-Я уже давно прервал связь со своим братом, так что не могу сказать точно число моих племянниц. После смерти сестры у меня на руках осталась лишь одна девочка. – Барончелли было неприятно вспоминать прошлое, тем более, если оно связанно с его любимой Карлоттой. И все же не стоит поселять в сердце этого художника мысль, что племянница может приходиться для Джованни еще и сестрой. Пусть тема и болезненная, но честь Оттавиани важнее, чем какие-то воспоминания кардинала, который не только нарушил обед, но еще и нарушил его со своей родной сестрой. Надеемся, что в голову автора не стукнет внезапно идея, связанная с кровосмешением. Хотя, кто знает этих художников, все же он из высшего сословия, а Барончелли неизвестно, кто первый поселил в умах людей слух о его связях с сестрой. Глупые люди, очень глупые. – Но поверьте, даже одной будет достаточно, если она просто не в силах сидеть на месте и ее вечно окружают новые люди. Что бедняки, что графы.
Когда простолюдин начал возмущаться после слов об украденных произведениях, Барончелли был рад выслушать его слова. Он так интересно рассказывал о своей не любви к таким людям, даже не смотря на то, что речь шла совершенно не о нем. Хотя, кто знает о его прошлом? Может ранее он был далеко не хуже чем те воришки, которые побывали в этом изумительном особняке несколько дней назад. Чудесно, теперь Джованни перестал полностью доверять его мастерству. Если он имел шанс замарать свои руки таким делом, то какая гарантия, что те картины, которые видел кардинал до этого, принадлежали именно его перу? Ох, проблематичное это дело, изучать прошлое не светского люда. У аристократов все гораздо проще – не убил, значит отсудил. Просто высшее сословие привыкло видеть несколько другие моральные рамки, нежели обычный человек. Вот только интереснее, чья культура может простоять дольше?
- Да, к сожалению, мне пришлось это лицезреть. – Джованни заметил, как Романи постарался как можно быстрее перескочить на другую тему. Вот только, не угадал он с ней. Барончелли удалось однажды услышать об этом «произведение искусства». Как жаль, что наш кардинал не одобрял такую картину. Сорок девственниц? Боюсь, в народе уже давно между этими двумя словами подставляют слово «голозадых», разве это может быть связанно с настоящей религией? Даже если это и религиозно-мифологическое произведение архиепископ, как человек веры, не представлял, как сорок обнаженных девиц вообще можно вписать в петеринаство, а другие религии он считал одной лишь ересью. Даже яковидство, которое приходится ветвью главного учения об Отце и Матери, считать истинной верой Джованни не мог, такой уж он человек. А тут, такое насмехательство над культурой, тем более, если учесть то, что смогли разглядеть некоторые люди с орлиным зрением. Смех, да и только. – Боюсь, мне не так уж приглянулась это картина. Слава Отцу и Матери, что я прошу вас нарисовать лишь один портрет, а не намалевать на холсте что-то связанное с моей жизнью.