ибо единственное, в чем он правда виноват, так это в том, что не так уж дружелюбен с новым понтификом. Больше никому ничего неизвестно, все остается лишь неясными слухами, без доказательств возле всего находится какой-то незримый туман.
Выслушав очередную порцию обвинений и угроз, которые сам тиран предпочитает не назвать таковыми, Барончелли на несколько секунд затих. Нет, у него уже имелась пара-троечка фраз, которые он мог бы сказать в подобной ситуации, но, пожалуй, беседа в таком русле не способна не надоедать. Эти ничего нестоящие обвинения, неубедительные угрозы. С таким подходом дела его больше интересует не сама игра, а то, как бы ее поскорее закончить. Разве есть интерес играть, когда твой соперник придирается к каждому твоему ходу? Нет, если бы он придирался к каждой твоей атаки, то дело бы было гораздо лучше, а так со временем теряется интерес не только к игре, но и к самой персоне твоего соигрока.
- Вы говорите мне, что сообщите об этом понтифику? Считаете, что это заставит меня дрожать от страха? Что же, можете обращаться к нему в любое время дня и ночи, но, уверены ли вы, что он станет вас слушать? – Какая разница, племянник ты ему или нет, но если не хватает доверия, ты не способен убедить даже самого близкого тебе человека. Если нет этого доверия, то ты можешь этого и сам не понимать, но медленно падаешь в глазах своих близких, А когда понимаешь это, ты уже находишься на самом дне, откуда невозможно выбраться. Впрочем, даже если есть доверие, то Томас вряд ли когда-нибудь решит напасть на Барончелли подобным образом. Скорее, ему больше по нраву отнять у кардинала все, но он не в силах отнять пост Великого инквизитора, а с Инквизицией даже самому Папе лучше не водится лишний раз. Сомневаюсь, что Бойл так стремится нарваться на подобные неприятности, так что будет выжидать более подходящего момента. Момента, когда Джованни решится уважения в этой организации и вновь станет обычным архиепископом. Тогда будет лучшее время для атаки, что решит старого человека его значимости в обществе и, возможно, этого любимого дома. Хотя, касательно дома еще спорно, ибо в то время уже его старший сын поднимется на его пост, а он уйдет на свой заслуженный отдых. Да, ему уже не страшно потерять папский престол, хотя, он и продолжает к нему стремиться. Джованни уже на подсознательном уровне понимает, что вряд ли Клет пятый скончается от старости раньше, чем пройдет эти четыре года власти Барончелли. Если, конечно, ему никто не поможет.
- Что же касается моего неосмотрительного поведения, то, боюсь, я действовал по собственно прихоти не случайно. Понимаете, наш алхимик собрал весьма большую группу своих сторонников и мог стать причиной для глобальных угроз, но его внезапная смерть несколько рассеяла эту организацию. Некоторые начали звать это Карой Небесной и медленно пересматривать свои взгляды касательно нашего Папы. Нет, мы, конечно, могли и Суд созвать и провести все в самых лучших традициях, но тогда бы эти горожане вряд ли бы поменяли свои позиции касательно вашего дяди и вас. Тогда бы, скорее всего, мог бы начаться бунт. Сейчас же, эта организация распалась на две стороны: те, кто пересмотрел свое отношение и те, кто еще сомневается. Так или иначе, мы смогли избежать смертей не малого количества жителей Рейнисса, смогли добавить в наши ряды достаточное количество верных петерианцев. Что же, а если оставшаяся половина все же начнет вести себя неподобающи, то мы обязательно совершим свой Суд, если вы так настаиваете. Просто, поймите, в данной ситуации публичное наказание могло привести еще к большим проблемам. Договорится, увы, с ним у нас не получилось.
«Не сомневаюсь, ты найдешь и здесь к чему придраться, да? Что же, удачи, вот только, ты уверен теперь, что я приходил туда ради его книг, а не ради того, что бы с ним договориться? Думаешь, мне так нужны его яды для того, что бы избавиться от твоего дяди? Не бойся, племянничек, так ты, возможно, хотя бы выживешь. Пойми, если этот мой план провалится, то первым делом я избавлюсь от тебя, а не от понтифика. Во-первых, тогда гонфалоньером Святой Церкви изберут человека, который ко мне более мило относится и у него не будет уж точно меньше обвинений. Во-вторых, Папа так убьется горем, что не заметит, как за его спиной появится наемный убийца».
Поделиться122015-06-17 19:51:56
Людовико понимал, что больше ему нечего делать в этом богато украшенном доме. Шик и блеск, а за ними голые души, наполненные до верху ядом. Может, Барончелли и любил своих близких, может в этой любви ему нет равных, но он настолько же ненавидел своих врагов. Не воспринимал конкуренцию, завидуя самым наглым образом и желая получить власть целиком и полностью. И это Бойл ощущал, он видел отражение последнего чувства в своем дяде, в глазах. Безграничная власть. Нашла коса на камень и никто не собирался уступать друг другу путь, тропа слишком узкая, чтобы двое могли свободно идти. Вынужденная необходимость свалиться кому-то в бездну, а так как Людовико верен своему покровителю, ему придется не раз сталкиваться с его соперниками и завистниками, в нужный момент приструнив их и завязав языки на узел.
- Ничего личного Барончелли. Просто я чувствую, как тянутся твои руки к власти понтифика и мой долг не дать этому свершиться. Чтобы ты не затевал, я буду следить за тобой. Твои шпионы - мои шпионы. И если Томасу суждено умереть то, исключительно от старости, а не от яда и тем более не от кинжала предателя.
Серого цвета глаза Бойла, напоминали грозовое небо, тяжелое и давящие на все окружение. При всем разговоре с архиепископом он сохранил непоколебимое спокойствие и уверенность в своих словах. Каждая его фраза была тщательно обдумана и только потом пролита на свет. Уверенность смешанная с самонадеянностью, решимость вместе с твердостью, всем этим за милю разило от мужчины. Он мечтал сразу же нанести сокрушение старому прохвосту, но тот изворачивался будто змееныш в котелке. Слушать оправдания Бойлу изрядно надоело, но он продолжал гнуть свою линию и оставаться беспристрастным. Теперь Барончелли в курсе, что ничего ему с рук не сойдет и будет еще более острожным, но иногда стоит показать свою мощь, чтобы такие как он за чужим кушем не лезли. Словно плевок в лицо отозвалось "станет вас слушать?". Людовико прокрутил на языке, хотелось хмыкнуть или ухмыльнуться, но он снова одернул себя.
- Станет ли меня слушать дядя? Он издевается? Старик явно хочет задеть меня, но вряд ли нащупает жилку, за которую стоит дергать, если не опустится до откровенных оскорблений. Слушать меня. Не слушать, а прислушиваться. Дядя ценит мою находчивость и выдержку, а еще безграничную преданность. Откуда, Барончелли, ты думаешь понтифик располагает большей частью информации? Все от меня и с языков умерших, которые подвергались пыткам. Я бы и тебя вывел на чистую воду, как барашек бы заблеял, разреши мне дядя применить силу. Но увы и ах, ты важная птица. Люди не поймут твоей пропажи, а смерть алхимика думаешь поняли? Настраивать народ против инквизиции, равно как настраивать против Церкви, двух могучих титанов со своей четкой иерархией. Нельзя допускать такого самоуправства!
- Ко мне он обязательно прислушается, - утвердительно объявил Людовико, игнорируя остальные выпады архиепископа. Пусть думает, что пожелает. Заставить его дрожать от страха? Упаси Боже! Он сам себе насочинял каких-то демонов и сам не способен справиться с ними. Еще бы руками размахался и раскудахтался, как курица, ему бы пошли подобные жестикуляции.
Никто не спасет Барончелли от падения, стоит ему сделать поворот не туда. Все его связи оборвутся, достаточно его сообщников перекупить. Люди любят деньги, за большую плату они готовы продать хоть черта лысого. А сейчас Джованни не богаче Бойлов, коррупция в Церкви не новость. Достаточно позолотить ручку нужным людям и они побегут хвостиком за своим новым хозяином, а для пущей необходимости всегда можно продемонстрировать силу и власть. Бойлов нужно не уничтожать, а любить и в попу целовать, найти в них союзников и, да, прибудет свет Божий в сердцах неверных, аминь. Всем своим видом Людовико внушал, что пора Барончелли отказаться от всех своих задумок идти против понтифика, пока не поздно и будет он тогда плавать в шоколаде. Разве ему не хватает власти? Великий Инквизитор, куда еще? Папский престол, увы, занят. На этом собственно, молодой человек и собирался остановится, не настроен он дальше слушать Барончелли, но тот затянул целую лекцию. Пришлось вежливо остаться на своем месте и дослушать до конца. Он всерьез верит в то, что говорит? Слушать подобную чушь не приходилось даже на проповедях. Липкая лапша быстрого приготовления, не иначе. И самое главное, как убедительно получалось говорить, слово за слово цеплялось, образуя чуть ли не песню на распев о подвигах Джованни.
- По вашим словам он слыл известным проповедником? Если так то, ему хватило бы смелости явиться лично к понтифику. Мы нашли бы способы показать, что он заблуждается в своих суждениях, в противном случае, сфальсифицировали улики против него. Прилюдно в нем бы разочаровались его последователи, если он действительно был такой масштабной угрозой. Тем более, вам необходимо было известить Клета V, - сказал Бойл, словно отрезал. Он неоднозначно намекнул, что ждет самого Барончелли, если тот посмеет выкинуть против понтифика какой-нибудь из своих трюков, - по моей проверенной информации, алхимик вел тихую и мирную жизнь. Теперь я уверен, что вам есть, что скрывать, Джованни. Кажется, мне здесь больше нечего делать. До скорых встреч.
Козырь брошенный в лицо, шах и мат. Придется архиепископу давать задний ход, иначе все дорожки приведут к нему. Людовико обязательно найдет ниточки, за которые необходимо потянуть, дабы люди заговорили. Он не знал истинных мотивов Джованни, что ему потребовалось от бедолаги алхимика и, естественно, никогда бы не поверил, что тот затевал переворот против Папы. Это бунт в голове Джованни, а не в народе. Бойл успел навести справки о жизни Груани и не смел сомневаться своим данным, все, что сейчас озвучил Барончелли - чистая ложь, но молодому человеку было приятно её услышать, чтобы убедиться во вранье архиепископа. Только зачем ему это понадобилось? Больше вопросов, на которые Людовико найдет ответы, но уже не в этом доме. Ловить в этих стенах, увы, нечего.
- И что он скрывает? Достаточно было немножко повести его по ложному следу, как он купился и сам себя потопил, наплел небылиц. Слишком легко, правильно говорил дядя, необходима выдержка и терпение, а самое главное, показать своему врагу, что ты ничего не знаешь, глуп, словно пробка с кучей амбиций и заносчивости. Вот так и разгромил его благочестивость в пух и прах. Наверное, он невероятно зол на меня. И теперь задумается, а может снова притаиться. Неважно. Неужели он действительно предположил, что я совершенно не владею информацией? Полагал, что придумав такую чушь, я быстро это проглочу? Наивно даже для его племянницы. Значит, у него были веские причины врать. Он что-то замышляет, не зря у меня на это нюх. Пожалуй, лишний раз не стоит волновать понтифика и пока оставить этот разговор в тайне, а найти неопровержимые факты против Барончелли. Главное, что сейчас он знает, что я его поймал на вранье и будет тщательнее прикрывать свою задницу, на этом я его и поймаю.
Мысленно сделав правильный вывод, на взгляд Людовико, он быстро поднялся с удобного кресла. Как обычно ему были присущи резкие движения и полная решимость в каждом своем шаге. Теперь Джованни будет трястись за свою шкурку или задумается, чтобы убрать с дороги гонфалоньера, но не на того напал, пусть попробует. Откровенный вызов. Мужчина проследовал к дверям, скрываясь за ними. Его люди уже переминались с ноги на ногу, явно заждавшись своего командира. Кажется, они обрадовались его появлению. Мужчина прошел мимо, вскочив на своего коня.
- Едим!
Отредактировано Ludovico Boyle (2015-06-17 19:52:51)
