В кают-компании было тепло, благодаря ставшей постоянной деталью интерьера жаровне, и Морвенна чувствовала себя вполне удовлетворительно. Она все меньше времени проводила в своей каюте, вот и сейчас сидела в удобном кресле с книгой. Наруже, знала девушка, дождь лил как из ведра, и забежавший к ней на минутку боцман Роган строго-настрого запретил ей высовываться. Конечно, запретил, это весьма условно - запрет был приправлен уймой объяснений и извинений, на которые Морвенна отреагировала лишь тихим смехом и обещаниями вести себя примерно и не показываться наверху до тех пор, пока угроза простудиться или поскользнуться не минует.
Она перелистывала страницы, украдкой поглядывая то на дверь, ведущую на палубу, то на шахматную доску на столе. Время их ежедневной партии с герцогом уже давно минуло, и Морвенне, если честно, от этого было неожиданно грустно. Девушка, наконец, устало вздохнула, и отложила книгу. Она провела ладонями по коленям, разгладив свое любимое простое голубое платье, поправила собравшуюся тяжелыми складками у нее на локтях герстяную шаль, и протянулу руку к рассталвенным по досхке шахматным фигуркам. Морвенна задумчиво покрутила в руках черную деревянную ладью, банешка которой раскололась и выглядела откровенно жалко и несчастно. Так завелось, что девушка всегда играла черными, и каждый раз, когда герцог забирал себе эту несчастную едва живую фигуру, Морвенна от чего-то становилсоь ее настолько жалко, что ей хотелось совершенно по-детски начинать дуться. Это было глупо, но поделать с собой девушка ничего не могла, каждый раз расстраиваясь, теряя любимую ладью так, как не расстраивалась после шаха и мата.
-Сегодня ты, судя по всему, останешься со мной, - вслух сказала Морвенна, обратившись к ладье, и поставила ее на место. Она повернула голову на звук открывшейся двери и чуть сощурила глаза, рассматривая взъерошенного герцога, чьи волосы и одежда были влажными от проливного дождя, которым встретил их гостеприимный Арш.
Впервые за все время их знакомство герцог ( "Лорд Андрес", - поправила себя Морвенна), не обрадовал ее - в связи с погодой, им придется пробыть на корабле еще какое-то время, прежде чем они смогут принять на борт принцессу. А о том, чтобы сойти на берег к своей госпоже самой и речи и шло - мужчина даже не стал ее слушать, бросив короткое, но не оставляющее место для споров, "нет" и удалившись, оставив ее в кают-компании в одиночестве. Морвенна его не винила, но не почувствовать раздражение не могла - иногда поступки этого взрослого и уважаемого человека были настолько детскими, что ей хотелось устало тереть виски, словно у нее разыгралась мигрень, вызванная очередной шалостью Розамунд.
Но спорить и уж тем более своевольничать девушка не стала, встав с кресла и отправившись к себе в каюту. Если уж ей не суждено пока встретиться с принцессой, она, пожалуй, займет себя вышивкой, тем более, что чтение ей успело надоесть.
Она как раз дошивала цветочный узор, когда в дверь ее каюту постучали, и, после ее короткого позволения войти, на пороге возник первый помощник Варенс. Мужчина, расшаркиваясь, передал ей разрешение герцога подняться на палубу и, чуть помедлив, посоветовал закутаться потеплее, потому как снаружи было все еще холодно.
Морвенна, поблагодарив его, надела поверх платья темно-синий пелиссон с кпюшоном, который накинула на голову, перебросила тяжелую косу через плечо, и вышла в узкий коридор.
Оказавшись, наконец, на свежем воздухе, она сделала глубокий вдох. Было в самом деле холодно, дул ветер, но Морвенне настолько надоело сидеть взаперти последние пару дней, что даже такая свежесть, почти неприятная, была ей в радость. Она огляделась и, найдя вглядом герцога, подошла к нему, чуть приподняв подол своего платья,  чтобы не поскользнуться на мокрой поверхности.
-Ваша Светлость, - она сказала это не сразу, вначале едва не оговорившись, уже привыкнув обращаться к нему намного проще, даже фамильярнее, чем следовало. Наедине девушка так и звала его лордом Андресом, это несколько раз даже проскочило у нее во время ужина с герцогом и его приближенными - боцманом и первым помощником, - но те, к своей чести, если и заметили ее огрех, не подали виду. Она бы и сейчас так к нему обратилась, зная, насколько ему неприятно официальное, положенное по этикету обращение, не будь вокруг столько лишних и чутких ушей.
Поймав явно недовольный взгляд мужчины, она едва заметно пожала плечами и взглянула в сторону берега, сощурив глаза.
-Мы будем дожидаться Ее Высочество принцессу Елизавету или, быть может, сойдем и встретим ее сами?
Морвенна искренне надеялась на второй вариант, потому как корабль, каким бы чудесным он не был, уже успел ей порядком наскучить. Хотя компания герцога была ей более чем приятна. И неожиданно резко появилось осознание того, что вся их дружба и легкое общение подошли к концу - как только они сойдут на берег или на корабль взойдет Елизавета, и придется неукоснительно следовать всем предписаниям протокола.
Насколько же тусклыми будут дни без их бесед, игр в шахматы и, самое главное, его улыбок, которые он только-только начал ей показывать?