Хайбрейское лето ознаменовалось  обильными грозами, заполнив реки до самых краев. Полноводие и жара, позволили зеленеть полям и лесам с невероятно сказочной силой.  Такого количества влаги не проливалось на землю Хельма уже давно. Казалось небо  рыдало от души, как невеста на выданье, заполучив в свои супруги старика или криворожего и хромого уродца.  Однако, следующий  день сменялся ослепительно жарким солнцем, давая надежду на то, что эта же самая девица может заполучить нежного, страстного и молодого любовника и на замужестве жизнь не заканчивается, а наоборот только начинается.  К вечеру же, небо  снова начинало рыдать, словно отягощенная беременностью и потому очень эмоциональная женщина. С утра улыбка к вечеру слезы. И так почти каждый день.
Изумрудная зелень моментально взметнулась чуть ли не до небес, превращаясь из низкорослых зарослей в настоящий непроходимый забор. Однако главному стюарду удалось отправить с придворными дамами, решившими провести целый день на свежем воздухе своих лучших стюардов, что бы те обеспечили желающим веселья и беззаботного времяпровождения лучшим дамам все необходимое и надлежащий комфорт.
Берег озера, куда выехала целая плеяда блистательных фрейлин и дам был выбран самым безопасным, что бы никто дай боже не подвернул ногу и королевскому лекарю потом не пришлось выхаживать хромоногую уточку, потратив на нее много своего времени, ибо все оно сейчас уделялось принцессе Леттисс, будущей на сносях и потому оставшейся в замке. Такое путешествие для женщине было уже не по силам, потому она осталась в своих покоях под присмотром врача и своей любимой фрейлины и камеристки.остальные же дамы отправились на пикник, который готовился не один день.
Вдоль берега, точнее на гладко выкошенной поляне было установлено три шатра для создания благотворной тени. Установлены столы и расставлены раскладные стулья.
Дамы королевского двора испили разномастного вина и их потянуло на веселье. Было здесь и розовое гасконское, и темное орллевинское и белое атлантийское и потому веселье прияняло шаловливый и безудержный характер. Скинув туфли и чулки, не стесняясь пажей и стюардов, удалившихся как можно дальше в тень, в ближайший лесок, что бы не смущать дам, леди принялись получать солнечные и водные ванны. В воздух полетели разноцветные брызги, в дополению к разнотонному смеху.
Кристиана была довольна собой и своей задумкой. Иногда, весь этот пестрый выводок надо извлекать из четырех стен, которые делают девиц и женщин очень агрессивными. Словно корзина с атлантийскими кобрами, готовыми перекусать друг друга. Здесь, под солнцем, на свежем воздухе, в дали от каменных стен, вдали от мужчин, женщины могли почувствовать себя более свободными и кроме этого, попытаться найти общий язык между собою. Ведь, что не говори, женская общность при королевском дворе, очень сложный механизм. Очень шаткий и неустойчивый и если им не управлять.... все очень быстро выйдет из под контроля и превратится в хаос.
Кристиана шла по берегу, в сопровождении двух фрейлин Леттисс и пажа, который нес следом корзину. В нее то и дело падали ярко желтые, крупные солнышки цветов одуванчиков.
Леди Ларно пообещала принцессе и принцу приготовить то самое, редкостное вино из одуванчиков, которое обладало невероятным вкусом и чудодейственной силой. Для того, что бы приготовить этот волшебный, цветом, как солнце напиток, надо было соблюдать ряд правил. Первое из них, жаркий и погожий день.
Сегодня он был именно таким. Последняя гроза отшумела пару дней назад и вся трава была совершенно сухой.  Рвать цветы лучше в солнечную погоду. В дождливую нельзя собирать вообще! Вся полезная пыльца просто смоется. Ни в коем случае не собирайте цветы около дороги и потому Кристиана выбрала самое уединеное место на озере Илайн.
Вино готовится исключительно только из цветков или лепестков. Все остальные части растения не понадобятся, они дадут большую горечь, а для чего она нужна? Ее и в жизни при достаточно. Этот же напиток был как раз предназначен, что бы дарить радость и бодрость духа. И конечно же, основным ингредиентом к солнечным цветам, были привезенные с самого юга Атлантии лимоны и апельсины. Самые первые.
Одна корзина уже стояла наполненная до краев и Кристиана с девушками неспешно добирала вторую, когда одна из барышень сдавленно захихикала, дергая за рукав вторую, они обе вывернули из за довольно большого волуна, на половину погруженного в воду.
-  Ваше Высокопревосходительство...
Короткий смешок и у девушки, точнее фрейлины Карлотты Бонэм зарделись щеки.
- Там мужчина...
Кристиана едва заметно приподняла бровь. Вот она, точно, никак не ожидала, что бывшая, а может и настоящая любовница Людовико Бойла будет краснеть от вида мужчины.
Почему она держала ее до сих пор в штате фрейлин, а не придушила собственными руками? Все просто. Хладнокровие, здравый рассудок и расчет. Она хотела видеть и знать всех своих врагов в лицо.
- И что?
Леди Ларно саркастически улыбнулась, доставая из своего шелкового нежно желтого рукава накрахмаленный до хруста белоснежный платок, окуная его в прогревшуюся воду, что бы намочить. Одуванчики оставели на пальцах темные следы и ей хотелось смыть их со своих рук.
Но, когда она сделала еще пару шагов огибая валун, она наконец поняла, что заставило бывалую Карлотту Бонэм краснеть.
Кристиана застыла на миг, с интересом рассматривая линию плеч и рук. Нахмурилась, понимая, что странный укол воспоминаний, где то под ребром, рождает нервирующий ее холодок. И вовсе не от стеснения увиденного. Холодок от осознания того, что память подкидывает смазанные воспоминания этого поворота головы, этого темного затылка, ширины плеч и какой то особой манеры держатся.
За спиной снова захихикали девушки. Еще громче, веселее и неприличнее. И Кристиана, заместо того, что бы, как воспитанная леди отвернулась и отправилась в противоположную сторону от увиденного, сделала еще несколько уверенных шагов вперед.
На губах у удивлением застыло не произнесенное вслух имя, давно забытое и не вспоминаемое уже столько лет.
"Эдвард?"
Она стояла почти у самой кромки воды, продолжая оттирать с пальцев темные следы от одуванчиков и бесхитростно рассматривая картину, перенесенную из далекого зимнего вечера в этот ослепительно солнечный день.
Вот так сюрприз...

- Эдвард Баратэон.
Нет, не было бесконечного удивления, мурашками разливающегося по спине от позвоночника. Не было горячей волны от смущения, пойманной врасплох юной девушки, подглядывающей за заинтересовавшим ее мужчиной, в период осознания привлекательности мужского тела, хотя таковое, крепкое, красивое, сильное, без сомнения было. Не было долгого вздоха, когда екает, когда то израненное сердце, случайно натолкнувшись на тот же самый шип. Разбитого сердца. Не было удушливых воспоминаний от того, что когда то не сбылось... Не сбылось.. что ж...
"Вы уедете... уедете..." Тогда. Зимой. Она знала это. Произнесла это как беспристрастный вердикт, сжимая в руках его подарок. Подарок... Да, признаться он и сейчас украшал воротником одну из ее накидок. И она не терлась об него щекой, вспоминание прикосновение его ладоней к своей щеке. Не шептала его имя, без сомнения одно из самых красивых, которое ей приходилось слышать.  "Вы уедите..." Быть может для того, что бы потом снова вернутся? Ведь, как не крути...подаренный золотой локан, среди ведьм является самым сильным заговором на... память. На долгую память.
Все, что произошло тогда, было принято ей с невероятной покорностью и спокойствием. Нет, не потому, что не затронуло сердца и души. Совсем наоборот. Почему? Быть может потому, что бы вот так... сейчас, на берегу яркого, бирюзового до невообразимого, озера Илайн, в жаркий и погожий летний день, увидеть выразительный изгиб крепкого плеча и роскошный рельеф спины?

Все предрешено Богиней. Все судьбы давно переплетены. И человеку ничего не остается, как следовать по намеченному для него пути. Вот сюда... на влажный и ярко желтый, как ее платье  песок, к самой кромке, почти не шевелящейся воды, той, что сейчас яркими брызгами играла на обнаженной груди Эдварда Баратэона графа Бэйлоршира, маршала юго-восточной армии и первого советника герцога Гасконии.
Да, Кристиане по штату первому высшему женскому должностному лицу при дворе было положено знать все должностные лиц и сановников на зубок. В прочем, как и родословные дома и гербы. И следовательно для нее давно было не секретом, что стоящий перед ней в воде мужчина давно...женат. Не приговор. Но вполне себе ожидаемый факт. Он искал себе жену. Он ее нашел. Нет, не кольнуло ни ревностью, ни завистью. Этого уже давно не было в сердце леди Ларно.
Сейчас она имела гораздо больше, чем ранее могла помыслить и помечтать! Это солнце, которое впитывала каждой клеточкой своего тела. Этот воздух, который жадно вдыхала свободной грудью. Эту свободу, что так жадно пила и никак не могла напиттся. И никто... ни брат, который изредка, по прежнему дышал ей в затылок, ни тень почившего мужа и давно разложившегося в могиле, ни смешные призраки маячивших иногда женихов, посягавших на ее деньги и быть может что то еще, не могли отобрать у нее то, самое дорогое, к чему она шла все эти годы. К своей независимости, дарованной ей словом Генриха и ее высоким положением при дворе.
Мужская память очень коротка... уж она то точно знала это и даже не тешила себя и малой мыслью о том, что Эдвард Баратэон сохранил на своих задворках хоть что то, кроме унизительного отказа ее брата и нежелания вспоминать хоть что то из того злосчастного визита в Дарингшир.

Кристиана обернулась к хихикающим за ее спиной девушкам, которые не могли сдержать своих эмоций по причинам своей молодости и неопытности. Они тут же постарались сделать лица серьезными и скромными, что у них, конечно же не получилось и они заморгали часто и немного глуповато, что нисколько не уменьшало их очарования. Лилиан Колдкэлл получившая должность фрейлины при Леттисс теперь довольно часто выполняла те или иные поручения принцессы и самой Кристианы, которая давно подыскивала себе бойкую и не робкого десятка девушку. Обе девушки, что Лилиан, что Карлотта не являлись для нее полностью доверенными лицами, скорее она просто предпочитала держать их рядом, что бы быть в курсе всего происходящего. Вторая была в роли фрейлины гораздо дольше, чем первая и потому. сразу смекнула, что от нее требовалось.
Вынырнув вперед Кристианы, Карлотта опустив глаза вниз, конечно же она, как опытная придворная дама слышала о прибытии высокого должностного лица на грядущий совет по поводу Орллевинского вопроса и имя Эдварда Баратэона было ей несомненно знакомо, ибо, чем еще заниматься фрейлинам при дворе, как не сплетнями и обсуждениями мужчин, мелодично затараторило.
-  Ее Высокопревосходительство леди Кристиана Ларно. Обер-гофмейстерина королевского двора. Вдовствующая графиня Дарингшира.
Казалось эти титулы уже отлетали от зубов хорошенькой Карлотты.
Дамы в унисон присели в реверансе. Кристиана в едва заметном, девушки в более глубоком, подобающем их более низкому положению. После такого официального представления леди Ларно не стала ждать, что полуголый, или даже голый мужчина, выйдя из воды, продолжая дальше блистать своим крепким телосложением,  играя радужными каплями на коже, тронутой более жарким гасконским солнцем и начнет перечислять свои титулы и статус, при этом прикрываясь, или к радости девиц не прикрываясь...
От этой забавной мысли Кристиана нескромно заулыбалась, комкая платок в своих рукавах.
- Не смеем больше мешать вам граф. Просим прощение за случайное вмешательство.
Снова на губах легкая, игривая улыбка и кивок головы, от которого тяжелые жемчужные серьги в мочках ушей мерно покачиваются, а пальцы продолжают комкать уже не совсем белоснежный платок.
Сильно ли она изменилась с того самого момента, как они попрощались в зимнем саду? если бы леди Ларно оценивала себя сама, то она бы даже не узнала себя настоящую, на столько и без того ее уверенность проросла, разлилась во всех жестах, голосе, осанке и взгляде.
Сейчас... рядом. Не было ни брата, который желал торговать и шантажировать ее свободой, ни скованности в движениях, вызванной опасением, понравится кому либо. Ни сдержанности в одежде и во всем остальном. Как выглядели дамы двора? Роскошно! Изысканно! Ярко! Дорого! Словно бабочки, изящно и медленно порхавшие в саду. 
И сейчас эти бабочки, взмахнув подолами и подобрав их оставили до неприличия раздетого мужчину наедине с собой, неспешным шагом отправившись к своим шатрам. Однако, хитроумная Кристиана оставила у камня того самого пажа, который нес корзину с цветами одуванчиков, для того, что бы тот сопроводил графа, после того как он оденется и приведет себя в порядок к их пикнику. Что ж, если веселить девушек, то до конца...

Отредактировано Kristiana Larno (2017-06-01 16:44:54)

Лилиан и Карлотта засиминились за Кристианой подобрав подолы.
- Ваше  Высокопревосходительство...Эдвард Баратэон? Это граф Бейлоршира? Так он уже в столице?
Леди Ларно загадочно улыбнулась, продолжая игнорировать вопросы не на шутку возбужденных девушек.
- Он же маршал южных армий?
- А зачем он приехал? Его вызвал регент?
- А что он делал тут?
- А он женат?
И последним вопросом было, конечно же...
- Вы с ним знакомы?
Кристиана остановилась на краю лужайки, на которой расположился лагерь для пикника. Обернулась в ту сторону, откуда они только что пришли, словно новообретенный, точнее старообретенный знакомый поспешно одевшись следовал за ними след в след.
И вот, когда, перед глазами перестал стоять силуэт обнаженного мужского тела, мягкая полуулыбка, которая была отличительной особенностью Эдварда... именно ее она запомнила более всего. Редко у мужчины, казалось бы, со столь суровым складом, может быть такая... мягкая и добрая улыбка.
Могло изменится все что угодно! Его статус, титулы, должности... но... не улыбка.
- Сейчас у вас появится возможность задать все эти вопросы графу лично.
И с этими словами леди Ларно спрятала испачканный платок обратно в рукав и провела ладонью по лицу, словно бы пытаясь стереть внезапно возникший морок. Медленно обведя бивак взглядом, поняла, что волнение от случившейся встречи все же было. Оно осело словно золотая пыльца от одуванчиков, на кончиках пальцев легким покалыванием и холодком.
- Приведите себя в порядок...у нас гость.
Фрейлины брызгающиеся в воде взвизгнули и взметая брызги к верху, красуясь голыми до колен ногами, бросились в шатры наводить шик и блеск. Над поляной повис радостный гомон и гвалт.
Вышедшим из тени деревьев пажи засуетились не менее самих девушек. И когда граф Баратэон шагнул в тень белоснежного с голубыми лентами шатра ему в руку вместе с узкой ладонью Кристианы, унизанной множеством перстней лег серебряный кубок с темным орллевинским вином.
- С приездом вас в столицу.
Взгляд Кристианы скользнул по верху темной макушки, склонившейся головы. И снова легкая полуулыбка. И шепот фрейлин, чьи очаровательные головы старались подсмотреть за всем, что сейчас происходило в самом шатре.
- Полагаю...
Кристиана приняла прохладный кубок вина, протянутый пажом и ей.
- Вы здесь по важным делам?
Как же могло быть иначе. Как первая дама двора, она прекрасно знала, с какой целью он должен был пожаловать. И поскольку представления графа ко двору еще не было, то оно должно было произойти довольно пышно и видимо на днях.
Но, представление ко двору, произошло сейчас, ну, по крайней мере к женскому, о чем сейчас с огромной радостью делились с подругами Лили и Карлотта. Кристиана лишь могла представить, в каких цветах и подробностях юные особы опишут графа своим товаркам. Видимо голый торс графа Баратэона будет первой сплетнею на ближайшие две недели, а может быть и больше. Хотя, к его плечам, груди и рукам, будет пририсовано все остальное, даже то, что не было видно.
Леди Ларно сдержала саркастическую улыбку и взгляд, который мог заскользить по узору камзола... ниже пояса.
- Благодарю за поздравления. Надеюсь, я тоже вскоре,  смогу поздравить вас...
Кристиана точно знала, что высокие назначения будут оглашены громко и пышно отпразднованный при дворе.
Вот так вот... спустя годы... Богиня снова сводит людей. Лицом к лицу. В такой непринужденной, даже фривольной обстановке.
- Дамы...
Кристиана вместе с кубком в руках, шагнула в пологу шатра, откидывая его перед столпившимися за ним фрейлинами его борт.
- Разрешите представить вам графа Бейлошира, Эдварда Баратэона.
Она специально не стала дальше произносить возможные и видимо бывшие титулы мужчины. Со дня на день, они сами узнают то, что должно произойти. После этого, Кристиана театрально задернула полог шатра, за которым сразу же послышался бурный смех и восторг.  Девушки принялись обсуждать, а точнее перемывать косточки графа.
- Простите их...
Кристиана дружелюбно улыбнулась, смотря на мужчину поверх кубка с вином.
- Я стараюсь привить им сдержанность и почтительность, но юность... она откладывает свое отпечаток на все.
А потом, переводя резко тему спросила.
- Вам нравится в столице? Как давно вы были здесь в последний раз?

Отредактировано Kristiana Larno (2017-06-04 15:07:48)

Около года назад...
Вот так прихотливо иногда ложится завиток судьбы. Богиня сводит и разводит людей для каких то своих целей, своих задумок, у нее всегда свои собственные планы и они изменчивы и капризны, как мысли любой женщины.
Все те разы, когда граф Баратэон посещал столицу, Кристиана всегда отсутствовала по каким либо делам и их пути никак не пересекались.
И вот теперь... и вот так...
- Вы поднялись до небывалых высот.
Она никак не смогла сдержать лучезарной, самодовольной улыбки, горделиво подняв подбородок, демонстрируя выразительный изгиб почти что лебединой шей и наиболее эффектный разворот плеча, где на довольно по летнему глубоком декольте, на белоснежной коже, обвивало эту самую шею тяжелое жемчужное ожерелье. Все, как подобает придворной даме ее положения.
В чем был секрет ее успеха? Отметая все удачно сложившиеся линии судьбы, как раз в том, что счастьем назвать было никак нельзя? То, что вся предыдущая ее жизнь была одной сплошной борьбой за выживание и постоянные ухищрения, как не сойти с ума, как не превратится в бедное, серое, забитое, несчастное существо, без воли и разума.
И вот сейчас, рожденная из пепла, словно феникс из легенд, Кристиана стояла перед человеком, который видел ее в начале ее пути, тогда, когда она освободилась от супруга и медленно, постепенно скидывала хомут, нет, ошейник, братской любви, сдавливающий ей горло, ломающий ребра, не дающей дышать. Выстоять и не сломатся, было основной задачей.
И вот сейчас, видеть ту самую, добрую улыбку и похвалу от кого, кто когда то... а что когда то? Когда то поцеловал ее? Да, мало ли кого граф Баратэон целовал в своей жизни? Сделал подарок? Да, сколько он сделал подарков за всю свою жизнь? Обещал что то? Да, нет же.. даже не обещал. Не обещал и потому, все ушло, как вода утекло в песок, оставив это... воспоминание о доброй улыбке. И его слова, пусть обрамленные в канву вежливости и обходительности, ласкали ей слух и тщеславие, как ничто другое.
И пользуясь тем, что в шатре не осталось никого из фрейлин, а только безмолвный паж, который ковырял носком острой туфли землю под ногами, из всех сил делая лицо туповатым и непроницаемым. О чем там говорят эти господа, черт их поймет. Оставить же госпожу наедине с мужчиной не представлялось возможным, тем более, никаких подобных знаков она ему не делала. Значит его долг оставаться здесь, незримым и безмолвным наблюдателем.
- Вы умудрились создать впечатление на редкость сильной и уверенной в себе женщины.
Даже после этой фразы она ни сколько не обиделась. Лишь отступила на шаг к столу, на котором стояли серебряные подносы с атлантийскими сладостями, которых в Гасконии должно быть гораздо больше, чем в самом Хайбрее, по причине ее большей близости и значит графу Бейлоршира это было совсем не в новинку. Кристиана же очень любила этот род удовольствий и именно по ее заказу в королевский замок привозили из Атлантии это изысканное удовольствие.
Она взяла с подноса кусочек рахат лукума от чего вкус запиваемого вина разом изменился. превращаясь в приятную кислинку.
- А раньше не создавала такого впечатления?
И снова посмотрела на мужчину лучезарным и игривым взглядом, который совершенно отсутствовал раньше. Все, что она делала ранее было как бы с опаской, в пол силы. Да, что и говорить, женщиной она была тоже в пол силы.
- И слово "впечатление" с ваших губ звучит несколько.... ммм обидно.
Нет, она не обижалась. Он не мог ее обидеть. Он ее попросту не знал. Такую.
- По вашему это только впечатление?
Кристиана сделала еще шаг назад и сделала театральный жест от лица до низа, докуда могла дотянутся ее рука, проводя пальцами на декольте, где они на секунду задержались и ниже, по узкой, затянутой в корсаж, почти осиной талии, ярко желтого шелкового платья и до расшитой причудливыми узорами юбке.
- Что же со мной было не так?
О, она позволила подтрунивать и легонько кокетничать с ним, проверяя, как бы границы дозволенного, очерчивая их новые отношения, которые должны будут сложится при дворе, коль скоро им придется соприкасаться, волей или неволей. В том что им придется сосуществовать на одной территории она не сомневалась, тем более уже знала о том, какая должность уготовлена ему.
- И каковы ваши планы на ближайшее будущее милорд? Неужели им уготован столь неприятный конец, как вы только что озвучили?
Снова игра словами. Нет, они еще не на столько хорошо знакомы, что бы она знала позицию, с которой приехал бывший советник герцога Гасконии, что бы рассматривать его как союзника и друга. Общение с Девантри, Колдуэллом научило ее быть на столько осторожной, на сколько это вообще было возможно.
Будет ли сам Эдвард Баратэон таким? Знает ли, догадывается в какое осиное гнездо попал? И должна ли она дать ему понять, с кем он должен быть особенно осторожным и держать язык за зубами?
Обязательно, но лишь потом, когда услышит от него с чем он пожаловал сюда.

- Что нам довелось провести под одной крышей.
Ох.. уж эти напоминания из прошлого и о прошлом. Ох уж этот тонкий, невесомый, как шелковая паутина шлейф воспоминаний. Незримый, но такой крепкий! Зачем человеческая память устроена подобным образом? Почему нельзя просто похоронить, как прах? Что умерло, то умерло? Но, нет, видимо, как в жизни, в природе, ничто не исчезает просто так никуда. Живое превращается в прах. Прах обратно возвращается в землю, соединяется, становится землей. И снова прорастает, давая плод...
Прахом, казалось бы стали воспоминания о зимнем вечере, нежно приправленном привкусом карамельного яблока, теплого молока с медом, запахом еловой смолы с изморозью, горячих искр выбиваемой из сухих полений в камине. Такой странной круговертью ощущений, казалось то, что было, то, что произошло, коротким, смазанным эпизодом из множества дней, скованных друг с другом единой цепью, называемой жизнью леди Ларно.
- Правда, тогда я еще не понимал, чего именно Вы хотите.
И снова Ох.. Ну откуда же мужчинам знать и понимать тайные движения души женщин?
Кристиана смотрела на мужчину все так же. Улыбалась. Легко. Ласково. Снисходительно.
- Правда?
А по моему я дала вам понять это с первого своего слова  к вам. С самого первого взгляда. С самого первого вздоха, когда помутненная рассудком, решила, что неожиданно возникшая тяга к этому мужчине способна перевесить все ее сложившиеся убеждения. Что это было? Как это называется между людьми? Приязнь? Желание? Чувства?
Леди Ларно отставила кубок, отдавая его пажу. В столь жаркое время суток она предпочитала воду, разбавленную с медом, нежели чем утяжелять себе голову зеленым змеем, однако этого придерживались не все дамы двора и фрейлины, чей громкий смех сейчас звучал на поляне у шатров. Но, что поделать, всем нужен выплеск эмоций и чувств, что замок, представляющий собой некую клетку, в которой даже сильному зверю, грозит сойти с ума или озвереть, не то что множеству хрупких женщин. Пусть веселятся. И может это к лучшему, что это сборище бабочек, трепетных ланей и змей, ласкают взглядом, поедают глазами и сплетнями, шепчутся между собой, и звенят смехом, как атлантийскими ножными колокольчиками, обсуждая графа Баратэона. Он же переживет?!
Кристиана более сладко улыбнулась сама себе.
- Вы, кстати, не изменили своего мнения о мужчинах?
Она посмотрела на мужчину через поворот плеча. Снова игриво и немого с вызовом. А знает ли он как на самом деле она к ним относилась и относится? Можно ли сделать выводы по тому не столь долгому разговору, что произошел между ними тогда... Сложить суждение о том, как она себе представляет и что. 
- А каким оно было?
Кристиана подобрала свои яркие, золотистые подолы, и давая понять мужчине, что принимает его предложение о прогулке, направилась к выходу шатра.
Яркое солнце сразу за слепило глаза. И Кристиана прикрыла узкой ладонью глаза, приглядываясь к столпившимся у входа девушкам и женщинам. Легким жестом позвала за собой пажа, который понурив голову, поплелся исполнять свои обязанности вынужденного соглядатая.
Снова завидев широкие плечи графа девушки затрепетали и захихикали, провожая его заинтересованными взглядами.
- Ох и будет же про вас разговоров...
Ей нравилось подтрунивать над графом Бэйлоршира. Застать мужчину в подобной, очень интимной ситуации. в которой, пожалуй могла видеть, разве что жена... Жена...
Кристиана на секунду задумалась, медленно следуя по тропе вдоль берега, так что бы не сильно путать свои ноги в парчовых туфлях в высокой траве.
Отбыв из Дарингшира граф Баратэон в скором времени все таки обзавелся тем, что искал. Леди Ларно бросила скользящий взгляд, украдкой. Ее интересовал этот вопрос. Какая она... супруга Эдварда Баратэона. Нет, это было не принципиально, не вызвано ревностью соперничества. Как можно вообще говорить о соперничестве, если что то никогда не было до конца твоим. Это было просто женское любопытство... не более. Так делают, думают, хотят знать все женщины.
- Я хочу знать с чем вы к нам прибыли в это неспокойное время?
Конечно, как человек военный и политики мужчина должен был понять, о чем идет речь. О Орллее конечно. О новом регенте, хотя Кристиана Эйдана Реталя не считала таковым никогда.
Мальчишка... еще более дерзкий. Не умный. Не пекущийся о троне своего племянника. Не понимающий что и как делать. Не умеющий смотреть на три шага вперед, как Девантри.
Что принес с собой из Гасконии Эдвард Баратэон? В предшествии неминуемо надвигающихся событиях она должна об этом знать. Должна быть готова ко всему. Каким будет голос Гасконии в этом вопросе?

- Тогда…
Эдвард...Эдвард...
Кристиана мысленно покатала на языке имя мужчины, как засахаренную сладость, медовую ягоду и оно растворилось легким ненавязчивым послевкусием. Ей всегда нравилось это имя. А что оно значило на самом деле? Ведь по поверьям ведьм, каждое имя несет в себе определенное значение, сокральный глубокий смысл. И в далекой древности человека нарекали обязательно двумя именами. оно давали, как бы для всех. Оно употреблялось в общем обиходе, у древних варваров было вообще поверье называться кличками, чаще всего смешными, что бы отпугивать темные силы и демонов. Считалось, что те совершенно не выносят смеха и не имеют чувства юмора. А второе имя произносилось на ухо младенцу и его знали только его родители и он сам. Ведь имя. это самый большой секрет, дар, как и дар богини, что жил в теле Кристианы. Так что обозначало имя графа Бейлошира?
В буквальном смысле в основе этого имени лежали слова «заботящийся о собственности». Кристиана невольно улыбнулась, снова бросая скользящий взгляд поверх кафтана мужчины. Все так же любит атлантийское... что ж..здесь придется переменится, ибо Хайбрей очень консервативен и не приемлет даже легкий намек на яковинство. Эти земли и так начал сотрясать церковный раскол, положенный алчным старикашкой Брончелли... так что яковинства здесь еще не хватало...
Меняйтесь Эдвард...иначе не вам придется очень сложно...
Но, чаще всего имя это означало  «страж богатства, достатка, счастья», «священный страж».
Ну, что ж...посмотрим Эдвард, как вы будете сторожить наше Хайбрейское счастье и достаток. И умоляю вас...
Кристиана наклонилась и выбирая среди травы, принялась рвать цветы. Заторопились тонкие пальцы, заиграли, умело начиная плести венок.
Умоляю... оставьте прошлое там, где ему и суждено оставаться. Под колкой изморозью белой пеленой, что обильно усыпала тогда его плечи и волосы...О боже! Почему она помнит это до сих пор?
Леди Ларно негромко ойкнула, оставляя на одном из пальцев неглубокий след от пореза, острая осока, росшая промеж цветов бывает острее лезвия.
Кристиана едва поморщилась и прижала пораненный палец к губам и языку. Развернулась к своему собеседнику.
- Милорд... откровенность при королевском дворе вещь не позволительная и слишком роскошная.
Глаза ее блестели той самой откровенностью и пожалуй сейчас и больше никогда, она скажет ему те самые важные вещи, которые он должен услышать и понять. Вот только сейчас и больше никогда... в память той самой "откровенности", раз он и вправду считает, что она была между ними. Она бы назвала это совершенно по другому, но пускай, ему так хочется, а женщина должна давать мужчине то, что ему хочется или делать вид, что дает, и это будет секретом ее успеха.
- У лорда-коннетабля Хельма не может быть друзей, как и у обер-гофмейстерины. Это положение не подразумевает ни единой слабости за вашими и моими плечами. Не подразумевает того, на кого можно надавить, что бы получить от вас желаемое. И я хотела бы, что бы вы отбросили все свои иллюзии, на этот счет.
Голос Кристианы зазвучал почти что так же, как тогда, в зимнем саду. Упрямо и совсем не двусмысленно. Из него пропало все очарование, она словно бы скинула всю красоту и обворожительность нарядов и украшений, делающих ее больше женщиной. более тонкой, нежной, игривой и заманчивой. обнажая тот самый внутренний стержень, что помог ей выжить и подняться так высоко.
- У лорда-коннетабля Хельма, как и у обер-гофмейстерины могут и должны быть соратники. Верные. Достойные. Умные. Ловкие. И не всегда честные. У вас есть такие в Хайбрее?
Кристиана заглянула в глаза графа, стараясь разглядеть в них ответ.
Нет, ни о каких подобных связях ни от кого из придворных она не слышала. Имя Эдварда Баратэона не звучало в дружеской беседе не звучало ни от Хайгарденов, Говардов, де Мортенов, Миделтонов и тем более Девантри. Пожалуй Ратель мог пересекатся с Эдвардом на Фйельской войне и быть знакомым с графом не по наслышке, но одного рателя совсем не достаточно, что бы укрепится здесь в Хайбрее и прослыть не просто чужаком и гасконцем, а уважаемым человеком.
- Будьте осторожны милорд. И не верьте ни единому слову о дружбе, которые зазвучат, как только на вашу грудь и плечи ляжет широкая цепь лорда-коннетабля. Ни единому.
оборвав свой долгий и проникновенный взгляд, оглядев порез на пальце Кристиана снова довольно заулыбалась, так же очаровательно и безмятежно, как и раньше, лишь в голове продолжая свою фразу. "И моим словам не верьте тоже, потому, как союзники у нас с вами могут быть совершенно разные...совершенно".
- Но, я вам конечно помогу...
Кристиана беззаботно продолжила рвать и плести венок, тем более порез на ее пальце исчез полностью, исцеленный ей самой.
Вот так и надо продолжать идти и жить дальше, не обращая внимание на то что когда то было и могло, так или иначе вызвать какое либо неудобство.
- Хотя... круг знакомства и общения лорда-коннетабля и  обер-гофмейстерины совершенно различны.
Леди Ларно лукаво улыбнулась, вплетая в венок мелкие и яркие синие ирисы, росшие здесь по берегу в изобилии. И сейчас, она так же лукавила, как и улыбалась. Потому что, откровенность высказанная ей закончилась и дальше ее уже не будет. Все, что она скажет, он должен делить на два и читать между строк. Совершенно все!
Да, она заведовала штатом придворных дам, но кроме этого она первая узнавала ВСЕ сплетни двора и самое главное именно она могла ими умело манипулировать, запуская ту или иную важную ей. Она знала всех придворных в королевском замке. Присмотрелась ко всем гвардейцам и королевской охране и знала, кто, как к кому неровно дышит, кому можно верить, а кто нечист на руку. И конечно же могла помочь гасконскому графу попытаться укрепится здесь, среди чужаков и снобов. Но ради чего? Кто знает, как долго продлится век нового  лорда-коннетабля в стенах Хайбрейского королевского замка? Политика грязна и переменчива. И потому Кристиана совсем не стремилась раскрывать свои объятия тому, с кем когда то был запечатлен зимний поцелуй.

Отредактировано Kristiana Larno (2017-06-20 11:26:30)

- Исходя из Ваших советов, мне не стоит доверять Вам…,
Если бы он знал..хотя нет, он точно должен знать обо всем, гораздо больше, чем она. Ведь он все таки мужчина. Он пробыл при дворе герцога Гасконии гораздо больше, чем она при королевском дворе. Поэтому должен знать о недоверии, о предательстве, и самое главное о придворных интригах. И потому, Эдвард Баратэон  граф Бэйлорширский, лорд-коннетабль Хельма должен знать, что не доверять в первую очередь должно женщине. И чем ближе эта женщина способна подойти, подобраться, проникнуть, тем белее опасна она.
- Я же не обещала, что помогу наладить вам связи.
Кристиана сжала в руке платок, приложенный к своему пальцу. Раны там уже не было. Но это было и не важно.
- Я введу вас в курс дела, словно картограф, что прокладывает форваторы для кораблей, а дальше вы сами. Ведь ваше судно не раз скользило по большим просторам политике. И думаю вы сами решите, где стоит доверять мне, а где нет.
Леди Ларно качнула головой.
"Только компания старого знакомого"... И шлейф неуместных воспоминаний, которые могут только помешать здравой голове и трезвому рассудку. Но, даже при этих мыслях взгляд Кристианы не стал жестким или иным. Лицо все так же безмятежно и спокойно. И это один из тех разговоров, который леди Ларно приходится вести за сутки иногда десятками. Вот поэтому ей была необходима, тоже помощница... нет, не друг, как предположил сказать граф Баратэон. Друзья не должны быть замешаны в дворовые интриги и потому она держала подальше от этого всего Аделину или даже Адемара, что бы кто то не мог им навредить, а именно помощница. Хваткая, ловкая, смышленая и желательно верная. Вот  лорду-коннетаблю такой совершенно необходим здесь, в столице.
В голове сразу возникло имя Джона Кейна, возглавляющего охрану герцога Хайбрэй, а с начала его регентства, а  ещё и гарнизона королевского замка. Его легкий добродушный нрав и в тоже время верность Генриху Найтону. И в то же время он был меньшим снобом, чем все остальные и пожалуй не шипел бы на гасконца, только потому что тот чужак. А именно с этой проблемой мужчине в первую очередь придется столкнутся.
Лорд-коннетабль Хельма не Хайбреец, он Гасконец. И это заставит заносчивых графов и придворных напыщенно сопеть и возмущаться, почему регент сделал именно такой вывод. И скорее всего в их словах будет мало логики и здравого смысла, ибо они предпочли видеть над собою мальчишку Рателя, лишь только потому, что он Хайбреец. И пусть у графа Баратэона больше опыта и он не юнец. это не решает почти ничего...
И поэтому Кристиане было и вправду жаль... что мужчине придется столкнутся с подобными трудностями, которых он пожалуй не заслужил... но, с другой стороны, на то он и мужчина, что бы справлятся со всем тем, что становится на его пути.
- Я слышала о вашем сыне.
Еще бы она не слышала. И о желании Генриха она слышала, тем более выбор регента пал на одну из девушек, опекуном которой Кристиана сейчас являлась.
В апреле она привезла из Элшира двоих дочерей Беатриче Вентури... потому что та попросила ее об этом. Потому, что на плечи той упал груз едва ли соизмеримый тому, что она могла вынести.
Сжимая в одной руке недоплаченный венок в другой платок, предложенный ей мужчиной, леди Ларно шагнула на тенистую тропу, сворачивающую от озера. Паж покорно следовал за ними в шагах десяти от них.
- И кроме этого еще лучше я знаю ту, которую выбрал для нее его Светлость. Потому что, являюсь ее опекуншей.
Признаться для Кристианы был не совсем понятен этот выбор, все же она напряженно относилась к слову "бастард". Да, признанный королем и своим отцом. Но это темное клеймо, все равно будет сопровождать этого мужчину всю его жизнь.
И Леди Ларно прекрасно знала о чем говорила. Ее супруг оставил после себя восемь... бастардов. Ни одного не признал, слава богу. Но она, ненавидя Эдава Лаута всей душой все равно приютила этих бедняг у себя в доме. Не виноваты его отпрыски в том что, тот кто зачал их был редкостным скотом. Один из мальчиков был при Кристиане пажом.
Вот и графу Баратэону хватило чести признать свое однажды брошенное семя. Отвернувшись от мужчины она даже саркастически усмехнулась. Надо же какое благородство. Или что там еще?
- И хоть его Светлость уверен, что это будет хорошая партия, я хотела бы сама услышать о достоинствах вашего сына, ибо Генрих очень благороден и обязательно спросит моего мнения и мнения дочери моей подруги.
Это звучало почти как "убедите меня граф". И дальше продолжив не произнесенную фразу, Кристиана продолжила уже в слух.
- Вы же умеете убеждать. Будем считать, что вас дебют как лорда-коннетабля Хельма уже начался. Прямо тут. На берегу прекрасного озера. В окружении нимф-фрейлин и их коварной госпожи, которая прикажет утопить вас в озере, если вы ошибетесь.
Леди Ларно снова позволила себе заговорить сладко игривым тоном, что так ходу у женщин при дворе.

Отредактировано Kristiana Larno (2017-06-27 15:10:11)

- Насколько удивительная череда совпадений.
Ее бабка Шарлиз Лаут утверждала, что никаких совпадений в этой жизни не бывает. И все, совершено, все что случается. это происки Богини. Все, до единой мелочи. Все судьбы, как нити, для своей прихотливой вышивки она уже давно переплела, как сложный узор. Все предрешено. И потому нет, это не случайность.
Кристиана посмотрела на мужчину из под ресниц, пытаясь понять, разглядеть, тот самый тайный узор, что сотворила Ангия, снова и снова сплетая их судьбы вместе. Чужие или нет? Враги или друзья? Что она должна увидеть, глядя поверх этих плеч, разглядывая линию скулы и подбородка, заглядывая в темноту глаз. Что написано на этом белом полотне, невидимыми чернилами и оставила ли Богиня ей хоть какие нибудь подсказки, сродни хлебным крошкам, или алой нити Ариадны в лабиринте минотавра.
Ничего... Бирюзовая зелень леса, наполненная гомоном и пересвистом птиц. Приятная тенистая прохлада, с запахом зелени и смолы. И не столь напряженная беседа, пока еще не облаченная в доспехи противостояния...но, все это, быть может еще будет. Там. При дворе, когда он, Эдвард Баратэон определится в своем выборе и их пути лягут параллельно, как две колеи от каретных колес, или пересекутся, неминуемо, словно два обоюдоострых меча, готовых разить своих хозяев.
- Мне, действительно, стоит опасаться?
Кристиана кивнула так, словно бы этот ответ не был ни положительным, ни отрицательным. В каждой шутке, в каждом пространном высказывании теперь был тонкий подтекст, двойное дно, как в суме или сундуке контрабандиста.
- Вам несомненно надо быть на стороже. Всегда. Потому что одного моего слова достаточно, что бы вас утянули в пучину озера Илайн.
Одного моего слова достаточно граф, что бы запустить новую сплетню и при помощи дам дворца донести ее до нужных ушей, усилить и превратить в волны бушующего моря или холодную гладь озера, в котором вы имели честь сегодня купаться... Мысленно Кристиана улыбнулась, вспоминая сияющие капли воды на плечах мужчины. И тут же сжала платок в руке. Развернула его. На нем застыло всего одно малюсенькое пятнышко. Возвращать его хозяину, уже как то неудобно и неправильно. И потому, леди Ларно спрятала его себе в рукав. К тому же, кровь один из самых важных ингредиентов любого зелья и ритуала и потому, раздавать ее кому попало ни в коем случае нельзя!
- Я обязательно верну вам... новый.
Как бы извиняясь сообщила она мужчине, возобновив плести свой венок.
- И все что я спрашиваю... вы должны знать... это никогда не любопытство.
Любое произнесенное ей слово, за все ее жизнь, никогда не звучало баловством. И всегда было подкреплено мыслью или делом. И Кристинана никогда не была легкомысленной бабочкой, что сполна кружили вокруг своих мужей мужчин, и ни на день не задумывались о ничтожности своего существования.
- Наше общение длилось совсем недолго. Скажите, хотя бы частично мне удалось убедить Вас в своем благородстве и надежности?
- Не долго.
Она согласно кивнула головой в ответ.
- Слишком не долго, для того, что бы я делала какие то основательные выводы.
Не смотря на любезность в голосе, Кристиана без кокетства сообщала о своем недоверии. Точнее о здравости своего рассудка и о том, что не стоит питать иллюзии на ее счет.
- Возможно ли сложить о человеке полное впечатление за пару дней? Возможно ли разглядеть все темные и светлые закоулки человеческой души, и даже те, о которых зачастую человек сам не осведомлен?
Это были весьма опасные разговоры и размышления о прошлом, которые так и грозили вернутся забытыми картинами зимнего дня... объятиями, минутной нежностью и ... слабостью! Все человеческие чувства, так или иначе не облеченные разумом и разумными поступками, всегда только - слабость! И тогда... ей только показалось, что она может доверять этому мужчине. Доверять именно, как мужчине. А это только предположение, совершенно ни на чем не основанное. И кто даст гарантию, что получив ее в жены он бы не переменился характером, превратившись, а точнее явив свое лицо обычного самодура и деспота, оградив ее от всего остального мира и порезвившись в супружеской постели. тогда, когда ему приспичит, после этого сразу же бы отправлялся на охоту или еще какое развлечение, оставив ее с несбывшимися надеждами...
Кристиана остановилась под широко раскинувшимся вязом, окунаясь в его зеленую тень, от чего ее глаза стали еще более ярко зелеными.
- Вы оставили после себя хорошие воспоминания.
Это пожалуй все, что она могла и хотела ему сообщить. Сейчас.
- То есть по вашему милорд, ваш сын будет хорошим и заботливым мужем для Елизаветты? Он будет с ней аккуратен?
Аккуратен... да, пожалуй это слово она хотела поставить во главу взаимоотношений молодых. И никак не хотела быть тем самым тюремщиком, решая судьбу двух юных особ, как когда то для нее стал ее брат.
Аккуратен. Кристиана стоя под вязом даже задумалась. а что было бы, если бы ее супруг был с ней именно аккуратен... А ничего... это не умещалось у нее в голове.
- Почему Вы согласны помочь мне.
Леди Ларно хоела было резко поднять голову и удивленно ухватится взглядом.
Разве согласилась? Разве пообещала?
Но, сдержалась и жесты ее и движения по прежнему остались мягки и неспешны.
- Разве у меня есть поводы отказать вам? Разве положение обер-гофмейстерины не дает поводов думать о том, что она может быть невежлива с высоким должностным лицом и уважаемым мужчиной? Разве вы предлагаете мне что то противоречащее моим убеждениям и долгу чести и совести?
Кристиана мягко повернулась и зашагала обратно по той самой тропе к озеру, потому что углубляясь в лес она становилась уже, темнее и начинала теряться среди деревьев. А в глубине леса часто ходят звери, точно так же, как в глубине мыслей и рассуждений скрываются всевозможные соблазны.
Например соблазном сказать что нибудь лишнее. А говорить лишнее, Кристиана была не намерена.
- Взаимность очень опасное слово милорд. Оно очень мягко и таит в себе сладкий шепот грез. Это расчет на нейтралитет... для начала.
Леди Ларно улыбнулась сама себе.

Отредактировано Kristiana Larno (2017-06-29 09:25:25)

- В столице шансов найти свою смерть много
Кристиана грустно улыбнулась. Однако, все же улыбнулась. Для дамы двора с высоким положением держать лицо в любой ситуации умение необходимое и даже ключевое. Улыбка должна оставаться на прекрасном лице всегда, даже если ты упала в грязь и измазалась до самого декольте. Но, твой первейший долг показать, что если тебе это не нравится, то особой досады ты от этого ты не испытываешь.
- И смерть эта будет не так достойна, как на поле брани...
В голосе звучало не то сожаление, не то легкое подтрунивание над мужчиной.
- Мало достоинства пасть от медленно действующего яда, который вытянет все силы, ослабит тело, сделает слепым, глухим и даже безумным... Согласитесь, не самое приятные фантазии... И вы... вы милорд готовы рискнуть всем... и вашим благополучием и спокойствием ради...ради такого конца? Ведь никто не может гарантировать нам, что наша жизнь, здесь в столице, в королевском замке находится в безопасности и кто то уже не решил не просто "подрезать крылышки", а свести счеты с нами.
Сейчас Кристиана не угрожала, не запугивала этого мужчину, видевшего смерть в лицо на полях сражений. Ее лишь раззадоривал обычный интерес. Интерес к новому должностному лицу. Просто к новому лицу. И к мужчине. Как бы она не лукавила, о том, что круг общения у них будет разным, они несомненно будут сталкиваться и даже пресекается. Неоднократно. И потому, своих друзей, а в особенности противников надо знать в лицо. И пока Кистиана не знала на сколько перед ней друг или враг.
Но... быть может Эдвард Баратэон прав... и пока... Погода прекрасная! Так почему бы  просто не насладиться прогулкой? а все остальное будет потом...
Потом будут обсуждения качеств сына  лорда-коннетабля, потом будет составление приданого Елизаветы Романо. Потом будет что то еще... связанное с осознанием сколь разными являются их интересы. Но, все это будет потом. А сейчас были птичьи трели в ярко-зеленых ветвях вязов, таких высоких, что их кроны полностью заслоняли насыщенное и горячее летнее солнце. Кора вязов светлая и гладкая и Кристиане нравилось идти и касаться ее кончиками пальцев, ощущая, какая она теплая. И ребристая. как прихотлив ее узор. Точь в точь, как человеческая судьба.
-Не боитесь затеряться?
Кристиана снова улыбнулась и снова грустно, уже возвращаясь обратно, медленно двигаясь через густую зелень снова к солнцу.
- А должна? Разве со мной нет мужчины?
Ида, чаща леса, конечно опасное место, но эти самые места леди Ларно знала довольно хорошо и самым опасным животным в них был человек. В этом она была уверена.
- Смотрите!
Кристиана лучезарно улыбнулась, и притормозила свой шаг так, что идущий следом за ней мужчина следующим шагом оказался за ее спиной и прижался к ней.
- Там белка!
Леди Ларно театрально прикрыла ладонью свои изогнувшиеся словно натянутый лук губы.
- Она сейчас на нас нападет!
По светлому стволу и вправду ловко скользила, цепляясь за шершавую кору острыми коготками  вверх ярко рыжая белочка с необычайно пушистым хвостом.
- Мы обречены?
Кристиана прижала руки с недоплаченным венком к груди и обернулась в мужчине, в упор смотря на него лучезарным взглядом.
- Неужели нет спасения!?
Еще секунды и светлое, радостное лицо Кристианы снова стало спокойным и безмятежным.
- Идемте... конечно же. Я не могу рисковать безопасностью столь важного должностного лица.
Потом она немного замялась, словно бы обдумывая свой очередной ответ мужчине.
- Елизавета Романо гораздо ближе, чем вы думаете. Хотите ее видеть и говорить с ней?
Старшая дочь Беатриче прибыла с ней в столицу и была принята в штат фрейлин принцессы Леттисс. И сейчас находилась здесь. На берегу озера Илайн.
- Идемте.
И Кристиана стала возвращаться той же тропой, что они шли и так же неторопливо срывала на ходу недостающие для завершения венка цветы и травы. В один момент в ее руках оказался целликовый круг венка. Яркий. Желтый, синий, сиреневый, лиловый.
Выйдя снова на берег, жмурясь от яркого солнечного света, она остановилась, прикрывая ладонью глаза, смотря на зеркальную, переливавшуюся гладь воды, так, как совсем недавно смотрела на купающегося Эдварда Баратэона.
- Есть древнее поверие..плести венки и бросать их в воду, загадав желание.
С этими словами леди Ларно протянула сплетенный венок мужчине.