Она присела прямо на землю, обхватывая руками колени, прикрытые материей, когда де Мортен, объявив свое условие, которому она не посмела перечить, исчез в проеме во тьме. Она, устремив взгляд в небо, на котором можно было уже рассмотреть первые звезды, задумалась о том, что ждет ее в будущем. Об этом Аделина думала, пожалуй, излишне часто; теперь каждый бал обещал стать не просто местом для танцев, но смотринами, на которых ее будущий муж воспылает к ней страстью и поймет, что лишь она одна нужна ему, а потому неизбежна свадьба. Ее девичье сердечко пропускало удары каждый раз, как некий кавалер задерживал на ней свой взгляд, и общество мужчин теперь вызывало прежде неизвестный ей трепет. Но с де Мортеном она чувствовала себя совсем иначе, в его обществе ее укутывала пелена теплоты, защищенности и покоя, которые, впрочем, девушка списывала к тому, что он друг ее и родственник, пусть и дальний. Ни во взглядах его, обращенных на нее, ни в словах или прикосновениях не изыскивалось пошлости или страсти, горячечного нетерпения, о котором так любили, трепеща, рассуждать ее более опытные в делах любовных горничные. Одна из них как-то сказала: это похоже на падение в бездну, и с тех пор оная мысль Аделине не давала покоя…
… Идти по тоннелю было и страшно, и одновременно волнительно, и девушка не могла унять своего возбужденно частого дыхания, корсет стягивал ее грудь, не давая вдохнуть полнее, и оттого все время казалось, что задыхается. Она не слишком жаловала узкое, закрытое пространство, но Адемар уверенно шел немного впереди, освещая дорогу, и она спешила за ним, стараясь не задыхаться, что было не так легко, ибо друг ее был высок и имел слишком, по ее мнению, длинные ноги. Но он вдруг остановился и обратился к ней со странным вопросом, заставившим Аделину забеспокоиться.
- Почему вы спрашиваете об этом? – тревожно поинтересовалась она, всматриваясь в лицо друга, освещенное пламенем, и терзая собственные пальцы, сплетая и расплетая их. – Неужто вы думаете, что здесь могут быть… призраки? – в отличие от дяди, Аделина истово верила во все потустороннее, и, хотя призраков и духов никогда не видела, боялась их панически. И, спешно обернувшись, вдруг в один прыжок испуганной лани подскочила к де Мортену, крепко обнимая его обеими руками за талию и прижимаясь к мужчине вплотную. – Нет, нет, я очень их боюсь, - но внезапно отстранилась, пристально всматриваясь в его лицо с недоверием. – Вы? Подождете меня? – она не могла понять, что именно он имеет в виду. Да и как можно думать, что он умрет раньше, если это принесет ей так много огорчения. – Я запрещаю вам так думать, - капризно топнула девушка ножкой, - вам нельзя умирать раньше меня, я запрещаю! – и, совсем по детски растрогавшись, поступила, как поступали в рассказах горничных все благородные дамы в подобных ситуациях. Обхватив лицо друга руками, подалась, приподнимаясь на цыпочках, и прижалась сомкнутыми губами к его губам. Прижалась крепко, плотно, чисто интуитивно лишь немного расслабив их в последний момент, перед тем, как соприкоснуться с его губами.  И даже глаза зажмурила с запозданием, вспомнив, что так положено.
Она и сама не знала, чего ждала, ничего необычного не произошло, только разом как то жарко стало всему телу. Не ведая даже, каким может быть поцелуй, она не знала и его ощущений, но даже то, что испытала сейчас, сильно взволновало ее, заставив сердце биться так часто, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Задержавшись так ненадолго, она отпустила его лицо и спешно отпрянула, ощущая себя так, словно колени вдруг стали ватными.
- Идемте дальше, - несколько робко и смущенно пробормотала девушка, отводя взгляд.