Беседа с Юлией подошла к концу. Марк еще раз потер уставшие глаза пальцами левой руки. "Буду спать дня два. А то и больше. Если никто не потревожит" - Пронеслось в голове легата. Впрочем, он не единственный такой утомленный за сегодня. Надо еще когорту вернуть обратно в лагерь, а там уже и отдых.
Марк проследовал за хозяйкой на выход. Но у самого дверного проема они остановились. Вокруг сновали слуги и привратник. В другой подобной ситуации, подобная задержка вызвала бы у Марка желание обнажить клинок. Но сейчас он либо не успел, либо не счел нужным даже протянуть руку к рукояти меча. Как оказалось, они всего лишь вернулись во внутренний двор. У ворот по прежнему стояли легионеры. Точнее сидели, а двое и вовсе спали, привалившись спиной к стене. Легат прикрикнул, и воины быстро построились в линию. Север развернулся к Аттии. Слова благодарности исходившие от прелестной патрицианки были приятны ровно до тех пор, пока у неё в ладони не образовался кошель с деньгами. Это действие всё изменило.
Конечно, как и любой смертный человек, Марк Север был зависим от денег. Тратиться нужно было на налоги, помощь семье, дорогие подарки сестре. Местами, деньги приходилось давать шпионам и разведчикам в обмен на полезную информацию. Но он никогда не стремился к дополнительному заработку. Тем более, если речь шла о взятках. А этот кошель в нежной женской ладошке выглядел именно как взятка.
Легат нахмурился. Былой улыбки и след исчез. Ему предложили награду за то, что он поступился своими служебными обязанностями. Но он делал это не ради выгоды, а из чисто благородных побуждений. Видимо, зря.
Жест молодой патрицианки остался без ответа. Лишь по глазам можно было понять, что предложение денег сильно задело Марка. Север молча поклонился, и по-военному развернувшись, дал команду бойцам покинуть виллу Аттиев.

Снова дорожная пыль по пути к лагерю легиона. Все члены отряда, что проделывали этот путь вместе с Марком, прекрасно его понимали и никто ничего не пытался выспрашивать. Возможно, в его ситуации они бы поступили иначе. Но он не мог иначе. Не мог запятнать свою честь. Даже не фоне других легатов, которые охотно брали взятки от кого попало.